Кафе на Полетаева, напротив конторки «Видикон», по-прежнему работало. Естественно, сменилась куча владельцев, но рецепт того экзотического салатика с трудно произносимым названием забыт не был.
Марина сидела за столиком у широкого окна и читала Донцову. Писательнице было уже далеко за семьдесят, но она всё никак не могла остановиться, продолжая выпускать из-под пера очередные похождения бальзаковских дам, возомнивших себя мисс Марпл, и студенток-феминисток, способных заварить такую кашу, что просто мама не горюй! Не смотря ни на что, проза оставалась лёгкой, не располагающей к особой мыслительной деятельности. Развязка наступала в самом конце произведений и оказывалась довольно интригующей. Одним словом, книжки напоминали сытный обед, на протяжении которого, гости с нетерпением ожидают обещанного десерта, забвенно поглощая всё подряд.
Марина улыбнулась и посмотрела в окно. Собственно, она и читала подобные книжки, чтобы не думать. А сейчас, вот, сама того не желая, задумалась.
С тех пор, как от взрыва из-за утечки бытового газа погиб муж, а её саму лишили родительских прав, якобы, за издевательство над собственными детьми, Марина старалась ни о чём не думать. Воспоминания чинили душевную боль, а понимание того, что ничего нельзя изменить провоцировало сознание на поиски лежащего в столе рецепта…
Она больше не принимала алпразолам. И не придавалась размышлениям, чтобы вдруг, чего доброго, и впрямь не реанимировать былой ужас.
Нет, тогда, пятнадцать лет назад, она пообещала дочери, что не допустит повторения кошмара, что сплёлся в единое целое с реальностью, породив на свет божий бесовское отродье, — и она не допустит, чего бы ей это не стоило!
Сегодня Светка дописала статью и весь вечер свободна. Сейчас Марина её дождётся, и они поужинают. Потом помотаются по вечернему городу, наслаждаясь апрельской прохладой. Может быть, прошвырнуться по бутикам и торговым центрам. А может, поедут на Маринину квартиру и посидят при свете абажура. В общем, будет всё то, что бывает обычно, когда они, вот так, встречаются.
«Мать, вспомнившая, что у неё есть дочь, и дочь, так внезапно обретшая мать».
Только и впрямь, какую цену они заплатили им всем, чтобы данность существовала?
На тенистую парковку за окном заехал синий «форд-фокус». Светка захлопнула дверцу и по обыкновению помахала рукой — хотя окна с внешней стороны были зеркальными, она знала, где именно сидит мама.
Марина отложила Донцову, прекрасно понимая, какой фейерверк эмоций вызовет у дочери эта «фабрика по производству отхожей литературы», и принялась ждать.
Дочь, по привычке, подкралась сзади и закрыла ладонями глаза.
«Совсем как давным-давно погибшая подружка…»
Стоп!
— Даже не знаю, кто бы это мог быть… — улыбнулась Марина, касаясь запястий дочери и скользя по ним выше.
— А ты предположи, — Светка нырнула под крыло матери и, поёрзав, благоговейно замерла. — А ты разве ещё кого-то ждала?
Марина обняла дочь.
— Да навязывался тут один… Но, наверное, уже не придёт. Видимо, я просто устарела. Шучу-шучу.
— Да хватит, а! — Светка хлопнула мать по коленке, состроила недовольную рожицу. — Тоже мне, старость великая, расселась тут!
Марина улыбнулась.
— Вину осознала. Каюсь. Как день? Сильно устала?
— Да нет.
— Любимая фраза журналиста…
Светка отмахнулась.
— Знаешь, когда целый день в этот «ворд» на работе пялишься, пардон, к вечеру уже штампами разговаривать начинаешь! Хочется обычной живой речи… и побольше «разговорников» и слов-паразитов! Поэтому: да нет — и по фиг, что утрачивается деловой стиль!
Марина снова засмеялась.
— Куда больше эти пробки допекли.
— И то верно, — Марина кивнула. — Сколько уже лет…
Повисла пауза. Светка, пользуясь моментом, набросилась на салат. Марина смотрела на жующую дочь и улыбалась.
— Знаешь, — сказала она, когда Светка уничтожила экзотику и стирала салфеткой остатки майонеза с губ, — на этой неделе кое-что случилось.
— Что именно?
Марина помолчала. Потом сказала в полголоса:
— Тот парень, Олег… Ты же помнишь его?
Светка потупила взор. Кивнула.
— Что с ним?
— Я слышала, что его собираются выписывать из психиатрической клиники.
Светка вздохнула.
— Я понимаю, за что он убил тех двоих, — Марина снова помолчала. — Так же как и знаю, из-за кого, в первую очередь.
Она посмотрела на дочь, но та молчала, нервно теребя в пальцах салфетку.
— Я думаю, что и ты это прекрасно понимаешь.
Светка затрясла головой.
— Нет! Он не должен был становиться монстром! Да, я в чём-то виновата. Виновата, что допустила, а потом, не смогла предотвратить. Но он всё равно не имел никакого права чинить смерть!
Марина кивнула.
— Допустим. А как ты думаешь, смог бы он тогда убить ЭТО?
Светка вздрогнула.
— Я… Я не знаю. О чём ты?..
Марина вздохнула.
— Ладно, не будем о грустном, — она посмотрела в окно. — Я просто подумала, что лучше бы тебе быть в курсе того, что он скоро снова будет среди нас. Как бы ты к нему не относилась по прошествии всех этих лет.
— Спасибо, — Светка тоже уставилась в окно.
Весенний ветер гнул к земле тощие каштаны, которые всё никак не могли отойти от зимней спячки. По парковке скакали воробьи. Изредка проходили прохожие.
— Как Юрка? — спросила Светка.
— Ох, и не спрашивай! — Марина засмеялась, явно припоминая что-то занимательное.
— Чего он там, на биологическом, учудил? Уже препарировать, кого успел из преподов?
Они посмялись на пару, стараясь изничтожить в памяти недавний разговор о прошлом.
— Уж лучше бы так! А если серьёзно… Знаешь, мне кажется, у Юрки появилась девочка.
— Ничего себе! Очень интересно. Он сам проболтался?
— Кто, Юрка? Ага, как же! — Марина отмахнулась. — Он при мне только про этих своих зелёных тварей может болтать! Часами! Какие у них усики, крылышки, ножки… хваталки, зубалки… Брр!
— Жуть, — согласилась Светка. — А как же ты прознала?
— Я на днях ему звонила, а ответил женский голос. Видимо, я там, у него, как-то не так подписана, вот мадмуазель и прогорела.
— И что ты?
— Как что! — усмехнулась Марина. — А то ты меня не знаешь! Устроила Юрке допрос с пристрастием!
— Ну ты, мамка, даёшь! — восхитилась Светка, с ногами забираясь на диванчик.
— Нет, а чего скрываться-то, как дети малые?.. Нет никого — так нет никого. А если есть — так и скажи! Чего в прятки играть?
— Ну да… Ты права, наверное, — Светка почесала кончик носа. — И как она тебе?
Марина качнула головой.
— Как тебе сказать… Аспирантка. Умная, наверное, до жути! Я когда сама с ней ещё разговаривала, ничего толком не поняла. Думала, преподаватель, какой, у Юрки телефон на лекции отобрал и теперь мне нотации читает. А я, хоть убей, ничего не понимаю!
Светка покатилась со смеху.
— Нет, правда, — кивнула Марина, с трудом сдерживая смех. — Непонятная она какая-то у него.
— Да Юрка и сам, кому хочешь, фору даст! Уж если и есть на планете странные люди — так он превыше их всех! Особенно, если его ещё мелким вспомнить…
Марина смахнула из уголков глаз выступившие от смеха слезинки.
— Да. Юрка был восхитительным малышом.
— Был?.. Скажешь тоже! Он, по-моему, и сейчас всё ещё ребёнок!
Они снова засмеялись.
— Ну а у тебя как на личном фронте? — И Марина с улыбкой посмотрела на сконфуженную дочь.
— Ну вот, и до меня добрались…
— А ты как думала? Не всё тебе братцу косточки перемывать! Ты ещё встречаешься с этим своим редактором? Вадим, кажется, из отдела новостей…
Светка уставилась в пол.
— Что, не нравится?
— Нет, почему же… — Светка задумалась.
— Тогда в чём причина?
— Сложно сказать. Вадим хороший. Мне даже вроде как подруги завидуют… Хм… Завидовали.
— Как это понимать? — Марина напряжённо посмотрела на дочь. — Хочешь сказать, что всё кончено?
Светка пожала плечами.
— Знаешь, он во многом хорош, но я вижу, что он стесняется меня, и это глупо отрицать.
Марина нахмурилась.
— Он старается не показываться со мной на людях. Особенно пред друзьями. Из-за этого… — И Светка коснулась дрожащими пальцами уродливого шрама на щеке. Потом глубоко вздохнула.
Марина секунду молчала; потом спохватилась.
— Ну и правильно! Незачем он такой тебе. Разве других парней мало? Вон, оглянись вокруг!
За соседним столиком раздался мужской смех.
Светка смущённо улыбнулась.
— Знаешь, мне кажется, те далёкие события кардинально изменили наши судьбы. И не случись они, ещё неизвестно, как бы всё обстояло сейчас. Что бы мы друг с другом сделали. Я думаю, это крест.
— Не говори глупостей, — Марина снова нахмурилась. — Если ты до сих пор не встретила свою вторую половинку — это ещё ничего не значит!
— Нет. Это, наоборот, как раз всё объясняет.
— И как же?
— У меня была возможность выбрать одно из двух — причём я заранее знала, что третьего не дано. Но всё равно выбрала именно его. И теперь я в НЁМ живу.