Я очнулся с мыслью, которая сопровождала меня постоянно:
- Почему в этом мире я всегда падаю в обморок? Что за жизнь такая пошла? Дома тоже кровь из носа шла, но там говорили - сосуды, давление, а здесь-то что?
- Он говорит, живой! Говорит, приходит в себя!
- Мроган, ты как... как... как? Живой... вой... вой?- многоголосый вопрос.
- Где он?!
- Ну, я же говорю, всё хорошо! Отходит. Слышишь, спрашивает!
- Где он?! Да, вон, гремит, никак не угомонится, только ты лежи тихо... Пошли, ребята, пошли...
Я плыву на байдарке... чуть качает волна... как хорошо, как уютно... под головой так тепло, руки гладят по лицу, это она, мама, нет, это в тысячу раз лучше... Канчен-Та... не уходи... там, впереди, обед, песчаный пляж, чистейший песок и покой...
- Буммм!!! Траххх!!! Буммм!!! Траххх!!!
- Бежим!.. Скорее!.. Мешки... Я задержу...
Что я говорю? Кому говорю? Сознание тихо возвращается.
- Да лежи ты, неугомонный!
- Где он?
- Да вон же, гремит! Да всё уже, успокойся, там ворота толстенные!
Да кто же тут бредит? Какие ворота? Я приподнимаюсь, и любимые руки с сожалением сажают мой полутруп, продолжая гладить по голове.
Ничего не понимаю. Мы сидим на лестнице. На прекрасной, ровной, большой лестнице, из мрамора или гранита, судя по полированной поверхности, по которой скользит моя задница.
Темно. Жалко, Верт так и не научился... Сверху чуть виден тусклый свет как от далёкой лампочки.
- Где Верт?
- Да здесь, где же ему быть? Наверх пошел со всеми.
- Что, все здесь?
- Все!.. Да, все, все! Успокойся. И никто не ранен. Мы сюда забежали, пока он крутился. А ворота закрыли.
- Какие ворота? Откуда здесь...
- Вот, неугомонный! Да кто ж их знает? Главное, что крепкие!
- А где ребята?
- Пошли наверх, вещи таскают, дурачок мой!
Что-то горячее каплет мне на руки, и я обнимаю мою маленькую перепугавшуюся девочку, видевшую то, что и в легендах не услышишь.
- Бедная моя. Испугалась?
- А то - нет? Ты весь в крови и не шевелишься...
- Да я не про меня, я про тварь эту...
- Не знаю, не успела испугаться, только оцепенела вся.
- Пойдём к ребятам?
- Давай. Только мне и так хорошо.
И мы сидим ещё немного, пока весёлые голоса и свет факела не выдают радостного шествия победителей.
- Ну! Живой... вой... вой? - многоголосый вопрос.
Как они любят спрашивать хором. Хотя, правильно, мы же - солдаты! Да нет, что за глупости. После пережитого, мы - друзья, больше, братья! Как я люблю этих охламонов!
- Живой. Куда я денусь от вас? Чего там, внизу?
- Сами не знаем, ворота какие-то, побольше, чем у нас в крепости, запор вчетвером еле подвинули, вся в рисунках, красиво, а главное - целиком железные!
- А наверху что?
- Не поймём пока. Дворец, вроде, но Верт сказал, не может быть, даже у короля нет ничего похожего, одна лестница - чего стоит! Её бы если разобрать, да продать...
- Ну, пошли. Точно там не прорвётся? - мне пока трудно поверить в чудеса.
- Точно, точно! Пошли. Помочь?
- Да нет, мне вон, слуга поможет.
- Ну, топай. И не бойся, не прорвётся.
Лестница кажется бесконечной, звуки ударов снизу постепенно гаснут и вскоре уже кажутся странными наш ужас и бегство, ведь здесь так спокойно. Ступени без перил пронзают пространство пещеры, и кажется, что, если поковырять их около стенки, то и дальше, внутрь скалы пойдут эти полированные каменные панели. Мы идём вверх долго, как будто ползём по кругу!
Наконец, как и положено, свет, площадка и дверь! Какая шикарная дверь!! Даже в свете факела она выглядит как ... - память не находит сравнения - как в Эрмитаже в царском Дворце!
Я вхожу и замираю! Это восторг! Это счастье! За один такой миг не жалко отдать жизнь... хотя, нет, жизнь, пожалуй, жалко. Но я готов мыть полы в этом чуде до скончания века.
Высоченный зал образован тремя лепестками скалы, необработанная грубая поверхность которых кажется неуместной в этом святилище. Между ними в три стороны смотрят огромные, невероятно высоченные окна от пола до самого купола, через которые видно так далеко, что захватывает дух, это самая верхушка горы, вот почему таким длинным был подъём.
Окна до середины прозрачны, а сверху сверкают разными цветами мозаики, хотя я и понимаю, что цельное стекло таким не может быть. Но оно есть! Зал уставлен столами и стеллажами с книгами, а на столах стоит такое, что мне не виделось и в моём двадцать первом веке.
Наши вещи свалены в кучу, а ребята, как марионетки, движутся по своеобразному музею, пробуя вещи пальцами на ощупь. Я делаю точно то же самое, оторваться от этой роскоши невозможно.
Сами по себе полированные столы из невиданного у иритов материала - дерева, резные стойки стеллажей, представляют ценность, превышающую стоимость целых дворцов. Вот я вижу Верта, принца, брата короля, который восхищен ещё больше, потому что знает истинную цену таким вещам.
Я трогаю книги, но их язык мне незнаком. Наконец, нахожу то, о чём мечтал всю свою жизнь. Это атлас планеты. Не рисунки и не жалкие наброски. Это кожаный планшет, в котором как яркая цветная картина светится развёртка полушарий планеты. Она оживает, стоит только коснуться пальцем нужного места и оно разворачивается, увеличивая масштаб на весь лист и так далее, так, что в какой-то деревне, ткнутой мною наугад, стали видны все дома.
Я долго кручу атлас, но никто из моих братьев не интересуется такими вещами. Даже Канчен-Та. Зато они сгрудились вокруг Верта, который нашел книгу оружия и там все виды приспособлений для убийства, что есть на здешней планете, которые они с восторгом обсуждают.
Мне вспоминается сказка про пряничный домик, там дети заблудились, нашли избушку, подошли, поели стены и окна, и тут выскочило нечто страшное, ну прямо как у нас. И забрало их, а чем дело кончилось, не помню. Вдруг привиделось, что наше разумное чудище, без двух глаз, оказывается хозяином и сейчас стоит в тени и готовит громадную сковородку...
Я оглядываюсь и с ужасом вижу... старика... но почему с ужасом? Постепенно доходит. У него в глазах такое безразличие и пустота, что думать о хорошем и добром не приходится. Даже и не жестокость, хуже, нас тут просто нет. Для этого старика мы - мыши, забравшиеся на кухню, пыль на полировке, экскремент мухи, который надо стереть, не больше. Для него мы случайность, лишняя в беззаботном существовании.
Я тихонько свищу и глазами показываю на высокое кресло, в котором сидит этот ископаемый. Мои ребята теряют оживление, кладут книгу, и мы застываем в полном непонимании того, как себя вести. Идиоты, надо же было догадаться, что в каждом доме есть хозяин.
- Приветствуем тебя, мудрейший! Прости, что без ведома появились в твоём доме, но мы искали спасения.
Сидит себе, шуба нафталиновая, клопов давит, хотя, вру, пахнет тут очень приятно. Я стараюсь быть 'галантерейным'.
- Поверьте, мудрейший, мы бы никогда не позволили себе, если бы не обстоятельства....
- Так вы - ириты? - голос скрипуч, но уверенный в себе, почти без акцента, чистый, никаких покашливаний и покряхтываний, а на вид - все сто, хотя это и не ирит, больше похож на хассана.
- Да, мудрейший. Ириты. Клан Сурка.
- Ну, да, конечно, граница Гарвии...- дальше на непонятном языке, но бормочет он сам с собой - И зачем вы здесь, ириты?
- Мы воины, шли на задание, но на нас напал зверь, от которого мы скрывались в пещере и случайно попали в ваш дворец, о мудрейший
- Дворец?! Вот это?! - он кивком показывает на зал - Это мой кабинет! Для размышления! А не для скрывания от зверя. И ты говоришь неправду, ирит. Здесь нет прохода. Я сам давно закрыл все проходы.
- Зверь проломил проход, мудрейший, а потом он побежал с другой стороны, а мы проскользнули сюда.
- Какого зверя испугались воины? Козла? Крысу?
- Нет, что вы, мудрейший, этот зверь с голубой шерстью, с тремя глазами, высотой как три ирита, а на руках его громадные когти ...
- Этот? - в воздухе появляется изображение гадины, от которой мы убегали, и тела наши невольно отшатываются назад.
- Да, мудрейший, этот. Он сломал нашу защиту...
- Защиту? Ты опять обманываешь, варвар, от него нет защиты...
- Прости, мудрейший, но я никогда не вру, ибо тот, кто врёт, всегда со временем забудет то, что он уже говорил и выдаст себя неосторожным словом.
- Тогда, что ты называешь защитой, варвар, может быть, вон те палочки?
- Что вы, мудрейший, это копья охраны, слабое оружие, мы их взяли для опоры, чтобы ходить по снегу, а защита - здесь.
Я показываю пальцем на свою голову.
- Ты хочешь сказать, что защищался своей головой, ирит?
- Ваше мудрейшество, я принц Сарпании, брат короля, позвольте...
Лёгкое движение пальца и Верт застывает с закрытым ртом.
- Я с помощью головы ставил защитные перегородки, мудрейший. Можете попробовать.
Старцу любопытно. Его глаза немного оживают. Я делаю себе колодец защиты, в который начинают стучать камни, ножи, копья, которые берутся из ниоткуда и тут же растворяются в воздухе.
- Сам научился, варвар?
- Меня учил наш колдун, Аэртан Мудрый.
- Какой Аэртан? Мудрый!? И он научил тебя такой чепухе!!?
- Прости мудрейший, но я - воин, а не волшебник. А мудрость имеет разные грани познания и дело мудрого дать каждому то, что ему нужно.
- То есть, то, что ты умеешь, это то, что тебе нужно?
- Да мудрейший, но, конечно этого недостаточно. Моя жизнь только началась и я ещё сам не знаю, что мне нужно.
- Что вы искали в пещере? Это ведь там на вас напал зверь?
- Прости, мудрейший, наша цель покажется тебе смешной, но мы искали камни, которые усиливают действие мысли.
- Усиливают что?!!
- Вот такие - и я достал свою статуэтку.
- Вы искали аномальные обломки?
- Да, мудрейший, если они так называются, только не нашли, не успели, зверь напал, когда мы спали.
- А что ты нашел здесь? - Он изволит приподнять ладонь и очертить дугу по столам с приборами.
- Я нашел прекрасную ...- я затыкаюсь, потому что нет слов 'книга' и 'карта' в словаре иритов... - изображение - да, ЁПРСТ! Нет слов 'атлас', 'глобус', 'планета', ничего нет!. - нашей территории.
Он не понимает и позволяет взять атлас. Я тыкаюсь в свою же защиту, снимаю её, иду к столу и открываю атлас. Божественно!
- И что ты понимаешь в этом, варвар?
- Здесь изображено то, где мы живём, вся ... весь мир Сияющего
- Планета - говорит он не по-иритски, и я понимаю его.
- Да, да! Планета! И можно увидеть любую часть её.
- И тебя не удивляет этот рисунок?
- Чем, мудрейший? Здесь всё очень правильно.
- Как же вас учат? Или ты не очень прилежный ученик? Ведь в королевстве иритов изучают, что мир Сияющего - это толстый каменный диск, лежащий на его божественной ладони, а ты говоришь - 'правильно', варвар? А где же ладонь? И где диск?
- Мир Сияющего не может быть диском. Потому что он - шар. Огромный шар.
Я вижу, что ляпнул что-то не то, как двоечник, по лицам одноклассников. Закатывает глаза немой Верт, качают головами мальчишки, и даже Канчен-Та в ужасе стучит себя по лбу. Но маг смотрит с интересом.
- Так может быть, он и не лежит на ладони Сияющего?
- Конечно, не лежит!
Лица моих друзей передёргивает злейшая судорога, руки безвольно опускаются, мол, этому неучу ничем уже не поможешь.
- Так на чём же он лежит, о, варвар?
- Он и не лежит, мудрейший, он летает, вокруг Сияющего, как бабочка вокруг факела, только он еще крутится, нет, вращается... Как камень, летящий из пращи...
- Быстро?
- Ну, не очень, один раз за день.
- А почему именно так? Может быть, за два дня? Или за десять?
- Да нет, за один, ведь от этого и происходит день и ночь. А Сияющий стоит на месте. Хотя, на самом деле и он летит.
- Как интересно! Куда же он летит?
- Не знаю, куда-то очень далеко, вместе с другими Сияющими. По такой линии - я рисую рукой в воздухе спираль.
- А ты видел другие Сияющие?
- Конечно видел - я показываю на звёзды и только сейчас замечаю, что у нас - глубокая ночь.
Наступает тишина. Она длится тягомотно, бесконечно долго, но наученные ртом Верта, мы все молчим.
- Ты не мог это узнать у вашего Аэртана, варвар.
- Я не варвар, мудрейший. Я думающий.
- Думающий - это тот, кто думает? Или тот, кто думает, что он думает?
- Не совсем так, мудрейший. Это тот, кто, думая, понимает. И он, при желании, может заменить свою судьбу и познать мудрость. Так сказал мой отец.
- Сложное определение. А ты? Почему же ты воин? Неужели быть воином лучше?
- Я пока не знаю своего желания и предназначения, мудрейший. Мне нравится быть воином и сражаться с врагами.
- Ты знаешь, кто твои враги?
- Да, знаю. Это вартаки, разбойники, это убийцы, которые приходят грабить наши земли.
- И ты думаешь, это и в самом деле враги?! Ах, мальчик! Ах, наивность! Ты сражаешься за вождя, а твой вождь завтра продаст тебя, как вещь, в соседний клан. Ты будешь биться за королевство, а нож предателя из свиты короля найдёт твою спину. Невозможно победить всех вартаков, ибо тогда не нужны будут армии, а они ничего другого делать не умеют и сами станут грабить, чтобы прокормиться. Так, варвар?
- Не знаю, мудрейший. Пока что я... мы все находили настоящих врагов и били их. И никто нас не продавал.
- Ты ещё просто молод. И не знаешь, что самый злейший враг жизни - это скука! Но тебе этого не понять, пока ты сражаешься. Ты ведь никогда не скучаешь?
- Нет, мудрейший, мне просто некогда!
- Я и говорю, тебе не понять...
- Прости, мудрейший, но ведь есть науки, изучение которых не менее интересно, чем войны.
- Да, ты прав, варвар... прости, "думающий", но у науки есть пределы постижимого...
- Не знаю. Мне до пределов не хватит жизни, наверно. Но для развлечения есть игры...
- Игры? Вот эти картинки? - он быстро рисует в воздухе карты, кости, какие-то палочки, монетки - Это игры?
- Нет, мудрейший, это всё для простых солдат, но есть игры и для умных иритов.
- Я знаю все игры этого мира. Они примитивны, как кулачные бои.
- Позвольте, я расскажу, мудрейший, одну игру. Только мне понадобится Ваша помощь. И ещё я попрошу, нельзя ли моим друзьям удалиться и присесть, они устали, голодны и хотят спать.
- Разве не ты командуешь этими варварами? Или они все - думающие?
- Есть и думающие, но они все - мои друзья!
- Друзья? Все?
- Да, мудрейший, Все!
- И эта... этот воин?
- Этого воина я люблю больше чем себя самого!
- Тогда ты счастливый ирит.
- Да, мудрейший.
Он шевелит пальцами и около входа возникает перегородка, за которой видны чан с водой, треножник с огнём, лёгкие столы и даже табуреты, короче, маленькое кафе.
Я прогоняю своих ребят есть и спать, но не уходят принц и Канчен-Та, их любопытство намного сильнее голода.
- Я готов, мудрейший. Мне понадобится квадратный столик, на поверхности которого будут изображены квадраты двух оттенков, тёмного и светлого, ровно по восемь квадратов в высоту и восемь в ширину, которые стоят через один.
Не умея толком объяснять, я показываю размеры и форму руками, постепенно всё получается. Все детали появляются из воздуха, бракованные в нём же растворяются.
Теперь понадобится два войска. Тоже двух цветов. Восемь простых воинов... прекрасно, только можно им к ногам приделать маленькие диски, чтобы они не падали? И сделать их чуть поменьше...
Ну, прямо кружок "Умелые руки"!
- Теперь король и королева. Чудесно! Два рыцаря тёмных и светлых. Два ... воина, которые могут ездить на животных, две сторожевые башни.
Канчен-Та уже не может себя сдерживать и тихо поскуливает от восторга, потому что фигурки получаются необычайно красивые, реальные и сказочные одновременно. Их глаза из прозрачного камня, блестят как живые, а оружие сверкает металлом, даже маленькие пальцы с крошечными ногтями украшены золотыми кольцами, не говоря уж об одежде королей и королев.
- Войска перед боем выстраиваются одинаковым строем: башни по краям, дальше наездники, затем рыцари, а в середине король с королевой. Перед ними встают простые воины.
Я рассказываю, как ходят фигуры, как прыгают наездники через барьеры, объясняю принцип игры. Мудрец, пока что скучает. Ему любопытно, но самоуверенность подсказывает, что его мудрости окажется достаточной даже в незнакомой игре.
Мы начинаем играть, и третьим ходом задавака получает "Детский мат". Если бы он знал название, то, наверно, съел бы свои мягкие туфли. Не понимает, бедный мудрец, как он так просто попался.
Начинаем заново и снова - полный разгром. У Верта глаза горят сильнее, чем перед захватом хассанов. Он думает, что постиг мудрость игры, глядя на неё со стороны. После седьмой партии, мудрец ехидненько уступает место принцу и злорадно смотрит, как моя башня, сделанная из кирпичиков, легко врывается на заднюю линию принца и уничтожает всё его войско, которое он напрасно кинул в неподготовленную атаку.
Несколько партий проходит с мудрецом. Я вижу, как он подстёгивает себя, заставляет сосредоточиться, но постепенно познаёт, что такое вилки, от которых не спрячешься, что такое - пролом, жертва, когда все фигуры отдаются за слово "победа", как простой воин становится королевой, дойдя до последней линии, много тайн у этой игры!
Принц лезет подсказывать, все табели о рангах смешиваются так, что мы, как голоногие малыши в песочнице, уже не имеем ни званий, ни родословных, мы - одинаковые!
Старик, однако, доказывает, что он мудрее нас и в воздухе возникает пачка бумаги, не кожи, а именно бумаги, и маленькая кость сама бегает по ней, заново записывая правила, а я объясняю те тонкости, которые ещё помню. Игрок я самый начальный, нахватался во дворе первых шагов "Юного Шахматиста". Хвастаться, честно говоря, нечем. Папа не играл со мной, а нахально раздевал, произнося мудрёные слова типа 'гамбит в дебюте'.
- Ты развлёк меня, думающий. Давно я так не улетал в царство фантазий. Однако утро скоро. Уже светает. Мне надо подумать, отдохните пока.
Мы отходим туда, где мощно храпят мои ребята, я укладываю Канчен-Ту на блистающий пол, кладу ей под голову свой мешок, а мне самому надо дождаться решения неизвестной пока задачи, и поскольку здешний мир жесток, ждать можно всякого.
Мы с Вертом перекусываем и ходим между экспонатами, перешептываясь по поводу всего происшедшего за эти два дня. Нам ещё предстоит избавиться от зверя, найти выход наружу, решить, что делать с раскопками, в которых шастает такой жуткий монстр, обдумать, говорить ли об этом вождям, или верить, что летом чудище уходит. Мы обсуждаем, стоит ли искать дальше те камни, ради которых мы сюда пришли, когда палец мудреца зовёт к себе:
- Ты заставил меня долго размышлять, думающий. На этой горе уже много лет было моё любимое место для уединения. Место, о котором не знала ни одна живая душа в этом мире. Я думал, что занял тихий угол, не посещаемый никем, кроме варваров, но ты убедил меня в том, что время сдвинулось.
Я больше не смогу чувствовать себя уединённо в этом месте и ухожу. Но я хочу отблагодарить тебя, юноша, так что думай, что ты хочешь взять отсюда?
- Прости, мудрейший, но может быть, не стоит уходить, мы сумеем молчать, я обещаю тебе
- Если бы мне это было нужно, вы бы могли и совсем замолчать, но ты не понял, думающий. Ты - просто первый. Так всегда бывает, народы плодятся, растут и им становится тесно даже в холодных углах, и находятся неусидчивые и смелые, которые лезут вперёд в поисках вот этого - он насыпал прямо из руки горсть золотых монет - или вот этого - рядом с кучкой золота появились сверкающие камни, - выбирай, ты заслужил.
- Я давно выбрал, если это не слишком дорого! Книга о Планете.
- Но вы же пришли сюда за аномалиями?
- Волшебные камни могут лишь помочь сделать то, что можно достичь другим путём, обучением, а эта Книга - чудо из всех чудес!
- Маленький хитрец, ты хочешь взять, действительно, самое лучшее, что ж, мне придётся поработать, чтобы сделать себе новую, будь по-твоему, пусть это будет память о нашей ночи... Ну а ты, принц, что бы хотел ты взять отсюда?
- Сначала я подумал, что это будет книга об оружии. Но теперь, мудрейший, я могу просить только эту игру.
- Что же? Ни книги, ни золото, ни камни, а эти безделушки? За это золото можно нанять дорогих резчиков, и они сделают гораздо лучше.
- Мне не надо лучше, мудрейший. Эта ночь не просто необычна, такая ночь может быть только одна за всю мою жизнь и память о ней стоит куда дороже, чем эти камни, которые я найду сам, если сильно захочу.
Мудрец смотрит на расставленные по доске фигуры и у меня в глазах начинает двоиться, кажется, что зрачки сейчас выскочат из глазниц, две доски расползаются в стороны, пока я сумел сообразить, что их и в самом деле стало две. Одну забирает себе принц, и он на самом деле счастлив, нашел себе мешочек и туда аккуратно перекладывает хрупкие фигурки.
- Принеси мне книгу, думающий ... Положи сюда ладонь... Видишь этот контур? Запомни, книга будет оживать только тогда, когда ты приложишь ладонь в это же место. Так что береги руку. А если вдруг судьба поставить тебя в очень скверное положение, приложи сюда ладонь и скажи то слово, которым мы называли мир Сияющего. Ты помнишь его?
- Да, мудрейший. Планета.
- И тогда я постараюсь помочь тебе. Нужно ли вам ещё что-нибудь, воины?
- Там, внизу, зверь, которого мы не знаем....
- Забудь о нём. Это мой сторож. Он уйдёт вместе со мной.
- Значит он - не настоящий?
- Почему? Если бы он отгрыз тебе голову, ты бы не задавал такого вопроса. Но в какой-то степени, ты прав, это плод моей фантазии, материализация одиночества, у него нет ни самки, ни рода, ни детёнышей. Как и у меня. Зато он прекрасно отпугивал всех варваров, пока вы здесь не появились.
- Но мы ранили его, не хочу скрывать этого.
- Не беспокойся. Значит, вы хорошие воины и мне стоит подумать об его улучшении. Прощай, думающий. Постарайся скорее выбрать свой путь. А сейчас давайте отдыхать и постарайтесь уйти отсюда уже сегодня, потому что всё это великолепие начнёт так быстро разрушаться, что может упасть вам на голову. И ничего отсюда не берите, ничего! Только свои вещи и подарки. Прощайте.
Я иду к Канчен-Те и чувствую ужасную усталость в голове, каменную тяжесть, которая прижимает вниз. Ползу. Последнее, что я успеваю осознанно сделать - сунуть драгоценную книгу в рюкзак. А потом падаю, и сверху на меня сваливается голова Верта.