Питавший подземное озеро ручей превратился в тонкую артерию и постепенно затерялся среди бесформенных скал. Туннель постепенно расширялся и превращался в огромный грот. Дядя Дима быстро передвигался по скользкому полу, изредка освещая фонарём покатые стены и сложенный из массивных плит потолок. Он старался не обращать внимания на усиливающийся смрад, однако делать это с каждой секундой становилось всё сложнее. Казалось, будто окружающее пространство настолько пропиталось затхлым запахом гнили, что и сам воздух начал медленно, но верно придаваться разложению, испуская невиданные доселе ароматы смерти.
«Похоже, именно здесь и было прежнее русло, - думал великан, - но оно чем-то не устроило проклятую тварь, которая решила пустить воду в обход своего логова...»
Поверхность постепенно повышалась, однако заметно суше от этого не становилось. Под ногами продолжала хлюпать противная слизь, словно насмехаясь над незадачливым путником, так опрометчиво ринувшимся навстречу неизвестности. От давящей со всех сторон сырости грудь заложило, а к горлу подпирал надрывный кашель. Дядя Дима старался сдерживать чудовищные сокращения грудной клетки, понимая, что если даст слабину, остановиться уже не сможет, а это, несомненно, вызовет очередные приступы боли.
Бок особо не тревожил, но это только пока. Стоило великану оглянуться в сторону или пошевелить руками, как подмышкой всё буквально стягивалось в ноющий узел, который неприятно дёргался то вниз, то вверх, словно не решаясь, куда именно продвигаться. Силач мог только гадать, сколько именно рёбер сломано и в каком положении они находятся после всех его схваток с кровожадными тварями, лазаний вверх-вниз и таскании на шее всевозможных грузов. Появление крови не сулило ничего хорошего, особенно если учитывать, что ближайшая больница, да и то сомнительная, находилась за тридевять земель, где-то в районе Туры. Так что оставалось лишь тешить собственный разум мечтами о благополучном исходе и осторожно двигаться дальше.
Сделалось намного светлее. Над высоким потолком поднялся переливающийся туман. Его медленно вращающиеся клубы излучали серебром, отчего невзрачные стены изогнулись небывалым рельефом, ощетинились сетью глубоких трещин и сделались похожи на мраморные изваяния. У самой их поверхности дрожала чуть заметная дымка, словно странный туман не отражался от стен, а впитывался незаметными для глаз порами, заставляя излучать сам камень. Столь необычное освещение заволакивало глаза, и дядя Дима не спешил гасить фонарь. Он словно опасался оказаться в зарождающемся со всех сторон чёрно-белом мире, из-за мутноватой пелены которого в любую секунду могло выскочить что угодно.
К опостылевшему смраду присоединился новый сладковатый запах, от которого неприятно защекотало в носу. Силач попытался было его идентифицировать, но от частых вдохов перед глазами поплыли тёмные круги, а на губы выступила кровавая пена. Великан злобно выругался, однако тут же закрыл рот, ощущая внутри себя стремительно нарастающий кашель. Он постучал кулаком по вздувающейся от напряжения груди и, надув щёки, осторожно выпустил рвущийся наружу воздух.
Приступ нехотя отступил и человек побрёл дальше.
Туннель круто уходил направо, лавируя между огромными валунами, и создавая некое подобие искусственного лабиринта. Камни приходилось обходить, так как даже самые мелкие из них были в человеческий рост, и лезть через них напрямик было просто глупо. Пол под ними просел и раздробился на неровные части, словно поверхность гигантского пазла. Складывалось впечатление, будто на этом самом месте всласть покутила толпа разъярённых великанов, устроивших перестрелку случайно подвернувшимися голышами. Случись это и впрямь наяву, зрелище бы вышло впечатляющим.
Потолок так же не был однородным и состоял преимущественно из уродливых каменных заплат, будто неведомая сила сначала разметала его во все стороны, а затем кропотливо собрала и выложила заново. Так бывает во время взрыва гранаты в закрытом помещении. Отшлифованная временем поверхность срывается ударной волной и осколками, а из-под неё тут же выглядывает новый истерзанный слой, кроша на пол пыль и мелкие камни. Однако что за гигантский взрыв разворочал местные недра, оставалось только гадать. Если конечно это и впрямь не был космический корабль, рухнувший на лес более ста лет назад.
Дядя Дима повёл плечами, отчего на губах у него снова заиграла болезненная улыбка. Он продолжал не спеша двигаться по каменному городу с выраставшими буквально из-под земли валунами, дивясь причудливым формам и совершенно не замечая, как над ним нависает поистине впечатляющий небоскрёб. Исходящая от его обтекаемых стен голубая дымка смешивалась с бледным туманом и растекалась над подземной равниной. Она укутывала, словно невесомым покрывалом, возвышающиеся предметы и заполняла бесчисленное количество нор, которыми была буквально усеяна каменистая поверхность.
Великан замер и нерешительно осмотрел загадочный улей, который не сулил ничего хорошего. Он отчётливо услышал застучавшее в груди сердце и медленно поднял голову вверх. Поле из нор опоясывало вздыбленную почву вокруг синеватой конструкции поднимавшейся вверх насколько хватало взора. Основной цилиндрический корпус вонзился в пол, словно консервный нож в жестяную банку. Место контакта с камнями приобрело странный лиловый оттенок, а голубая обшивка подёрнулась нездоровыми пятнами бордовой плесени, словно инопланетная конструкция слилась в одно целое с местной природой, установив некое подобие симбиоза.
Дядя Дима неуверенно сглотнул и попятился. На пятиэтажной высоте корпус объекта покато изгибался и раздваивался. Основная часть при этом уходила в скальную породу, скрываясь за нагромождениями камней, а более тонкая приобретала форму сплюснутого бумеранга, свободный конец которого, прочертив дугу, снова приближался к цилиндрической поверхности и замирал под самым сводом пещеры. Этот рудиментный отросток безобразно нависал над головой, словно пытался размахнуться и как следует размозжить человеку голову. В средней его части проглядывалось более светлое пятно, от которого и исходило голубоватое свечение и наполняло окружающее пространство клочками мерцающего света.
Дядя Дима отошёл ещё на шаг и прищурился. Со стороны всё это в сборе больше напоминало огромную рукоятку пылесоса со специальной ручкой для регулировки мощности, которую с размаху всадили в кучу мусора и оставили в таком положении на несколько десятилетий. Осыпавшиеся камни завалили ту часть, к которой должен был бы подсоединяться шланг, а сама ручка осталась свободной и теперь грустно подпирала потолок. Хотя сравнение и выглядело примитивным, это было первое, что пришло на ум великану от увиденного инопланетного чуда. Он выразительно качнул головой и сплюнул на влажный пол.
-Глубоко закапалась зверюга. Но мы тебя всё равно выкурим, будь уверена.
Сзади раздался шорох, и дядя Дима стремительно оглянулся. По рёбрам зловеще скользнула когтистая лапа боли, но это были лишь переломанные рёбра, встрепенувшиеся от резкого движения. Силач скривил губы и медленно отошёл за ближайший валун.
-Чего это ты тут шастаешь? – раздался откуда-то сверху знакомый голос. – Вынюхиваешь чего или сам сдаться решил?
Великан мгновенно задрал голову и удивлённо посмотрел на дядьку Йэне.
-Старик? – неуверенно прошептал он. – Это ты или не ты?
Лесник попытался ухмыльнуться, но из-за приоткрытых челюстей хлынула вязкая жижа, отчего вместо запланированного смешка вышло утробное бульканье, будто в бездонной бочке взбалтывали прокисшую брагу.
-Что, уже спятил от страха? – прошипел дядька Йэне, облизывая чёрным языком влажные губы и низко свешиваясь с валуна, на котором он вроде как восседал, а вроде, как и нет. – Небось, все поджилки трясутся!
-Это у тебя сейчас кое-что затрясётся, - злобно произнёс дядя Дима и отступил на шаг, чтобы лучше разглядеть руки закатывающегося старика. – Где девочка?
-Какая ещё девочка? – передразнило существо, у которого от лесника осталось только голова.
Силач замер и почувствовал, как под шапкой шевелятся волосы.
-Твою мать! – выругался он и вытер о ватник враз вспотевшие ладони.
Смеющаяся тварь вовсе не сидела на валуне, как поначалу думал великан, а стояла с обратной стороны, опираясь не то на руки, не то на ноги, растущие казалось, от самой шеи. Нижняя часть конечностей скрывалась за камнем, но легче от этого не делалось. Голова маячила метрах в четырёх над скалистой поверхностью, словно воздушный шарик с нарисованной на его боку рожицей. Сам дьявол по сравнению с этим отродьем сошёл бы за рождественского кролика, которому с утра можно было заплетать в рога красочные ленты, а по выходным выгуливать в парке на коротком поводке.
Великан медленно утёр губы и покачал головой.
-А Чебурашку слабо сделать? – усмехнулся он, хотя на душе особого веселья и не испытывал.
Тварь склонила голову над валуном, как змея на охоте, и деловито улыбнулась, обнажая беззубые дёсны.
-Я много чего могу, - прошепелявила она и резко выпрямилась, сделавшись сантиметров на тридцать выше прежнего. – Может, будут пожелания на счёт собственного тела? Кем бы ты хотел войти в вечность?
-Я тебе сейчас сам вечность устрою, - кивнул дядя Дима и показал огромный кулак, который издалека вроде как был размером с ухмыляющуюся голову. – Только не такую вечность, где за детьми гоняются, а немного видоизменённую. Где просто лежат и червяков кормят.
-Даже интересно, как ты всё это провернёшь, - прошелестело существо и снова спустилось на поверхность камня. – Может, поделишься?
-А так же, как и с остальными, - улыбнулся силач и на показ закатал рукава. – Я уже, можно сказать, специалист по уничтожению твоей нечисти. Так где девочка?
Тварь недовольно зашипела.
-Зачем она тебе? Ты сам не смог её уберечь и теперь она моя. К тому же здесь её отец, так что она будет счастлива.
-Счастлива? На этом кладбище? Ты верно шутишь.
-А вот мы и посмотрим, шутка это или нет, - существо чудно пожало плечами. – Я то, по крайней мере, своё слово держу, в отличие от некоторых, - послышался довольный смешок, и голова принялась раскачиваться, словно воздушный шарик на ветру.
-Зато ты теперь знаешь, что мы своих друзей не бросаем.
-И то верно, - злорадно кивнула тварь и снова замерла, - наука будет на будущее. Вашему брату лучше сразу голову откручивать, иначе можно такого наслушаться...
-Да тут самый невероятный маразм в основном только из твоей пасти исходит, - усмехнулся дядя Дима. – Ещё и о будущем задумывается, подумать только.
Было не понятно, понимает ли существо подобные тычки в свой адрес, а если и понимает, тогда какие именно эмоции они у него вызывают. Силач не хотел перегибать палку, однако сдерживаться было очень непросто.
-А как же не задумываться, - улыбнулась голова. – Наши судьбы теперь тесно связаны. Навеки-вечные. Думаю, поврозь вряд ли получится прожить.
-Неужели сантименты?
-Ну это больше по вашей части. Это вы, люди, привыкли жить в угоду чувств. Даже диву даешься, как вы во всё это верите. Упорно, превозмогая боль и страх, невзирая на лишения и смерть, игнорируя весь спектр эмоций, стараетесь пожертвовать собой ради достижения какого-то там неимоверного идеала, - существо медленно высовывалось из-за валуна и грозно нависало над человеком.
Дядя Дима отступил назад и покачал головой.
-А ни хрена ты так и не понял. Отдавай девочку и убирайся туда, откуда тебя к нам занесло. Может быть там, у вас, вся эта чушь и сойдёт за правду, а по мне, ты просто ополоумевшая зверюга, которой Господь по наитию подарил разум.
Тварь мелко задрожала и втянула голову.
-Всё это лишь слова, - раздалось из-за спины. – Лучше покажи на деле, как твои эмоции и жажда самопожертвования поможет спастись. Может тогда я и поменяю свою точку зрения на противоположную.
Силач мгновенно обернулся и с трудом удержался на месте. Возле одной из нор стоял Чесноков и широко улыбался, демонстрируя бессчётной количество острых резцов. Однако вовсе не копия участкового привела в смятение чувства великана. В когтистой лапе существо сжимало маленькие пальчики Светки, которая огромными глазами смотрела на знакомое лицо, словно больше никогда в жизни не ожидала его увидеть.
-Дядя Дима, - беззвучно прошептали её распухшие губы, а чумазое личико задрожало в предчувствии наступающих слёз.
-Просто впечатляет! – ещё шире улыбнулся милиционер и дёрнул ребёнка за руку, принуждая сделать шаг вперёд.
-Эй, легче, - грозно скомандовал силач и решительно двинулся на Чеснокова.
Сзади что-то просвистело, и великан не успел и глазом моргнуть, как очутился на каменном полу, больно ударившись зубами о твёрдую поверхность. Он натужно выдохнул, отчего в лёгких протяжно засвистело, и поспешил подняться на ноги. Длиннорукая тварь выползла из-за камня и теперь раскачивалась на своих ходулях рядом с человеком, словно в нетерпении ожидая очередной команды участкового на атаку.
-Что же так плохо? – клацнул зубами Чесноков и снова потянул Светку к себе. – У тебя есть на это ответ?
-Чёртов ублюдок! – выругался великан. Он постарался замедлить сбитое при падении дыхание и бросил на камни мешавшуюся куртку девочки.
-Вряд ли это именно из-за этого, - синяя рожа расплылась в широчайшей улыбке. – Всё оттого, что идя на поводу у собственных эмоций, ты сразу же становишься слеп. У тебя нет шансов в битве со мной.
-Шанс всегда есть, - утвердительно кивнул дядя Дима, стараясь держать в поле зрения сразу обоих гадов. Однако длиннорукий постоянно старался зайти со спины, словно управлявший им инопланетянин неплохо разбирался в тактике военных действий.
-Ну что же, так и быть, - кивнул Чесноков. – У тебя есть такой шанс, – он отвернулся в сторону и оттолкнул от себя Светку.
Девочка от неожиданности разметала руки, однако так и не удержалась на ногах. Она упала на колени и быстро оглянулась. Глаза сделались ещё больше, а разбитые губы жадно втягивали сладковатый воздух, совершенно не понимая, что происходит.
Участковый тем временем снова обернулся к великану и протянул вперёд руки ладонями вверх, словно желая этим подчеркнуть реальность и правоту происходящего.
-Она сказала, будто вы готовы принять смерть, ради спасения, - голос сделался необычайно мелодичным и журчащим, словно тварь получала истинное удовлетворение от всего происходящего. – Хотелось бы взглянуть, как обстоят дела на самом деле.
Дядя Дима прищурил глаза, с трудом понимая, куда именно клонит его собеседник, и продолжал медленно кружить вокруг своей оси, стараясь не упустить из виду существо на ходулях.
-Ты будешь драться, а она бежать, - холодно заявил Чесноков, а от былого радушия и миловидности не осталось и следа, будто они начисто растворились в его гнилых связках. – Причём, прими во внимание один момент: тебе нужно не просто умереть, а как можно сильнее растянуть это мгновение во времени. Потому что как только ты испустишь дух, она снова станет моей! – участковый злобно оскалился, по всей видимости, и сам прибывая в восторге от придуманного. Он медленно оглянулся на девочку и прошипел: - Что же ты не спешишь? Или тебе тоже нужна мотивация?
Светка в ужасе подалась назад, стремительно измеряя глазами прямую линию, проходившую между Чесноковым и дядей Димой. До неё с трудом доходил смысл фраз участкового, а когда и доходил, то от этого становилось только ещё хуже.
Силач встрепенулся и кивнул.
-Согласен. Только папку её ещё верни, а то ведь она без него с места не сдвинется. Ты ведь хотя тварь и бесчувственная, но честная. А играть следует по правилам, верно?
-Точно, - весло прошипел Чесноков, предчувствуя незабываемое зрелище. – А то мне кажется, что я и впрямь что-то упустил. Подумать только, подобных драм здесь ещё не бывало! Смерть во имя жизни...
-Дядя Дима, он врёт! – прокричала отошедшая от шока девочка и тут же попятилась, словно обожжённая взглядом резко обернувшегося милиционера.
-Тебя забыли спросить! – прошипело существо и погрозило длинным когтем. – Шла бы уже и не мешала!
Сетка закрыла грязное личико ладошками и захныкала.
Дядя Дима понял, что ждать дальше бессмысленно и перешёл к решительным действиям. Он резко присел и схватил валявшуюся у ног куртку. В боку при этом стрельнуло, но времени на сопутствующие чувства не было. Силач раскрутил одежду за рукав и метнул её в сторону наскакивающих казалось, со всех сторон ходуль. «Аляска» вспорхнула подстреленным филином и обхватила растопыренными рукавами вышагивающие ноги. Голова вверху недовольно фыркнула и тут же попыталась отбрыкнуть мешающую двигаться ткань, однако с первой попытки ничего не получилось.
Великан воспользовался секундной заминкой и метнулся к уродливым коленкам, которые возвышались на уровне груди. Тварь тут же попыталась его пнуть, но не смогла точно прицелится и колупнула уродливой конечностью по лежавшему рядом камню. Кусок скалы стремительно ушёл в зенит, словно радиоуправляемый снаряд, обдав сжавшегося человека упругой волной попутного воздуха. Сверху послышалось недовольное кудахтанье, и тварь принялась топтаться на одном месте, силясь разглядеть под собой вёрткого противника.
Дядя Дима задрал голову и старался держаться в слепой зоне чудовища, до которого пока не доходило спуститься ниже, чтобы окончательно разобраться в происходящем. Попутно силач вновь подобрал растрепавшуюся куртку и старательно обвивал почерневшие от грязи рукава вокруг беспорядочно дрыгающих ног, пытаясь спутать тварь, наподобие пасущейся лошади. Занятый делом он не сразу услышал противный хруст, а когда всё же обратил на него внимание, было уже поздно.
Ноги твари переломились в нескольких местах, отчего сделались намного подвижнее. Великан не мог точно сказать, как именно это произошло, по крайней мере, кроме коленок, суставов больше видно не было, а могли ли кости сломаться сами собой или по воле существа он понятия не имел. Чудовище неуверенно присело и выгнуло шею. В унисон мослам ног захрустели позвонки, отчего из приоткрытой пасти высунулся и паник безвольный язык. Тварь что-то недовольно прошамкала и стремительно дёрнулась к своим ногам, желая скорее отогнать человека на открытое пространство.
Дядя Дима стремительно отшатнулся в сторону. Он что было сил, потянул за ворот куртки, но та только предательски соскользнула с переступающих ног и оказалась под когтистой лапой. В стиснутых кулаках силача остались лишь рукава. Послышался треск рвущейся ткани и «Аляска» престала существовать как единое целое. Тварь самодовольно прошамкала и отбрыкнула рваньё в сторону. Со стороны всё это больше походило на аттракцион в цирке, однако великану сейчас было явно не до сравнений. Он отскочил как можно дальше, но длиннющие конечности заранее просчитали его манёвр.
От полученного удара в челюсть окружающий мир вспыхнул мириадами фиолетовых искр, звонко загрохотавших внутри черепа. Казалось, что они, наподобие осколков стекла, режут мозг на части, даже во рту появился неприятный вкус крови. Уши на какое-то мгновение заложило, а голова сделалась неимоверно тяжёлой, словно на неё надели армейскую каску и долбанули по стальной поверхности пудовой гирей.
Дядя Дима с трудом приоткрыл глаза и глупо уставился на этот безумный мир, населённый полчищами длинноногих тварей, не спеша движущихся в его сторону. Они растягивали беззубые рты в некое подобие самодовольной улыбки и, вроде как, что-то шипели. Однако в ушах стоял нещадный колокольный звон, сквозь плотную завесу которого остальным звуком было не так-то просто пробиться. Стоп, существо должно было быть одно! Так, по крайней мере, было на момент удара. В этом случае картинка в глазах удесятерялась, создавая злобную армию раскачивающихся чудовищ... Если, конечно, и впрямь не прибыло подкрепление – вон нор-то, сколько вокруг и, поди, в каждой таится, как минимум по одной гадине!
Откуда-то со стороны сквозь вращающийся звон пробился детски крик, который заставил великана тут же прийти в себя. Он с трудом поднялся на ноги и отступил в сторону от надвигавшегося существа.
-Дядя Дима, беги! – раздавался в стороне срывающийся голос Светки, которая была просто не в силах заставить себя бросить великана на произвол судьбы.
Стоявший поблизости Чесноков, только улыбнулся ещё шире и захлопал в ладоши.
Великан обернулся на наступающую тварь и попытался сфокусироваться на раскачивающейся в такт широким шагам голове. Складывалось впечатление, будто на него надвигалась не злобная зверюга, порождённая безумным инопланетным разумом, а вполне земная и куда более реальная избушка на курьих ножках. На счёт бабы Яги может, и были сомнения, но в остальном всё выглядело вполне обыденно, по сказочному. Если конечно не брать во внимание противный вкус крови на зубах, звон в ушах от выбитой челюсти и нестерпимую боль в боку.
Существо подходило всё ближе, и нужно было как можно скорее что-то предпринять. Или хотя бы попытаться... В воздухе снова засвистело, и грудь человека буквально взорвалась от нестерпимой боли, которая обожгла внутренности стремительной ударной волной и, прогромыхав вниз по позвоночнику, стеклась по рёбрам в район солнечного сплетения, где тут же затаилась, превратившись в тяжёлый комок, ритмично пульсирующий в такт ударам сердца.
Дядя Дима пытался снова вдохнуть выбитый из лёгких воздух, но у него ничего не получалось, будто на грудь вскарабкался цирковой слонёнок, с несокрушимым желанием повторить вызубренный накануне номер. Казалось, что все внутренности стремительно сжались под гнётом боли и напрочь позабыли о своих обязанностях. Грудную клетку неустанно рвало на части, отчего силач старался не смотреть на собственные бока, опасаясь увидеть торчащие из них рёбра. Ему всё же удалось вздохнуть, но особой радости это не принесло. Внутренности протяжно заскрипели, выталкивая через горло густую кровавую пену.
Великан слышал протяжные крики Светки и, похоже, именно они оставляли его тонущий разум на плаву. Он попытался было оглянуться, чтобы понять, не грозит ли девочке опасность, но всё пространство перед глазами заслонила уродливая голова, некогда принадлежавшая старику Йэне, а ныне больше походившая на бред укутанного в смирительную рубашку безумца. Существо дико изгибало переломанную шею, будто силясь пролезть в окровавленную человеческую глотку и насладиться там ожиданием смерти. Дядя Дима только ещё плотнее стиснул зубы, что очевидно очень сильно не понравилось склонившейся твари.
-Что-то быстро ты сдулся, солдафон, - прозвучало из дурно пахнущей пасти, обдав силача духом смерти. – Ну, давай, проси теперь пощады.
Великан брезгливо отдёрнул тяжёлую голову, но затылок упёрся в холодные скалы, оставив эту попытку безуспешной.
-Катись к дьяволу! – с трудом выдохнул дядя Дима и, собрав остатки сил, откинул шипящее существо ногой в сторону.
Тварь не устояла на своих изгибающихся ходулях, и шлёпнулась на бок, расколов головой несколько подвернувшихся под твёрдый лоб валунов. Вверх полетели скальные крошки, а длинные ноги затряслись в агонии не то от боли, не то от злости. Послышалось странное клокотание, похожее на крик расстроенного очередной неудачей петуха, после чего всё затихло, но ненадолго. Существо словно перевело дух и принялось подниматься на ноги с удвоенной энергией, светя вращающимися глазами и продолжая бубнить что-то бессвязное себе под нос. Когтистые лапы выписывали в пространстве немыслимые кренделя, наподобие обезумевшего курвиметра, вынуждая всех присутствующих отступить назад, чтобы ненароком не попасть под мотающиеся лопасти.
Дядя Дима попытался подняться на ноги, но грудь тут же запротестовала. Внутри неё что-то громко забулькало, вызвав страшный приступ кашля. Силач попытался сдержаться, но позывы были настолько мощными, что казалось, куда легче было сдержать извержение Фудзиямы, нежели проглотить собственный язык. Лёгкие буквально выворачивались наизнанку, выхаркивая из своего нутра липкие сгустки крови. Каждое движение отдавалось протяжным эхом боли, от которого хотелось лезть на стену или, по крайней мере, откусить нижнюю губу.
Великан осел на пол и только безразлично наблюдал за судорожными метаниями спятившей от падения твари, которая продолжала бесновато размахивать длинными конечностями, словно выцеливая вокруг себя невидимых противников. Внезапно существо замерло и медленно обернулось. Занесённая было, для удара нога опустилась на пол, а безумные глаза осторожно заскользили в сторону хрипящего человека. Дядя Дима был готов провалиться под землю, лишь бы не испытывать на себе гипнотическое действие излучающих синим светом зрачков, в которых казалось не осталось ничего человеческого.
Чудовище довольно крякнуло и заскользило к силачу. Его гладкая голова медленно покачивалась, а лицо то и дело покрывалось рябью, наподобие разбушевавшегося во время шторма моря. Перед глазами великана проплывало множество эмоций, которыми с ним, по всей видимости, хотел поделиться инопланетный гад, подкрадывающийся всё ближе и ближе на своих куриных ногах.
Внезапно прозвучал громкий хлопок, и кривляющаяся морда существа как-то вся сразу вздыбилась, раздулась, растянулась, перекосилась и лопнула, наподобие гнилого фрукта. В лицо дяди Димы полетели противные брызги, вперемешку с гнилыми останками мозга, неся с собой дивные трупные ароматы разложения. Под дрожащие лапы твари посыпались шипящие кристаллы, которые разваливались ещё в полёте, усыпая каменную поверхность серой пылью. Силач смотрел на происходящее, совершенно позабыв о свербящем горле и больных боках, не в силах подобрать нужные эмоции.
Чудовище потанцевало ещё некоторое время и безвольно растянулось у ног дяди Димы, продолжая обильно удобрять скалы вываливающимися из её шеи кристаллами.
-Ну, так мы не договаривались, - растянуто произнёс Чесноков и попытался схватить Светку за руку.
Девочка взвизгнула и стремительно отскочила в сторону, стараясь избежать попадания в жуткие когти участкового.
-Отвали от неё, урод! – злобно скомандовал Селета и разрядил табельное оружие в его бывшего владельца.