Житель тринадцатой квартиры Степан Гребешков был драконом. Он, конечно, не бродил по улицам в своем драконовском обличии, но стоило ему выехать за город и добраться до безлюдного места, так он сразу же делал кувырок назад, считал до десяти и превращался в огнедышащего чешуйчатого гиганта. Иногда он брал с собой на такие прогулки сына своего Андрюшку и жену Ксению. Тогда они кувыркались и считали вместе, а дракон получался трехголовый, только одна голова была с бородой, другая длинноволосая, а третья в очках.
В них просыпалась память предков. Когда-то давным-давно никто не удивлялся, увидев в небе летящего дракона. Они резвились на просторе, ныряли в облака, коллекционировали сокровища и похищали принцесс, словом, развлекались как могли. Но с некоторых пор всякие богатыри да рыцари стали заниматься браконьерством – всяк норовил победить какого-нибудь крылатого красавца. А когда у людей появились всякие пушки да мушкеты, а потом самолеты да ракеты, вообще драконьему племени житья не стало. Только те и выжили, кто маскироваться научился.
Гребешковы очень любили драконить, но простору для этого не было. Всё воздушное пространство охранялось ракетами и зенитками, поставленными против иноземного супостата. А как честному дракону показать, что он свой? Звезды, что ли, на крыльях рисовать?! А если б и не сбили, то всё равно Степан тайну свою раскрывать не хотел, а то как начнут ученые изучать его без выходных и перекуров.
Однажды Гребешков в драконьем одиночестве порхал над загородной рощей и вдруг заметил, что на полянке сидит маленькая девочка с книжкой в руках, смотрит на него и не боится. Дракон тут же вошел в глубокое пике и затормозил перед самой землей.
– Дядя Дракон, – сказала девочка, не дождавшись конца торможения, – вы прилетели, чтобы меня похитить?
Гребешков сплюнул случайно залетевшую в пасть шаровую молнию и сказал ласково:
– Ну зачем ты мне нужна, девочка?!
– Как это зачем! Драконы всегда похищают принцесс. Правда, что они с ними делают, ни в одной сказке не написано… Вот! – Девочка сунула ему под нос раскрытую книжку с картинкой про дракона, летящего с авоськой, набитый принцессами. Причем все принцессы рыдали, а дракон весело смеялся.
– Ну какая же ты принцесса! – усмехнулся дракон.
– Как это какая! – возмутилась девочка. – Моя мама у нас в театре Снежную Королеву играет, а я, значит, Снежная Принцесса. Украдите меня, пожалуйста! В сказку хочу! – она смахнула слезинку и храбро посмотрела на чудовище.
– Ну вот еще, – попытался отвертеться Гребешков, – а потом прискачет какой-нибудь добрый молодец, славный рыцарь, проткнет меня копьем, а сам умрет от ожогов. И будешь ты в сказочной стране одна-одинешенька.
Девочка тем временем продолжала плакать всё громче и громче, привлекая постороннее внимание. Гребешкову нужно было либо улетать, либо принимать человеческий облик, а то – прощай вся секретность. Степан посадил принцессу себе на нос, чтобы не терять ее из виду, привязал ее собственными усами, чтобы не упала, и взлетел.
Отец Гребешкова, тоже дракон, говорил, что попасть в сказочную страну просто: нужно точно также кувыркнуться и сосчитать до десяти, но только на сверхзвуковой скорости.
Гребешков ловко увернулся от двух зенитных ракет и откусил хвост сверхзвуковому истребителю. Но, прячась в лучах закатного солнца, к нему приближалось еще двенадцать боевых самолетов. Тогда Гребешков спикировал над собственным домом и почти долетел до балкона, превратился в человека, а девочка упала ему на руки. Сразу же на балкон вышли жена Ксения и сын Андрюшка.
– Че, пап, опять принцессу стащил? – спросил сын.
– И куды ее теперь? – возмутилась сварливая Ксения, которая была настоящей драконицей.
– Да пусть Андрюшка поиграет… – сказал Гребешков и пошел спать.
В соседней комнате Андрюшка, превратившись в маленького дракончика, катал принцессу по комнате на собственной спине.
А Гребешкову снилось, будто подлетает он к хрустальному замку, и в авоське его шепчутся и хихикают многочисленные принцессы. А высоко в небе мечется одинокий реактивный истребитель, и толпа молодых дракончиков, весело смеясь, гоняется за ним.