Пленка N4 — Странная игра с Карино. — Половинка яблока.

17 сентября 1959 года произошел случай, в котором нашему пуделю Карино снова была отведена главная роль, исполненная им с неподражаемой естественностью и блеском. Я же взял на себя роль понимающего слушателя, которая осталась за мной и в дальнейшем.

Я назвал эту пленку «Игра Карино на лужайке». Она носит номер 4, и на другой ее стороне записано открытие моей выставки в Помпеи. Из моих записей в тот день: 17 сентября 1959 года, полнолуние, сильный сигнал.

Я осознал, что понимаю смысл записи, только прослушав ее еще раз.

Морозным февральским утром 1962 года я находился в нашем доме в Моэлнбо. Снаружи все было покрыто глубоким снегом. Вокруг только белый, черный и серый цвета — почти как на фотонегативе. Я сидел возле магнитофона и вставлял пленку с записями 1959 года. Я немного подождал, пока он нагреется, нажал кнопку «Play» и…

Внезапно я вернулся назад в солнечный осенний день. Я стоял в залитой солнцем мансарде, надевал наушники, включал и выключал магнитофон. Солнце тепло и ласково светило в окно. Карино, наш черный пудель, мирно спал на кровати Моники. На улице было безветренно. Я еще раз включил магнитофон, и вдруг раздались громкие сигналы.

Это были оглушительные, грохочущие звуки, похожие на невероятно усиленные гудки телефона, которые буквально сотрясали оборудование. Я стоял, склонившись над вращающейся пленкой, и внезапно почувствовал покалывание и дрожь в лице, распространяющиеся на шею и вниз на руки. Это походило на то, как если бы я находился в середине какого-то вибрирующего электрического поля. Карино внезапно вскочил и, опираясь передними лапами на подоконник, стал внимательно смотреть вниз, в сад. Его взгляд блуждал слева направо, а хвост возбужденно подергивался.

Я громко спросил: «Дядя пришел? Или тетя?», в шутку намекая на марсиан и их летающие тарелки.

Из магнитофона раздалась серия оглушительных звуков. Неужели это означало ответ? Звуки проникали сквозь все мое существо, а магнитофон заметно дрожал. «Спустимся вниз?»-спросил я Карино. Сигналы внезапно прекратились.

Я не стал выключать пленку и пошел вниз вместе с Карино. Спустившись, я обошел вокруг дома, внимательно вглядываясь в небо и прислушиваясь к тишине леса, однако мне не удалось ничего обнаружить.

Тем временем Карино, как одержимый, прыгал между яблонь. Я вернулся в мансарду, откуда мне был слышен довольный лай собаки. И вдруг раздался женский голос: «Snouth- bistdublindi?…» — эта искаженная фраза предназначалась Карино и может быть переведена как «Снаут, ты слепой?».

Я надел наушники и продолжал слушать. В течение долгого времени царила ничем не нарушаемая тишина.

Внезапно в моем оборудовании что-то словно треснуло два раза. Когда я позже прослушал эту запись на более медленной скорости в 3 % дюйма в сек., то после второго звука я услышал мужской голос, сказавший на правильном немецком: «Будь спокоен». Запись продолжилась. Примерно через 10 минут сильные сигналы снова начали сотрясать оборудование. Карино все еще был на лужайке, хотя я оставил дверь открытой для него — он никогда не оставляет меня одного. Где-то в отдалении послышался зов: «Моэлнбо!»

Снаружи Карино начал нетерпеливо скулить и фыркать. Из магнитофона раздались высокие и тревожные звуки. Карино продолжал волноваться и суетиться. Я снял наушники и, сказав про себя несколько слов, пошел вниз. На пленке слышно, как я разговаривал внизу с собакой.

Карино сидел на лужайке, не двигаясь с места. Я еще раз обошел вокруг дома. Ничего, абсолютно ничего.

Я вернулся в мансарду и устроился возле магнитофона. На улице продолжал надоедливо лаять Карино. Он прыгал между яблонь и вдруг я услышал его довольный лай, как бывает, когда он играет в мяч.

«Что с ним происходит?» — удивился я. Сняв наушники, я в третий раз спустился вниз по ступеням. Карино не обращал на меня никакого внимания, волновался и игриво ворчал.

Мой взгляд внезапно упал на качающуюся ветку, на которой висело яблоко.

Ветра не было, птиц тоже не было видно, и все-таки яблоко раскачивалось на ветке, на самой макушке дерева. Кроме того, яблоко было разрезано пополам и на солнце казалось совсем белым.

Карино в нерешительности стоял на лужайке. Я немного поговорил с ним. Казалось, он взволнован и смущен одновременно, однако ко мне он так и не подошел. Озадаченный, я посмотрел на яблоко, которое теперь уже неподвижно висело на дереве, и медленно вернулся в дом. На пленке слышно, как я закрываю дверь и надеваю наушники.

В тот же момент мужской голос ясно произнес по-немецки: «Очень четкая запись.

- Луна помогает».

Мужчина говорил быстро и с удовлетворением.

После этой фразы послышались громкие свистящие звуки, а в конце женский голос с типично берлинским акцентом произнес: «Сегодня — Мелархойден…»

На этом запись закончилась.

Все, что я записал, можно прослушать и понять звук за звуком, слово за словом. Голос Карино в комментариях не нуждается. Собаки реагируют спонтанно и не умеют притворяться. А оглушительные звуки и голоса неведомых существ тоже говорят сами за себя.