По-видимому, моментом рождения бижутерии из массы существовавших во все времена фальшивых драгоценностей можно считать то время, когда из таких материалов, как стекло, кость, целлулоид, галалит, бакелит, в сочетании с недорогими металлическими деталями начали изготавливать украшения, нисколько не скрывающие своего происхождения.

Разумеется, этот процесс происходил постепенно, но он был запущен не ранее второй половины XIX века, когда европейское общество начало становиться все более демократичным. Резкие классовые различия в одежде понемногу стирались. Этому немало способствовало распространение массового производства готовой одежды, которую естественным образом дополняли более дешевые украшения, где на первый план выступила не ценность материала, а вкус, изобретательность и мастерство исполнения. Таким образом, вся история бижутерии представляется очень короткой, а применительно к России и очень неравномерной.

Отрицательное отношение русского общества к недорогим украшениям, о котором говорилось выше, нашло свое отражение и в искусствоведческой литературе. Практически все публикации по ювелирному искусству, вышедшие в России (авторы М.М. Постникова-Лосева, И.В. Шаталова, Т.Б. Забозлаева и др.), посвящены именно изделиям из драгоценных камней и металлов. В этих работах практически ничего нет о бижутерии, но они, конечно, очень полезны для понимания образцов, от которых чаще всего отталкивались ее изготовители.

Кроме того, очень информативными могут быть и фотографии. Незаменимым источником является, например, монография А.А. Васильева «Русская мода. 150 лет в фотографиях» (М., 2005). Очень полезными оказались материалы, опубликованные в книгах Е. Лаврентьевой «Семейный альбом», «Хорошо было жить на даче…» и др., а также фотографии, сохраняемые во многих семейных архивах. Конечно, по фотографиям порой трудно бывает отличить недорогие украшения от настоящих драгоценностей, но общие модные тенденции, которым подчинялись и те и другие, видны достаточно хорошо.

24. Фотографии 1850-1960-х гг. (А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с. 53)

Представлялось, что большой объем информации должен содержаться в журналах мод и специализированных женских журналах. Однако там сведений об украшениях оказалось не так уж много. Некоторые указания могут дать живописные портреты, однако необходимо иметь в виду, что художник зачастую сам выбирал туалет и украшения модели, не слишком сообразуясь с веяниями моды и пожеланиями заказчика. Кроме того, большой интерес представляет информация, которую можно почерпнуть из художественной литературы и мемуаров.

В 1850-1860-х годах украшения отличались большой сдержанностью. Это полностью отвечало викторианским представлениям о том, как должна выглядеть порядочная женщина. В то время в моде были платья с кринолинами, многочисленными рюшами, оборками и бантами. Обилие украшений казалось бы на их фоне вызывающим. Небольшая брошка, приколотая под воротником, простая нитка бус средней длины или цепочка с медальоном прекрасно дополняли дамский туалет, создавая требуемое впечатление солидности и достоинства. Типичные представительницы прекрасного пола того времени представлены на фотографиях, приведенных в книге А.А. Васильева «Русская мода» (илл. 24). На фотографии дамы в нижнем ряду слева можно довольно уверенно рассмотреть брошь с камеей на лаве, которые бывали, как правило, более объемными, чем другие камеи, благодаря исключительной мягкости этого материала (илл. 24а). Такие броши, серьги, браслеты привозили наши путешественницы из Италии. Драгоценностями они, конечно, не считались, но носить их с повседневным туалетом было вполне допустимо.

24а. Брошь «Флора». Камея на лаве. Размеры 5,5x4. Италия. Вторая половина XIX в.

В течение всего XIX века вплоть до революции практически обязательным элементом были серьги, которые надевали еще совсем маленькие девочки и носили даже в институтах и гимназиях, где все украшения, кроме нательного крестика, были строжайше запрещены. В дневнике Елизаветы Дьяконовой находим запись, которую в 1889 году делает четырнадцатилетняя гимназистка: «Вчера днем, помолившись в часовне, иду в гимназию переулком, а мне навстречу трое нищих – просят денег. Сперва я отказала, но потом нагнала их: “У меня нет денег, хотите взять мои сережки?” – “Давай, давай, матушка”, – был ответ. Сама не помню, как отстегнула и сняла серьги – бабушкин подарок – и положила в руку одной старухи. “Они золотые”, – сказала я ей и поскорее ушла вперед». Здесь будет, наверное, уместным вспомнить также эпизод из романа Достоевского «Идиот» (1868 г.), где Рогожин преподносит Настасье Филипповне бриллиантовые серьги, купленные им на отцовские деньги. В известнейшем рассказе Лескова «Тупейный художник» (1883 г.) предвестниками беды предстают «камариновые серьги», которые барин дарит крепостной актрисе. «Камариновые серьги» – аквамариновые (аквамарин – драгоценный камень голубовато-зеленого цвета).

25. Броши и серьги (Журнал «Модистка», СПб., 1889, № 7, с. 39)

По мере распространения в обществе передовых идей серьги даже приобрели идеологическую окраску. Не носить их считалось экстраординарным поступком, на который были способны только самые отчаянные нигилистки.

26. Дама из семьи Шлезингер в визитном платье. Бусы из гагата. М., 1876 г. (А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с. 85)

Иллюстрацией этому могут служить реплики персонажей в рассказе Н. Лескова «Зимний день»: «– Ах, ее ученьям несть конца: и гимназия, и педагогия, и высшие курсы – все пройдено, и серьги из ушей вынуты, и корсет снят, и ходит девица во всей простоте». И далее: «– И вот вы увидите, что, наверное, многие не выдержат.

– Очень может быть.

– Которой серьги к лицу, та и не выдержит – наденет. Что же, если и не выдержит, то, по крайней мере, поучится выдерживать, и это что-нибудь стоит».

В 1870-1880-х годах кринолины сменились турнюрами, а затем шлейфами, однако никаких революционных изменений в области украшений не произошло. Пожалуй, их стало немного больше, и появились дамские часики на длинной цепочке. Дамы сочли возможным надевать одновременно брошь и бусы или часики. Броши к концу 1880-х годов плавно перекочевали из-под воротничка на заменившие воротничок стойки (илл. 25).

27. Олимпиада Петровна Долганова и ее сестра. 1909–1910 гг. Из архива М.А. Константиновой

27а. Девушка в «русском» костюме. Из фонда А.А. Васильева

27b. Бусы. Белый коралл. Длина 62. Италия. Конец XIX – начало XX в. Фартук, вышитый в «русском стиле». 1880-1990-е гг.

В изобилии представлены на фотографиях 1870-х годов бархотки вокруг шеи с медальоном или без оного. Обычно их надевали к бальному платью с декольте или к нарядному платью с вырезом. Однако они являлись скорее возвращением прошлого, чем новой модой: их носили еще в первой половине XIX века. На одной из фотографий в книге А. Васильева можно видеть черные граненые бусы из четырех ниток на даме в строгом визитном платье (илл. 26). Прическа дамы украшена похожей по стилю заколкой. Подобные украшения для прически находим в журнале «Модистка» (СПб., 1889, № 3). Там же поясняется, что эти украшения и пряжки изготовлены «из каменного угля. Они идут преимущественно для туалета молодых девиц и надеваются на голову с простой или нарядной прической… В настоящее время такие украшения в большой моде и даже могут заменять цветы при бальной прическе». Здесь под «каменным углем», скорее всего, подразумевается гагат, но, возможно, эти украшения изготовлены из ограненного черного стекла, выпускавшегося в большом количестве стеклоделами Богемии и Франции. Разноцветные бусы в несколько рядов надевали только к маскарадным костюмам, в которых вообще можно было позволить себе гораздо больше вольностей, чем в повседневной одежде. К маскарадным костюмам были близки и одеяния в «русском» стиле, который вошел в моду в конце 1870-х годов. Дамы полюбили расшитые крестиком блузки и передники. В них они щеголяли на даче, надевая бусы в несколько рядов для подчеркивания национального колорита (илл. 27, 27а, 27b).

28. Народное нагрудное украшение. (Е. Моисеенко, В. Фалеева. Бисер и стеклярус в России. Л., 1990)

Подобная сцена ярко описана в воспоминаниях М.В. Добужинского (глава «Деревня»): «На маленьких станциях была своя жизнь, по перрону прохаживались под ручку разряженные девицы в расшитых крестиками “русских” костюмах, в бусах и с косами, поглядывая на пассажиров, а гимназисты или телеграфисты “волочились” за ними, разгуливая для шика в пальто внакидку.

И никто не подозревал, что за всем этим где-то наблюдает Антон Павлович Чехов, еще никому тогда не ведомый…» В воспоминаниях М.А. Бекетовой (Шахматово. Семейная хроника, гл. XV. Первые годы в Шахматове) также находим характерное описание этого стиля: «Сестра Софа не писала стихов, в свободное от прогулок время она только читала, мечтала и вышивала по канве полоски для украшения полотенец или рубашечек с широкими рукавами, которые носили в семидесятых годах барышни – с темными юбками, цветными кушаками и бусами – под названием “русских костюмов”».

Вероятнее всего, наряду с янтарем и кораллами в этих нарядах находили себе место и произведения стеклоделов. К такому костюму очень подошли бы и длинные, плетенные из мелкого бисера украшения в виде двух полосок, скрепленных на конце декоративным прямоугольником с бахромой. Подобные ожерелья были очень распространены в крестьянской одежде (Е. Моисеенко, В. Фалеева. Бисер и стеклярус в России. Л., 1990) (илл. 28). Однако «городские» варианты подобных украшений сильно отличаются от своих крестьянских «собратьев»: полоски сплетены из значительно более мелкого бисера, выбраны более сдержанная цветовая гамма и изысканный рисунок; кроме того, они значительно длиннее тех, что украшали крестьянский костюм (илл. 28а). Подобное украшение, эффектно выделяющееся на фоне белой блузки, можно видеть, например, на фотографии балерины О.О. Преображенской, датированной 1905 годом (илл. 28b).

28а. Нагрудное украшение. Черный бисер, низание. Длина 128. Россия. Конец XIX – начало XX в.

Фрагмент нагрудного украшения из бисера. Конец XIX – начало XX в.

28b. Заслуженная актриса Императорских театров Ольга Осиповна Преображенская в английском костюме. Вокруг шеи бисерная подвеска. 1905 г.(А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с. 148)

Вероятнее всего, такие украшения изготавливали по описаниям, часто встречавшимся в руководствах по рукоделию начала XX века. В частности, в № 12 журнала «Модный свет» за 1914 год сообщается: «В настоящее время очень модны за границей различные ожерелья и цепочки из бус, и дамы увлекаются интересной и легкой работой нанизыванья бус и составлением различных узоров. В светских кругах, в особенности, эти работы пользуются большим успехом; английская принцесса Мэри, дочь короля Георга, составляет прелестные ожерелья, которые она продает и вырученные деньги раздает бедным». Далее идет подробное описание изготовления несложного бисерного колье из мелких цветочков. В том же номере журнала можно обнаружить и картинку с изображением красавицы в вечернем платье и с подобным колье на шейке.

29. Дама в зимнем визитном платье.

1906 г. (А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с.152)

29а. Брошь с бирюзой. Бирюза, жемчуг «пшено», металл. Размеры 3,2x5,2. Зап. Европа (?). Конец XIX в.

Заколка. Серебро, черная эмаль, мелкие жемчужины.

Два клейма. 1,6x5,8. Россия (?). Вторая половина XIX в.

Жабо. Батист, машинная вышивка и кружево. 1880-1990-е гг.

В 1890-1900-х годах женский силуэт снова меняется: туго стянутые корсетом талия и бедра контрастируют с рукавами «жиго» (франц. «окорок») и огромными шляпами. Количество украшений постепенно увеличивается, а их форма становится более разнообразной. Поскольку платья и блузки того времени зачастую имели воротник-стойку, вошли в моду маленькие жабо, предназначенные специально для прикалывания под брошку. Они были белыми и особенно тщательно украшались вышивкой и кружевами (илл. 29, 29а). Жабо или пышный бант могли быть заколоты и специальной заколкой (илл. 30). Интересно, что точно такие же заколки использовались и более чем 50 лет спустя, как это показано на иллюстрации (илл. 30а). В начале XX века не выходят из моды и дамские часики на очень длинных цепочках, и длинные бусы в сочетании с приколотой на стойке брошью.

30. Заколки на шляпе и жабо (Журнал «Модистка». СПб., 1895, № 12, илл. 1)

30а. Заколка для платка или банта. Стразы, металл. Диаметр 4,5.Зап. Европа (?). 1950-е гг.

В 1910-х годах женский костюм претерпевает поистине революционные изменения. Постепенно из дамского гардероба уходит корсет, являвшийся одновременно и одним из основных атрибутов женской красоты, и орудием пытки (илл. 31). Наконец начала исполняться мечта врачей-гигиенистов, доказывавших исключительную вредоносность этого предмета туалета. Лишившиеся его дамы не сразу смогли найти способ выглядеть красиво: на первых порах наиболее передовые особы в мешковатых «реформенных» платьях сильно уступали своим более консервативным соперницам. Однако в 1909–1914 годах «король моды» Поль Пуаре (1879–1944) одну за другой предлагает коллекции платьев свободного покроя: с завышенной талией и сужающейся к щиколоткам юбкой; без талии; с юбкой-абажуром поверх узкой юбки и т. п. Эти экзотические модели, выполненные из тканей ярких расцветок, отделанные вышивкой, стразами и бисером, покорили дамские сердца. К таким туалетам потребовались и совершенно другие украшения.

31. Липочка. 1914 г.

Из архива М.А. Константиновой

Новые веяния выразились в стиле модерн, или ар-нуво (фр. art nouveau, нем. Jugendstil): текучие линии, переплетающиеся стебли водяных растений, змеи и томные красавицы с гривой извивающихся волос – все это появилось на новых модных украшениях. Время расцвета ар-нуво принято ограничивать периодом 1880–1914 годов. Наиболее ярким выразителем этого стиля был знаменитый ювелир и стеклодел Рене Лалик (1860–1945). Его творчеству посвящена обширная литература, а фотографии его украшений широко представлены в Интернете (илл. 32а, 32b, 32с). В своих уникальных произведениях он смело использовал цветное стекло наряду с драгоценными и полудрагоценными камнями. Поначалу имелись сомнения в том, понравятся ли его произведения высокопоставленным заказчицам из-за их нестандартности, относительно дешевых материалов и некоторой претенциозности. Однако высшая европейская аристократия приняла их с восторгом. В частности, украшения у Лалика заказывала и русская императрица Александра Федоровна.

32a, 32b, 32c. Украшения Рене Лалика

Новый стиль постепенно распространялся и среди русских дам, занимавших не такое высокое положение в обществе. Кроме своеобразного дизайна украшений модным стало и значительное увеличение их количества. Прежде других это направление оценили представители богемы. Свидетельства этому можно найти, например, в книге Надира Ширинского «Боги сцены Российской империи» (М., 2004). Знаменитые красавицы того времени – Лина Кавальери, Клео де Мерод – смело сочетали в своих туалетах часы на длинных цепочках и многочисленные бусы, не уступавшие им по длине. Бусы, кулоны, цепочки любила и популярнейшая исполнительница романсов А.Д. Вяльцева (1871–1913) (илл. 33). Фотографические открытки свидетельствуют о том, что она предпочитала сочетания бус типа «ошейник» с жемчужным колье и длинной ниткой жемчуга или нескольких коротких бус «по шейке» с длинными жемчужными бусами, завязанными узлом. Кроме подражания богиням театральной сцены, обыкновенная публика черпала свои представления о прекрасном из кинематографа. В частности, подобные украшения можно увидеть на Вере Алексеевне Каралли (1889–1972), известной русской балерине, хореографе и актрисе немого кино (илл. 34).

33. Анастасия Вяльцева. Украшения: бусы «ошейник» и колье. 1903 г. (А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с. 148)

34. Вера Алексеевна Каралли (1889–1972), известная русская балерина, хореограф и актриса немого кино

Стиль украшений и их количество существенно изменились и у дам из общества. Например, на одной из фотографий из книги А.А. Васильева «Русская мода» дама наряду с медальоном украсила себя длиннейшей цепочкой с брелоками (илл. 35). На знаменитом автопортрете 3. Серебряковой «За туалетом» (1909 г.) видны широкий браслет и шляпные булавки со стразами, а также бусы из поддельного (или настоящего?) жемчуга (илл. 36). Шляпные булавки с разнообразными затейливыми головками были в то время необходимы для того, чтобы удерживать на голове огромные шляпы. Кроме того, вошли в моду «испанские» гребни, которые изготавливались большей частью из открытых незадолго перед тем синтетических материалов и также декорировались стразами. Порою подлинными произведениями искусства становились пряжки для поясов, стягивавших осиные талии дам. Они вошли в моду в 1890-х годах и оставались актуальными вплоть до 1930-х, изменяясь вместе с костюмом (илл. 37 и 38).

35. Модница в белом туалете. Медальон и цепочка с брелоками. Около 1905 г. (А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с.150)

36. Зинаида Серебрякова. За туалетом. Автопортрет. 1909 г. Холст, масло. 75х65. ГТГ

Новый стиль не без труда преодолевал привычные представления и постепенно находил себе немногочисленных, но ярких последовательниц. Вот как описывает одну из них Н. Тэффи в рассказе «Демоническая женщина»: «Демоническая женщина отличается от женщины обыкновенной прежде всего манерой одеваться. Она носит черный бархатный подрясник, цепочку на лбу, браслет на ноге, кольцо с дыркой “для цианистого калия, который ей непременно пришлют в следующий вторник”, стилет за воротником, четки на локте и портрет Оскара Уайльда на левой подвязке. Носит она также и обыкновенные предметы дамского туалета, только не на том месте, где им быть полагается. Так, например, пояс демоническая женщина позволит себе надеть только на голову, серьгу на лоб или на шею, кольцо на большой палец, часы на ногу». Прямой иллюстрацией к этому описанию выглядит фотография дамы с бусами на лбу из книги Е.В. Лаврентьевой «Семейный альбом» (илл. 39), а также карикатура на модную даму 1915 года (илл. 40).

37. Украшения в стиле ар-нуво.

Заколка «ирис». Металл. Диаметр 5. Конец XIX – начало XX в.

Часть пряжки. «Византийская» микромозаика, металл. Размеры 4х5,5. Италия. Конец XIX – начало XX в.

Пуговицы. «Византийская» микромозаика, металл. Диаметр 2,4. Италия. Конец XIX – начало XX в.

38. Пряжка круглая. Инкрустация металлом (пике) по пластику. Диаметр 4,8. Конец XIX – начало XX в.

Пряжка черная с цветами. Пластик. 4x8,6. Начало XX в.

Пряжка с львиными головами. Металл. 3,2x8,4. Начало XX в.

Пряжка с полумесяцами. Металл, стекло. 3,1x6,1. Казань (?). Первая половина XX в.

Пряжка овальная. Латунь. 5x6,5. Конец XIX – начало XX в.

Пряжка «ар-деко». Металл, стразы. 3,5x8,9. 1930-1940-е гг.

Пряжка красная. Пластик. 8,1x5,8. 1950-1960-е гг.

Пряжка асимметричная. Дерево. 8,1x6,5. 1980-е гг.

Из собрания В.А. Хохловой

Похожий портрет создает Н. Тэффи в своих воспоминаниях о писательнице 3. Гиппиус: «Одевалась она очень странно. В молодости оригинальничала: носила мужской костюм, вечернее платье с белыми крыльями, голову обвязывала лентой с брошкой на лбу» (Дальние берега: портреты писателей эмиграции. М., 1994). Подобный стиль увлек, по-видимому, и актрису театра Самойлова Веру Мичурину, туалет которой украшен экзотическими гирляндами из тесьмы (илл. 41). «Демонической» женщине как нельзя лучше подошел бы и серебряный браслет «Змея» (илл. 42). Судя по клеймам, он был сделан где-то в Европе, а затем ввезен в Россию, поскольку кроме трехзначной пробы на нем имеется и российская проба серебра «84». Змеи в то время вообще были одним из любимых мотивов в декоре украшений.

39. Стефания Паринкель. Бусы в прическе. Фотография 1900-х гг. (Е.В. Лаврентьева. Семейный альбом. М., 2005, с. 91)

40. Карикатура на современную моду. 1912 г. Петербург(из коллекции А.А. Васильева)

Например, театральная дива начала XX века Л.Б. Яворская «присмотрела изящные наручные часики с браслетом змейкой у Буре (наручные часики только входили в моду, и это был просто писк)…» (М.Г. Литаврина. Яворская, беззаконная комета. М., 2008, с.112).

Женщины попроще удовлетворялись штампованными из латуни брошками и подвесками в виде ирисов, лотосов, фиалок или водяных лилий с переплетающимися стеблями. Среди них иногда виднелись головки красавиц с распущенными волосами или летящие насекомые. В украшениях стиля ар-нуво широко использовалось и цветное стекло: особенно популярными были имитации опалов, аквамаринов, изумрудов. Чаще всего стекло гранили, реже применяли в форме кабошона в сочетании с латунной (иногда посеребренной) штампованной филигранью. Очень модными стали подвески, выполненные в том же стиле, что и брошки. Цепочки, на которые они крепились, часто включали в себя элементы, повторяющие дизайн подвески. Например, если подвеска представляла собой имитацию драгоценного камня в филигранной оправе из латуни, то латунная цепочка могла включать в себя звенья с такими же «камнями» в филигранной оправе или бусины из филиграни. Этот вид украшений у нас встречается чрезвычайно редко, но обильно представлен в Интернете (илл. 43, 43а, 43b, 43с).

41. Актриса театра Самойлова Вера Мичурина в прогулочном платье. Туника из гипюра с украшениями из тесьмы. Спб., 1912 г. (А.А. Васильев. Русская мода. М., 2005, с. 194)

42. Браслет «Змея». Серебро, зеленый и красные камни. Европа. Конец XIX – начало XX в. Из собрания Н.А. Домашневой

И все же туалет, перенасыщенный украшениями, казался по меньшей мере странным. Предельно сжато это было сформулировано в статье «Драгоценности», опубликованной в № 14 журнала «Модный свет» за 1915 год: «Чем моложе женщина, тем меньше она должна употреблять драгоценностей. Но это не значит, что старухи могут себя обвешивать ими». В свете этих взглядов понятно недоумение художницы-монументалиста Е.С. Зерновой, которая в своих воспоминаниях от 1914 года пишет о супруге руководителя художественной мастерской Ф.И. Рерберга: «Выглядела она, как мне казалось, несколько чудно: уже очень немолодая, она одевалась в пышные туалеты со множеством украшений – кольца, брошка, колье, браслеты, какие-то цепочки» (Е.С. Зернова. Воспоминания монументалиста. М., 1985).

43, 43a, 43b, 43с. Бижутерия стиля ар-нуво. Чехословакия. 1900-1910-е гг.

Наверное, такой вид был более характерным для представительниц богемы, а работавшие женщины – врачи, учительницы, гувернантки – предпочитали часики на длинной цепочке или длинные узкие заколки с небольшим камешком посередине, которыми можно было заколоть жабо или украсить лацкан жакета. Иногда брошки являлись частью униформы. Например, ученицы драматического класса Императорского театрального училища должны были носить «синее шерстяное платье со стоячим бархатным воротником и брошью-лирой» (М.Г. Литаврина. Яворская, беззаконная комета).

43d. Жительница Сарапула Маня, 1909

Стиль ар-нуво (модерн) многими современниками, считавшими его упадочным (декадентским), был воспринят в штыки. Неприятие этого стиля после революции было поддержано советскими искусствоведами и продолжалось довольно долго. В своей программной статье «Ювелирные изделия и мода» (Декоративное искусство СССР, 1959, № 5, с. 25) М.А. Ильин писал: «К сожалению, нашим непосредственным предшественником является ювелирное искусство конца XIX – начала XX века, отмеченное чертами несомненного упадка… Отрицательно сказывались на ювелирном искусстве принципы и формы стиля модерн с его прихотливыми, случайными и необоснованными композиционно построениями». Только относительно недавно была оценена оригинальность, смелость и изысканность украшений ар-нуво.

Изготовлением ювелирных изделий в России занималось множество предприятий: от крупных всемирно известных фирм, которые работали исключительно с драгметаллами и настоящими драгоценностями, до мелких кустарных мастерских, обеспечивавших народ недорогими украшениями. Довольно подробные сведения о кустарных промыслах можно найти в каталоге второй Всероссийской кустарной выставки в Петрограде, состоявшейся в 1913 году.

В это время ювелирным промыслом было занято крестьянское население целого округа, расположенного на обоих берегах Волги в 35–40 верстах ниже Костромы. Здесь в 107 селениях им занималось более пяти тысяч человек. Центр промысла находился в селе Большое-Красное Красносельской волости Костромского уезда. Соответственно, изделия местных мастеров назывались красносельскими. Промысел начал развиваться после Отечественной войны 1812 года и достиг расцвета в 1830-х годах.

«Материалом для работ служило и служит в преобладающем количестве серебро, но кое-кто работает из меди и белого металла. Золото идет только на позолоту. Делают кольца, цепи, серьги, кресты, брошки, браслеты, чайные приборы… и т. д. Стиль этих изделий рыночный, в настоящем его виде смешанный, начиная от следов пошибов великокняжеских времен, когда делались еще колты, и до базарного декадентства включительно». Кустари нещадно эксплуатировались перекупщиками, но все равно их работы не могли выдержать «конкуренции с заграничными изделиями, даже не серебряными (каковыми всегда были красносельские), но превосходящими их изяществом и прочностью».

Существенную помощь кустарям оказывало министерство торговли и промышленности, которое способствовало открытию сначала учебной мастерской, а потом и «Красносельской трудовой артели бывших воспитанников красносельско-художественной ремесленной школы». Другой старинный центр ювелирного промысла находился в Казанской губернии, в селе Рыбная Слобода. Вокруг него было еще около десятка ювелирных «гнезд». В статье «Ювелирный промысел в Казанской губернии» («Русский ювелир», № 5,1914, с.15) читаем: «Ювелиры-кустари Казанской губернии делают… серьги, кольца, перстни, браслеты, брошки, булавки и застежки с эмалью, пуговицы, пряжки с “кинжалом”, часовые и шейные цепочки и монетные ожерелья… Правильнее всего назвать таких мастеров “деревенскими ювелирами”, так как они выделывают те же самые предметы, что и городские ювелиры, только из более дешевого материала: бронзы, меди, латуни, альпака, польского серебра, а иногда обрабатывают и настоящее серебро. Вместо драгоценных камней они пользуются искусственными сердоликами, бисером и дешевой “эмалью”».

Изделия казанских кустарей были выполнены из белого металла техникой литья или филиграни. Расходились они миллионами экземпляров: «Ювелирные изделия, производимые в Казанской губернии, удовлетворяют спрос не только местного населения, но и жителей отдаленных окраин: киргизов, сартов, лезгин и т. д.» (там же). В Рыбной Слободе министерство также учредило ювелирно-художественную учебную мастерскую. В отличие от продукции «деревенских ювелиров», произведения учебной мастерской были рассчитаны на более зажиточную публику. Работы кустарей-новато-ров и Костромского, и Казанского центров были выполнены большей частью в стиле ар-нуво.

Кроме этих центров, многочисленные ювелирные промыслы существовали в Московской губернии; в Вологодской губернии по-прежнему шла выделка серебряных изделий с чернью. С серебром много работали на Кавказе, в особенности в Дагестане. На браслетах, брелоках, наперстках часто встречается надпись «Кавказъ». На Урале было много гранильных мастерских, но в основном они занимались изготовлением мелкой пластики из мрамора, малахита, яшмы и других поделочных камней. Однако не были забыты и украшения. Самой знаменитой, безусловно, является малахитовая парюра из известного сказа Бажова «Малахитовая шкатулка». Судя по описанию, набор украшений, доставшийся по наследству дочери Данилы-мастера, отличался не только необыкновенной красотой малахита, но и особой тонкостью металлического оформления. Интересно, что наряду с ювелирными шедеврами в сюжете сказа немаловажную роль играет и простая стеклянная пуговка, изготовленная, возможно, на пуговичной фабрике в деревне Лавровка, о которой речь шла выше.

В целом ювелирная промышленность в России перед революцией развивалась достаточно высокими темпами. В журнале «Русский ювелир (№ 5, 1914, с. 5) приводятся следующие цифры: прирост количества предприятий золото-серебряной промышленности в 1912 году составлял 230 по сравнению с предыдущим годом. В результате в 1912 году функционировало 2246 заводов, фабрик и мастерских с численностью рабочих более одного человека.

Много украшений привозили и русские путешественники из-за границы в качестве сувениров: богемские гранаты, венецианские бусы, итальянскую мозаику и кораллы, китайские резные камни и серебро. Торговцы оптом закупали дешевые брошки, бусы, подвески в Габлонце (Австро-Венгрия), украшения из черного стекла во Франции.

Все же русские дамы в своей массе оставались (и отчасти остаются!) достаточно консервативными, предпочитая настоящие камни стеклу, а стекло пластмассе. При этом, позволяя себе некоторые вольности с брошами и бусами, они были непоколебимо верны серьгам из благородных металлов и драгоценных камней. Только «горняшки» (как в то время иногда называли горничных) могли надеть серебряные или даже золотые серьги с «глазком» из стекла. На Западе уже в конце XIX века появились клипсы на винтах, но по дизайну они мало отличались от обычных серег. Пока не удалось найти никаких указаний на распространение клипсов среди отечественных модниц того времени.

Не менее консервативными проявили себя наши соотечественницы и в отношении колец. Об этом свидетельствует, в частности, статья «Как носить кольца», опубликованная в № 8 журнала «Модный свет» за 1915 год. Поскольку некоторые положения этой статьи справедливы и по сей день, она приводится целиком в приложении.

Несмотря на всю силу укоренившихся традиций, вкусы постепенно менялись. Кинематограф, театр, журналы на рубеже веков стали уже практически общедоступными средствами информации. Круг внимательных зрительниц и читательниц значительно расширился за счет общей демократизации общества. Это и послужило основой возникновения бижутерии как особого вида декоративно-прикладного искусства – создания прекрасных украшений из самых простых материалов.

Признаки этого явления прочитываются, в частности, в статье «Варварские украшения на современных женщинах» (Новый журнал иностранной литературы, т. 3. СПб., 1903). В ней описываются вошедшие в моду колье, бусы, диадемы, сделанные из настоящих драгоценностей, но заканчивается статья двумя абзацами, уже предвосхищающими победу бижутерии: «Если известно, что светская женщина имеет большое состояние, то она может совершенно спокойно, с уверенностью, что ее хитрость не будет обнаружена, заменять поддельными свои драгоценные камни, за которые она может опасаться в публичных собраниях. Когда не допускалось ношения поддельных кружев, тогда не допускалось носить и поддельные камни. Но оба эти предрассудка до известной степени исчезли. Однако же можно сказать, что существует этикет относительно поддельных камней, столь же ненарушимый, как этикет в манерах. Можно, например, носить нитку поддельного жемчуга, но эта нитка не должна переходить в веревку». Однако в не очень далеком будущем это «нерушимое» правило будет нарушено.