— Я беспокоюсь за Нику, — вздохнула Алиса.

В этом Дамир был с ней согласен. Визит к Гарбушеву вроде как прошел хорошо, но странное ощущение осталось. Как будто не все пошло по плану. К сожалению, выудить что-то из Вероники было нереально. Она отлично владела собой и говорила им ровно столько, сколько хотела, а об остальном и догадаться было невозможно!

К тому же она не пожелала остаться с ними. Вероника встретилась в кафе с Дамиром, все ему пересказала, но зайти в гости не захотела. Это было подозрительно — и все же им нужно было уважать ее решение.

— Она справится, — сказал Дамир. — Вероника — не новичок в этом деле, и ума ей не занимать. Возможно, ее что-то личное волнует, не связанное с Гарбушевым. Она бы сказала нам, если бы хотела.

— Она оберегает меня. — Алиса указала на свой живот. — И тебя заодно.

— Даже если так, это ее выбор. Давай вернемся к делу, это тоже важно. Теперь мы знаем, где находятся Катарина и Палома. Катарина у нас, а Палому не достать. Значит, нам нужна Мария, и тогда у нас будет финальный козырь против Гарбушева. Это поможет и Веронике, если он действительно угрожает ей.

По крайней мере, на это Дамир надеялся. Им нужно было не философствовать тут о мотивах и поведении Вероники, а заняться делом.

Третьим и последним ключом из списка было имя — Илона Гринник. Поначалу оно показалось незнакомым им обоим. Но стоило только ввести его в Интернет, как не понадобились и хакерские навыки Вероники: информация и без того была как на ладони.

Илона Гринник была известна, хоть и в меру. Дочь влиятельного бизнесмена, она с детства занималась художественной гимнастикой, участвовала в многочисленных конкурсах, в том числе и международных. Ее внешность способствовала этому: яркая голубоглазая блондинка с белоснежной улыбкой мгновенно пленяла любое жюри.

Правда, серьезных побед на спортивном поприще она так и не добилась. Самым серьезным результатом для нее стало четвертое место на соревнованиях европейского масштаба. Илона и сама понимала, что на пьедестал Олимпийских игр ей не подняться, тогда как жертв от нее художественная гимнастика требовала таких же, как и от чемпионок.

Илона решила, что нужно менять свою жизнь. В восемнадцать лет она заявила родителям, что продолжать спортивную карьеру не будет. Вместо этого Илона посвятила себя другому увлечению: завела блог о путешествиях. Там она выкладывала отчеты о своих поездках, рассказы о разных культурах, впечатления.

Это получалось у нее гораздо лучше, чем занятия спортом. Даже отец, который сначала относился к ее хобби скептически, вынужден был признать, что у дочери есть талант. Блог Илоны стал популярен, ушел с общей платформы и обзавелся собственным доменом, у нее появились работодатели. Через два года после того, как она написала первый пост, она зарабатывала на своем творении тысячи долларов.

Правда, для того чтобы держать марку, нужно было выделяться среди многочисленных конкурентов. Поэтому стандартные туристические маршруты Илона игнорировала, предпочитая им экзотику, порой довольно опасную. Это было ей не в тягость, она наслаждалась каждой поездкой. Родители такому риску не радовались, но что они могли? Разве что запереть ее дома, но она и оттуда бы сбежала. Получив рекламодателей, Илона стала финансово независима, так что и лишить ее бюджета было невозможно.

Как и многие молодые люди, она думала, что смерть — это что-то такое, что происходит с другими. А ее, красивую, успешную, влиятельную, это точно не коснется. Ошиблась, конечно. Илоне Гринник только-только исполнился двадцать один год, когда она погибла.

Дамир сравнил даты смерти Илоны и Леонида.

— Получается, что в тот момент, когда Леонид заносил ее в список, Илона была жива. Даже больше того, она еще не занималась толком блогом!

— Тогда откуда он мог знать, что она умрет? — поразилась Алиса.

— Ну, вариант у меня только один: ее смерть планировалась.

Для своей последней поездки Илона выбрала Мексику. Она не тратила время на фешенебельные отели и пляжи, моталась по отдаленным уголкам, снимая красоты дикой природы. Не одна, естественно: даже со своей бесшабашностью Илона понимала, что страна опасная. Поэтому она сразу же наняла для себя группу охранников, которые и сопровождали ее повсюду.

Только они ей не помогли. Илона попыталась забраться на дерево, чтобы сделать особо удачный кадр, но переоценила свои силы. Она сорвалась с высоты и напоролась на толстую ветку поваленного дерева.

Охранники тут же погрузили ее в автомобиль, почти на космической скорости довезли до ближайшей больницы, но было уже поздно. Через час Илона скончалась в реанимации. Ее отец был безутешен, но что он теперь мог сделать? Только привезти тело дочери домой и похоронить. Виноватых в ее смерти не было. Только-только разгоревшуюся карьеру потушил несчастный случай.

— Такова официальная версия, — сообщил Да-мир. — И отец Илоны, Егор Гринник, поверил в нее.

— Почему ты так уверен?

— Потому что я узнавал у знакомых, которые занимают достаточно высокие должности, и их словам можно доверять. Гринник запретил проводить вскрытие дочери, не хотел уродовать ее. Он просто велел врачам осмотреть место прокола, подтвердить, что причина смерти точна. Они подтвердили. На этом — все, Илону захоронили.

— Думаю, поэтому ее и выбрали, — задумчиво произнесла Алиса.

— Илону?

— Да, из-за положения ее отца. Родителей обычной туристки могли бы не послушать, да и не торопиться с перевозкой. Положен карантин — значит, был бы карантин. Положено вскрытие — было бы вскрытие. Но Гринник сам диктует правила.

— Твою логику я вижу, но это все равно опасно, — отметил Дамир. — Смерть обычной туристки привлекла бы меньше внимания. А тут все явно было сложнее и дороже.

— Ну, если Мария у нее внутри, то эти вложения оправдались!

Дамир прекрасно знал, о чем она. Мертвые тела уже давно использовались для контрабанды запрещенных товаров. Закрытый гроб — идеальное прикрытие, тело особо не осматривают. Такой груз редко вызывает подозрения.

Но дочь настолько богатого и уважаемого человека. Даже для Гарбушева это была высокая ставка. Впрочем, уникальное сокровище окупает все. Деньги, наркотики, оружие — нет, для этого задействовать семью Гринник не стали бы. Однако Мария представляла собой нечто такое, ради чего можно было рискнуть.

— Мне нужно осмотреть тело, тогда я смогу точно сказать, перевозили там что-то или нет, — пояснил Дамир. — Возможно, я даже смогу приблизительно определить, что там хранилось.

— Если они это достали. А могли и не достать!

— Вряд ли.

— Да легко! — настаивала Алиса. — Смотри, где хранили Катарину! Похоже, Гарбушев не хотел связывать эти сокровища со своим именем. Он хоть и мафиози, но тоже под присмотром. Вот он и выбрал такие места, где их никто не найдет!

Труп Илоны действительно подходил под определение такого «места», однако даже думать об этом было жутко.

— Если ты права, то этот предмет, чем бы он ни был, хранится в теле уже два года, — заметил Дамир.

— Сколько Катарина хранилась в квартире моей мамы — лучше даже не считать! Мы должны проверить тело!

— Не гони лошадей. Мы не можем взять и выкопать гроб посреди городского кладбища. Для эксгумации останков нужно либо постановление суда, либо согласие семьи. А я не представляю, как мы можем получить то или другое.

— Должны! — Алиса снова придерживалась любимой стратегии упрямства. — Думаю, нам проще получить согласие отца!

— Ты серьезно считаешь, что слово «проще» тут применимо?

— Я уверена, что мы должны попробовать, — кивнула она. — Объясним ему все, привлечем какой-нибудь авторитет вроде Тронова. Он же отец, он должен сердцем чувствовать, что что-то не так.

Дамир сильно сомневался, что последнее заявление вообще может учитываться при следствии. Он просто не стал говорить об этом Алисе, чтобы прекратить спор.

Он бы на месте Гринника не позволил такое. Никто бы не позволил. Но если Алисе от этого проще, пусть придумывает какое-нибудь письмо, которое все равно никто не будет читать. Если Илону действительно использовал Семен Гарбушев, то он все рассчитал верно: тело девушки теперь недостижимо ни для кого.

* * *

Воспаление уже спало, и губа оставалась только чуть-чуть припухшей. Это ощущалось, но под помадой было не видно. Раньше у Саши в косметичке не было достаточно ярких оттенков, чтобы спрятать такое, однако сейчас многое изменилось.

Она бросила последний взгляд в зеркало, натянула капюшон, чтобы спрятать кудри от дождя, и покинула квартиру. На самом-то деле идти ей никуда не хотелось, и настроение было на нуле. Но она знала, что просто так Костя не отвяжется, и не хватало еще, чтобы он приперся в квартиру ее родителей!

Она думала, что обида на него со временем отступит: все-таки он был гораздо лучше Жени, которого она терпела столько лет. Загвоздка заключалась в том, что Саше надоело прощать. Брак научил ее, что ни к чему хорошему это обычно не приводит.

Понятно, что их с Костей отношения развивались стремительно, и на это можно было бы сделать скидку. Однако было в его обращении что-то такое, что пугало Сашу на более глубоком уровне. Может, он и правда хотел, чтобы у них был серьезный роман, кто его знает. Но Саша сильно сомневалась, что это нужно ей.

Он назначил встречу на фудкорте одного из развлекательных центров. Когда она пришла, Костя уже ждал ее, прихватив с собой букет желтых хризантем. Букет был милый, Костя казался счастливым, и Саша постаралась копировать его настроение. Получилось только отчасти.

— Ждал тебя, — сообщил он, целуя ее в щеку. — Ну почему ты такая колючая?

— Какая есть.

— Я скучал. Ты же знаешь, как ты дорога мне!

— Не думаю, — покачала головой Саша. — Если бы была дорога, ты бы не подверг меня такой опасности, как в прошлый раз.

— Опять ты за старое! Это была случайность, и я уже извинился!

— На самом деле извинился ты только в своем воображении, — вздохнула Саша. — Да не в этом дело. Не в словах извинения уж точно. Ты можешь хоть сто раз сказать «прости», но ты не понимаешь, чем именно я недовольна.

Костя, надо отдать ему должное, держался собранно. Если он и злился на нее, то виду не подавал. Но Саша уже не была впечатлена; она такое видела. Он изображал обеспокоенного принца в те моменты, когда она готова была отдалиться от него. Если же он считал, что буря миновала, он возвращался к более удобной для него модели поведения.

— У меня тогда лицо было разбито, а тебе до лампочки, — напомнила Саша.

— Не лицо, а губа, не обобщай! Там фигня была, крохотная трещинка. И она уже зажила, я же вижу! Если проблемы нет, то зачем делать ее на пустом месте?

— Для этого больше причин, чем для продолжения нашего общения.

— Блин, говорю с тобой, а такое ощущение, что Софию слушаю! — Костя повысил голос, но пока еще не сильно. Это напоминало Саше трещинки на льду, готовом в любой момент провалиться под темную воду.

— Значит, София не всегда была не права.

— Давай ты не будешь ее копировать! — взвился Костя.

— Я даже не знаю ее, а значит, не могу копировать, — резонно заметила Саша. — Я не буду менять свое отношение только потому, что тебе не нравится мое мнение.

Она не кричала на него и отступать не собиралась. Саша прекрасно знала, что такими темпами потеряет его. Это ее не радовало, и даже ранило по-своему: только нашла кого-то лучше Жени, и все уже рушится! Может, она действительно какая-то дефективная? Но даже при таком раскладе она не хотела больше притворяться кем-то другим.

Саша уже за первую попытку дорого заплатила! Девять лет жизни — в никуда, а она даже не заметила, как это произошло. Изменить прошлое она не могла, зато могла извлечь из него уроки. Как будто она все это время жила зажмурившись, а теперь внезапно ее глаза открылись — и все предстает совсем иным.

Но Костя всего этого не понимал. Ему ситуация казалась гораздо более плоской и очевидной.

— Ты выбрала не лучшее время, чтобы выпендриваться, — с пафосом заявил он, — мы на границе прорыва!

— Я никакого прорыва не вижу. А если у тебя появилась важная версия, думаю, ты справишься с ней самостоятельно.

— Я-то справлюсь, а ты? — усмехнулся Костя. — Это сейчас ты крутая, а что будешь делать, если я уйду? Или ты так далеко в будущее не заглядываешь? Я же тебе помочь пытаюсь!

— Не нужно благотворительности, я справлюсь.

— Ты что, закусила удила из-за того, что произошло в доме того деда? Но я же пришел за тобой, спас!

— За это спасибо, — кивнула Саша. — Земной поклон, так сказать. Хотя если бы ты лучше продумывал свои планы, а я не следовала бы им так слепо, меня вообще не нужно было бы спасать.

— Ты уходишь из проекта?

— Я этого не говорила. Но наше сотрудничество в таком виде продолжаться не может.

В глубине души Саша все еще надеялась, что он поймет ее. Начнет уважать за ее мнение! Однако у Кости просветления не случилось. Он подскочил на ноги; Саша продолжила сидеть.

— Ну и дура же ты! — выпалил он.

— Может быть.

— Опомнишься — поздно будет!

— Значит, мне не повезло.

Ее равнодушие бесило его больше, чем любые споры. Не зная, как еще реагировать, он подхватил цветы, мирно лежавшие на столе, и швырнул их в урну. Не попал, конечно, но и поднимать не стал. Вместо этого Костя быстрым шагом покинул фудкорт, бормоча себе под нос проклятия.

Саша тоже там не осталась. Все взгляды сейчас были устремлены на нее, и они давили ее. Она чувствовала себя грязной. Может, она и выдержала этот спор с достоинством, однако победа ей дорого далась: у нее дрожали руки, хотелось плакать. Но девушка сдерживалась. И не собиралась отступать.

Ей сейчас нельзя было под дождь — Саша знала, что там точно расплачется. А среди людей ей будет стыдно, она сможет держать себя в руках. Чтобы отвлечься, она направилась к галерее ярко освещенных магазинов.

У нее не было какой-то конкретной цели, хотелось просто побродить здесь, посмотреть на красивые вещи и жизнерадостных людей. Стратегия оказалась верной: постепенно среди всей этой мишуры и ярких рекламных листовок ей стало лучше.

Когда слезы отступили, окружающий мир стал восприниматься четче. Тогда Саша и обнаружила, что за ней следят.

Может, как риелтор, обманщица или даже убийца Анастасия преуспела, но в слежке она определенно была дилетантом. Как бы она ни пыталась таиться в толпе, она все равно мелькала близко, постоянно, и ее любовь к яркой одежде делу не способствовала.

Ее спутник был гораздо опытнее в этом деле. Он бы себя не выдал — но это сделала Анастасия. Она постоянно косилась в его сторону, позволяя Саше выделить из толпы крепкого мужчину примерно того же возраста, что и риелтор, чуть полноватого и откровенно сильного.

Они могли в любой момент подойти и заговорить, но не делали этого, просто следили. Анастасия еще и узнала в ней полицейского, не могла не узнать. И все это совпало с тем, что она и Костя попались в загородном доме Элизы Грановской!

Это было плохо. Очень. Невольно вспомнилась страшная смерть Элины и все те люди, чьи квартиры Анастасия продала. Ведь многих из них так и не нашли! Получается, эти двое знали, что делают.

А еще они вполне могли выяснить, кто Саша такая на самом деле. У Элины, как и у других участников, были файлы с краткой информацией о ее соперниках. Если за исчезновением женщины действительно стоят эти двое, им известно и имя Саши, и ее адрес, так что скрыться от них ей не удастся.

Да и не похоже, что они собирались позволить ей выйти из развлекательного центра самостоятельно. Они все время были рядом, словно ждали, когда она останется одна. Казалось невозможным напасть на нее тут, похитить из такого оживленного места, но Саша не обольщалась на этот счет. Они знают, что делают!

Саша начинала паниковать. Она старалась найти выход, а его не было! Она понятия не имела, где тут служебные лестницы, есть ли такие. А еще она очень боялась отдаляться от людей и камер наблюдения. Если они загонят ее в угол, все пропало!

Она быстро сообразила, что самостоятельно ей не выбраться. Ей нужна была помощь.

Саша шагнула в ближайший бутик одежды, который за счет скидок был переполнен, схватила с вешалки первое попавшееся платье и направилась в примерочную. Вещь ее не особо волновала, она просто воспользовалась этим относительным уединением, чтобы позвонить.

Вот только отвечать Костя не собирался. Она набирала его номер снова и снова, но получала лишь длинные гудки и переключение на голосовую почту. Он решил изображать обиду — и не думал о том, в какой ситуации они все находятся! Или.

Возможно, Анастасия была здесь, когда они встречались, видела, как Костя ушел. Что, если на него уже напали?

«С тобой все в порядке?» — быстро напечатала Саша и отослала текст сообщения.

Ответ не заставил себя ждать: «Хотела работать одна — справляйся».

Конечно, это мог набрать и тот, кто похитил Костю, завладев его телефоном. И все же Саша чувствовала: это он. Его тон не подделаешь!

«Это не шутки, у меня проблемы!» — улетело к нему очередное сообщение.

«Вот и справляйся сама. Тема закрыта».

Она попробовала набрать его снова, надеясь, что он сообразит наконец, что это не попытка помириться. Однако телефон оказался отключен, Костя наглухо закрыл за собой дверь.

Теперь она должна была спасаться сама, и эта мысль пугала Сашу. Она к такому не готовилась, у нее в жизни не получится! Ну а что тогда? Сдаться на милость победителя?

Нет, она слишком хорошо помнила, что осталось от Элины! Она такого не хотела.

Саша попыталась покинуть магазин незаметно, надеясь слиться с толпой подростков. Но нет, стоило ей только обрадоваться, что получилось, как Анастасия и ее спутник снова мелькнули в стороне. Они напоминали Саше акул, кружащих вокруг добычи: такие же спокойные и непреклонные.

Она не знала, куда податься. В очередной раз пытаясь оторваться, Саша обнаружила, что находится в магазине косметики и бытовой химии. Здесь точно негде было спрятаться, даже примерочных нет! Хотя чем ей помогут примерочные? Анастасия просто дождется ее возле выхода, а может, и следом отправится! Кто их знает, как они убивают.

Она не могла убежать от них в буквальном смысле. Нужно было нечто такое, что отвлекло бы ее преследователей. Подсказать ей путь к спасению никто не мог, и приходилось думать самой.

Она все-таки нашла решение. Сначала оно показалось таким безумным, что Саша отмахнулась от него. Но других вариантов не было, и этот план снова и снова возвращался к ней. Это было неправильно, преступно даже. Да только. Что ей остается?

В памяти всплыли слова «Загнанная в угол крыса бросается на кошку». Она не помнила, где услышала их, да это было и неважно.

Она отошла в ту часть зала, где складировалась внушительными горами туалетная бумага, бумажные полотенца, салфетки. К этому моменту Саша уже нащупала в сумке зажигалку, которую когда-то забрала у Жени — он с ней мог бед натворить. Кто бы мог подумать, что беды станет творить она! Нужно было действовать либо быстро, либо никак. Если бы она стала медлить и сомневаться, ее бы просто вышвырнули из магазина, и Анастасия обязательно воспользовалась бы этим! Страх перед тем, что с ней могли сделать эти двое, придал Саше сил.

Она одним пинком развалила ряды туалетной бумаги, так, что рулоны валялись повсюду, подхватила с ближайшей полки бутылку с аэрозолем и поднесла ее к зажигалке…

Это было не так красиво, как показывают в фильмах. Пламя, которое подхватило газовое облако, было похоже не на ровный контролируемый поток, а на ураган. Оно больно обожгло Саше пальцы, и девушка вскрикнула, но бутылку из рук не выпустила. Она слишком хорошо представляла, что с ней будет, если она сейчас потерпит неудачу.

Бумага загорелась быстро, еще через мучительно долгую минуту взвыли пожарные извещатели. В той части зала, где находилась сейчас Саша, никого не было, но дым и пламя многие увидели издалека; зазвучали крики.

— Пожар!

— Все на выход!

— Горим!

Начало было успешным, и хоть у Саши нестерпимо болела рука, она не собиралась замедляться. Она покинула магазин вместе с толпой перепуганных клиентов. Если кто-то из охранников и заметил, что пожар устроила она, удержать ее все равно не удалось бы.

Она не сомневалась в том, что огонь быстро потушат — если он сам еще не погас! Там не настолько разрушительный эффект был, больше дыма, чем жара. Но Саше нужен был тот шум, что возникает при опасности, и хаотичное движение.

Она уже не присматривалась, рядом ее преследователи или нет. Все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть, иначе ее могли просто затоптать! Она только видела перед собой спасительный выход и бежала к нему.

На улице Саша вздохнула спокойней, но шаг не замедлила. Ей нельзя было находиться здесь, и по многим причинам. Она на ходу достала телефон из кармана, набрала единственный номер, который сейчас был важен.

Витольд в отличие от Кости ответил сразу, хотя у него причин обижаться было гораздо больше.

— Чем могу быть полезен? — холодно поинтересовался он.

— Мне нужна помощь, — всхлипнула Саша. — Очень!

Его тон мгновенно изменился:

— Где ты, что случилось? Давай самое основное.

— У меня обожжена рука, я только что устроила пожар в магазине, меня хотели похитить, а возможно и убить!

— М-да. Я ожидал, что от сотрудничества с тем мужланом у тебя будут проблемы, но не такие же. Ты можешь сейчас приехать в мой салон?

— Да, я как раз в центре.

— Дуй сюда, я как раз все подготовлю.

Она не знала, что он собирается подготавливать, но все же послушалась. Обожженную руку Саша завернула в шарфик, чтобы не вызвать лишних вопросов, и нырнула в первое попавшееся такси.

Путь до салона Витольда отнял минут двадцать. Саша заплатила водителю и, не дожидаясь сдачи, побежала к дверям. Она знала, что выглядит жалко: мокрая от дождя, с размытой косметикой и перемотанной рукой.

Стилист не стал ни о чем расспрашивать. В его салоне Сашу уже ждала девушка с противоожоговой мазью и специальной повязкой.

— Медсестра по образованию, — представил ее Витольд. — У меня работают очень талантливые люди. Когда она с тобой закончит — быстро ко мне.

Саша знала, что не заслужила такое отношение — после того как некрасиво поговорила с Витольдом. Но отказываться не стала. Хоть кто-то же должен остаться человеком, когда все остальные подводят!

Когда предполагаемая медсестра закончила обрабатывать ее руку, боль почти утихла.

— Покажитесь врачу, — посоветовала она. — На всякий случай. Ничего слишком серьезного там нет, думаю, и шрама не останется. Вам повезло!

В своем везении Саша сильно сомневалась, но медсестру поблагодарила. Когда она пришла в кабинет Витольда, ее уже ждал горячий обед. Как ни странно, от этого она почувствовала себя еще хуже.

— Извини, — Саша отвела взгляд. — Я очень виновата перед тобой.

— В тебе есть глупость, но нет злости, — усмехнулся Витольд. — В нынешних реалиях это далеко не худший вариант.

— Мне правда очень жаль!

— Это я уже понял. В иных обстоятельствах я бы заставил тебя помучиться угрызениями совести подольше, но тут не стану. Я не садист. Выкладывай все, что случилось с момента нашего последнего разговора.

Она послушалась, потому что не видела смысла ничего таить. Саша вконец запуталась, и ей нужен был кто-то, кто вывел бы ее из этого лабиринта. Витольд вполне подходил на такую роль. Он не перебивал ее, иногда хмурился, но не критиковал. Лишь когда она закончила, он сказал:

— Твой дружок оказался именно таким, как я ожидал. У меня на них нюх! Махровый эгоист, иначе и не скажешь. Даже его ухаживания — акт самолюбования. Вроде как: смотрите, каким я могу быть! Но в целом женщина нужна ему как зеркало — чтобы постоянно отражать его великодушие и сексуальность. Скверный типус.

— Да плевать мне на него! Меня или убьют, или посадят, вот что меня действительно волнует!

— Уже не убьют. Могли, это было бы в их стиле — с подачи твоего Ромео ты засветилась. Но ты правильно сделала, что ушла от них. Теперь они к тебе не подкрадутся.

— Тогда посадят, — рассудила Саша. — Этого я тоже не хочу!

— Не хочешь — не надо! Ты серьезно думаешь, что я тебя не отмажу от такого пустячка? Мелкое хулиганство, и никто не пострадал — большая проблема!

— Меня засняла камера скорее всего. Меня там много кто видел!

— Все, включая камеру, видели какую-то девушку, — подмигнул ей Витольд. — Не тебя. Кто знает, что это ты? Никто. Если не будешь болтать, никто и не узнает. Я уже послал Леночку, одну из моих мастериц, за новыми вещами. Когда она принесет их, переоденешься, а с этими можешь попрощаться. Оставь себе только документы и деньги, если есть, сумку и шмотки сожжем без проблем. Волосы тебе перекрасим, но это даже к лучшему, все-таки шоколадный — не твой цвет!

Его слова обнадеживали, но расслабляться Саша не спешила.

— А вот с этим как быть? — Она указала на свою перебинтованную руку. — Это же улика?

— Ой, даже слова такие не говори, зая! Это ты просто схватилась за раскаленную плойку. Бывает! По глупости девушки еще и не такое делают — тебе ли не знать?

Витольд действительно собирался помочь ей. Саша понятия не имела почему. Она понимала, что это будет дорого и совсем не так просто, как он пытался обрисовать. Однако отказываться она не спешила. После того, что случилось сегодня, ей важно было знать, что хоть один человек готов остаться на ее стороне, несмотря ни на что.

* * *

Вероника не знала, чего ожидать — и ожидать ли чего-то вообще. Был еще шанс, что Гарбушев оставит ее в покое хотя бы из уважения к Северу. Он отпустил ее из своего дома, не продемонстрировал никакой агрессии, она обещала ему перезвонить. Все прошло цивилизованно!

Той ночью она боялась заснуть. Она сидела полностью одетая, с телефоном в руках, и ждала. Ее дверь была заперта на все замки, но вряд ли это могло помочь. Она даже не знала, к кому обратиться, потому что не могла толком описать угрозу!

Гарбушев все понял, это однозначно. Но нет гарантии, что отреагирует он нападением. Ее осведомленность могла лишь стать для него знаком, что пора менять тайники.

Она не спешила расслабляться. Весь следующий день она держалась подальше от своих друзей, она не могла допустить, чтобы Дамир и Алиса пострадали из-за этого. Она не сказала ничего Северу, когда он звонил. Вместо этого Вероника весь день провела в библиотеках и кофейнях — работала оттуда со своего ноутбука. Она собирала информацию о Гарбушеве, стараясь лучше понять его.

Она сама не заметила, как засиделась допоздна. Осенью ведь не поймешь — поздно уже или еще только семь. Ей казалось, что стемнело совсем недавно, а беглый взгляд на часы показал, что перевалило за десять.

Это не предвещало ничего хорошего. Веронике даже хотелось напроситься к кому-нибудь ночевать, но она сдержалась. За день она не заметила за собой никакой слежки, похоже, ее решили оставить в покое!

Всю обратную дорогу она внимательно смотрела по сторонам. Вероника специально кружила по городу дольше обычного, чтобы выявить возможный «эскорт». Ничего! Машины рядом с ней сменялись, все ехали по своим делам, игнорируя ее.

Сворачивая во двор, она была почти спокойна. Здесь ярко горели фонари, свет приветливо мерцал во многих окнах, а людей не было вообще. Она могла быстро попасть в свой дом. Может, провести очередную бессонную ночь, но все-таки в безопасности!

Она поставила машину на обычное место, забрала сумку с ноутбуком и еще раз огляделась по сторонам. Хоть в обозримом пространстве и не было движения, Веронику это не успокаивало. Снова обвинив себя в позднем возвращении домой, она направилась к подъезду.

Козырек над подъездом создавал тень, лампа прямо над дверями была сломана, поэтому Вероника долгое время не замечала притаившегося там человека. Да и он задачу ей не упрощал: прижимался к стене, не двигался. Лишь когда он шагнул ей навстречу, все стало очевидно.

Вероника невольно отпрянула, вскрикнула. От резкого движения ремень соскользнул с плеча, и сумка с ноутбуком упала на землю. В этот момент она была почти беззащитна, и если бы мужчина напал, она бы не смогла отбиться от него.

Однако нападать он не спешил. Напротив, он растерянно взмахнул руками и бросился помогать ей. А Вероника наконец узнала его.

— Миша? Ты что здесь делаешь?

— Извини, не хотел пугать тебя, — виновато улыбнулся он. — Да и права припираться сюда не имел. Но у меня дело — труба! Выхода не было, так что. Извини.

Она совсем позабыла о нем! Вероника переключилась на другое дело, перестала думать о том расследовании, которое поручил им Тронов. Сделать это ей было легко, она же за деньгами не гналась!

Михаил не звонил ей, и она была уверена, что он справляется сам. А он снова появился здесь.

— Я думал, мы решили работать командой, — заметил он. — Не то чтобы ты чем-то мне обязана! Просто. я так решил. Наивно, да?

— Не наивно. Я действительно не собиралась участвовать в этом отдельно от тебя. У меня просто появилось более важное дело, не связанное с проектом, и я отвлеклась.

— А. Я-то думал, ты на меня махнула рукой! Это было бы справедливо. Скажем прямо, детектив из меня неважный.

— Может, и так, — пожала плечами Вероника. — Но я действительно хотела помочь тебе выиграть.

— Тут или с тобой, или никак. Третьего мне вообще не дано. Я пытался что-то делать сам, следовать твоему примеру, но с этим у меня ноль! Тогда я решил уйти из проекта досрочно. Это тоже был плохой шаг. Я вообще загнан в угол, и мне очень нужна твоя помощь!

У Вероники совершенно не было на него времени. По сравнению с Гарбушевым риелторы со своими махинациями отходили на второй план. Вместе с тем ей было стыдно, что она бросила Михаила после того, как пообещала помочь. Ее не волновало, что он взрослый мужчина и полноценный участник проекта, который должен действовать самостоятельно. Веронику вообще не беспокоили обязанности других людей; она слово дала, вот что важно!

— Давно ты тут?

— Часа три уже, — отозвался Михаил. — Звонил в твою квартиру, понял, что тебя нету, и решил подождать.

— А на телефон почему не позвонил?

— Да мне вот так, лично, просить как-то проще. По телефону — совсем не то!

— Ты не знал, вернусь я ночевать или нет, — указала Вероника. — Мог всю ночь тут прождать!

— Мог. Но мне больше некуда идти. Говорю же, я в тупике!

Еще одна проблема на ее голову. Хотя в чем-то она виновата сама: нечего было обещать! Придется помогать этому дядьке. К тому же в его обществе должно быть не так страшно.

— Сделаем вот как: останешься на ночь у меня, — решила Вероника. — Спать будешь на диване, лишнего не подумай!

— Да я и не думал того. лишнего!

— Это правильно. У меня квартира большая, места хватит. А утром уже.

Договорить она не успела. Михаил подался вперед и довольно резко оттолкнул ее в сторону. Несмотря на невысокий рост, сила у него была внушительная: Вероника отлетела практически на метр и неловко приземлилась на пожухлую траву. Сильно она не ударилась, скорее была шокирована.

Однако причина такого странного поведения со стороны ее собеседника очень скоро стала ясна. Вероника при разговоре стояла лицом к подъезду, Михаил — к дорожке. Именно поэтому он первым заметил мужчину в темной куртке, приближавшегося к ней со спины. Поначалу Михаил не обращал на него внимания, решил, что это кто-то из жильцов, он ведь не знал тут никого! Однако нож в руке незнакомца отразил свет, выдал себя. Было очевидно, что жертвой должна была стать Вероника.

И стала бы, если бы Михаил не откинул ее в сторону. Теперь мужчины отчаянно боролись на дорожке. С головы незнакомца слетел капюшон, но Вероника все равно не узнала его, они точно никогда не встречались.

Это было и неважно. Она не обязана знать в лицо всех наемников, что работают на Гарбушева.

Казалось бы, ситуация предрешена заранее: Михаил не должен был одолеть профессионала. Но и дальнобойщик оказался не так прост. Чувствовалось, что на него не первый раз нападали с ножом, он знал, как обороняться.

Помогло ему еще и то, что незнакомец оступился на неровном асфальте. Михаил воспользовался моментом, когда противник потерял равновесие, чтобы выхватить нож. Он ударил незнакомца рукоятью в висок, быстро, решительно, и тот повалился на дорожку. Вероника уже успела встать и теперь снова стояла у подъезда с ключами наготове.

— Нам нужно срочно подняться в мою квартиру! — прошептала она.

— Зачем спешить? — Михаил все еще пытался отдышаться после драки, но чувствовалось, что он доволен собой. — Я же завалил его! Черт, а сильный лосяра. Кто это был?

— Понятия не имею, поэтому нам и нужно спрятаться!

Он думал, что одной дракой дело закончится — и она такой исход не отрицала. Но Вероника все равно не хотела рисковать.

Из них двоих она оказалась права, хотя и не желала этого. В тишине прозвучал выстрел, частично скрытый глушителем. Откуда стреляли — Вероника сказать не могла, рядом с ними по-прежнему никого не было.

Однако пуля не была случайной: Михаил вздрогнул всем телом и начал заваливаться вперед, на нее. Вероника не была к такому готова, но все равно каким-то чудом сумела его поддержать. Потому что знала: если она даст ему упасть, то уже не поднимет.

По ним больше не стреляли, но со стороны зарослей сирени через парковку от них бежали три человека в одинаковых черных куртках. Похоже, у нападавших было несколько планов захвата — и человек с ножом был лишь первым из них. Его бы хватило, если бы не Михаил, а значит, она теперь отвечала за две жизни!

В такие моменты решения приходят быстро, сами собой. Страх окончательно покинул ее, уступив место предельной ясности. Вероника открыла дверь подъезда, завела своего спутника внутрь и заставила его прислониться к стене.

— Я сейчас! — заверила она.

Михаил судорожно кивнул. Одной рукой он держался за стену, другой зажимал рану на боку, но кровь все равно продолжала струиться.

Освободившись, Вероника использовала свою сумку, чтобы замотать ручки двери, блокируя вход для всех, кто сейчас находился снаружи. Она только переложила из сумки в карман телефон, все остальное ее не интересовало.

Ее решение оказалось правильным: вскоре она услышала сигнал открывающегося замка, а значит, у нападавших был ключ. Но добротный кожаный ремень держал надежно, и попасть в подъезд быстро они не могли. А стрелять в дверь было бесполезно: толстая сталь сдерживала пули.

Вероника знала, что это временная мера. Им нужно лишь чуть-чуть приоткрыть дверь, и тогда можно будет перерезать ремень и зайти. Поэтому нужно было спешить!

Помогая Михаилу, она чувствовала, как его кровь пропитывает ее одежду.

— Помогите! — крикнула Вероника. — Кто-нибудь! Вызовите полицию!

Холл пустовал, и двери не открылись, но она и не рассчитывала на это. Она знала, что полицию кто-нибудь вызовет. Пока же им нужно было укрытие.

Ее квартира была самым заманчивым вариантом, но Вероника не была уверена, что там ее никто не поджидает. Они хорошо подготовились! Может, целью этих стрелков и было загнать ее туда? Нет, нужно было что-то более замкнутое, безопасное и неподвластное нападающим.

Двери лифта открылись перед ними, пропуская внутрь. Вероника нажала на кнопку одного из верхних этажей наугад, усадила Михаила на пол. Как только кабина была достаточно высоко, она уверенно нажала на кнопку принудительной остановки.

Но и этого было недостаточно. Вероника достала из кармана связку ключей; в брелоке среди прочего была и маленькая пилочка для ногтей. Трясущимися от напряжения руками она прижала ее к болту панели лифта, начала отвинчивать. Пальцы срывались, она уже содрала ноготь, но не отступила. Никто не поможет, если она не сделает это.

Она знала коды к самым секретным программам. На этом фоне принцип работы лифта изучить было нетрудно. Когда-то Вероника озадачилась этим, чтобы можно было запустить застрявшую случайно кабину, она терпеть не могла такие ситуации. Она понятия не имела, что однажды этот навык спасет ей жизнь.

Она слышала, как с грохотом распахнулась дверь подъезда, слышала поспешные шаги. Вот только они опоздали! К тому моменту, как они вошли в подъезд, Вероника успела перерезать провода. Лифт теперь никуда не сдвинулся бы.

Она вызвала полицию со своего телефона. Она знала, что помощь скоро будет, чувствовала это. Теперь нужно было только сидеть тихо и надеяться, что нападающие не смогут определить, где находится лифт; световое табло больше этого не отображало, и они могли разве что открывать на всех этажах двери.

Вероника опустилась на колени рядом с Михаилом. Она стянула с шеи платок и подала ему.

— Прижми к ране со всей силой! — тихо сказала она. — Будет больно, но ты должен. Все будет хорошо!

Он попытался ответить, но поперхнулся кровью, лившейся изо рта. Это было очень плохим знаком — знаком опасной раны.

— Не говори сейчас, — попросила Вероника.

— Я должен. просить тебя. об обещании.

— Не надо! Тебе будет хуже, если говорить начнешь! Расскажешь мне все, когда выздоровеешь!

— А если не. выздоровею? — кроваво улыбнулся ей Михаил. — Надо. одно только. обещай. и я замолчу. Если я. умру.

— Ты не умрешь! — жестко пресекла Вероника. — Но если тебе от этого спокойнее, я пообещаю тебе что хочешь! А ты меня знаешь, я держу слово!

— Да, знаю. Пообещай.

Его глаза стремительно теряли ясность, поддаваясь слабости. Вероника знала, что с ним сейчас нужно говорить, не позволять ему терять сознание. Поэтому она выслушала его.

И дала обещание.