Были и небылицы (сборник)

Юрьев Сергей Станиславович

Разбойничьи истории

 

 

Бабушка мистера Фунта

Как-то два разбойника Том Верзила и Джим Хохотунчик шли по рынку, чтобы потратить на что-нибудь дельное сотню шиллингов, отнятых в Шервудском лесу у какого-то заблудившегося бездельника. Вообще-то, такое дело даже грабежом назвать было нельзя – просто они указали растяпе тропинку до ближайшей деревни, а тот оказался не джентльменом и отказался оплатить эту ценную услугу.

Том не спеша двигался между торговыми рядами и чинно пробовал лежавшие на прилавках окорока, колбасы, семечки, ананасы, арбузы и многое другое.

– Кончай жрать! – пищал Джим, которому ничего не перепадало. – Когда мы чего-нибудь купим, ты не захочешь это есть. Не порть себе аппетит.

Но Том не мог ответить на эти явно оскорбительные речи, так как рот его был постоянно набит, и вообще, он предпочитал работать кулаками, а не языком.

Том, увлеченный снятием проб, и Джим, занятый содержательной беседой, под ноги не смотрели и поэтому не заметили деревянной ноги какого-то нищего инвалида, лежащей прямо на проходе. Первым, пискнув, споткнулся Джим, но он благодаря своей природной ловкости удержался бы на ногах, если б на него не свалилась огромная туша Тома. Соседний прилавок издал прощальный треск, и все трое оказались под его обломками. Такое дело, конечно, не осталось незамеченным… Тут же раздался свисток констебля и топот ног его добровольных помощников. Тому и Джиму ничего не оставалось, кроме как стремительно покинуть рынок, по пути свалив еще десяток прилавков. При этом Том не забыл о нищем и, зажав под мышкой, тащил его с собой, чтобы в более спокойной обстановке примерно наказать.

Они шустро добежали до ближайшего леска. Погоня безнадежно отстала. Том прислонил к пеньку нищего инвалида и вытащил из-за пояса два небольших ножичка не больше ярда длиной.

– Сэр, – начал Джим свою обвинительную речь, – из-за вашей неловкости мы чуть было не влипли! Я думаю, будет справедливо, если вас отсюда отнесут прямо на кладбище для бродяг…

Нищий, не удостоив его ответом, неожиданно ловким движением разорвал рубаху на груди. Среди густых вьющихся волос обнаружилась наколка «Вильям Фунт» и яблоко, из которого, как червячок, высовывалась змея.

Том и Джим с трудом подавили стон умиления – перед ними сидела живая легенда – разбойник, «подвиги» которого гремели несколько лет назад на всю Англию.

– Вы думаете, если я на пенсии, значит вам всё можно? – проскрипел старик, но Том и Джим уже и так поняли, что им можно не всё…

Когда стемнело, все трое сидели у костра. Том рубил тесаком огромный окорок, а Джим разливал по кружкам крутой горячий грог, от которого скосорылило бы даже йоркского извозчика. Том, как всегда, угрюмо молчал, а Джим, подливая грог в здоровенную кружку Вильяма, всё пытался раскрутить его на занимательную историю.

– Мистер Фунт, – щебетал он, – про вас ходит столько слухов… Многим я просто отказываюсь верить… Но разве может один человек разогнать роту королевских гвардейцев и отнять у лорда-хранителя его печать?!

– Всё, что про меня болтают, – сущая правда, – прервал его инвалид, – если вы плеснете мне еще грогу, я расскажу историю из жизни моей пра-пра-пра-прабабки, которая была основательницей нашего разбойничьего рода.

Джим торопливо наполнил до краев его кружку и уселся напротив. Уши его сами собой оттопырились, но в этот момент из-за спины послышался богатырский храп Тома Верзилы.

– Очнись, скотина! – Джим, несмотря на мелкий рост, мог рявкнуть так, что порою жертва от одного крика валилась с ног. – Поговорить с тобой не о чем, так хоть послушай умных людей!

Том, конечно, не проснулся, но храпеть перестал, и теперь в рассказ старого разбойника вплетался лишь шепот ветра и треск вылетающих из костра искр…

– Дело было лет двести назад, когда разбойники не по двое-трое бродили по лесным дорогам, а огромными ватагами рыл по сорок, – начал Фунт свой рассказ. – Они нападали даже на графские замки. А охотились на нашу братию не королевские гвардейцы, а конные рыцари, закованные в железо с головы до пят.

Леди Кэт, потомком которой я имею честь быть, в детстве начиталась книжек про амазонок, и когда отец выгнал ее из дому – в то время была такая традиция: подросших дочерей из дому гнать, чтобы сами искали себе дело, – она собрала шайку таких же бездомных девиц, и они в этих лесах долго не давали никому проходу. Они наловчились лазить по деревьям, как обезьяны, стрелять из лука, как великий Робин Гуд, скакать на конях, как сарацины. Но при этом они не забывали, что они леди… Когда в шайку вступала новая сестренка, все бросали любые дела, пока не добывали для нее собственное зеркало. У каждой из них был сундук с нарядами.

Светские манеры их были столь безукоризненны, что часто им удавалось пробраться на маскарады при королевском дворе. Правда, потом королевский мажордом не досчитывался многих вещей и драгоценностей. Но в те времена даже самые благонравные светские дамы не брезговали тем, что плохо лежит. Беседуя с блестящими придворными дамами, подружки леди Кэт выведывали у них, что король замышляет против разбойниц, и поэтому застать их врасплох было невозможно.

Как-то раз леди Кэт, разумеется, в маске, танцевала с рыцарем сэром Фрэнком Фунтом. А рыцари, как известно, беседуя с дамами, любят рассказывать о своих подвигах, как уже совершенных, так и предстоящих. Причем это единственный случай, когда правила этикета позволяли рыцарю слегка приврать… «Леди Незнакомка, – говорил сэр Фрэнк, – я бы с удовольствием сегодня же пригласил вас в свой замок отужинать, но, к сожалению, на рассвете мы выходим в поход против банды свирепых разбойниц, наводящих ужас на Шервудский лес и его окрестности. И когда мы их переловим, король обещал оказать нам честь и отправить в крестовый поход. Так что мы с вами видимся в первый и последний раз…» На что леди Кэт ответила: «А я думаю, что мы еще непременно встретимся», – и, как всегда, была права.

Утром леди Кэт уже спрыгнула со своего белого коня в самой глухомани Шервудского леса. Сестрички-разбойницы уже ждали ее и свежих новостей из королевского замка. «Немедленно всем переодеться в самые изысканные наряды! – скомандовала моя пра-пра-пра-прабабка. – И не забудьте взять по самому роскошному и большому носовому платочку. Это будет нашим оружием в сегодняшнем сражении».

А дорога, ведущая от резиденции короля до Шервудского леса, уже сотрясалась от тяжелого топота копыт. Не только сами рыцари, но и их кони были закованы в железо, поэтому грохот был слышен чуть ли не в самой Нормандии. Рыцари на полном скаку ворвались в лес, круша встречные дубы и клены, но то, что они увидели на первой же поляне, заставило их натянуть поводья, да и кони были настолько удивлены, что стали как вкопанные. Напротив доблестного воинства стояло две дюжины прелестных дев, одетых по последней моде, держащих каждая по белому платочку с искусной вышивкой. Когда рыцари замерли в недоумении, девы как по команде уронили свои платки.

Рыцарям, как известно, положено непременно поднимать то, что уронила дама, и обязательно это самое даме подать, в противном случае пострадала бы их рыцарская честь. Они, конечно, тут же сползли с коней и пошли поднимать брошенные платочки. Когда рыцари дружно наклонились, тяжесть доспехов свалила их на землю, и встать без посторонней помощи они уже не смогли.

А прекрасные девы под командой леди Кэт начали по одному оттаскивать их в лес и там стягивать с них железо. Таким образом, отборный отряд Его Величества короля был взят в плен.

После такого конфуза, конечно, ни один из доблестных рыцарей вернуться назад не мог – он стал бы посмешищем для всего королевства. Им ничего не оставалось, кроме как связать свою судьбу с прелестными разбойницами. Через неделю они вместе взяли штурмом соседнее аббатство, и святым отцам пришлось тут же обвенчать бывших рыцарей и пленивших их дам. Благо их оказалось как раз поровну, так что никто не был обижен. Моя пра-пра-пра-прабабка леди Кэт вышла замуж за Френка Фунта – вот от них-то и пошла наша разбойничья династия.

Вильям Фунт закончил говорить… Джим Хохотунчик молчал, потрясенный этой удивительной историей. Молчал и Том Верзила, проснувшийся где-то посередине рассказа, но и он не смог от удивления закрыть рот…

– Ну что, сынки, – время позднее, – сказал старый разбойник, располагаясь на лежанке из еловых веток, – вам на работу пора… А я пока вздремну…

 

Благородное занятие

Однажды Том-Верзила и Джим-Хохотунчик вернулись наутро с дела… Фунт уже приготовил им роскошный завтрак – баранью ногу, испеченную на вертеле, приправленную чесноком… Джим тут же ухватился за нее. Мистера Фунта очень удивило, почему именно Джим начал грызть ее первым, а не вечно голодный Том. Джим перехватил удивленный взгляд старого разбойника и тут же заявил:

– А у него сегодня аппетита нет. Это от расстройства…

– Что же могло так огорчить столь достойного человека? – вновь удивился Фунт.

– Да… Это… – промямлил Том, но тут же Джим-Хохотунчик взялся толково объяснить, в чем, собственно, дело: – Сегодня ночью Том как истинный джентльмен подошел к селянке, загоняющей гусей в сарай, и вместо того, чтобы просто оглушить ее ударом кулака, как он обычно делает, а потом, придушив пару-тройку аппетитных птичек, забрать их с собой, почему-то вежливо сказал, мол, барышня, не кажется ли вам, что у вас гусей слишком много… Та, видимо, решила, что перед ней обычный попрошайка и двинула его по голове авоськой с огурцами, крича при этом, что подлый народ совсем распоясался и не имеет никакого почтения к чужой собственности. После этого Том, конечно, сделал всё правильно – воткнул эту невежливую даму в стог сена, который по счастливой случайности оказался рядом, и, пока она там барахталась, запихнул в заплечный мешок гусей, сколько влезло. Но когда мы уже возвращались назад, Тома прошибла слеза… Он даже заявил мне, что, наверно, завяжет с разбоем, если даже жалкие крестьянки относятся с таким презрением к честным работникам кистеня…

Том тем временем согласно кивал, подтверждая истинность рассказа, и изредка смахивал непрошенные слезы огромным кулачищем.

– Да, дорогие мои… – отозвался мистер Фунт, жевавший баранью ногу, пока Джим рассказывал. – В последнее время люди с недостаточным почтением относятся к нашему скромному труду. А ведь в былые времена разбой считался делом чести любого человека благородного звания.

– О, мистер Фунт, расскажите! – воскликнул Джим-Хохотунчик, а Том-Верзила, утерев последнюю слезинку, с надеждой уставился на старика.

– Дело было в те незапамятные времена, когда правил добрый король Генрих Первый. Тогда вся эта земля была сплошь утыкана замками, поделена между графами, баронами и простыми рыцарями. Через их владения шла дорога, ведущая в Шотландию, которая для каждого из сеньоров была настоящей золотой жилой. Мало того, что любой купец, проезжая через частное владение, платил пошлину каждому сеньору, но и всё, что упало с воза, сразу становилось собственностью хозяина земли. А крестьяне, вместо того чтобы пахать и сеять, стояли вдоль дороги и внимательно наблюдали за каждой проходящей телегой.

Мало того, что дорога, построенная еще во времена короля Артура, состояла из сплошных ям и колдобин, так хозяева еще и выворачивали из нее булыжники, чтобы телеги по пути качало, как корабль во время шторма. А если кто-то нахально съезжал с дороги и пытался ехать рядом, у того вообще всё отбирали – и всё это считалось вполне законным. Так что простым людям разбоем было просто негде заниматься.

Кончилось тем, что лондонские купцы наняли в Шотландии лесорубов, и те прорубили тайную просеку через самые глухие дремучие леса Англии, где не нужно было ничего никому платить, а по дороге была возможность поохотиться на кабанов.

И вот однажды, проснувшись в полдень, славный рыцарь сэр Донован Мурли пошел посмотреть, что его крестьяне собрали за ночь и половину дня на дороге. Обычно всё это складывали у ворот замка. Сначала рыцарь забирал всё, что ему нравилось, остатки разбирали его оруженосцы и аббат из местной церквушки. Но на сей раз сэру Доновану пришлось сильно удивиться – перед замком не лежало ничего… Только полтора десятка оруженосцев, гремя хозяйскими мечами, щитами, кирасами, налокотниками и прочим железом, в один голос протяжно и жалобно рыдали, а аббат неподалеку валялся без чувств. Причем в чувство его никто не приводил, видимо, считая, что так ему лучше.

Толпа крестьян стояла поодаль, готовясь к массовой порке, а тощие коровы вперемешку с гусями и овцами сочувственно поглядывали на них с дальнего луга. Скотина понимала, на ком отыграются крестьяне, получив порцию розог от своего господина.

Славный рыцарь сэр Донован первым делом приказал похоронить с почестями аббата, если тот сейчас же не очнется. Аббат, конечно, тут же пришел в чувство и бодро побежал искать спасения у алтаря.

Это слегка повеселило сэра Донована, но когда ему доложили, что ни одна телега уже больше суток не появлялась на его участке дороги, веселье с него как рукой сняло. Тем более выяснилось, что не появлялся даже купец, торгующий мочеными розгами – по два пенса за пучок, и крестьян своих выпороть надлежащим образом он тоже не может.

Три дня славный рыцарь провел в печали, пока не кончилась бочка крепкого эля, накануне упавшая с воза норманнского купца. Телеги с товарами как вымерли. Только теперь сэр Донован понял, как мил был его уху скрип несмазанных осей и уханье колес по колдобинам. На четвертый день он не выдержал и, собрав уже слегка оголодавших оруженосцев, помчался в сторону Лондона через владения своих соседей и соседей своих соседей. Впрочем, хозяева земель так постарались уделать дорогу, что ни одна кляча до Лондона не доскакала – все переломали себе ноги, и в город славный рыцарь входил пешком, грозно крича: «Вы что?! Повымерли, что ли?!» Оруженосцы начали собирать камни, чтобы забросать ими ближайшие окна, но, к сожалению, кто-то раньше успел здесь порезвиться, все стекла были выбиты, а заборы повалены.

Сэр Донован еще больше огорчился – до него дошло, что сеньоры, проживающие поближе к городу и, видимо, не имевшие запасов эля, успели сюда раньше его и что оторваться ему как следует не удастся. Он тут же начал рубить мечом ни в чем не повинные телеграфные столбы…

– Мистер Фунт, – прервал его вежливо Джим-Хохотунчик, – а разве тогда уже был телеграф?

Старый разбойник на секунду задумался, а потом как ни в чем не бывало продолжил свой рассказ:

– Телеграфа еще не было, а столбы уже были… Ну так вот… Не отрываясь от этого благородного занятия, славный рыцарь дошел до самого Бэкингемского дворца и наладился было колотить в ворота железной рукавицей, крича, что король своих рыцарей голодом морит и что, случись какая война, он, сэр Донован Мурли, меча не обнажит и копья не поднимет. Но тут он заметил, что ворота уже выломаны, и это еще прибавило ему расстройства.

Из Большого Бена выскочила кукушка и начала куковать полдень. Рыцарь воспринял это как оскорбление и, не снимая доспехов, пустился вплавь через Темзу, чтобы отомстить наглой птице.

– Но ведь Большой Бен и Бэкингемский дворец на одном берегу, – изумился Джим, – я начал свою карьеру лондонским карманником, я видел…

– Ты забыл, когда это было! – пристыдил его Фунт. – Тогда Большой Бен был не там, где сейчас, и из него куковала дрессированная кукушка. Ну так вот… В железном панцире и с мечом в руках плыть было трудно, и течением сэра Донована вынесло в Лондонский морской порт, где он наконец-то смог выбраться на берег. Там-то он и увидел своих обидчиков.

Несмотря на то, что оруженосцы по дороге растерялись, рыцарь смело подошел к обозу, который загружали всякой снедью со стоящих у причала парохо… то есть – парусников. Видимо, он был не первым благородным господином, который сегодня приходил за своим законным имуществом, и никто ему даже слова не сказал, когда он, как простой возчик, забрался в телегу и стегнул вожжами угрюмую серую кобылу.

По пути он, конечно, растерял половину того, что вез, а едва пересек границу своих владений, самолично перевернул телегу и приказал сбежавшимся крестьянам тащить всё, что упало, к воротам замка.

– А чем дело-то кончилось? – нетерпеливо спросил Джим после короткой паузы.

– Чем-чем… – на мгновение задумался мистер Фунт. – При въезде на новую лесную дорогу сам король быстренько отгрохал себе замок, а как известно, у короля потребностей гораздо больше, чем у простого рыцаря или даже какого-нибудь графа. И большинство купцов опять стали ездить старым привычным путем. И поэтому разбой еще пару веков оставался самым что ни на есть благородным занятием.

Тут они заметили, что Том-Верзила напяливает на ноги свои драные башмаки и загружает в заплечный мешок остатки печеной бараньей ноги.

– Эй, ты куда! – рявкнул Джим-Хохотунчик.

– А я это… К королю, значит, пойду… Пусть меня в рыцари посвятит, чтоб, значит, всякие селянки мне слова сказать не могли…

 

Олень – Золотые Рога

Однажды Джиму-Хохотунчику и Тому-Верзиле повезло как никогда – им попался наконец-то настоящий купец, причем без охраны и при деньгах. Грабить его было одно удовольствие – он только и кричал: «Всё заберите, только жизни не лишайте!» Джим и Том были в глубине души добрыми ребятами и, конечно, сделали всё так, как он просил.

Они вернулись к своему погасшему костру еще до рассвета и тут же разбудили Фунта, чтобы поделиться с ним своей радостью.

– Вот, посмотрите, мистер Фунт! – радостно кричал Джим, горстями рассыпая перед ним золото. – Добыть зараз столько денег – всё равно что встретить Оленя – Золотые Рога!

– Какого оленя? – изумился старик.

– Как какого! – в свою очередь удивился Джим, – Вы что, не знаете эту восхитительную легенду?! Так я расскажу: «Однажды принц Уэльский…»

– Помолчи! – прервал его мистер Фунт, разводя костер. – Сейчас Том принесет водички для утреннего чая, а я расскажу вам, как всё было на самом деле…

Через полчаса чай был готов, а старый разбойник вновь удивлял своих сотоварищей правдивой историей:

– Вы вряд ли знаете что-нибудь о великом разбойнике, о Встречном Ассе… Я был еще милым ребенком, когда слава его гремела, а имя его было у всех на устах. Впрочем, настоящего его имени никто не знал и не знает. Работал он в одиночестве, и не было человека, который мог бы назвать Встречного Асса своим приятелем. Встретиться с ним можно было только неожиданно, поэтому его и называли Встречным, а Ассой он был потому, что, нападая на свою жертву, он всегда кричал: «Асса!»

Крик этот наводил такой страх на купцов и простых прохожих, что многие разбойники пытались повторить его, но, похоже, ни у кого не получалось. Я слышал его дважды, и до сих пор, как вспомню, всё холодеет внутри. Однажды он оглушил этим криком целую роту королевских гвардейцев, вытряс у них из подсумков все пули и порох, а когда те очухались, его и след простыл.

Денег он награбил немерено, но никто не замечал за ним большого расточительства, так что, скорее всего, они и теперь остались зарытыми где-нибудь под кустиком…

Том-Верзила, услыхав такое дело, тут же схватил лопату и умчался в лес.

– Ну вот, теперь, пока пол-леса не перероет, не успокоится, – сказал Джим, которому стало стыдно за товарища и обидно, что тот не услышит окончания истории.

– Пусть ищет. Он парень честный – даже если найдет, то поделится… А если не найдет, хоть землю вскопает, картошечки посадим, – успокоил его старик, – Лучше слушай дальше… Однажды принц Уэльский решил устроить охоту на оленя. Слухи об этом неделю ходили по окрестностям, и все разумные люди, в том числе и разбойники, старались заранее податься из этих лесов куда подальше. Но не таков был Встречный Асса, он затаился под кустиком на самом пути загонщиков и стал ждать. Как только собаки, догоняющие оленя, поравнялись с его засадой, он, как водится, с криком «Асса!» кинулся на них. Собаки тут же свалились без чувств, а загонщиков он обработал своей дубинкой, в которой было не меньше двух пудов весу. Потом он обломал рога оленю, который уже собирался послушно идти на мушку принцева мушкета, и не спеша отправился смотреть, чем же занят главный охотник. Из всей свиты пока целым и невредимым оставался лишь личный казначей принца, который всегда сопровождал своего господина на случай, если тот затеет чего-нибудь купить или подать нищим. Асса подошел к ним с тыла и слегка пырнул принца оленьими рогами. Знатные особы не привыкли к такому обращению. Стоит кого-нибудь из них чуть задеть, и они сразу хватаются за шпагу, но принц ничего такого не успел, потому что просто вывалился из седла, а когда попытался встать, Асса как бы случайно наступил ему на ногу… Говорят, что он после этого до конца жизни прихрамывал, и ни одна принцесса за него такого замуж идти не хотела…

Принц, конечно, и слова сказать не мог, как потом говорил – от возмущения. А Встречный Асса упер оленьи рога лежащему наследнику престола в грудь и ласково предложил: «Купи рога!»

Несмотря на трудность своего положения, принц не утратил боевого настроя и, изловчившись, укусил Асса за палец, но разбойника это ничуть не огорчило, и он повторил свой вопрос.

Кончилось всё тем, что принцу так и пришлось забрать рога, а Ассу досталась лошадь казначея вместе с навьюченными на нее мешочками, сумками и кошельками с золотом, серебром и медью. Причем золота оказалось столько, что из него можно было отлить точно такие же рога, только, конечно, золотые.

Когда Асса добрался до ближайшего кабака, он рассказал эту историю хмельной братии, конечно, слегка в чем-то приврав. Потом целый год все добропорядочные англичане только об этом и говорили, постепенно добавляя новые подробности. В конце концов появилась легенда о Золоторогом Олене: «Однажды принц Уэльский, отбившись от свиты в темном лесу, повстречал оленя с золотыми рогами…» – Ну, и так далее…