— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спросил Дамир. — Я могу поговорить с ним сам.

— Да все в порядке, — заверила его Алиса. — Он согласился встретиться со мной, о тебе я его вообще не предупреждала. Сюрприз будет!

Он знал, что она это скажет. Впрочем, выражение ее лица и голос значили для него гораздо больше, чем слова как таковые. Алиса действительно была спокойна.

Несмотря на свои давние конфликты с братом и нынешнюю напряженную ситуацию, она могла сохранить самообладание. Именно поэтому он не стал отказываться от встречи.

Дамиру до сих пор не нравилось, что его все-таки втянули в расследование. В то, что Тронов откажется от проекта, он не верил, даже после летнего скандала с Игнатом Костором. Да и в целом Дамир не мог отрицать, что ему нравится участвовать в расследованиях. Именно благодаря этому он смог полностью восстановиться после аварии, понять, что многое может даже при том, что планы на жизнь пришлось сменить.

Но он все равно не ставил эти игрища выше собственного ребенка! Он хотел поддерживать Алису в последние месяцы беременности, ему важно было не пропустить роды, и только после этого он собирался задуматься о новых этапах.

А получилось вот как. Это уже семейное дело, потому что семья Алисы связана с ним, как ни крути.

Со своим братом Алиса не встречалась практически со смерти матери. Они пересеклись на похоронах, но тогда разговор прошел на повышенных тонах. Алиса обвинила его открыто и публично. Андрей, естественно, был не рад этому и грозил подать на нее в суд за клевету.

Но в итоге все обошлось без судебных разбирательств. Она не стала настаивать на расследовании, потому что ей остро не хватало доказательств. Он получил деньги, которые были ему нужны. На следующие годы брат и сестра друг о друге забыли. Теперь им даже пришлось наводить справки с помощью Артура, чтобы разыскать Федорова!

Оказалось, что Андрей наконец оставил попытки завести собственный бизнес, которые и втянули его когда-то в долги. С помощью друзей он устроился работать директором небольшого магазина. За прошедшие несколько лет он успел жениться, а потом развестись. Продав ту квартиру, он обзавелся комнатой в коммуналке, да так и остался там. Его, видимо, все устраивало, потому что машина, записанная на его имя, стоила примерно столько же, сколько та комната.

— Он любит очевидные понты, — прокомментировала Алиса, когда узнала об этом. — Машину-то все видят! Думают, что он царь вселенной, нефтяной магнат или как минимум продюсер. Телочки на такое ведутся. Он потом номер в отеле снимет, развлечется и поедет в свою коммуналку. Коммуналку никому показывать не обязательно! Вот такая веселая жизнь.

— Слушай, вы с братом хоть в какой-то момент были друзьями? — осведомился Дамир.

— Друзьями? Нет, так чтобы друзьями, нет. Секретами мы не делились, вместе не играли, ну и далее по тексту. Семь лет разницы — чего ты хочешь? Но мы и не враждовали. У нас просто у каждого была своя жизнь. Иронично, но первые сильные чувства, которые мы испытали по отношению друг к другу, были негативными. Так случается.

Дамир не стал в это лезть. Он рос в семье один и в детстве хотел брата или сестру. Ему казалось, что это обязательно будет его лучший друг, который никогда не подведет и не предаст. Но детство кончилось, иллюзии развеялись, и он увидел, что отношения между братьями и сестрами бывают разные, кому как повезет.

Услышав голос сестры в трубке, Андрей Федоров не проявил ни восторга, ни враждебности. Предложение поговорить о матери его, конечно же, насторожило. Но Алиса сумела его убедить, что речь пойдет не об обвинениях, ей действительно важно было знать правду. В итоге Андрей согласился на встречу в кафе возле магазина, где он работал.

Когда они прибыли, он уже ждал их. Дамиру было любопытно, похожи ли они с Алисой, и теперь он видел, что не особо. Эти двое были примерно одного роста, но что в случае девушки было выше среднего, то в случае мужчины не сильно впечатляло. У Андрея было обычное телосложение, а плечи даже узкие, спокойное лицо с мягкими чертами, коротко стриженные коричневые волосы. И только глаза у них были похожи: изящным разрезом и удивительным оттенком темного янтаря.

Алиса, увидев брата, осталась спокойна, как статуя. Он же был настолько впечатлен ее положением, что поначалу даже не обратил внимания на Дамира.

— Алиса, ты. — потрясенно прошептал он. — Почему не сказала?

— Почему я должна была говорить? Это нашего разговора не касается.

— А ты. как. отец. сколько.

Из этого набора слов сложно было что-то понять, но Алиса справилась:

— Сколько — семь месяцев. Как — посредством секса. Отец вот стоит. Зовут Дамир.

Андрей наконец заметил, что рядом с ними еще кто-то есть. Возможно, в иных обстоятельствах он был бы и не рад неожиданной компании. Однако весть о том, что он скоро станет дядей, настолько его потрясла, что он лишь молча протянул Дамиру руку, которую тот пожал.

— Теперь ты понимаешь, почему мне важно знать всю правду? — поинтересовалась Алиса. — И я говорю именно о правде, какой бы тяжелой она ни была! Не бойся, никаких заявлений я писать не буду, это нужно лично для меня.

— Опять ты за старое? — укоризненно посмотрел на нее Андрей. — Почему когда речь заходит о правде, я у тебя виноват в чем-то по умолчанию? Почему ты не можешь допустить, что я не врал тебе и не убивал собственную мать?!

— Если бы я это не допускала, я бы не пришла сюда сегодня. А я здесь. Так что давай поговорим начистоту.

В обеденный перерыв кафе бурлило офисными сотрудниками, но это было к лучшему. В общем гуле и постоянном движении никто не обращал на них внимания. Они заняли дальний столик, и говорить можно было спокойно.

Дамир сел рядом с Алисой, Андрей — напротив них. Он обедал, потому что для этого, очевидно, и приходил сюда постоянно — его знали официантки. Его собеседники заказали чай.

— Расскажи мне все, — попросила Алиса. — Как ты видишь.

— Опять намекаешь, что это будет не правда?

— Просто расскажи.

— Хорошо, — вздохнул Андрей. — Ты хоть слушать готова, и это радует. Мы с мамой жили вдвоем, и я первым начал замечать странности, еще раньше, чем она. Она не помнила, где оставила вещи, могла что-нибудь непонятное сделать, например, положить телефон в холодильник. Зачем — она сказать не могла. Потом начались более опасные штуки. Она была не в состоянии найти дорогу домой из магазина, включала газ на кухне и забывала про него, могла подняться посреди ночи, раскрыть дверь в квартиру нараспашку и снова идти спать. Нам тогда повезло, что все обошлось без серьезных последствий! Понятное дело, игнорировать такое не могли ни она, ни я. Мы направились к врачу. Поставили диагноз, сначала один, потом второй. Я сообщил тебе. Врач мне честно сказал, что вылечить такое невозможно, нужно было либо сдавать ее в больницу, либо ухаживать дома. Я выбрал второе.

— Можно было нанять сиделку, — заметила Алиса. — И я предлагала тебе!

— Думаешь, я был против? Меня не радовала мысль о том, что кто-то будет выполнять работу за меня? Я ведь в тот период бизнес строить пытался, у меня каждая минута была на счету!

— Тот бизнес, из-за которого ты долгами порос?

— Тогда долгов еще не было, — указал Андрей. — В момент, когда мы с тобой говорили о сиделке. Это мама не хотела, не я! Ей было тяжело вот так сразу выпасть из жизни. Она хотела работу по дому выполнять самостоятельно и себя обслуживать, чтобы доказать, что она может все это! Я принял ее волю, тем более что получалось у нее неплохо. Потом у меня начались сложности с деньгами, и речь о сиделке больше не шла.

— Я говорила, что заплачу!

— Во-первых, ты хотела оплатить половину. Во-вторых, даже если бы ты взяла на себя все, я не хотел подчеркивать связь между нами — мной и тобой. На меня уже начинали давить кредиторы. Я не хотел, чтобы они знали, что у меня есть сестра, которая хорошо зарабатывает! Я не собирался втягивать тебя в это.

Дамир видел, что он не врет. Иногда не нужно выпытывать и проверять, все и так очевидно. А вот Алиса верить не спешила. Чувствовалось, что былое упрямство дает о себе знать.

— Ты не втягивал меня, но втянул маму? — спросила она. — Ведь именно в этот период ты переписал на себя все ее имущество!

— Переписал, но ради нее, а не ради себя! Маме становилось все хуже. У нее начались галлюцинации! Ей казалось, что кто-то за ней следит. Бывало, я прихожу с работы, а она в комнате своей сидит, в угол забилась, колотится. Я у нее спрашиваю: «Что случилось?» — а она мне: «Не помню! Но оно снова приходило следить за мной!» Ну я, ясное дело, спрашиваю, кто за ней следит. Она мне опять: «Не помню!» «А что помнишь?» — говорю. «Что глаза его горели золотом!» Вот и весь разговор, Алиса! Она принимала лекарства, но они ей не сильно помогали. Забьется в этот угол, тычет в стену и кричит: «Оно там, оно там!» — а я же вижу, что возле стены ну вообще никого нет! А за стеной — кухня, то есть и через стену никто не следит. Мама сама знала, что это ненормальное поведение. Когда я предложил переписать все ценные вещи на меня, она согласилась. Сама! Что бы ты себе ни придумала, это было ее трезвое решение, я не накачивал ее никакими препаратами! В моменты ясности мама осознавала, что она сейчас может стать жертвой любых мошенников. Так что лучше — чтобы у нее все украли или чтобы это хранилось у меня?

— Я так полагаю, она не знала, что ты погряз в долгах.

— Она знала не все, — уклончиво ответил Андрей.

Он действительно рассказывал матери не все, боялся напугать ее этим. Но и обворовывать ее, чтобы справиться со своими проблемами, Андрей не собирался. Когда стало совсем тяжело, он подумывал о том, чтобы продать машину матери, было очевидно, что ей автомобиль больше не понадобится. Но трогать материнскую квартиру и накопления он не собирался, это было делом принципа, да и не настолько на него давили кредиторы, чтобы решиться на столь отчаянный шаг.

А потом Алла Соколова умерла. Для Андрея это стало полной неожиданностью.

— У нее было хорошее здоровье, — пояснил он. — Да, провалы в памяти усилились, были галлюцинации. Но тело соответствовало возрасту, врачи говорили, что она лет двадцать проживет! Я не готовился к ее смерти. И уж тем более я не устраивал это!

— Ты оставил ее одну!

Алиса повысила голос, все же поддаваясь волнению. Дамир взял ее за руку, помогая успокоиться.

— Я оставил ее одну — запертой в квартире! Я помнил о ее состоянии, потому и забрал у нее ключи. Я был уверен, что до моего возвращения она останется дома! А у нее, очевидно, был дубликат. Когда я в тот день вернулся с работы, она уже была мертва. Тело забрали, и о том, что случилось, рассказали соседи. Из полиции нам с тобой позвонили одновременно.

Для Андрея смерть матери действительно стала серьезным стрессом. Та жизнь, к которой он успел привыкнуть, рухнула. Он потерял единственного близкого человека — невесты у него тогда не было, с сестрой он общаться перестал, а отца и не знал никогда.

Решение продать квартиру стало спонтанным.

— Мне хотелось свежего старта, — признал Андрей. — Настоящего чистого листа. Поэтому я и согласился продать квартиру быстро, дешево и со всеми вещами.

— Ты не имел права этого делать! — возмутилась Алиса. — Хоть бы вещи оставил!

— Теперь я это понимаю, а тогда. Казалось, что это и есть чистый лист. Мамы больше нет, а что могут на этом фоне значить вещи? Я хотел продать квартиру, чтобы избавиться от долгов и забыть об этом кошмаре, другую жизнь хотел, раз старая закончилась.

— А обо мне ты вообще подумал?

— Я ведь предлагал тебе часть денег, помнишь?

— Да при чем тут деньги?!

Ситуация разогревалась, становясь опасной. На них уже начали оборачиваться люди за соседними столиками. Более того, Дамир видел, что Андрей готов закрыться. Еще чуть-чуть — и он плюнет на все и уйдет, так и не дав им исчерпывающего ответа.

Поэтому Дамир был вынужден вмешаться:

— Давайте не будем снова обсуждать то, что было и что вы оба уже знаете! Это ошибка, которую исправить нельзя. Прощать ее или нет — подумаете позже. Меня другое интересует. Ты сказал, что согласился продать квартиру с вещами, так?

— Да, — кивнул Андрей. — По той цене, что мне предложили. Я понимал, что это мало. Но я хотел ускорить процесс, сделать и забыть!

— Забыл, поздравляю, — буркнула Алиса.

— То есть ты не сам пришел к решению о продаже, кто-то сделал тебе предложение? — поспешил спросить Дамир, пока между братом и сестрой не начался очередной скандал.

— Да. Только-только завершились похороны, я как пьяный ходил. Иногда и пьяный частично! Хотелось боль приглушить хоть как-то, но не помогало, да и трезвый я соображал не очень.

— Тоже мне, новость. тенденция сохранилась!

— Алиса, помолчи, пожалуйста, — попросил Да-мир. — Потом выскажешь мне все, что думаешь, а пока продолжим.

Она надулась, но все же замолчала. Это не значит, что она приняла его правоту. Возможно, месть ожидала его дома. Пока же им нужно было знать правду, и Алиса была достаточно умна, чтобы понять это сквозь обиду.

— Кто предложил купить у тебя квартиру? — осведомился Дамир.

— Ну а кто продажей квартир занимается? Риелторша, конечно!

— Какая? Анастасия Гусинская?

— Вроде. Я не помню, как именно ее звали, это было давно! — отмахнулся Андрей. — Не хватало еще такие вещи запоминать! Она сама нашла мой номер, сама мне позвонила и завела разговор о продаже.

— Ты не пытался выяснить, откуда у нее твой номер?

— Нет, я и не удивился особо. Когда мама умерла, мне почти сразу из похоронных агентств стали звонить. Видно, это у них часть бизнеса, информация по конвейеру передается. Риелторша стала расписывать мне, какие преимущества есть у быстрой продажи квартиры, как это избавит меня от проблем, ну и далее по тексту. Надо признать, говорила она ладно. Даже сказала, что нашла покупателя и все за неделю оформит! Это меня окончательно добило. Мне казалось, что появился просвет. Если я соглашусь на это, все мои беды разом закончатся, жизнь станет нормальной!

Дамир настороженно покосился на Алису, ожидая очередную колкость, но Алиса молчала.

— Ты знал, кому она собирается продавать квартиру?

— Когда она мне звонила, не знал, — отозвался Андрей. — Она имя упомянула, но я пропустил его мимо ушей. Оно не показалось мне знакомым. Мы с ней тогда больше о сумме разговаривали и о документальных условиях продажи. Я впервые увидел того мужика, когда мы предварительное соглашение подписывали. Вот тогда я его узнал.

— Вы были знакомы? — встрепенулась Алиса.

— Я и он — нет. Он и мама — в некотором смысле. Мужик оказался врачом, терапевтом из местной поликлиники, который иногда заходил к маме. Он стал мне что-то втюхивать о том, как он сочувствует, и что ему всегда нравилась эта квартира, ну и так далее.

— А тебя это не смутило? Ему нравилась квартира, мама умерла, и тут его агент тебе сама звонит!

— Не смутило, потому что я в отличие от некоторых не страдаю паранойей, — отрезал Андрей. — Я не верю, что простой врач из поликлиники пришел бы и убил мою мать! Он узнал о случившемся, конечно, у врачей же круговая порука. И, думаю, пригнал ко мне риелторшу. Но он не мог убить маму!

— Простой врач, говоришь. С деньгами на квартиру?

— Он сказал, что с деньгами ему помогли родители, а я не налоговый инспектор, чтобы проверять!

Дамиру и проверять было не нужно. Тронов уже сообщил им, что у Леонида Марканова не было прямых наследников, способных претендовать на квартиру. А он там всего год прожил! Вряд ли родители, обеспечившие его такими деньгами, за этот год дружно скончались.

Их просто не было в этой истории. А уж где он взял деньги — вопрос другой. Пока что было непонятно, кто более подозрителен: Леонид с его финансами и осведомленностью или риелтор, которая дважды оказалась в нужном месте в нужное время.

— Я больше ничего не слышал об этой квартире с тех пор, — завершил Андрей. — Я не связывался с врачом, я просто. жил. Забросил свой бизнес, если тебе интересно. С долгами было покончено. Я не вспоминал о том, что оставил позади!

— Это включает и маму?

— Не придирайся к словам! Мне не нужны ее вещи, чтобы помнить ее. Я поступил неправильно во многом. Но я ее не убивал, никогда даже не думал об этом! Теперь ты мне веришь?

— Если бы я считала, что ты ее убил, ты бы уже знал об этом, — пожала плечами Алиса. — Мы бы не в кафе это обсуждали, а в суде. Но то, что непосредственно ты ее не убивал, не значит, что ты не виноват в ее смерти. Как-то же она открыла квартиру в тот день и выбралась! Я узнаю как.

Алиса встала из-за стола и направилась к выходу. Дамир последовал за ней, а Андрей остался на месте. Поначалу он не пытался остановить их, потом все же окликнул сестру:

— Алиса!

— Что еще?

— Когда ребенок родится. Ты ведь скажешь мне? Позволишь увидеть?

Она продолжила движение, ничего не ответив. Но сейчас это и был самый простой ответ.

* * *

Проект не был для него чем-то особенным. Константин Петровский рассматривал всю историю с детективами просто как сферу, в которой он не преуспел раньше и должен преуспеть сейчас.

Он так ко всему относился, с самого детства. Чтобы быть лучшим, нужно постоянно показывать окружающим, на что ты способен. Этот метод всего раз подвел его. И то не окончательно — Костя еще надеялся все исправить. Пока же он с головой погрузился в новое для себя занятие.

Он должен выиграть. Он уже видел своих соперников — нельзя проигрывать подобным людям!

Костя не знал, чем будут заниматься они, да и не интересовался этим. Он решил отталкиваться от простейшей версии и верить в нее, пока не будет доказано, что она ошибочна. Если вообще будет! Пока же все указывало на то, что ситуация вполне очевидна. Историй с черными риелторами в новостях хватало, ими уже никого не удивишь. Как минимум две жертвы «страшной квартиры» подходили под мишень охотников за недвижимостью. А уж во что умудрилась вляпаться семья Цветиных — это их проблема. Тронов сказал, что победителем станет тот, кто определит, что случилось с Аллой Соколовой.

Первым делом он поехал в офис агентства недвижимости «2А». Тут у Кости сразу были опасения: адрес указывал на окраину города, на один из дешевых бизнес-центров. Не тех, где сверкают мрамор и зеркала, а тех, где пластиковое покрытие стен желтеет через год после сдачи в эксплуатацию.

В павильонах по соседству продавали утягивающие колготки, пищевые добавки с ягодами годжи, китайские мягкие игрушки и свадебные платья из блестящего полиэстера. Были тут и фирмы — в основном кредитные точки банков, страховые агентства и даже одинокий туроператор. Все помещения были однотипные, толпы клиентов нигде не наблюдалось.

Но агентство «2А» все-таки превзошло соседей. Несмотря на то, что табличка у входа обещала работу в это время, дверь оказалась заперта, и света внутри не было. Костя подождал минут пятнадцать, чувствуя нарастающую злость, но никто из риелторов так и не появился. Тогда он направился к соседнему павильону.

Там сидела девушка, предлагавшая всем желающим товары из телемагазинов. Издалека она казалась спящей, но при появлении Кости оживилась, заулыбалась.

— Здравствуйте! Вы по акции?

— Какой акции? — От неожиданности он даже забыл, зачем подошел к ней.

— Два шланга по цене одного! Очень выгодное предложение!

— Зачем мне два шланга?..

— Мыть дом и машину, — не моргнув и глазом, отрапортовала девушка. Видимо, в ее мире подобное предложение было логичным и понятным без пояснений. Кто же по доброй воле откажется от двух шлангов?

— Нет, я не за. акцией. Я приехал в агентство недвижимости, но там закрыто.

— А, эти! — Энтузиазм девушки угас наполовину. Возможно, он угас бы полностью, если бы не тот эффект, который Костя стабильно производил на женщин. — Там почти никого никогда не бывает.

— То есть как? Они вообще не приходят?

— Приходят иногда, но они в этом плане непредсказуемы. Могут появиться в любой день и в любое время, системы нет. Вы уверены, что вам ничего не нужно? Может, насадка для бритья головы?

— Нет, спасибо. Может, агентство вообще закрыто, раз они так редко стали появляться?

— А они не «стали», так всегда было, — уточнила продавщица. — Они где-то с год назад сюда переехали, так и мелькают. Зачем время работы повесили — непонятно. Видно, нужно было для аренды. Я там всего двух работников видела, мужчину и женщину. Я так поняла, они же и владельцы. Так что у них все согласовано друг с другом! Но платят они регулярно, так что хозяин центра их любит. Может, купите летающую фею детям?

— У меня нет детей, — отмахнулся Костя. — Ну а клиенты что? Не приходят никогда, никто не возмущается?

— Вот вы пришли, возмущаетесь. А вообще, такое очень редко бывает! Видно, с ними по телефону изначально договариваются. Я несколько раз видела, как они приезжали и почти сразу клиенты появлялись. Значит, назначали время. А вот так, как вы, отдельно. Было пару раз, но люди уходили. Я так понимаю, это агентство никакой рекламы не дает, поэтому о нем мало кто знает. Если расскажут другие — люди придут, а потока нет.

Информации об агентстве «2А» действительно было очень мало. Серьезной рекламы Костя не видел вообще. А между тем компания существовала с две тысячи девятого года! Получается, они полностью полагались на агрессивную стратегию: сами звонили хозяевам квартир и уговаривали о продаже.

Или не только уговаривали.

— Сегодня тут никого не было? — поинтересовался он.

— Где — тут?

Сдерживать раздражение на эту девицу было все сложнее.

— В агентстве!

— Не кричите. Если подводят нервы — купите вот успокоительное средство, китайское, хорошее! А этих не было, я мужика где-то неделю назад видела, а она уже не помню сколько не появлялась. Хотите особую добавку с женьшенем? — Девушка бросила на Константина многозначительный взгляд. — Так и дети появятся, будет кому летающую фею купить!

На это Костя не счел нужным отвечать. Он узнал у продавщицы все, что хотел, и больше не было смысла ее терпеть. Ждать у закрытой двери он тоже не собирался — ведь у него был альтернативный адрес.

Пока что действия загадочной Анастасии вполне укладывались в его версию о черных риелторах. Офис для них был юридической условностью, известности они даже сторонились. Для города, где агентств недвижимости больше, чем грибов после дождя в Чернобыльской зоне, это ненормально. Значит, то, чем занималось «2А», приносило им солидный доход именно в условиях молчания.

Было несколько странно теперь ехать домой к этой Анастасии, но иного выбора он не видел, шансы застать ее там были выше, чем в бизнес-центре.

Тем более что личная недвижимость риелтора впечатляла гораздо больше, чем офис. Анастасия была гордой владелицей квартиры в старой застройке в самом центре города. А это уже не шутки! Чтобы поселиться в таком доме, квартиру нужно было либо наследовать, либо стать олигархом.

Но это если речь идет о законном получении.

К своему удивлению, в подъезд Костя попал без особых проблем. Кто-то из жильцов обзавелся новой мебелью, и пока грузчики метались по этажам, дверь оставалась открыта. От молодого человека требовалось только пройти мимо них уверенно, как будто так и надо.

А вот дальше дела обстояли сложнее. У него не было четкого плана. Он ехал сюда лишь для того, чтобы поговорить с Анастасией, но теперь это казалось ему крайне наивным. Где гарантия, что она будет отвечать ему? Надеяться лишь на его природное обаяние было бы глупо, а других ресурсов у него попросту не было. К тому же не факт, что риелтор сейчас одна, если второй владелец агентства ей больше чем деловой партнер, в квартире могут быть оба.

Так что стратегия «приди и спроси» и с простыми риелторами вряд ли принесла бы успех. А тут он имел дело с преступниками, отказ которых может быть совсем не безвреден!

Костя остановился у окна, перебирая в уме варианты действий, но ничего путного не придумал. Ему только и оставалось, что наблюдать, как возятся во дворе грузчики. Он ожидал вдохновения — а увидел знакомое лицо.

Элина Крашевская маршировала через двор уверенно, словно на параде. Костя еще не общался с ней, им просто раздали краткую информацию о других участниках, поэтому он и знал ее имя. Эта тетка сразу ему не понравилась, она напоминала клоунессу, да и умом определенно не блистала. И тем не менее она заявилась сюда!

Костя считал ее достаточной безмозглой, чтобы сделать то, на что он не решался. Он быстро поднялся по лестнице на этаж выше нужного и затаился на лестничной клетке. Теперь он мог слышать все, что происходит внизу, не сомневаясь, что его не заметят.

Как он и ожидал, Элина вошла в подъезд, поднялась по лестнице и позвонила в квартиру Анастасии. Она в отличие от Кости вообще ни в чем не сомневалась.

Дверь ей открыли довольно быстро, зазвучал молодой женский голос.

— Добрый день. Вы ко мне?

— Вы Анастасия? — уточнила Элина.

— Да.

— Анастасия, дорогая, очень приятно познакомиться! Мне крайне важно с вами поговорить! Это вопрос жизни и смерти!

Риелтора эмоциональное вступление не впечатлило.

— На какую тему будет разговор?

— Я бы хотела поговорить с вами об одной квартире, которую вы продавали два раза!

— Мне это ни о чем не говорит.

Элина, не сдаваясь, назвала адрес. Она действовала именно так, как ожидал Костя — как танк. Если Анастасия и поняла, о чем речь, выдавать себя она не спешила.

— Простите, я не понимаю, что происходит и кто вы такая.

— Но вы же продали эту квартиру, милая девочка!

— Начнем с того, что я вам не милая девочка, — в голосе Анастасии скользнули металлические нотки, которые не предвещали ничего хорошего. — А продолжим тем, что любая сделка — завершенный процесс. После того, как все бумаги подписаны, а ключи переданы, я не имею к этой квартире никакого отношения.

— Там погибли люди!

— Глубоко им сочувствую, но, могу заверить, я здесь ни при чем.

— Но.

— Как, простите, вы назвались?

— Меня Элина зовут, я не представилась.

— Так вот, Элина, послушайте теперь меня внимательно, — прервала ее Анастасия. — Мне жаль, что где-то там погибли люди. Но это Москва, здесь каждый день кто-то гибнет. На всех слез не напасешься! Даже если я когда-то работала с погибшими, это никак не влияет на нынешние обстоятельства. Мир праху их и все такое, а меня больше не беспокойте. Если через пять минут вы все еще будете здесь, я вызову полицию. Всего доброго.

Дверь захлопнулась, демонстрируя, что ответ Элины Анастасию не интересовал. Та немного постояла на лестничной клетке, потом медленно направилась вниз. Видно, в ее воображении этот разговор проходил совсем не так, а тут — сюрприз.

Какая же дура. Впрочем, Костя подозревал, что и более умный собеседник не вытянул бы из Анастасии ответов. Она много лет в бизнесе, и если бы она была глупа и болтлива, давно сидела бы за решеткой. А она вместо этого шикует в центре Москвы!

Есть только один путь получить от нее информацию: заставить ее говорить. А на это наверняка не способен ни один из участников проекта.

* * *

— У тебя ведь все в порядке? — в который раз спросил Север. — Ты в безопасности?

Чувствовалось, что ему неуютно находиться так далеко от нее, пока она вовлечена в расследование. Однако свою часть уговора он выполнял исправно: посещал все прописанные врачом процедуры, присылал ей фотоотчеты и даже не ввязался ни в одну драку. Пока.

— У меня все хорошо, — заверила его Вероника. — Я постоянно на связи с Дамиром и Алисой, так что я не одна. Рисковать понапрасну я не буду, ладно, я побегу, у меня дела, завтра созвонимся.

— Удачи. И Ника. я скучаю.

Север был не из тех, кто часто и открыто говорит о своих чувствах. Если уж он решился признаться, значит, соскучился действительно сильно. Вероника оценила это.

— А я люблю тебя. Выздоравливай, мне без тебя скучно побеждать!

Она не собиралась обманывать его. То, что она планировала сделать сегодня, Вероника вполне серьезно не считала риском. А что она поедет за город одна — ему знать не обязательно. Ему покой нужен! Она не обещала постоянно оставаться рядом с Да-миром, поэтому не было слова, которое она могла нарушить.

По сути, Дамир нуждался в ней больше, чем она в нем. Это он не мог водить машину, у нее с этим было все в порядке. С ним Веронике было спокойней, однако он пока был занят с Алисой и ее братом, а она не хотела ждать.

Поездка в разгар дня не казалась ей серьезным риском. После разговора с Севером Вероника подхватила собранную заранее сумку и покинула квартиру. Она сбежала по лестнице, на ходу доставая ключи от машины. Вероника планировала преодолеть этот короткий участок пути без остановок, но остановиться все-таки пришлось. Когда она покинула подъезд, навстречу ей поднялся мужчина, до этого сидевший на лавке.

Михаила Сивака она узнала сразу — он был на общем собрании. Но они тогда не общались толком и уж точно не договаривались о встрече! Это было странно, если не сказать подозрительно, и Веронику успокаивало только то, что ее неожиданный собеседник выглядел растерянным и смущенным.

— Здравствуйте. — промямлил он. — Только не сердитесь, но я по делу!

— По какому еще делу? — удивилась Вероника. — Как вы вообще узнали, где я живу?

— Это не очень сложно было. В прошлый раз я запомнил, кто на какой машине приезжал. У меня есть друзья в ГИБДД, я попросил узнать ваш адрес, так и нашел.

— Что ж, этот момент отпадает, хотя болтливость нашего ГИБДД меня не радует. Но все-таки почему вы пришли ко мне? Почему не позвонили?

— Да мне вживую общаться как-то сподручней, — виновато улыбнулся Михаил. — Тут такое дело. Я уж не знаю, как я попал в это все, потому что я точно не детектив. Но мне очень нужно выиграть! Правда нужно! А что делать — я не знаю. Я расследованиями даже не интересовался раньше. Я все думал, думал, с чего начать, и не знаю! Поэтому я пришел к вам. Я надеялся, что вы сможете научить меня, хотя бы чуть-чуть объяснить, что делать, а потом уж я сам! Пожалуйста?..

Это могло быть либо наглостью, либо наивностью, либо глупостью. Но наглым Михаил не казался, от глупости страховало участие в проекте — откровенных идиотов Тронов все-таки к расследованию не допускал. Значит, Михаил действительно был наивным. И это в его-то возрасте!

Кто-то другой на месте Вероники высмеял бы его сразу или послал к черту. Но Веронике стало его жалко. Он не был наглецом, который наживается за чужой счет, он всего лишь решился на совершенно детский шаг. Кто бы мог подумать.

— Почему вы обратились именно ко мне? — спросила Вероника. — Есть еще пять участников.

— Так я это, досье почитал! Я решил, что если кто меня научит, то только человек, который уже занимался этим. А таких двое: вы и еще мужчина тот, Дамир. Но я решил сперва к вам подойти. У вас взгляд добрее! Я дико извиняюсь, что такое прошу, только без помощи я пропаду, а отказываться не хочу! Моей семье деньги нужны.

Судя по внешности и одежде Михаила, про деньги он не врал. Однако это все равно не было весомым поводом помогать ему.

Проект Тронова — это не игра и не благотворительность. Тот, кто не находит себе места, должен уйти.

И все же Вероника не стала прогонять его. Может, в других обстоятельствах она и не проявила бы такую щедрость, но сейчас Михаил мог пригодиться ей. Даже если с соображалкой у него туго, физическая сила точно есть!

— Садитесь. — Вероника кивнула на свой джип. — Поедете со мной.

— Вот спасибо!

Михаил, видно, и не надеялся на согласие. Он был так окрылен этим успехом, что заскочил в машину без вопросов. Лишь когда джип тронулся с места, до него дошло, что он ничего не знает про маршрут.

— А куда мы едем? — спросил он.

— В одну небольшую деревню, — пояснила Вероника. — В этом и суть расследования. Алексей Петрович дает нам первоначальный набор данных. А уже мы решаем, как на их основе собирать другие сведения. В частности, я предположила, что за всеми несчастьями этой квартиры стоит риелтор Анастасия. Я собрала кое-какие материалы о ней и ее агентстве.

Она не стала уточнять, что не все эти материалы были получены законным путем, свою хакерскую деятельность она не афишировала. Да и какая разница? Для Вероники было главным, что ее поиски никому не вредили.

Она просмотрела документы на недвижимость, сделки, зарегистрированные за последние годы, отзывы в Интернете. Так она и выяснила, что в работе агентства «2 А» было много сомнительных моментов. Причем это не стало веянием нового времени, самая первая сделка, заключенная когда-то Анастасией, уже выглядела подозрительно.

Долгие месяцы после регистрации агентство простаивало без работы, а потом вдруг озолотилось на продаже захудалого деревенского дома — за свои услуги Анастасия взяла половину стоимости постройки. Обычно так щедро агентов не вознаграждал никто!

Все это Вероника без сомнений рассказала своему спутнику. Конкуренции она не боялась: их задача — найти ответы, и неважно, кто именно это сделает. А о призовых деньгах Вероника особо не думала, ей они просто были не нужны.

— А с чего это ей вдруг отдали половину стоимости? — поразился Михаил.

— Потому что иначе этот дом не удалось бы так легко продать. По документам были проблемы: единственная владелица не умерла, а пропала без вести. Однако Анастасия смогла устроить все так, что ее признали погибшей через месяц после исчезновения. Дом перешел к мужу исчезнувшей женщины, а уж он продал дом с помощью Анастасии.

— Это же очевидное преступление! — возмутился Михаил. — Как такое допустили?

— Даже очевидные преступления очевидны не всем. Да и потом, маленькая деревня, хорошо пьющая женщина. Когда Елена Рябченко, владелица дома, пропала, это никого там не удивило. По крайней мере, такую версию выдвигали. Я хочу спросить, действительно ли это так, осмотреть дом.

— А если нынешние хозяева будут против?

— Не будут, — заверила его Вероника. — Этот дом сгорел два года назад, там уже никто не живет.

Михаил задумался, но больше ни о чем не спрашивал.

Осень за городом пылала огненным великолепием. Леса переливались всеми оттенками золота и пурпура. В этом была особая красота, которую человеку никогда не повторить. В этой осени, классической, в самом своем разгаре, было совершенно все — от сохранившихся полос зелени до тонкого запаха прелой листвы в воздухе.

Вероника с восхищением оглядывалась по сторонам, насколько это позволяла дорога.

Михаил остался равнодушен к красотам природы. В его досье было сказано, что он работал дальнобойщиком, так что на такую красоту он, должно быть, насмотрелся. Сейчас его больше интересовало расследование: он взял с собой бумаги и теперь перечитывал их.

— Я вот тут подумал. А как эта Анастасия узнала про дом? — изумился он. — Она же работает в Москве, и агентство ее в Москве. А дом — нет. Ну и как тогда?

— Вот и мне хотелось бы получить ответ.

Поселок, в котором находился злополучный дом, наверняка привлекал дачников. Он был классической деревенской сказкой, за которой они гнались, и яркая осень лишь подчеркивала это. Здесь не было ни разрухи, ни запустения, абсолютное большинство домов находилось в отличном состоянии, и было видно, что многие живут тут круглый год.

Но были и исключения: по тому адресу, что значился в документах, их встречали обугленные руины. На фоне аккуратной разноцветной улицы этот дом казался гнилым зубом, который так и хотелось вырвать.

Однако можно было угадать, чем он раньше привлекал покупателей. Само здание, если судить по контуру, было просторным, на большом участке располагался роскошный старый сад. Тут и сажать ничего не надо, ухаживать особо — тоже. Мечта горожанина!

Судя по объявлению на воротах, мечта снова искала своего обладателя. Но теперь, когда дома не было, очередь из покупателей тут не выстраивалась.

Вероника не стала пока никого искать, ей хотелось осмотреть участок. Вряд ли за столько лет тут что-то сохранилось, да еще после огня, но кто знает! Михаил и вовсе не собирался проявлять инициативу. Чувствовалось, что ему здесь неуютно, и он не отходил от своей спутницы.

Яблони на участке встречали их мягким шелестом ветвей, словно соскучились по людям. Вероника поймала себя на мысли, что ей тоже когда-нибудь хотелось бы обзавестись таким домиком. Размышления ее были прерваны окриком:

— Эй! Кто тут? Кто тут ходит еще?

Со стороны открытой калитки к ним спешила старушка. По крайней мере, желание спешить чувствовалось, хотя на скорость это слабо влияло. Пожилой женщине было лет девяносто, не меньше. Время иссушило ее, согнуло, заставило постоянно опираться на палку. Такие даже в деревне обычно уже не работают. Свое время они посвящают прогулкам и наблюдению за окружающими.

Вот и эта старушка быстро засекла посторонних. Что было Веронике на руку.

— Мы думаем купить этот дом, — пояснила она, улыбаясь старушке. — Узнали, что он продается, и приехали посмотреть.

Ей всегда удавалось ладить с людьми. Ничего особенного Вероника для этого не предпринимала, обучающих курсов не проходила — она их вообще считала дикостью. Она просто верила, что если ко всем относиться с дружелюбием, то и люди чаще всего будут отвечать тем же.

Попадались, конечно, исключения, но старушка была не из их числа. Она улыбнулась в ответ, демонстрируя отсутствие большинства зубов.

— О, это будет хорошо, если кто-то вежливый поселится, да еще молодой! А то стоит этот дом, как проклятый, уже и мне страшно иногда становится.

— Главное, чтобы действительно не проклятый, — заметила Вероника. — Для меня важна история дома, просто так въезжать — страшновато!

— Историю этого дома я хорошо помню! Когда я девочкой была, его еще и не было тут, и всей улицы не было. Мои родители и хозяева этого дома одновременно участки получали, строить друг другу помогали. Когда у них дочка родилась, я ее нянчила. Только вот дурная кровь оказалась. Хорошая, а дурная!

Судя по весьма эмоциональному рассказу старушки, у пары, построившей дом, родилась всего одна дочь — Елена. Родители ушли рано, а Лена начала пить. С такой бедой в деревне много кто сталкивается, остановить ее было нереально, а никто и не рвался помочь. Соседи только журили через забор. Да и что они могли?

Потом Лена где-то встретила городского — говорили, что москвича, но это старушка наверняка не знала. От любви женщина отрезвела. Сыграли свадьбу. На осень и зиму Лена часто уезжала к мужу, а летом они отдыхали здесь, потому что места действительно отличались редкой красотой.

Ждали наследника — да не сложилось. Лена никому не рассказывала почему, все держала в себе. Они с мужем все чаще ссорились, и она начала прикладываться к бутылке после многолетнего перерыва. Муж это не стерпел, они расстались.

— Хотя штампы о браке в паспортах оставили, — уточнила старушка. — Он иногда приезжал, одуматься просил. Но трезвой Ленку уже и не заставал. Потом рукой махнул, больше не появлялся тут, в Москве отсиживался.

Многие деревенские алкоголики быстро обзаводятся соответствующей компанией, но Лена Рябченко заливала свое горе одна. Когда она пропала — никто и не заметил, и точную дату исчезновения назвать не брались. Она просто перестала мелькать на улицах. Деревенские решили, что муж все-таки забрал ее к себе.

Однако он приехал сам, и не с Леной, а с полицией.

Женщину искали всем миром, обошли ближайшие леса, перекопали весь участок, даже на дно озера водолазы ныряли. Напрасно. Казалось, что Лена просто растворилась в воздухе.

Вскоре ее объявили мертвой, муж продал дом. В него въехала московская семья с двумя маленькими детьми. Вот только радости им это не принесло.

— Детки болели постоянно, — покачала головой соседка. — Приезжали сюда за здоровьем, а болели! Девочка еще ничего, а вот мальчик. Кровью плевался! Не рад был им этот дом. И земля не рада. Ее родители Ленки обрабатывали, и чужой род тут был не нужен.

— Почему вы так решили?

— А вон, смотри!

Старушка указала в сторону от едва различимой дорожки, туда, где когда-то было крыльцо дома. Теперь рядом с обугленными камнями чуть покачивались на ветру иссохшие ветки розовых кустов. Это не было данью сезону: все остальные растения на участке еще были покрыты листвой, местами даже зеленой. А розы умерли, и чувствовалось, что весной они не оживут.

— Когда новые люди въехали, они тут цветы посадили, — пояснила старушка. — Сказали, что тут некрасивая проплешина, и надо ее чем-то закрыть. А это земля плачет! Если земля плачет, ничего уже не сделаешь. Все, что посадили Ленкины родители, продолжало цвести и плодоносить год за годом. А что сажали чужие, то всегда умирало!

Вероника подошла ближе к засохшим кустам. Было видно, что эту землю огонь не задел, сюда пожар не дотянулся. Слова старушки были пугающе верными: почва словно погибла от горя и не позволяла зародиться новой жизни.

— В одно лето мальчик так разболелся у городских, что они «Скорую» прямо сюда вызывали, — завершила соседка. — Уехали с ним, больше не вернулись, дом выставили на продажу. А в него потом молния ударила. Сразу тушить не начали, пожар разгорелся, и уже ничего не спасли. Может, оно и к лучшему? Поэтому я не знаю, что можно вам посоветовать. Мне-то хочется, чтобы тут люди хорошие поселились, детишки снова бегали. это и есть жизнь! Но вот Ленкины родители, чую, против. Сердятся они, что и она, горемыка, жизнь свою сгубила, и мы ее покинули. Я вот как думаю: люди тут смогут жить только тогда, когда ее тело найдут и в могилу наконец положат. Хоть там ей будет покой!