Дэйлмор и Ванбли Сапа не спеша ехали по широкой тропе, тянувшейся вдоль правого берега Западного Поплар Крика. Молодой оглала был впереди. Чуть откинувшись назад, для того чтобы излишне не напрягать тело, он внимательно следил за окрестностями Его глаза были в постоянном движении и редко задерживались на каком-либо определенном предмете больше нескольких мгновений. Порой, как опытная охотничья собака, он поднимал голову и, раздувая ноздри, принюхивался к знойному воздуху полдня Иногда он соскакивал с лошади и прикладывал ухо к земле

Дэйлмор видел все это и не мог не отдавать должное чуткой настороженности индейца.

Однако, несмотря на предпринятые меры предосторожности, лишь чистый случай помог им избежать катастрофы.

Глубоко проникнув на вражескую территорию они не могли себе позволить добывать еду с помощью огнестрельного оружия. А поскольку лук и стрелы Ванбли Сапы остались на месе, то единственным поставщиком пищи был Глешка. Крапчатый сокол охотился ловко и, самое главное, бесшумно.

И когда в небе над рекой появилась стая диких канадских гусей, Дэйлмор не задумываясь, снял колпачок с головы ловчей птицы и пустил ее в полет.

Как всегда сокол справился со своей задачей блестяще. Поднявшись над стаей, он быстро выбрал подходящую жертву и в два стремительных броска сшиб ее на землю.

Приблизительно зная, где искать Глешку с добычей, сержант спрыгнул с лошади, отдал поводья Черному Орлу и не торопясь зашагал через можжевеловый кустарник к березняку.

Ванбли Сапа остался на тропе. Он привязал лошадей к деревьям и принялся собирать сухие сучья для небольшого костра. Едва он приступил к этому делу, как ему пришлось бросить его, ибо он услышал быстрые шаги возвращавшегося сержанта. Что-то было не так. Слишком резво тот повернул назад и бежал так, что кустарник трещал под его напором.

Ванбли Сапа выпрямился, его сердце заныло от недобрых предчувствий Рассмотрев выражение лица сержанта, он понял, что его ждут дурные вести.

— Там там, — подбежав к Черному Орлу, выдохнул Дэйлмор, — я видел индейца!

— Где, Тэ-ви-то?

— Через березняк тянется маленькая тропка. Он бежал по ней на запад, туда. Бежал очень быстро.

— Он заметил тебя?

— Нет, не думаю Я сразу кинулся назад. — Дэйлмор покачал головой, сглотнув слюну. — Боюсь, он нас видел раньше.

Ванбли Сапа поправил пояс, где висел нож и сказал:

— Оставайся здесь, Тэ-ви-то Я побегу за индейцем Где эта тропинка?

— В трехстах шагах отсюда Возьми ружье, Ванбли.

Уже ринувшись бежать, юноша бросил через плечо:

— Нет, стрелять здесь нельзя. Мне хватит ножа.

Обнаружив тропинку, Ванбли Сапа устремился по ней в западном направлении. Он понимал, что ассинибойна необходимо догнать. Что, если этот одинокий воин действительно видел их? А если не видел, тогда к чему ему так быстро, как сказал сержант, бежать.

Ванбли Сапа стремительно несся по тропинке, уклоняясь от свисающих ветвей, перепрыгивая через поваленные стволы и камни. Его темное с оттенком меди лицо покрылось бусинками пота, но поступь бега оставалась такой же уверенной. На каждом повороте он надеялся увидеть преследуемого индейца. Но только покрыв не меньше четырех миль, юноша мельком увидел его в конце длинного прямого отрезка тропинки.

Ванбли Сапа уверенно догонял ассинибойна и уже выбирал подходящий момент, чтобы сделать последний рывок, когда тот внезапно оглянулся. Молодой оглала упал в высокую траву рядом с тропинкой. Он видел, как ассинибойн остановился и долго смотрел назад. Ванбли Сапа не сомневался в том, что назревает поединок. Враг обнаружил погоню и теперь попытается уничтожить преследователя.

Однако этого не произошло. Ассинибойн снова бросился бежать и вскоре скрылся за пригорком. Удивленный Ванбли Сапа встал. Усилившийся ветер принес с собой слабый запах дыма. Юноша понял, что впереди находится лагерь ассинибойнов. Опасаясь быть замеченным, он оставил тропинку и пробрался на вершину взгорка через березняк.

Действительно, это была деревня ассинибойнов. Довольно небольшая — всего около сорока типи, зато с многосотенным табуном хороших лошадей.

Ванбли Сапа успел увидеть, как преследуемый индеец снял сумку и, бросив ее в жилище, пошел к центру деревни, где в тени большого типи сидели шестеро воинов. По его жестам он догадывался, о чем идет речь.

Ванбли Сапа наблюдал за происходящим в лагере до тех пор, пока семеро ассинибойнов, выстроившись цепочкой, не побежали к взгорку. Ждать было больше нельзя. Они с Дэйлмором обнаружены. На них начинается охота.

Отправляясь в обратный путь, Черный Орел не мог понять одного: почему побежали всего лишь семь воинов, и почему побежали, а не поехали? На первый вопрос ответа не было, а вот на второй можно ответить так: ассинибойны задумали застать их врасплох без стука лошадиных копыт. Значит, как это ни странно, индеец, похоже, принял его за духа на тропинке. А если так, то у них с Дэйлмором сохранялись неплохие шансы преподнести ассинибойнам сюрприз.

Юноша нашел Дэйлмора на том же месте. Обеспокоенный сержант сидел на своей лошади с Глешкой на плече и держал под уздцы крапчатого мерина. Сбитый соколом гусь был приторочен к луке седла.

Ванбли Сапа в нескольких конкретных словах обрисовал ситуацию. Дэйлмор думал недолго. В нем сразу проснулся профессиональный военный. Острым взором он окинул окрестности и указал на противоположный берег.

— Мы переправляемся туда. Будет совсем неплохо, если между нами и ассинибойнами окажется водный поток. Они войдут в реку, и мы сделаем так, чтобы все индейцы, кроме одного, из нее не вышли. Помни, Ванбли, нам нужен живой ассинибойн.

Черный Орел кивнул. Опытный сержант говорил дело.

— Поехали, — просто сказал он и вскочил на мерина.

Переправившись на левый берег реки, они отвели лошадей в березовую рощу и привязали к деревьям. Посадив Глешку на седло вороного, они вернулись на берег. Каждый из них залег за мшистый валун в четырех ярдах друг от друга.

Противоположный берег просматривался отлично, и даже с места своего укрытия Дэйлмор отчетливо видел следы, которые оставили на нем лошади. Что ж, ассинибойны обнаружат, что двое незнакомцев переправились через реку. Что они предпримут?.. Хм-м… Охотники за скальпами должны пойти в воду. Наверняка они сделают это. Ведь они уверены в том, что их будущие жертвы не подозревают ни о чем.

— Ванбли, — обратился сержант к индейскому юноше, — стреляй только после того, как прозвучит мой первый выстрел. И потом патронов не жалей. Да поможет мне бог, а тебе — Вакантанка.

— Хорошо, Тэ-ви-то. Но которого из семи мы оставим в живых?

— Пусть это будет тот, кто последним зайдет в воду.

Ждать им пришлось недолго. Сначала на правом берегу появился один индеец. Это был скорее всего разведчик. Он внимательно разглядывал следы. Затем подошел к самой воде и, посмотрев на другой берег, издал крик сойки.

Шестеро остальных пришли на его зов пять минут спустя. Разведчик быстро объяснил им что к чему, в основном обращаясь к высокому стройному индейцу с тремя длинными орлиными перьями за налобной повязкой, по-видимому, вождю.

Вождь ассинибойнов что-то сказал своим людям и первым ступил в воду, держа старинное ружье наготове. За ним пошли остальные.

Дэйлмор затаил дыхание. Все шло по плану. Первым должен умереть вождь. Сержант держал его на мушке винчестера уже несколько секунд, но упорно ждал того момента, когда краснокожий окажется на середине реки, в самом глубоком месте. Он пристальней посмотрел на того, кто первым пойдет под воду. И тут, вглядевшись в разрисованное боевой раскраской лицо вождя, Дэйлмор чуть было не вскрикнул от удивления. По пояс в воде к нему приближался жестокий мучитель Хинакаги Нто, Ястребиный Клюв! Сержант некоторое время смотрел на него, не веря своим глазам. Похоже, боги тетонов привели их в нужное место, чтобы избавить сына от долгих поисков убийцы отца.

— Ванбли, — шепотом позвал Дэйлмор. — Не стреляй в вождя. Это Ястребиный Клюв!

Сначала глаза индейца расширились, затем в них загорелось торжество.

— Понятно, Тэ-ви-то. — Он поднял глаза к небу, беззвучно произнося молитву.

Дэйлмор прижал палец к губам, призывая этим юношу к спокойствию, а потом навел мушку на последнего ассинибойна. Он усмехнулся. Этот индеец должен был остаться в живых, но обстоятельства изменились, и он первым уйдет на дно, потому что Ванбли Сапа мог и промахнуться.

Он мельком взглянул на тетона и остался доволен. Юноша крепко держал оружие и был теперь совершенно невозмутим. Отлично! Приятно, когда в опасной переделке рядом с тобой надежный друг.

Дэйлмор оттягивал со стрельбой до тех пор, пока Ястребиный Клюв не дошел до нужного места. И тогда он спустил курок. Едва винчестер изрыгнул пламя, как грохнуло ружье Черного Орла. В такой же последовательности прозвучало еще два выстрела. Для ассинибойнов это было полной неожиданностью. Среди стонов и криков слышалась пальба их ружей, но пули летели неизвестно куда.

После третьего выстрела Дэйлмор опустил винчестер и сквозь пороховой дым окинул взглядом переправу. На ногах осталось только двое ассинибойнов, Ястребиный Клюв и молодой воин, изо всех сил стремившийся выбраться из воды на правый берег. Он вскинул карабин, и воин, неуклюже взмахнув руками, упал лицом в воду. В ту же секунду Дэйлмор вскочил на ноги и крикнул на лакота:

— Ястребиный Клюв, не торопись!

Почти выбравшийся на берег вождь развернулся. Дэйлмор только этого и ждал. Очередная пуля покинула ствол винчестера и угодила прямо в приклад старинного ружья вождя. Тот выбросил рассыпавшееся на глазах оружие, сделав отчаянную попытку скрыться в можжевеловом кустарнике.

— Уйдет, Тэ-ви-то! — воскликнул Ванбли Сапа, кинувшись к лошадям.

На раздумье не было времени. Если дать ассинибойну шанс добраться до спасительных кустов, то его невозможно будет догнать даже на лошади. Он попросту скроется в хорошо знакомой местности. Этого, конечно, допустить было нельзя.

— Ванбли Сапа, он тебе нужен живым?.. Живым ты его и получишь.

Дэйлмор тщательно прицелился и, когда враждебному вождю до кустов осталось сделать не более двух-трех шагов, мягко спустил курок.

Ястребиный Клюв резко изогнул спину, схватившись обеими руками за правое бедро. Волоча за собой раненую ногу, он все же добрался до можжевельника.

Но Ванбли Сапа уже загнал своего крапчатого в воду, и в воздухе зазвенел боевой клич тетонов: «Хукка-хей!»

Сержанту не было нужды стоять и смотреть, что произойдет дальше. Он знал все наперед. Не торопясь, он отвязал вороного, посадил себе на плечо Глешку и переправился на правый берег.

Через минуту, толкая дулом в спину хромающего ассинибойна, появился Ванбли Сапа.

Ястребиный Клюв встал между двух всадников и, скрестив руки на груди, затянул Песню Смерти.

— Накота, — обратился к нему Дэйлмор, — тебе еще рано так печально завывать. Ты умрешь не сейчас и не здесь.

Тяжелый взгляд ассинибойна остановился на лице сержанта, и пение оборвалось.

— Где умрет Ястребиный Клюв?

За сержанта ответил Ванбли Сапа:

— Там, где он издевался над моим отцом, в Черных Холмах.

С этими словами он спрыгнул с лошади, вошел в воду и на глазах у Ястребиного Клюва снял скальпы с голов убитых им ассинибойнов.

В середине июля, затратив на обратный путь ровно десять дней, Дэйлмор и Ванбли Сапа вернулись в Черные Холмы с пленником — ассинибойном.

Ястребиный Клюв за всю дорогу не проронил ни слова. Он знал, что едет навстречу мучительной смерти. Ждать пощады было бессмысленно. Он помнил, как истязал Голубую Сову, а сейчас его сын намеревался сделать с ним то же самое. Он только молил своего бога Ваконду ниспослать ему выдержку и терпение во время пыток. Ассинибойн, военный вождь своего народа, должен принять смерть достойно. Сохраняя спокойствие, он стоял, прислонившись спиной к тому самому дубу, у которого погиб Хинакага Нто, и ждал, когда его подвесят за руки к толстому суку. Он даже не поинтересовался, откуда белый и тетон узнали, что именно Ястребиный Клюв замучил Голубую Сову. Спросить об этом — значит проявить не свойственное вождям любопытство, а это было бы непростительной слабостью.

Дэйлмор держал ассинибойна на прицеле, пока Черный Орел не связал его руки за стволом дуба. Затем присел на траву и снял колпачок с головы Глешки. Сокол оглядывал знакомые места с видом хозяина.

Ванбли Сапа сходил к могильному холмику, взял с него горсть земли и вернулся к Ястребиному Клюву.

— Ты во второй раз приехал в Черные Холмы, — сказал он. — Но теперь не за золотом, а вот за этой горстью черной земли. Ешь ее, накота!

Ястребиный Клюв дернул головой, но Ванбли Сапа просунул острие ножа ассинибойну сквозь зубы и затолкал землю в рот. Из-за острого ножа землю выплюнуть было невозможно, и ему пришлось ее глотать, давясь и кашляя. Это повторилось дважды, а потом, неожиданно как для ассинибойна, так и для Дэйлмора, Ванбли Сапа полоснул ножом по кожаному ремню, и руки Ястребиного Клюва стали свободными.

— Что ты делаешь, Ванбли? — изумился Дэйлмор, вскакивая на ноги.

— Оглала — не ассинибойны или кайова, они не мучают пленников. Дай мне свой нож, Тэ-ви-то. Ястребиный Клюв умрет в честной схватке.

— Опомнись, Ванбли! Он прикончит тебя.

— Вакантанка не позволит. Дай нож.

Покачав головой, Дэйлмор отдал свой нож Черному Орлу, и тот с силой вогнал его в ствол дуба чуть повыше левого плеча ассинибойна.

— Оглала молод, но неопытен, — громко произнес Ванбли Сапа, всматриваясь в лицо Ястребиного Клюва. — Накота мудр, но ранен… Сейчас они равны.

Злорадная ухмылка раздвинула губы ассинибойна. Этот зеленый тетонский щенок дает ему возможность погибнуть с оружием в руках! Он, конечно, погибнет, но от пули бледнолицего. Сначала же он отправит к праотцам молодого оглала, который все десять дней лечил его раненую ногу, зная, что состоится поединок.

Ястребиный Клюв вытащил левой рукой нож и, перебросив в правую руку, резко подался вперед, нанеся удар снизу. Ванбли Сапа живо отскочил в сторону и зацепил острием своего ножа запястье правой руки противника. Брызнула кровь, и ассинибойну пришлось перекинуть нож в левую, неударную руку.

— Молодец! — крикнул Дэйлмор, внимательно следя за поединком.

Ястребиный Клюв снова сделал быстрый выпад, но его нож лишь распорол куртку юноши. Еще раз, не теряя инициативы, ассинибойн бросился вперед. Уходя от его ножа, Ванбли Сапа резко отпрыгнул назад и, не удержав равновесия, повалился на спину. С громким криком торжествующий Ястребиный Клюв кинулся на него. Его левая вооруженная рука сделала широкую дугу, но, вместо тела противника, нож по рукоятку вонзился в землю. В последнее мгновение Ванбли Сапа успел откатиться в сторону и, пока на долю секунды ассинибойн потерял ориентировку после промаха, прыгнул ему на плечи. Приставив лезвие к глотке Ястребиного Клюва, он заставил его перевернуться на спину. Взгляды противников встретились, и вождь понял, что час его пробил.

Не колеблясь, Ванбли Сапа всадил нож в область печени ассинибойна и разрезал его живот до самого левого бока. Отбросив нож, он засунул руки в зияющую рану и, продвинув их под грудную клетку, сделал резкий рывок назад. Через секунду в его ладонях сокращалось алое сердце Ястребиного Клюва, который, дергаясь, лежал на земле с перекошенным ртом и выпученными глазами Жизнь его оборвалась, когда Ванбли Сала перерезал аорту Залитый кровью оглала поднялся на ноги с продолжавшим биться сердцем в руках и, закинув голову назад, издал громкий победный клич своего клана. Затем, повернувшись к Дэйлмору, он выкрикнул с триумфом

— Я исполнил клятву, Тэ-ви-то! Вот оно, сердце жестокого ассинибойна!

Он какое-то время рассматривал сердце, а потом его взгляд упал на крапчатого сокола, сидевшего на плече сержанта

— И вот кому достанется оно, — кивнул он в сторону Глешки

Для сокола это была простая подкормка. Зажав в когтях успокоившееся сердце, он по-хозяйски разделался с ним в течение минуты.

Дэйлмор с Черным Орлом сбросили труп оскальпированного ассинибойна в ущелье и занялись установкой жилища. Путешествие на север и обратно утомило их. Им требовался хороший отдых.

Отдохнув на месе трое суток, сержант готов был отправиться в далекий путь. Перед отъездом он обнял индейца и сказал:

— Я никогда не забуду, что сделали для меня ты и твой отец. Мы расстаемся друзьями. Знай, благодаря вам мое отношение к индейцам изменилось.

В темных глазах Ванбли Сапы затаилась печаль.

— Да, мы всегда будем друзьями. Но ты, Тэ-ви-то, возвращаешься в форт, чтобы снова одеть синюю форму и взять в руку длинный нож. А Ванбли Сапа будет сражаться рядом с Убийцей Пауни и Красным Облаком за свою землю. Где наши пути пересекутся? На Тропе Войны.

С тяжелым вздохом Дэйлмор кивнул головой.

— Ванбли, я солдат и люблю свою профессию, свой форт. Но если бы твои и мои вожди заключили прочный мир, я был бы только рад этому. — Он посмотрел в глаза юноше. — А сейчас идет война. И скажу честно, вы воюете за безнадежное дело. Белых людей гораздо больше, чем ты можешь себе представить, Ванбли. И они идут, идут, чтобы взять эту землю у индейцев, потому что на востоке свободной земли нет. За них горой стоит Великий Белый Отец. Они — опора и надежда всей нации, и если вы будете продолжать воевать на границе, то против вас поднимутся тысячи Длинных Ножей.

— Тетоны любят свою землю, и они не отдадут ее без боя.

— Поверь, Ванбли, вы землю полюбите еще больше, если станете ее возделывать. Тетонам нужно бросить охотиться и кочевать, и тогда земли хватит всем — и белым, и краснокожим.

Ванбли Сапа сделал гордое лицо. Доводы Дэйлмора легли на неблагодатную почву.

— Тетоны никогда не будут копаться в земле, как арикары или пауни… Они — вольный народ.

Дэйлмор сокрушенно покачал головой. Казалось бы, он говорил прописную истину, но все заключалось в том, что ее никто не хотел понимать: ни убеленные сединами вожди, ни такие, как Ванбли Сапа, молодые воины. Хотя он сознавал, что в словах юноши была своя правда. Нельзя так просто заставить кочевника сменить лассо на лопату.

— Ладно, — проговорил сержант, пожимая руку Ванбли Сапе, — каждый должен делать свое дело, и это только справедливо. Главное — не изменять себе… Прощай, дружище, и пусть твой Вакантанка всегда хранит тебя.

Дэйлмор прыгнул на спину вороного и ударом ладони по крупу пустил его вскачь. Сидевший на плече сокол расправил острые крылья, и казалось, что он летит над своим хозяином, оберегая его.

Спустившись в долину, Дэйлмор оглянулся. Высоко вдали, на самом крайнем уступе гранитной стены, стоял его молодой индейский друг, прижав правую руку к сердцу.