Адъютант распахнул огромные окна, и в кабинет хлынул холодный вечерний воздух.

— Звонили из канцелярии президента. Послы США и Канады просят, чтобы вы назначили встречу некоему доктору Исикаве.

— Хорошо. Посмотрите, когда у меня есть время на следующей неделе, — сказал Чернавин, не отрывая взгляда от бумаг на столе.

— Он уже здесь, товарищ адмирал.

— Здесь?

— Да, товарищ адмирал. В приемной.

Чернавин помедлил с ответом, решая, принять посетителя сразу или заставить подождать. Наконец сказал.

— Хорошо, введите. И пошлите за переводчиком.

Адъютант удалился. Через несколько минут появился Ким Исикава. Привстав, адмирал пожал протянутую руку, демонстрируя легкое хамство, которое почему-то нравилось представителям Запада.

Подошел переводчик.

Исикава рассыпался в благодарностях за то, что командующий согласился принять его незамедлительно. Чернавин с улыбкой кивал, слушая переводчика, и думал о том, что за всем всегда стоят американцы. Он предложил Исикаве отведать салат, состоящий из прибалтийских шпрот, огурчиков, укропа, редиса и зубчиков чеснока. Исикава отказался от угощения и посмотрел на коробки документов, явно предназначенных к отправке в архив.

— Адмирал Чернавин, я работаю в исследовательском институте. Мне нужно знать, где сейчас находится доктор Тараканова, которая была вывезена субмариной с арктической научной станции в самом конце октября. Я должен срочно с ней увидеться.

«Уффф…» Чернавин энергично закивал и, вызвав адъютанта, отдал короткое распоряжение. Адъютант кивком подтвердил каждую фразу и поднял телефонную трубку. Повторив приказ в более корректной форме, он немного подождал. Положил трубку и передал услышанное Чернавину, тот жестом приказал ему удалиться. Адъютант прикрыл за собой дверь.

Адмирал переключил внимание на Исикаву, который пристально наблюдал за происходящим; медленно, чтобы переводчик успевал за ним, Чернавин заговорил:

— Понимаете, военно-морской флот лишь обеспечил транспортировку Лидии Таракановой. У нас нет официальных данных о ее нынешнем местонахождении. Она лицо гражданское и в отличие от адмирала поступает так, как ей хочется. Если желаете, я могу связать вас с руководством Института океанологии имени Ширшова, где она работает.

— Пожалуйста. Сейчас, — сказал Исикава.

Адмирал кивнул. Переводчик набрал номер и передал трубку Чернавину. Адмирал встал и принялся ходить по кабинету, говоря с кем-то в нос и привычно засунув руку в карман. Слушая ответ собеседника, он пристально изучал свои начищенные до блеска ботинки. Произнеся: «Да, да, конечно», положил трубку на аппарат и сказал Исикаве по-английски:

— В Институте Ширшова ждут вас.

Выйдя с Исикавой на улицу, переводчик попробовал поймать такси. Однако на призывный взмах рукой около него притормозила не машина в клеточку, а частная легковушка — ее водитель, как и многие горожане, подрабатывал частным извозом.

Институт Ширшова оказался неподалеку. Директор в отличие от любезного адмирала не проявил большой охоты к сотрудничеству. Переводчик из кожи вон лез, чтобы сгладить оскорбительный для Исикавы набор слов:

— Доктор Тараканова по возвращении навещала друзей в Москве. Теперь она назначена на весьма ответственную должность где-то на Каспии и не намерена покидать место службы в ближайшие восемь месяцев. Там, где доктор находится, она не может принимать посетителей. К сожалению, связь с данной местностью временно отсутствует. Но директор заверяет вас, что с доктором Таракановой все в полном порядке.

В кабинет вошла секретарша и сообщила о срочном звонке. Директор поднял трубку телефона. Исикава собирался уходить, однако директор остановил его:

— Вам повезло. Звонит Лидия Ивановна. Связь наладилась. — Он передал трубку американскому ученому.

Исикава спросил, не заметила ли госпожа Тараканова чего-нибудь необычного накануне отъезда из Арктики. Ответ был подчеркнуто отрицательным.

Исикава прикрыл рукой второе ухо, чтобы лучше слышать.

— Экипаж субмарины, которая вас забрала, не выгружал никаких грузов у полыньи?

Отрывистое «нет». Исикава задал несколько вопросов относительно того, чем занимались погибшие ученые в полевом лагере, и Тараканова ответила, что не знает.

Исикава поблагодарил ее за разговор и повесил трубку. Затем он извинился перед директором за беспокойство и ушел. Пройдя таможенный контроль в аэропорту, он позвонил по телефону-автомату в Лос-Анджелес.

Мансон был дома.

— То, чего мы боялись, произошло? — спросил он.

— По-моему, да, — сказал Исикава.