Артур понятия не имел, как он очутился рядом с Олегом Степановичем. Если бы ему дали выбор, он бы сопровождал Дашу. Но никакого выбора не было, все получилось спонтанно: в один момент они стояли на коленях, а в следующий уже бежали через остров подальше от лагеря.
Изначально он и Даша двигались в одном направлении – к мосту, ведущему на вторую половину острова! Но потом начали стрелять, пули попадали в землю рядом с ним, и Артуру пришлось отклониться в сторону.
Ему было стыдно за то, как он ведет себя – от смерти Воронцова и до этого позорного бегства. Он ведь один из всех участников должен был знать, как поступить! Он – полицейский! Но сейчас это слабо помогало. Его знания работали на московских улицах, при раскрытии не слишком длинного списка бытовых преступлений. Здесь он будто оказался в новом мире…
В какой-то момент Артур даже не знал, куда бежать. Он замер среди зелени; его преследователей не было видно. Он потерял чувство направления и в этот момент не мог сказать, где находится лагерь, а где – мост.
Кто-то схватил его за руку и оттянул в сторону, в кусты. Артур едва не крикнул – не от страха, а инстинктивно. Но Олег Степанович, ожидавший, что это произойдет, зажал ему рот рукой.
– Тихо ты! – прошептал он. – Не ори как баба! Это им можно прятаться. А мы должны сделать что-то!
– Вы знаете, где остальные?
– Бегают все! Дашка куда-то вперед удрала, шустро, как заяц! Она молодец. Остальные не в эту сторону бежали… Да и какая разница? Я бы сопротивлялся, даже если бы был один, а вдвоем мы – сила!
– О каком сопротивлении может идти речь? Их больше, и они вооружены! – напомнил Артур.
– Не так уж опасно они вооружены! В армии мне приходилось сталкиваться с худшим перевесом сил, и ничего, живой вернулся! Ты, гражданский, слушайся меня, и оба выберемся!
Артур был не совсем гражданским, но ничего доказывать не стал. Он видел, что Олегу Степановичу объяснения и не нужны. В его сознании роли уже были четко распределены, любые споры могли привести к конфликту.
А им нужно было сидеть тихо. Пока что густые ветви закрывали их, но неподалеку Артур уже слышал голоса: их разыскивали минимум двое.
– Есть и другой вариант, – тихо сказал он. – Более… стратегический.
– Что ты можешь понимать в стратегии, сопляк? – презрительно усмехнулся Олег Степанович.
– Ну кое-что понимаю! Мы должны пробраться на ту часть острова, ближе к декорациям.
– Это еще зачем?
– Насколько я успел заметить, там более активное судоходство, – пояснил Артур. – Мы сможем привлечь внимание экипажей, приведем помощь! Этим мы поможем не только себе, но и остальным. С глобальной точки зрения это более правильный шаг, чем просто драка.
– Это трусость!
– А драка ради драки – эгоизм! В чем вообще ваша цель? Подраться или спасти людей?
При всех своих проблемах с контролем гнева идиотом Олег Степанович не был. Он видел, что Артур прав и только так они смогут изменить ситуацию. Да и догадывался он, что выступать с палкой или камнем против пистолета – не самое разумное решение.
– Канал находится там, – сказал он, указывая направо. – Доберемся до него, можем сразу в воду опуститься и плыть. Я могу до материка доплыть!
– Я тоже, но мы же не поплавать хотим, а помощь найти!
– На материке сделать это будет проще.
У них было неплохое прикрытие в виде пышных ветвей. Оба умели двигаться незаметно и тихо, сейчас для этого достаточно было ползти у самой земли, стараясь не задеть расположенные рядом кусты. От них вряд ли ожидали такой собранности, не стали бы искать тут.
Артур двигался впереди, и ему приходилось сдерживать скорость, но только чуть-чуть. В целом Олег Степанович не отставал и не казался уставшим. На его лице застыло выражение озлобленного упрямства: ему хотелось отомстить тем, кто загнал его в такое положение.
Они продвигались быстро. Артур уже слышал впереди плеск воды, правда, еще далекий. Оставалось совсем чуть-чуть!
В этот момент рядом появился один из преследователей. Второго поблизости не было, видно, не поймав беглецов сразу, они решили разделиться. Не лучшее решение для профессионалов. Но ведь они считали, что имеют дело с обычными туристами, которые сбежали из-за безумца.
Оба замерли. Сейчас их могло выдать что угодно, даже дыхание. Преследователь подошел настолько близко, что Артур видел его через ветки. Поддавшись жаре, он снял маску, и теперь стало видно, что ему лет сорок, у него обожженное солнцем лицо с небольшим, но неудачно залеченным шрамом на лбу. Можно было предположить, что это бывший военный или опытный наемник. Кто еще пойдет на такое?
На их удачу, он искал не слишком внимательно. Скорее всего, он и сам не верил, что они где-то здесь. Ведь для этого им нужны были выдержка и спокойствие, а он такого от перепуганных жертв не ожидал.
У них был реальный шанс переждать это. Преследователь просто стоял и курил, безучастно озираясь. Он ушел бы, когда выгорела бы сигарета, Артур не сомневался в этом. От них всего-то и требовалось пролежать без движения минут пять.
Но для Олега Степановича и это оказалось слишком. Его злость нарастала, кипела в груди и в какой-то момент пересилила все остальное.
– К черту это, – процедил он сквозь зубы. – Я им такого не позволю!
Оттолкнувшись от земли, он поднялся на ноги и выскочил из укрытия. Видимо, надеялся использовать эффект неожиданности, который помог Воронцову. Но ведь Воронцов не планировал выжить, это и было его главным козырем!
Олег Степанович еще не был доведен до такого состояния. Он верил, что у него все получится, просто потому что он военный – и никакой гражданский с ним не справится!
Он набросился на молодого противника, секундой позже прозвучал выстрел, но оба остались на ногах. Пистолет был скрыт между их телами. Сложно было сказать, в кого попала пуля, если она вообще в кого-то попала. Мужчины сцепились, дрались отчаянно, поскольку уже поняли, что соперник опаснее, чем казалось на первый взгляд.
Артур не мог остаться в стороне. Даже при том, что сейчас была идеальная возможность бежать, преодолеть оставшееся расстояние до канала и погрузиться в спасительную воду. Но ведь тогда Олег Степанович умер бы, как Воронцов. Допустить это полицейский не мог.
Он вмешался, резким, отработанным в десятке уличных драк движением разнял их. Олега Степановича оттолкнул в сторону, чтобы тот не путался под ногами. В долгую драку Артур влезать не собирался, тут важна была скорость. Один лишь выстрел мог привлечь внимание, а если крики начнутся, совсем плохо будет!
Поэтому он ударил по руке наемника, выбивая пистолет, и перехватил оружие. Мог выстрелить, но не стал. Даже сейчас, после всего, что он видел, Артур не решился на самосуд. Ударил противника в висок рукоятью, уже без всякой жалости. Противник беззвучно повалился на землю. Артур оттащил его к ближайшему дереву и приковал к стволу его же наручниками.
Только после этого он обернулся к Олегу Степановичу. Он собирался отчитать старика за напрасный риск, а после этого продолжить путь. Теперь у них было оружие и возможность ускориться! Но никакие возмущенные речи оказались не нужны. С первого взгляда было ясно, что Олег Степанович никуда отсюда не уйдет.
Он сидел на земле, прислонившись спиной к дереву. Обеими руками Олег Степанович зажимал рану на левом боку, но кровь все равно продолжала пульсировать сквозь пальцы. Получается, та пуля попала в цель и он почувствовал ее, но все равно не остановился и не отступил!
Секундой позже Артур был возле него. Он снял рубашку, которую набросил поверх майки, скрутил ткань и прижал к ране.
– Держите крепко, – велел он. – Нужно остановить кровь!
– Без тебя знаю, молокосос, – устало улыбнулся Олег Степанович. – Надо же, грамотный какой!
– Это не смертельное ранение, вам помогут!
Сейчас Артур не пытался его приободрить, говорил то, во что верил. Он, в отличие от Дамира, не был врачом, но определенную медицинскую подготовку прошел. Ранение, которое получил Олег Степанович, было серьезным, это факт. С такой дырой в боку он не мог больше бегать по острову! Но эти повреждения не убили бы его – не быстро. Если остановить кровь, он несколько часов до приезда медиков протянет.
– Я вам оставлю пистолет. – Артур протянул ему оружие. – Если они вас обнаружат… Но вряд ли, они в эту глушь просто так не полезут. Я приведу помощь!
– Нет… Не надо помощь, и пистолет оставь. Он тебе больше понадобится.
– Вы с ума сошли?
– Нет, и умирать не хочу, – покачал головой Олег Степанович. – Но воинская честь – для меня не звук пустой! Эти уроды злятся, я вижу. Они будут жестоки с теми, кого поймают… А тут женщины! Они беспомощны, нельзя их бросать.
– Я помощь быстро приведу… Может, меньше чем за час справлюсь, если повезет!
– А чтобы женщину убить, несколько минут нужно. Безо всякого везения.
Артур невольно вспомнил Дашу. Она же молодая совсем, худенькая, хрупкая. Что она может сделать, если эти бугаи поймают ее? А ведь они могут не ограничиться простым убийством! Олег Степанович прав, нельзя это допускать.
– Я не могу тебя заставить что-то делать, – продолжил Олег Степанович. – Не могу даже объяснить, что такое воинская честь… Кто ты там? Компьютерщик, блогер? В общем, очередной никчемушник, который перед компьютером штаны просиживает! А теперь у тебя есть шанс хотя бы день побыть настоящим мужчиной! Давай покажу, как стрелять.
– Я не компьютерщик, – спокойно возразил Артур, – я полицейский. И стрелять я умею.
– Ты… кто?
– Полицейский. Меня послали сюда расследовать нарушения в проекте, но это уже не важно.
– Тогда ты тем более не имеешь права покидать остров! – убежденно произнес Олег Степанович. – Кого ты хочешь позвать на помощь? Полицию? Ты и есть полиция, не позорься!
С точки зрения правил Олег Степанович все равно был не прав. Выступать одному против всех – это не действия полицейского, а геройство, простительное разве что подростку. Но инстинктивно Артур чувствовал, что именно так и нужно поступить сейчас. Не по правилам. Зато правильно.
– Возможно, помощь придется подождать чуть дольше, – невесело усмехнулся он.
– Да к черту помощь! Не нужна она мне. Если буду знать, что ты девчонок защитишь и вывезешь с острова, – буду рад, а больше мне ничего не надо.
– Надеюсь, обойдемся без таких крайностей. Достаточно уже смертей для этого острова!
Артур хотел казаться уверенным, потому что демонстрация сомнений все равно ничего не решила бы. Олегу Степановичу в его состоянии важно надеяться на то, что все обойдется. Он не хотел умирать, и это было видно – какого бы крутого вояку он из себя ни строил.
В глубине души, впрочем, Артур был далек от той решимости, которую пытался изобразить. Покидая укрытие, он не был уверен, что сможет спасти кого-то – и что не погибнет сам, оставив за спиной реальный шанс на выживание.
++++++
Когда Даша хотела вырваться из замкнутого круга офисной скуки, она не представляла, что это будет вот так. У нее на глазах только что убили человека! Ей сообщили, что она тоже умрет, что бы она ни делала. И этот остров был наполнен смертью не только в прошлом, но и в настоящем – здесь скрывалась какая-то зараза, от которой люди гнили заживо.
Вот теперь она хотела обратно в офис. За надоевший стол, к надоевшим программам. Чтобы самым ярким событием недели снова была встреча с подружками, которым она жаловалась бы на тоску и жажду приключений. Оказалось, что это все дорогого стоит!
Но сейчас никто не предлагал ей такую альтернативу. Остров был наполнен теми, кто хотел ее убить. Сильными, уверенными людьми, против которых у нее не было ни шанса. Чтобы спасти себя от страха, проще было остаться там, на коленях, и позволить им пустить ей пулю в лоб. Это страшно – но быстро, а потом все проходит.
Она не могла пойти на это. Даша сейчас не особо задумывалась о том, куда бежит и на что надеется. После диверсии Воронцова в первое время все было как в тумане. Она понимала, что она в сознании и куда-то двигается. Но на этом понимание заканчивалось. Возможно, так ее тело, взявшее контроль над ситуацией, спасало разум от звука выстрелов, криков и осознания того, что враги сильнее и быстрее ее.
Мысли начали проясняться только тогда, когда она обнаружила, что каким-то образом оторвалась от преследователей. Это была не окончательная победа: они видели ее, потому что она бежала по полям второй половины острова. Тут все на виду! И все же сейчас между ними было солидное расстояние, и они не стреляли. Очевидно, решили, что в этом нет смысла. Ее можно вернуть и живой, а это наверняка порадует их работодателя!
Она так не хотела. Ни умирать, ни тем более устраивать из своей смерти шоу. Ей ведь, в отличие от тех, кто уже погиб на Либертине, не нужно выбирать, в костре гореть или в море тонуть. Она собиралась сражаться до тех пор, пока у нее была такая возможность.
Ее подсознание знало, куда нужно идти. Именно оно выбирало маршрут, позволяя не медлить на перекрестках и не путаться в тропинках. Даша толком не понимала, какой вообще может быть план в подобных условиях, но не задумывалась об этом, чтобы не потерять драгоценные секунды.
Какой бы решительной она ни была сейчас, она все равно уставала. Это было странно и даже обидно… Раньше, до этого проекта, она гордилась тем, что сохраняет стройную фигуру без особых усилий. Несложные ограничения в пище – и ей уже завидуют окружающие. Спорт она не любила из-за запаха пота и неадекватных усилий.
Но оказалось, что стройное тело – не значит выносливое или сильное. Ее, привыкшую к офисному креслу, бег измотал довольно быстро. Та впечатляющая скорость, которой ей удалось достичь под влиянием страха, сходила на нет скорее, чем хотелось бы. Никакая паника не могла заставить ее мышцы двигаться быстрее, чем они были способны. Она задыхалась, перед глазами все темнело от недостатка кислорода, и Даша понимала, что может упасть в любой момент. А если упадет – уже не поднимется!
Ее преследователи тоже поняли, что она на пределе, и теперь стремительно сокращали расстояние между ними. Даша даже не знала, сколько человек бегут за ней. Она просто слышала угрозы и призывы остановиться за спиной. Она и обернуться не рисковала!
И все же она достигла деревни из декораций раньше их. Первой мыслью было спрятаться здесь… просто потому, что хотелось где-то спрятаться. Забиться в угол и верить, что все закончится само собой. Но она не позволила себе такую глупость. Эти дома, чуть ли не картонные, ни от чего бы ее не защитили.
Подняв взгляд, она увидела перед собой мельницу, все еще окруженную костями. В этот момент Даша поняла, зачем подсознание привело ее сюда.
Пистолет! Он все еще должен быть в тайнике, его не нашли! Она должна до него добраться…
Она пока не совсем понимала, чем ей поможет пистолет. В принципе, как им пользоваться – она знала. От отца, у которого личное оружие было. Но сама Даша никогда не пробовала стрелять, даже по мишеням. А уж от мысли о том, что она может попасть в живое существо, ее раньше мутило.
Но никогда до этого живые существа не пытались ее убить. Настало время пересматривать приоритеты.
Она все-таки добралась до мельницы первой, хотя уже слышала шаги за своей спиной. Шаги! Она не представляла, насколько он близко… Ей нужно было продержаться совсем чуть-чуть!
Однако теперь у нее под ногами была не ровная поверхность, а разбросанные повсюду кости, хрупкие, как сухие ветки. От этого, да еще от цвета, они уже не воспринимались как части человеческих тел. Так было легче.
Она оступилась на них. Даша упала вперед, как рыбка, вылетевшая из воды, – прямо на гору черепов. Чудом не напоролась на ребра, но падение все равно было болезненным. То, что еще недавно внушало ей ужас, теперь окружало ее со всех сторон.
Но и ее преследователю не удалось устоять на ногах. Он тоже упал, быстро сориентировался и начал подползать к ней. А она, до смерти перепуганная этим, пыталась двигаться вперед, туда, где ждало спасительное оружие.
– Добегалась, сучка? – процедил он. – Ты у меня за этот побег за всех сразу получишь… Не сиделось ей… Стерва…
Он схватил ее за ногу, потянул к себе. Уже по той силе, с которой пальцы сдавили ее щиколотку, Даша догадывалась, что ее ждет. Этого ей не хотелось: ни простой смерти, ни тем более такой. От страха прибавилось энергии, она ударила его ногой в лицо – резко, сильно. Такого не ожидали ни он, ни она. Удар ботинка с плотной подошвой пришелся в середину лица, кровь брызнула во все стороны, и преследователь с отчаянным воем отскочил.
Она знала, что его злость только возрастет. Это была ее последняя попытка что-то изменить. Сломанный нос его надолго не задержит и не облегчит ее участь. Скорее наоборот.
Даша одним рывком преодолела расстояние, отделявшее ее от оружия. Дальше все снова было как в тумане. Она повернулась на спину, увидела, что он уже поднялся и теперь практически нависает над ней. У нее не было времени на разговоры. Увидев, что у нее откуда-то появился пистолет, мужчина потянулся к своему собственному. Даша знала, что он выстрелит без сомнений.
А значит, сомневаться нельзя было и ей. Даша сдвинула предохранитель, зажмурилась и нажала на курок. Один раз, потом – снова и снова; не потому, что хотела, а потому, что не могла остановиться. Выстрелы гремели на весь лес, пистолет дергался у нее в руках, и она уже не целилась. Куда было направлено оружие, туда и стреляла. Ей казалось, что, если она остановится, минута безопасности закончится и этот тип обязательно доберется до нее.
Она пришла в себя, только когда пистолет стал отвечать на нажатие курка глухими щелчками. Она попросту истратила все пули, а дополнительных в тайнике не было. Да она и не сумела бы их зарядить!
И тем не менее, несмотря на наступившую тишину, нападения не последовало. Рядом с собой Даша не чувствовала движения и не слышала ни звука. Немного успокоенная этим, она рискнула открыть глаза.
Мужчина лежал на земле в нескольких шагах от груды костей. Он не двигался, и рядом с ним Даша видела брызги крови, покрывавшие траву. Он был… мертв?
Вроде как она хотела этого. Точнее, у нее не оставалось выбора. Но когда до нее дошло, что она реально только что убила человека, радости не было. Напротив, легкое торжество, промелькнувшее в душе, сменилось ледяным ужасом.
Она. Кого-то. Убила.
Даша выронила пистолет и прижала руки к лицу. Слезы, которых до этого не было, теперь струились из глаз. Она была настолько подавлена произошедшим, что была не в состоянии подняться.
А следовало бы. Еще один тип в черном уже спешил к ней через бутафорскую деревню. Он видел неподвижное тело своего товарища, понимал, что это значит.
– Что ты сделала, тварь?
Даша только беспомощно посмотрела на него. Она сейчас даже не могла возразить или напомнить, что они сами прибыли на остров убивать. Она не к этому готовилась, когда соглашалась на участие в проекте.
Он подбежал, остановился, направил на нее пистолет. Даша смотрела на него молча. Она не закрывалась от него, ни о чем не просила. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим. Тут снимают кино, а она просто смотрит со стороны, ведь в конечном итоге никому не будет плохо!
Она знала, что умрет сейчас. Но верить в версию с кино было намного проще.
Мужчина не стал произносить пламенных речей, издеваться или снова обвинять ее. Просто прозвучал выстрел – выстрелы в этом лесу уже стали привычными.
Боли Даша не почувствовала. Сначала она решила, что это, должно быть, одно из тех смертельных ранений, при которых организм уже не фиксирует боль. Вроде как это – предел, и теперь остается лишь принять неизбежное… Набравшись смелости, она осмотрела себя, но не увидела ни капли крови, пулевых отверстий тоже не было. Похоже, она осталась невредима. Но как с такого расстояния опытный боец смог промазать?
Ответ нашелся быстро: он не промазал. Он не успел выстрелить. Теперь пистолет лежал на земле, а правая рука плетью висела воль тела. Левой рукой он зажимал рану. Смотрел уже не на Дашу, а в сторону – туда, где был стрелявший.
Артур напуганным не выглядел. Оружие он держал уверенно, профессионально даже, будто стрелял не первый раз и целиться умел. Да точно умел, случайно так не попадешь!
– Медленно стань на колени, руку за голову, – велел Артур, приближаясь к ним.
– Надо же. Одна из мосек оказалась храбрее. – Тип в черном пытался казаться насмешливым, но былой уверенности уже не было. – Дальше что? Убьешь меня?
– Если будет нужно. Это не самоцель.
– А что тогда?
– Сдать тебя властям. Я знаю, что у вас у всех есть наручники в обмундировании. Достань свои, пристегни себя простреленной рукой к товарищу. Потом возьми его наручники и пристегни свою здоровую руку ими, а Дарья пристегнет тебя к вон той металлической балке.
Услышав свое имя, Даша невольно вздрогнула. Он серьезно верит, что она подойдет близко к этому психопату?
Тип в черном думал о том же:
– А не боишься подпускать ко мне девочку?
– Не думаю, что ты теперь захочешь проверить, как метко я стреляю. Но ты прав, рисковать ее жизнью не стоит. Смена плана: пристегивай себя к его телу за здоровую руку и кинь ей вторые наручники. За простреленную руку Дарья пристегнет тебя сама.
Этот вариант устраивал Дашу больше, но все равно не радовал. Однако от того, насколько уверенно держался в этой ситуации Артур, она тоже приходила в себя. Он всегда посматривал на нее свысока. Если она начнет рыдать сейчас и откажется помогать, он все равно сделает все как надо, только у него появится подтверждение ее слабости.
Такое Даша допускать не собиралась. Она только что спасла себя, а это дорогого стоит! Поэтому она поднялась с горы костей и, хотя колени все еще дрожали, направилась к типу в черном.
То, что и она готова была действовать, подействовало. Продолжая бормотать проклятья, он пристегнул себя к неподвижному телу и подтащил его ближе к балке. Даша сама взяла вторые наручники, бесцеремонно подняла простреленную руку. Он крикнул от боли, но она даже не поморщилась. Она сделала все, что было нужно, и лишь после этого поспешно отошла.
Ей не верилось, что она выжила. Ее колотило все сильнее, как будто до ее тела только сейчас дошло, как близко была смерть.
Артур между тем подошел к человеку, распростертому на земле.
– Он мертв? – жалобно спросила Даша.
– Он жив, а ты стрелять не умеешь. Куда ты целилась вообще? Решила для начала расстрелять все деревья, а потом попасть в него?
– Я никуда не целилась…
Она не стала уточнять, что у нее были закрыты глаза.
– Оно и видно. Ты попала ему в грудь два раза. На нем был бронежилет, как и на всех остальных, так что большого вреда это ему не нанесло, но с такого расстояния ударило сильно, вот он и вырубился.
– А кровь откуда?
– Рука и нога прострелены. Не скажешь зачем?
– Я не знаю, – всхлипнула Даша, вытирая слезы. – Говорю же – не целилась!
– А ведь могла и в голову попасть…
– Я не хотела!
– Жалеешь его? – изумился Артур. – Женщины, блин… Не растекайся тут! Ничего еще не кончилось, и наша безопасность относительна. Из всех нападавших мне известна судьба троих, еще одного убрал Воронцов. А значит, четверо по-прежнему на острове – и не факт, что они не вызвали подкрепление!
++++++
Из всех, кто находился на острове, она должна была первой заметить неладное. Потому что она психолог. Потому что она главная, представляет организаторов. Ланфен действительно догадывалась, что дело нечисто, – никогда еще расследование не проходило настолько хаотично! Однако она и предположить не могла, что Игнат Костор готовит такое.
Это было социопатическое поведение. Проще говоря, поведение убийцы, а не нормального человека. У Игната хватало способов зарабатывания денег, а он выбрал этот. Значит, для него, в отличие от Анджелин, это не было вопросом чистой наживы. Он сам хотел посмотреть, что болезнь сотворит с этими людьми!
Это был опасный диагноз, который развивался не год и не два. Чтобы дойти до таких намерений, Игнат должен был пройти развивающуюся склонность к садизму. Но ни Ланфен, ни Алексей Тронов ничего не заметили, хотя общались с ним давно!
Это могло свидетельствовать лишь об одном: Игнат Костор полностью сжился со своей природой. Он был не из тех психопатов, что боятся монстра в своей душе и подсознательно хотят быть пойманными. Игнат все планировал очень четко и решился на такой наглый трюк лишь потому, что был уверен в своей безнаказанности.
О том, что с ними стало, узнают другие. Тронов, конечно же, догадается, кто стоит за этим. Раз Дамир и Вероника что-то подозревали, значит, Алиса тоже в курсе. Но, как это ни парадоксально, Костор все еще мог уйти безнаказанным, если он умело заметет следы.
Ей сейчас нужно было думать не об этом. Ланфен хотела спастись – и спасти остальных, она чувствовала ответственность за их жизни, потому что должна была помогать им, оберегать их, а она оказалась бесполезна!
Но и сейчас, зная правду, она не превратилась в серьезную угрозу. Тем, кто творил это, не важно было, главная она тут или нет, их не волновал ее профессиональный стаж. Для них имело значение только одно: она женщина, слабая, без оружия.
Поэтому за ней погнался всего один человек, но и этого было достаточно. Ланфен понятия не имела, что делать, у нее не было никакого плана, кроме как бежать. Она сумела прорваться через заросли к самому берегу, туда, где открывался вид на спокойное море и далекую линию города, успела даже крикнуть:
– Помогите!
Но на этом – все. Она от волнения кричала на русском, только это не имело никакого значения. Даже если бы она просила помощи на итальянском, ее бы никто не услышал: поблизости не было лодок, а преследователь очень быстро заставил ее замолчать.
Он налетел на нее сзади, сбил с ног. Оба упали на каменистый берег, поросший редкой травой, а тип еще и навалился на Ланфен всем своим весом. Воздух из нее был выбит окончательно, и пару секунд она не могла издать ни звука.
Он воспользовался этим, чтобы оттащить ее подальше. Он был зол на нее и решил отомстить по-своему: не стал отдаляться от берега. Ланфен по-прежнему могла видеть пролив, но от посторонних глаз ее и нападавшего скрывали ветви растений. То есть спасение находилось прямо перед ней – и было недостижимо.
Жалости к ней он не испытывал, притяжения тоже. Он просто был разгневан. Скорее всего, на Эдуарда Воронцова, убившего его друга; вряд ли ее побег мог подтолкнуть его к такой ярости. Но Воронцов уже погиб, поэтому он был готов выместить всю ненависть на ней.
– Вам всем нужно было остаться там, – прошептал он, наклонившись к ее уху. – Вы думали, что помогаете себе, устраивая это? Меняете что-то? Да вы просто отказали себе в быстрой смерти! Мы ж не садисты, как эта стерва. И телку одноглазую убили быстро. Но все, милосердие закончилось!
Он ударил ее. Открытой ладонью, но не из сострадания. Он просто знал, что удар его кулаком причинит ей серьезный вред и она, скорее всего, потеряет сознание. А ему нужно было, чтобы она видела и чувствовала все, что происходит.
Такие удары были еще более унизительными и болезненными. Ланфен чувствовала, как кровь из рассеченной скулы струится вниз, по щеке и шее, как распухают губы. Он не позволял ей кричать: сначала зажимал рот, а потом она была слишком дезориентирована потоком ударов, чтобы собраться с силами для крика.
Она привыкла действовать. Ланфен никогда не сдавалась, и сейчас не хотела. Но что еще ей оставалось? Он был слишком силен, а ее энергия убывала. Противник был не настолько наивен, чтобы оставить ей хоть какую-то свободу движения. Он не превращал это в сражение, он просто хотел отыграться на ней.
Град ударов прекратился только потому, что он так захотел. Ланфен ничего не делала, чтобы помешать ему, но атака все равно замерла. Хотя он все еще сидел на ней, а рядом никого не было. Ей потребовалось выждать с минуту, чтобы прояснилось зрение и черные пятна перестали танцевать перед глазами. Только после этого Ланфен сумела разглядеть, что он теперь смотрит не на нее.
Его взгляд был направлен в сторону моря, туда, где безмятежно шептали волны.
– Что за дьявол? – еле слышно произнес мужчина. – Как, что это вообще?
С огромным трудом Ланфен сумела извернуться, чтобы посмотреть, что так повлияло на него. Это должно было быть что-то особенное, потому что опытный наемник вряд ли был сентиментален или впечатлителен!
Но, увидев то, что привлекло его внимание, Ланфен и сама застыла.
По волнам плыло лицо. Не голова, не череп, а только лишь лицо, расплывшееся на воде, как огромная медуза. Волны беззаботно играли с ним, словно не понимая всего гротеска ситуации. Рядом не было крови, и тела тоже не было. Мягкие ткани поддавались потокам воды, приближаясь к берегу, а пустые глазницы равнодушно смотрели в небо.
– Что это такое? – повторил наемник.
На этот раз ему ответили.
– Силикон и пластик, – донесся голос со стороны. – Ни один из материалов при такой обработке не тонет. Красиво, не так ли?
Прежде чем нападавший успел сориентироваться, второй уже был рядом с ним. Он одной рукой перехватил наемника за шею, под подбородком, а другой забрал нож у него из-за пояса. Он ударил очень быстро, куда-то в спину, куда – Ланфен не видела. Но это был грамотный удар, потому что тело наемника мгновенно обмякло, хотя он все еще был жив. Его глаза метались в панике, пытаясь взять под контроль послушные еще секунду назад мышцы, однако результата не было. Его тело было не опаснее марионетки, лишившейся кукловода.
Напавший был достаточно силен, чтобы одной рукой поднять его с Ланфен и откинуть в сторону. Не обращая внимания на обездвиженного наемника, он опустился на колени рядом с ней.
– Ты как? – спросил он.
Ланфен хотела ответить, но не могла, шок еще не вернул ей речь. Она ведь знала лицо, склонившееся над ней. Знала прекрасно и не могла не узнать – даже при том, что он никак не мог оказаться на этом острове!
Но он все же был здесь. Гробовщик, один из самых опасных серийных убийц, о которых она когда-либо слышала. Человек, которого невозможно и неправильно было любить, но у нее получилось. Тот, кто защищал ее всегда, о ком она думала и сейчас, когда наемник избивал ее… Она жалела, что его нет здесь, потому что он смог бы защитить ее, указал бы этому уроду его место!
И вот он появился и защитил. Так, как она хотела. Ланфен не была уверена, что ей это не мерещится.
Пока она приходила в себя, он осматривал ее, чтобы убедиться, что она не ранена. А она рассматривала его, чтобы убедиться, что он настоящий. На нем был облегающий костюм из очень плотной ткани, похожий на костюм для подводного плавания. На лице остались куски странного материала, на вид липкого, по консистенции похожего на пасту. Он был мокрым, ткань пропиталась водой, и от него пахло морем. Откуда он появился – догадаться было несложно.
Он помог ей подняться на ноги. Теперь они стояли друг напротив друга, и Ланфен получила очередную возможность увидеть, насколько она ниже ростом. Хотя коротышкой ее бы никто не назвал! Ей нравился этот контраст, нравилось приподнимать голову, чтобы смотреть на его лицо, однако она никому не призналась бы в этом.
Она увидела движение за его спиной до того, как успела что-то сказать. Похоже, долгое отсутствие наемника, погнавшегося за ней, насторожило его спутников. Теперь один из них пришел сюда, увидел постороннего… Он знал, что делать. Он выстрелил бы раньше, чем Ланфен успела бы пояснить, что происходит.
Но Гробовщик в ее предупреждениях не нуждался. Он развернулся быстрее, чем казалось человечески возможным, выстрелил, почти не целясь, не присматриваясь. Ему и не нужно было присматриваться. У него не было на этом острове друзей. А тот, кто хотел бы помочь Ланфен, не стал бы так подкрадываться к ним.
Пуля попала в голову наемника, опрокинула его на спину. Ланфен невольно вздрогнула и отвела взгляд. Она знала, что они убили бы ее без сожаления, но все равно не желала им смерти.
– Мы ведь договаривались, что не обсуждаем мои методы, – напомнил Гробовщик.
Она знала, что он ее любит. Верила, чувствовала. Но это не означало, что он собирался подчиняться ей. Ланфен не раз просила его прекратить эту «охоту за головами» и всегда получала вежливый, холодный отказ.
А сейчас она и отчитывать его не бралась. Ситуация стала слишком дикой, и нужна была сила, достаточная, чтобы остановить это. Гробовщик и был такой силой.
– Как ты попал сюда?
– Попал? – он насмешливо приподнял брови. – Нет. Я был здесь, и раньше, чем ты.
Он кивнул на лицо, которое волны прибили к берегу. Ланфен подошла ближе, опираясь на руку своего спутника. Теперь, глядя на это лицо вблизи, она узнала его.
– Давиде?
– Си, синьора, – усмехнулся Гробовщик. – В контексте данной ситуации. Если смотреть на все объективно, Давиде давно уже нет в живых.
– Ты?
– Нет, – прервал он. – Я не убивал его. Это не понадобилось. Толстяк был не слишком счастлив и уж точно не здоров. Ему не повезло. Он не был примечателен, и его смерть заметили немногие.
– Почему именно он?
Это был лишь один из вопросов, что кружились у нее в голове. Но и на него Гробовщик не дал четкого ответа.
– Давиде подходил мне, – просто сказал он. – Остальное я объясню тебе потом. Я не думаю, что у всех твоих подопечных дела обстоят хорошо. Раз уж я вынужден был вмешаться таким способом, мы можем сохранить их жизни. Мой подарок тебе, мне-то они не нужны. Потом я вернусь к своей первоначальной цели.
– Что это за цель? – спросила Ланфен, не особо надеясь на пояснение.
– Тебе пора бы знать: если я выхожу на охоту, то мне нужен только один человек. Все остальное – сопутствующие жертвы.