Селета не обращал внимания на хлеставшие его по щекам сосновые лапы и продолжал, что есть мочи, мчаться сквозь лес вперёд, спотыкаясь через трухлявые пни и вминая ногами в податливый мох корявые шишки. В свете кровавого зарева, раскинувшегося на полнеба и плотоядно выглядывавшего из-за высоких крон деревьев, дорога хорошо просматривалась, отчего мальчишка заставлял свои ноги двигаться всё быстрее.
С того момента как над деревней прогремело эхо далёкого выстрела прошло по самым приблизительным подсчётам не больше получаса, однако за это время Селета не покрыл и половины расстояния до зимовья. Он то и дело ругал собственное тело за то, что оно не может двигаться быстрее, отчего только ещё больше сбивал дыхание и чувствовал, как силы таяли буквально на глазах.
Исполинские сосны нависали над его головой и безучастно наблюдали за небывалым в здешних краях спуртом. Они пригибали свои уродливые сучья к самой земле и, словно потешаясь над незадачливым марафонцем, пытались постоянно цеплять его за края одежды. Селета не обращал на это сопротивление никакого внимания и только стремительно уклонялся от вновь возникающих на его пути преград, с остервенением устремляя своё гибкое тело вперёд.
Дядя Паша, копавшийся весь день в своём «винтокрыле» тоже слышал странный хлопок, раздавшийся с той стороны, где вниз по течению реки и располагалось зимовье. Однако он не стал судить столь категорично о причине вызвавшей его, попытавшись заставить парнишку, сперва всё как следует взвесить, а уж потом и бросаться на выручку, если на то будет такая необходимость.
Но Селета не мог спутать звук от выстрела ружья дядьки Йэне с чем-то ещё! Он так же прекрасно знал, что дед не начнёт палить просто так. Если его двустволка выстрелила, то это непременно значило только одно: либо ему, либо кому-то из их группы угрожала смертельная опасность. А тот факт, что сияние свирепствовало этой ночью с ещё большей силой, только в разы усугублял и без того нехорошую ситуацию.
Дядя Паша пытался, во что бы то ни стало отговорить его бежать через лес, да и вообще уходить из деревни на ночь глядя. Опытный вертолётчик настаивал на том, что до тех пор, пока не рассветёт, лучше не горячиться, так как можно и самому потеряться в темноте, добавив ещё парочку проблем к общей куче, которая и без того выглядела на этот момент внушительно. Мальчишка пытался заставить свой разум согласиться с доводами дяди Паши, однако его хватило совсем ненадолго.
Как только вертолётчик прилёг на кровать, Селета тут же натянул свои галоши и, схватив ракетницу, позаимствованную у гиганта, что прилетел с папой Светки, скрылся в начинавшихся прямо за домом зарослях тайги. Он не испытывал особой тревоги относительно того, что могло ожидать его впереди. И происходило это отнюдь не из-за его детской беспечности, а по той лишь причине, что сейчас его больше заботила судьба маленькой девочки, оказавшейся в лапах злобного леса. Селета чувствовал за собой вину и постоянно корил себя за то, что повёл накануне Светку в лес. Ему почему-то казалось, что не сделай он этого тогда, то и сейчас ничего бы не произошло.
Паренёк продолжал мчаться вперёд, стараясь отгонять терзавшие его разум мысли. Временами он останавливался под массивными стволами деревьев и осторожно озирался по сторонам, ловя отдельные лесные шорохи и скрипы. Над его головой продолжалась цветная вакханалия, от которой складывалось ощущение, будто небо натужно вдыхает сырой воздух и злобно выплёвывает его в виде света вниз, силясь непременно попасть в маленького бегуна. Бордовые краски не спешено стекали по изогнутым стволам громадных сосен и разливались лиловым туманом над ковром изо мха, погружая Селета в дрожащее марево.
Мальчишка вздрагивал от соприкосновения с этим мерцающим сгустком, который пытался как можно скорее проникнуть сначала в его лёгкие, а затем и в мозг, чтобы уже там начать подчинять себе мысли и парализовать волю. Кончики пальцев при этом начинало легонько покалывать, а волосы на голове шевелились, словно стремясь выпрямиться и стать как можно ближе к кровавому небу. Селета зажмурил глаза и, что было сил, дёрнулся всем телом. Неприятное ощущение тут же пропало, как и леденящие пальцы, стремительно проскальзывающие в его глотку.
«Чёртова сеть! – пронеслось в сознании парнишки. – Никак не можешь успокоиться?»
Небо ещё пару раз вспыхнуло бордовыми вспышками и перенеслось в голубой спектр, отчего волосы на голове принялись неприятно потрескивать. В лесу стало заметно светлее, а исполинские деревья тут же поджали собственные тени, словно подтверждая своё поражение. Селета поморщился и открыл рот, ощущая в ушах неподатливую пробку. Он посмотрел по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, вновь устремился вперёд.
Всё это время мальчишка двигался вдоль реки, опасаясь приближаться к краю берега, который с этой стороны оканчивался резким склоном, простиравшимся до самой воды. Слететь по такой горке вниз головой оказалось бы не очень приятно, да и, скорее всего, опасно для жизни. Однако услышав на некотором отдалении шум Сакко, Селета тут же поменял направление своего бега и помчался напрямую к реке, сметая всё на своём пути. Почему-то ему казалось, что если что и случилось, то это непременно должно было произойти вблизи порогов. Именно это место вселяло в его детское сознание наибольший страх, оттого что больше походило на сказку, нежели на что-то реальное, существовавшее по обе стороны реки.
Скалистый берег начал медленно понижаться и почувствовав это, паренёк стал невольно сбавлять скорость. Ему казалось, что шум разбивающейся о скалы воды доносится откуда-то сзади, а это значило только одно: он находился намного ближе к зимовью, нежели думал прежде. На пути то и дело встречались хрупкие скалы, и Селета терпеливо обходил их вокруг, одновременно продолжая прислушиваться к далёким звукам. Ноги нестерпимо ныли от безостановочного бега, но мальчишка не обращал на них никакого внимания, стараясь сосредоточится на окружавших его тенях.
Внезапно лес отступил и Селета оказался на небольшой площадке, освещённой голубоватым светом от мелькавшего над головой зарева. На открытом пространстве пареньку сделалось не по себе, и он как можно скорее отступил за огромную скалу, которая буквально возникла перед ним. Опираясь пальцами о шершавую поверхность, Селета медленно шёл вдоль скального массива, стараясь ступать как можно тише, чтобы не выдать себя прежде времени. Он явно чувствовал чьё-то близкое присутствие, но никак не мог определить, кто именно его поджидает в голубоватой мгле.
Внезапно рука перестала чувствовать под собой опору и, не ожидавший этого мальчишка, чуть было не упал. Он быстро встрепенулся и, устояв на ногах, осмотрел известняковую поверхность. Перед его глазами предстала трещина в рост человека, из чёрного чрева которой сквозило гнилью и сыростью. Селета невольно отшатнулся в сторону, не в силах стерпеть буквально разъедавший глаза смрад, и как можно тщательнее зажал пальцами нос, стараясь по возможности дышать только ртом.
Переборов позывы тошноты, подступившие к самому горлу, мальчишка снова боязливо осмотрелся по сторонам и осторожно приблизился к трещине. Он явно чувствовал как изнутри ему на лицо дул леденящий сквозняк, отчего по спине поползли неприятные мурашки. Селета заглянул внутрь, но из-за кромешной темноты так ничего и не увидел. Да и внутренний инстинкт то и дело твердил ему, что если поблизости кто-то и прятался, то он был совершенно в другом месте и возможно прямо сейчас аккуратно подступал сзади.
Парнишка быстро выпрямился и, высунув голову из трещины, неловко обернулся. Позади него никого не было и сердце совершенно напрасно безумно трепыхалось в груди. Селета проглотил вязкий комок страха и медленно выдохнул, чувствуя, как сильно было напряжено его собственное тело. Прилипшая к влажным от пота рукам скальная крошка набухла, словно тесто, отчего кожа на руках неустанно зудела.
Мальчишка зло почесался и снова заглянул в трещину. Он не понимал, куда подевался его здравый рассудок, который так беспрепятственно позволял телу делать все, что тому заблагорассудиться, совершенно не беспокоясь при этом о возможных последствиях. От постоянного зловония в голове нарастала нестерпимая боль, а веки становились неимоверно тяжёлыми и неподатливыми, словно сверху на них насыпали тонны песка. Может и страх был так же придавлен к земле, что никак не мог добраться до сознания и заставить его двигаться прочь, как можно дальше из этой дурно пахнущей темноты?
Селета остановился и, выпрямившись во весь рост, осторожно пошарил по карманам. Дед забрал с собой все фонари и единственное, что подвернулось под руку, когда он уходил из дому, был затёртый коробок спичек. Паренёк встряхнул его в руке и принялся тщательно вытирать липкие от пота пальца о полу телогрейки. Сумрак над его головой качался и угрожающе напирал со всех сторон, словно из него вот-вот должно было выскочить что-то ужасное и непременно кровожадное.
Селета наконец рискнул попытаться добыть огонь и осторожно чиркнул спичкой о коробок. Из-под его пальцев выскочила голубая искра и с озорным щелчком подожгла сухое дерево. Тут же возникло оранжевое пламя, которое, довольно шипя, принялось играть на чернеющей серной головке. Порывы недовольного сквозняка наклоняли его в сторону, словно желая как можно скорее загасить этот неугодный источник света и снова погрузить влажные стены в привычный мрак. Однако мальчишка только недовольно хмыкнул и бережно заслонил дрожащее пламя свободной рукой, так что противный ветер был ему уже не помеха.
Потолок внутри расщелины был намного выше, нежели это казалось снаружи, и Селета окончательно выпрямил плечи, больше не опасаясь врезаться головой в свод или стать жертвой притаившегося там злобного существа. Тусклый свет от спички падал на близлежащие стены, подчёркивая покрывавшие их изгибы и трещины дрожащими тенями. Противоположного входа отсюда видно не было, хотя он определённо существовал и об этом всецело свидетельствовал неприятный сквозняк, резво носившийся под сводами расщелины.
Мальчишка чиркнул снова, осветив пол под ногами, и стал медленно продвигаться внутрь. Его галоши то и дело скользили по гладкой, отполированной дождевыми водами поверхности, отчего приходилось придерживаться за липкую и от этого словно живую стену. От дрожащего пламени исходил еле ощутимый кисловатый запах, который хоть и слабо но, тем не менее, перебивал заполнявший расщелину смрад, и дышать было немного легче. По крайней мере, слёзы из раздражённых глаз больше не лились столь яростно, и их не приходилось то и дело тереть грязными руками.
Где-то далеко впереди слышался еле различимый шорох, словно на ветру развевалась шёлковая занавеска. Селета отчаянно прислушался и, не сумев определить, приближается ли этот странный звук к нему или же остаётся на месте, снова заскользил вперёд. Пол самым непонятным образом уходил вниз, словно расщелина занимала всё внутреннее пространство массивного кряжа, из которого состоял берег реки.
Поняв, что продолжая двигаться вперёд, он рискует соскользнуть вниз по скользкой поверхности скал, парнишка остановился и, высоко подняв очередную спичку, ещё раз осмотрелся. Потолок поднялся вверх настолько, что его уже было не различить, а противоположная стена услужливо отступила в сторону. Расщелина постепенно превращалась в гигантскую пещеру, об истинных размерах которой приходилось лишь догадываться.
Под ногами валялся небольшой камень и Селета тут же подобрал его. Он нерешительно посмотрел в тёмную даль и, размахнувшись, запустил кусок скалы вдоль склона. Мальчишка отчётливо слышал, как брошенный им снаряд как минимум два раза звонко отскочил от твёрдого пола, после чего какое-то время ничего не происходило. Селета собирался было уже поворачивать назад, как вдруг откуда-то снизу раздался тихий всплеск воды, после которого на секунду всё снова затихло.
Паренёк присвистнул и с любопытством вытянул шею, словно стараясь прямо отсюда заглянуть в располагавшуюся где-то рядом глубокую впадину. Он не сразу заметил, что доносившийся до него из глубины расщелины шелест вдруг стал нарастать, словно со дна колодца к нему усердно карабкалось какое-то существо. Мальчишка настороженно попятился назад, но поскользнулся обо что-то вязкое, неприятно захлюпавшее под подошвами галош, и сам не заметил, как оказался на коленках. Он тут же попытался ухватиться за выступ стены, но заметил, обо что именно поскользнулся и невольно отдёрнул пальцы назад. Пытаясь преодолеть подступающие к самому горлу позывы тошноты от увиденного ужаса, Селета почувствовал, как начинает медленно, но верно скользить в сторону обрыва, где его уже кто-то или что-то поджидал.
Мальчишка судорожно вцепился пальцами в окровавленный пол и, чувствуя, как ломаются его ногти, издал стон отчаяния, поскольку был просто не в силах преодолеть всё то, что так сразу навалилось на его плечи. Огонь в его руках погас, а коробок отлетел в сторону и тут же скрылся в темноте. В этот момент шелест снизу сделался практически нестерпимым, будто окружающий сырой воздух рассекали сотни перепончатых крыльев, и из недр скалы вырвался голубой раскачивающийся сгусток, который издал противный писк и ударился в свод расщелины. Всё произошло настолько быстро, что Селета просто не успел осознать, свидетелем чего он стал. Голубые кристаллы отскочили от потолка и, на секунду зависнув в воздухе, словно ожидая, когда все их представители отойдут от сильнейшего удара о камень, что есть мочи, ринулись в сторону продолжавшего скользить парнишки.
Селета тут же пригнулся и закрыл голову руками, ощущая, как над ним проносится стая непонятных птиц, задевая телогрейку и продолжая истошно пищать, от чего сознание было готово разорваться на части. В нос ударил нестерпимый смрад, исходивший от того, что продолжало пузыриться под его ногами, отчего пред глазами заплясали разноцветные каракули.
Голубое облако промелькнуло над головой мальчишки и устремилось по расщелине к выходу. Снова сомкнулась темнота и, Селета почувствовав под рукой небольшой выступ, тут же схватился за него, желая как можно скорее замедлить своё движение к краю бездны. Он открыл глаза и, стараясь не дышать носом, огляделся по сторонам. Ничего не было видно и только в нескольких шагах от него на полу дёргалось что-то небольшое, испускавшее голубоватый свет.
Мальчишка бросил опасливый взгляд за спину, пытаясь определить, не несётся ли оттуда на него ещё что-то. Но всё было спокойно. Тогда он попытался снова подняться на ноги и, не отрывая подошв от пола, принялся медленно отступать к выходу, придерживаясь рукой о край стены. Внизу неприятно захлюпало, и Селета как можно плотнее стиснул зубы, стараясь не обращать на этот звук никакого внимания. Он тщательно тёр окровавленные пальцы о телогрейку, но неприятное ощущение от соприкосновения с чем-то, что не так давно было ещё живым, продолжало упорно преследовать его сознание, не желая отступать в сторону.
Паренёк на негнущихся ногах подошёл к тому месту, где продолжало валяться странное существо, отставшее от своих сородичей, и осторожно склонился над ним. Тут же раздался противный писк, и голубое создание попыталось взлететь, неуклюже взмахнув перепончатыми крыльями. Однако у него ничего не вышло.
Только сейчас Селета окончательно понял, что перед ним находилась летучая мышь. Вернее что-то очень сильно напоминавшее её. Клыки в пасти были раза в два крупнее нормальной длины, а их цвет больше напоминал белый металл. Когти на лапах тоже заметно выделялись и, соприкасаясь с поверхностью скал, оставляли на них глубокие борозды. Перепончатые крылья за спиной перекосились, создавая впечатление того, будто они были сломаны, а глаза безумно вращались, излучая в пространство голубой свет, от которого делалась не по себе.
Не дожидаясь, когда странное существо окончательно придёт в себя, мальчишка поднял ногу и, что было сил, ударил мышь по голове. Раздался треск, и голова животного раскололась, словно грецкий орех. Когтистые лапы судорожно заскребли по полу, а крылья напряглись и еле заметно задрожали, отчего над маленьким тельцем образовался мерцающий нимб голубого цвета. Агония прекратилась, и Селета нехотя поднял ногу. Существо продолжало светиться и после смерти, отчего парнишке сделалось ещё больше не по себе. Он на всякий случай надавил на расплющенную голову ещё раз и только после этого окончательно уверовал в то, что животное всё же мертво.
Преодолевая отвращение, мальчишка взял летучую мышь за поникшее крыло и, стараясь держать её как можно дальше от лица, поднял над головой. Пещера озарилась ровным голубым светом, и Селета от неожиданности открыл рот. Из разбитой головы животного на пол медленно падали светящиеся кристаллы и тут же погасали, как только достигали влажной поверхности. Было похоже на голубой листопад, однако паренёк не обратил внимания на это странное явление.
Куда больше его занимало нечто другое, оставшееся возле противоположной стены. Стараясь держать себя в руках, Селета осторожно двинулся к тому месту, где он совсем недавно скользил на коленях. Сердце в груди отчаянно колотилось, не желая больше оставаться в этом ужасном месте, однако мальчишка упорно продвигался к своей цели. В испускаемом трупом животного свете, он увидел на полу расщелины что-то тёмное, распространявшееся на несколько метров вдоль стены. Селета непроизвольно зажал свободной рукой рот, но от него самого уже пахло не многим лучше, чем от окружающих предметов.
Мальчишка склонился над пятном и поднял тело летучей мыши как можно выше над головой. Прямо под его ногами лежал наполовину сгнивший скелет непонятного существа на первый взгляд напоминавшего человека. Однако чем тщательнее Селета всматривался в эти останки, тем всё больше он убеждался в обратном. Череп был намного больше человеческого и по сравнению с остальными фрагментами тела выглядел очень несимметрично, словно принадлежал кому-то другому. На месте носа виднелся непонятный отросток, но из-за следов разложения нельзя было точно сказать, на что он походил при жизни существа. Подбородок и вовсе раздваивался, свидетельствуя о том, что челюсти смыкались по вертикальной линии. Так что это был либо какой-то мутант, либо гигантское насекомое, достигшее размеров человека. Туловище и конечности укрывала тёмная ткань, напоминавшая брезент, однако на ногах ничего не было, и сплюснутые стопы оканчивались двумя длинными когтями, похожими на крючки.
От всего увиденного мальчишка подался назад и ощутил, что внутри у него поселился леденящий страх. Витавший над существом смрад свидетельствовал о том, что оно уже давно мёртво. Однако тот факт, что ничего подобного он никогда в жизни не встречал, только ещё больше увеличивал ужас в сознании Селета. Он невольно споткнулся о длинную конечность, которая почему-то сгибалась в обратную сторону, словно коленка была напрочь вывернута и располагалась задом-наперёд.
По влажному полу растянулся длинный кровавый след, напополам с перегнившими внутренностями существа, который, скорее всего, начинался от самого входа в расщелину. Складывалось впечатление, что странный человек стремительно убегал от кого-то или чего-то, при этом теряя по пути свои внутренности, словно ему предварительно вспороли брюхо, а уже непосредственно на этом месте окончательно сорвали кожу. До спасительного колодца оставались считанные метры...
Селета потряс головой, стараясь возвратить способность нормально мыслить, и осторожно попятился назад. Он опустил вниз руку с летучей мышью и отрешённо посмотрел на неё. Вряд ли эти маленькие злобные существа могли сотворить с кем-то нечто подобное – тут явно нужно было животное намного крупнее! Однако парнишка уже не был ни в чём окончательно уверен и, отшвырнув светящийся труп в сторону, что было сил, помчался к выходу, скользя по влажному полу и ругая себя, на чём свет стоит за проявленную беспечность.
Он то и дело натыкался на стены и старательно выглядывал впереди выход, однако того всё не было видно. Мальчишка даже представить не мог, как далеко он зашёл внутрь расщелины, и от этого всё его сознание тряслось пуще прежнего.
Внезапно он увидел прямо перед собой голубоватый свет и быстро затормозил у самого выхода, стараясь восстановить дыхание и прислушиваясь к внешним звукам. Какое-то время паренёк слышал только свист, с которым воздух вырывался из его груди при каждом новом выдохе и ничего больше. Однако как только он попытался сделать шаг в сторону выхода, внутреннее пространство расщелины наполнилось ужасающим человеческим криком, который прокатился по извилистому своду, пропетлял между стен и вернулся из ужасающей темноты сдавленным эхом.
Селета не сразу понял, с какой именно стороны пришёл этот звук, а потому лишь только замер на месте как испуганный зверёк и, вжав голову в плечи, осторожно смотрел по сторонам, ожидая неминуемого конца. Однако с ним так ничего и не произошло, а снаружи прозвучал новый крик, в котором мальчишка явно распознал знакомые нотки. И как только это произошло, он тут же плюнул на возможную опасность и сломя голову ринулся к выходу.