Я уже отмечал, что Минск по количеству и качеству продаваемых товаров стоял намного выше Москвы. Как говорили в те годы "в Москве в принципе все есть", да вот где найти этот самый "Принцип". А в Минске магазинов было меньше, а покупателей — еще меньше. Поэтому носиться по городу и искать какой-либо товар не имело смысла. Зашел в магазин и купил, если есть, ну, а нет — значит нет.

В то время, мой шеф, Сергей Иванович, делал у себя дома ремонт, поскольку сменял квартиру в новом панельном доме на квартиру в каком-то здании времен первых пятилеток, выиграв в площади, но проиграв в лифте (поскольку его там в помине не было), и качестве жизни (через фанерные потолки и дощатые полы зимой ужасно дуло, а при дожде текло). Поэтому ему пришлось приводить эту рухлядь в порядок. Ремонт в те годы, в отсутствии стройматериалов, рабочих и инструментов, в отличие от нынешних времен, тянулся годами. Вот и Сергей Иванович вел его уже второй год. Он был большой любитель поработать собственными руками и был хорошим мастером, делая все аккуратно и красиво. К тому же у его жены был художественный талант и они, вдвоем, создавали квартиру на свой лад и вкус.

Именно у них я, впервые, увидел стены, обитые ковровым покрытием. Прикоснуться к такой стене было на удивление приятно. Аэрографию в интерьере, я тоже увидел, в первый раз, у них. Сейчас подобное нередкость, но тогда, в 1984 году, это было необычайно и удивительно! Стены расписанные перемежающимися тонами. Выглядело это не только авангардно и необычно, но и попросту красиво

В одной комнате у них был тавернско-ковбойский стиль. Сначала шеф из найденного где-то в поле, неподалеку от дачи, тележного колеса сделал отменную люстру, а потом расписали стены по типу салуна, сделав даже раскреповку. Но остальных элементов интерьера под обстановку им явно не хватало. Это сейчас можно поехать в "Гранд" и купить мебель любого, даже самого экзотического стиля — от Тибетского монастыря до обстановки пиратского судна, а тогда — шиш!

И вот, мы совершенно случайно в Минске заходим в хозяйственный магазин, а там продается зеркало в огромной плетеной раме. В общем, такое, которое надо по стилю. Купить бы? Но трудности перевозки зеркала из одного города в другой на "перекладных" были очевидны. Поэтому Сергей Иванович, как-то менжевался — купить, не купить? И решил сначала посоветоваться с женой.

История с этим зеркалом с самого начала пошла как-то косо. Чтобы позвонить в Москву, нам пришлось искать междугородний телефон, ибо Сергей Иванович стеснялся позвонить по личным делам с завода. Но ведь мы никогда им прежде не пользовались. Мы в Москву-то почти не звонили. Так — буквально раз — Баловневу на кафедру — и все. Поэтому где находятся переговорные пункты не знали и проще было бы съездить на почтамт, чем искать переговорный пункт поблизости от магазина. На это ушло бы больше времени.

На почтамте нас, как обычно, встретила очередь из таких же командировочных как мы. Некоторые звонили семейским, а большинство — своему руководству. Поэтому разговоры были затяжные, порою на повышенных тонах. Было шумно, душно и неуютно. Время шло, а очередь не подходила.

Дождавшись кабинки, мы, как назло, никак не могли соединиться с Москвой, то занято, то нет ответа. А когда, наконец, соединились, то оказалось, что ни черта не слышно. Помню, что Сергей Иванович, то кричал в трубку, то по нескольку раз переспрашивал одно и тоже. Кошмар, в общем. Но стало ясным, что, несмотря на очевидные трудности с перевозкой, зеркало покупать все же придется.

Выйдя из переговорного пункта на долгожданный свежий воздух, мы с облегчением вздохнули, а, взглянув на часы, расстроились — пока мы ждали разговора магазин уже закрылся. Тогда, по европейскому шаблону, наши промтоварные магазины заканчивали свою работу в 19–00, и только крупные универмаги работали до 21–00. Получалось, что покупать зеркало придется завтра, но завтра мы как раз и уезжаем. Что делать? Некрасиво было бы с утра купить зеркало и потом таскаться с ним по всему заводу. Значит, надо купить его перед отъездом и сразу тащить на вокзал. Этот путь казался самым удобным, а об возможных осложнениях мы не думали и не подозревали. Единственное, что беспокоило Сергея Ивановича — не купил бы кто его зеркало раньше него!

Завтрашний день не сложился совершенно. Не помню, что там вышло, то ли вычислительная машина забарахлила у заказчика, то ли электричество кончилось — не помню! Но задержались мы с завершением работы на очень долго. И выскочили с завода, когда уже до поезда оставалось менее двух часов. Мы рванули в магазин. И тут, словно по чьему-то злому умыслу, сломался троллейбус. Проехал одну остановку и встал. Вот незадача! Пришлось стоять и ждать следующего. Вроде бы мелочь, но она уже как-то настраивала нас на не очень хороший лад. Примета, примета — дороги не будет. Стали волноваться — стоим гадаем — купил кто-нибудь зеркало или нет, купил или нет? Влезем в следующий троллейбус или нет? Он же не пустой придет! Но тут, наконец, появился троллейбус и мы, выдохнув воздух, влезли. Эх! Только бы он не сломался

Волновались-волновались, а — зеркало никто не купил! Значит не зря мы так к нему торопились. Ура! А надо сказать, что зеркало было не маленьким — само стекло более метра в диаметре, да еще вокруг него плетенка. Получался диск метра полтора в диаметре. Не хилый кусочек! В те годы упаковки не было, липкой ленты не существовало, оберточных материалов тоже. Везде все заворачивали в старые (а порой и новые13) газеты. Поэтому и наше зеркало закрутили в них и обмотали сверху веревкой, которую мы сами купили в соседнем отделе. Ладно — довезем, решили мы и, поглядывая на часы, торопливо вышли из магазина, неся в руках хрупкий предмет.

13 Тогда товар пачкался черной типографской краской. Помнится, как на батоне белого хлеба отпечатался текст какой-то статьи.

А время шло… До поезда уже оставалось около часа — вообще-то достаточно, чтобы добраться. Но, что косо началось, так косо и продолжилось — повалил мокрый липкий снег. Откуда его черт принес? Газеты намокли и стали превращаться в какой-то студень. А автобуса все не шел. Что произошло с этим дурацким автобусом? Неизвестно. Мы несколько раз ездили этим маршрутом и он ходил как часы. А сегодня — на тебе! Нет его и нет. Становилось все мокрей и холодней, на остановке народа все больше и больше, не дай бог ветер начнется, тогда вообще это зеркало не удержать. Стоически мокнем, закрывая собою его от мокрого снега.

Проходит еще минут пять и мы задумываемся — а хватит ли нам, вместе с зеркалом, в автобусе места? Или нет? И не придется ли нам еще один автобус пережидать? Тогда уж точно на поезд не успеть! Чертовщина!

Сергей Иванович кинулся ловить такси. Но, хотя таксист и соглашался отвезти нас на вокзал, да зеркало было настолько велико, что, ни в салон, ни в багажник оно не помещалось.

Ну, наконец, еще минут через пять, когда мы уже совершенно отчаялись вернуться в Москву, появился автобус, да какой! Сочлененный, с вертящейся площадкой! Таких в Минске были единицы. Это нас обнадежило, что мы все влезем и даже зеркало затащим. Так оно и получилось. Минчане — ребята компанейские — видя нас с таким габаритным грузом, расступились, чтобы дать нам встать на вертящейся площадке, у которой было одно очень большое преимущество — перила, между которыми и стенкой автобуса оставался промежуток, куда "не ступала нога человека". Вот туда мы и засунули зеркало, чтобы его не раздавила толпа. Держали с каждой стороны двумя руками. Справа — я, слева — Сергей Иванович.

У вокзала выходили почти все, поэтому мы вытащили наш груз без проблем. Быстро-быстро, через площадь, почти бегом, а это было сложно, поскольку зеркало, обладая большой парусностью, нас сильно тормозило и вертело из стороны в сторону, мы ринулись к поезду. И добрались до вагона, когда оставалось несколько минут до отправления. Вот и вроде бы все — конец приключениям! Да, нет!

В вагон влезали какие-то бабы с тюками. Нам бы постоять, подождать, пока эти мешочницы зайдут поглубже в вагон и только тогда садится. Но Сергей Иванович хотел поставить зеркало в купе до отправления, чтобы случайный толчок не застал его в проходе. Я убеждал, что торопиться не надо — поезда всегда трогаются на редкость плавно и мы, в движении, когда все угомонятся, спокойно пронесем зеркало по проходу до нашего купе. Не помогло! И Сергей Иванович, держа зеркало впереди себя как щит, полез в вагон, прямо за бабами. (Здесь надо заметить, что посадка производилась с "низкой платформы", когда, чтобы попасть в вагон, надо подняться по трем, достаточно высоким ступеням). И как назло, только вступив на площадку, одна из баб, вдруг резко повернула назад, желая что-то крикнуть стоящим на перроне товаркам и едва не сломала своей жирной задницей зеркало. "Коза, едрючая…вали…" это все, что мог и должен был сказать ей Сергей Иванович.

Слава Богу, мешочницы довольно быстро втянулись в вагон и мы успели войти в купе до отправления поезда, где засунули это дурацкое зеркало в узкую промежность между нарами и стенкой, так, чтобы оно находилось в стоячем состоянии. И… перевели дух, решив, что все уже позади, успокоились… А зря…

В Москве мы только вынули зеркало как оно с треском отвалилось от рамы. Е-к-м-н! Протащить зеркало через весь Минск, в набитом автобусе, держать его под мокрым снегом, спешить, волноваться, радоваться. И разбить его уже почти в двух шагах от дома!

К счастью, ничего страшного не случилось — мы успели схватить зеркало прежде, чем оно ударилось об пол, но все же, зацепившись за раму, оно поцарапалось оставшимся на ней клеем. Царапина была не столь велика и не столь заметна, но как же было обидно. Столько препон мы прошли, думали, что обхитрили судьбу, ан — нет! Несильно, но она ударила нас.

Потом до нас дошло, что мы, не содрав намокшие газеты, промочили соломенную раму насквозь. И клей раскис. Хорош клей — нечего сказать! Вот такая, не очень веселая история. Насколько я помню, им удалось заклеить царапину фольгой от шоколадки и она стала практически не видна.