Последнее, что запомнил Ивар, – поцелуй его охотницы. Возбуждающее прикосновение сладких губ, приправленное горькими нотками мыслей о грядущем расставании. Он хотел сказать ей так много – и попросту не находил слов. Просто жил одной ее улыбкой и старался сделать напоследок как можно больше, чтобы порадовать. В их истории предусматривался только один итог: она возвращалась домой, он оставался собирать свою жизнь без нее по кусочкам. Ивар принял его и смирился.

И вдруг наступила темнота. Он даже ничего не почувствовал. Зато когда открыл глаза – похолодел. Кира бесследно исчезла. На столе лежали осколки посуды, куски еды, по скатерти разлился коньяк из упавшей бутылки. Из кальяна зачем-то вытаскивали уголь, а потом бросили его, уже остывший, на одну из тарелок. Перед Иваром застыла официантка с подносом в руках. Бледная и дрожащая от ужаса. Круглыми глазами она уставилась на него. Губы беззвучно шевелились.

Ивар машинально оглядел себя. И тут, вместе со зрительной картинкой, до его мозга докатилась волна боли от трех огнестрельных ран. Он схватился за грудь, не сдержав стона через плотно стиснутые губы. Пули двигались внутри, их выталкивала плоть. Ивар ощутил, как одна уже выпала из отверстия и скатилась под рубашкой вниз по животу до пояса брюк. Две другие были на подходе.

В него стреляли?!

– Я… д-должна в-вызвать «с-скорую»… – пролепетала официантка, которая, казалось, пришла в еще больший ужас от того, что Ивар очнулся. Ее руки нервно перебирали край подноса.

– Не надо «скорую», – прохрипел он и попытался встать на ноги. Пошатнулся, схватился за край стола и ощутил, как три кусочка металла выскакивают из-под рубашки куда-то на пол. – Я в порядке.

– Я… д-должна в-вызвать п-полицию, – продолжала дрожать девушка, не сводя глаз с кровавых пятен на одежде Ивара.

Он поморщился. Пользы от полиции здесь не было никакой. Ивар не видел лица стрелявшего, а вот ненужное внимание к своему чудесному исцелению вполне мог привлечь. Но больше всего его волновал один-единственный вопрос:

– Где Кира? – он поймал озадаченный взгляд официантки и пояснил: – Где девушка, которая сидела рядом со мной?

Та лишь пожала плечами. Волна беспокойства и гнева захлестнула Ивара. Беспокойства из-за того, что охотница вряд ли могла и шагу без него ступить в незнакомом городе. Гнева – потому что, если тут вмешался некто третий… его ждала ужасная и скоропостижная смерть. И Ивар не собирался терять зря ни минуты.

Он порылся в кармане куртки, вынул бумажник и протянул официантке несколько крупных купюр.

– Этого достаточно, чтобы закрыть счет?

Она в немом изумлении посмотрела на разгромленный стол, потом на деньги и приняла растерянный вид.

– Я знаю, что хватит, – решил за нее Ивар. Он взял руку девушки и вложил купюры в ладонь. Затем медленно, чтобы она видела, добавил сверху еще одну: – Это за молчание. Не надо никакой «скорой» и полиции. Хорошо? Просто уберите со стола.

Не дожидаясь ответа, он бегом бросился в зал. В лазерных лучах двигались силуэты танцующих. Ивар метнулся в один угол, в другой. Остановился посреди толпы. Огляделся по сторонам. Волосы девушек разлетались по плечам. Руки поднимались вверх в танце. Но принадлежали не Кире.

Его охотница ведь могла просто уйти в туалет? На всякий случай он бросился и проверил туалеты, напугав двух пьяных девиц, которым вздумалось покурить в одной кабинке. Отругал себя за наивность. Ну куда она могла уйти, если в него стреляли?

Предчувствие беды все больше застилало разум. Волны адреналина заставляли недавно ожившее сердце Ивара грохотать подобно скоростному поезду, несущемуся по рельсам. Он сжал кулаки и громко выругался. Слова утонули в грохоте музыки. Какой же он идиот! Сам привел ее сюда! Захотел сделать их последний вечер незабываемым.

И потерял. Вновь.

Ивар даже предположил, что за Кирой мог приехать ее отец. Но отмел эту версию. Если бы сюда явился Хромой, то пули бы оказались явно не из простого металла. Нет, встречу с разъяренным родителем Ивар бы просто не пережил.

Но кто-то же забрал его охотницу! Он старался не думать о том, что с ней могли сделать. Если ее хоть пальцем тронули, Ивар переломает им все кости! Если попытались приставать… от одной этой мысли ему хотелось стиснуть зубы, чтобы не зарычать.

Взгляд упал на двери служебного помещения. Конечно, если охотница ушла из клуба не по доброй воле, то, скорее всего, через черный ход. Ивар бросился туда. Несколько подсобок оказались запертыми. Он ломился в каждую дверь, пока не попал на кухню. При его появлении работники замерли: кто с ножом у разделочной доски, кто с половником над исходящей паром кастрюлей.

Ивар обвел всех взглядом, зная, что они тоже разглядывают кровь на его груди.

– Здесь кто-то проходил до меня?

Ответом послужило гробовое молчание, но от внимания Ивара не ускользнуло, как несколько косых взглядов устремились в сторону пожилого мужчины в белом колпаке. В несколько шагов преодолев расстояние до цели, расталкивая тех, кто попался на пути, Ивар схватил повара за грудки и с размаху впечатал спиной в открытую железную стойку на колесиках. С громким звоном по полу раскатились вилки и ложки.

– Здесь кто-то проходил до меня? – прорычал Ивар прямо в лицо мужчине. – Здесь была девушка?

Тот моргнул и быстро-быстро залопотал что-то на неизвестном Ивару языке.

– Я не понимаю! – Он снова впечатал свою жертву в стойку.

Человек продолжал лопотать и слабо, по-женски, хлопать Ивара по рукам. Время шло, на грохот мог прибежать кто-то из охраны. Ивар прищурился. Отпустив повара, он полез в карман и вынул очередную купюру. Помахав ею перед носом мужчины, он повторил вопрос.

Через пять минут Ивару четко, понятно и во всех деталях описали внешность похитителей.

Виктор! Сукин сын, который и прежде испытывал чужое терпение, теперь просто перешел черту. Если в прошлый раз, подставив Милу, смог выкрутиться хотя бы потому, что сама жертва его простила, то больше на прощение ему не стоило рассчитывать. Только не в том, что касалось охотницы.

Оказавшись на улице, Ивар поймал такси и до самого рассвета колесил по всем закоулкам, где только мог найти «красноповязочника». Напрасно. Виктор и его подручные как сквозь землю провалились. Затаились, как хитрые змеи. И если все это время в их руках оставалась Кира…

Измученный бессонной ночью, с налитыми кровью глазами, Ивар вернулся домой, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Родители как раз только приехали. С изумлением они наблюдали, как сын прошагал мимо, сдирая на ходу рубашку. Через пару минут он уже вернулся в другой одежде, позвякивая ключами от автомобиля. Не обращая внимания на оклики, прыгнул за руль и скрылся из виду.

К дверям педагогического института только начал стекаться поток студенток на первую пару. Девушки шли поодиночке и группками, кто-то с сонным видом, другие – с веселой болтовней. Ивар притормозил неподалеку от входа. Он нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, выискивая взглядом в толпе знакомое лицо. Наконец заметил и посигналил.

Лика, сообразив, кто перед ней, заметно покраснела. Она подошла к машине, едва коснулась кончиками пальцев распахнутой навстречу двери. Заглянула внутрь с растерянной улыбкой.

– Мне нужна твоя помощь, – Ивар жестом пригласил ее присесть.

Пока Лика выслушивала его просьбу, улыбка все больше сползала с лица, а на ее место приходила тревога. Со стороны учебного заведения донеслась трель звонка. Девушка поерзала на сиденье.

– Ивар… я не уверена, что смогу достать для тебя пули из особого железа… – пробормотала она. – Они не распространяются просто так…

– Вот поэтому я и прошу тебя об услуге! – прорычал он на грани потери терпения. – У меня нет времени, чтобы искать их на черном рынке и ждать поставки! Они нужны мне прямо сейчас! У полицейских они всегда есть. А у начальника полиции – тем более. Он должен хранить в сейфе хоть какое-то количество.

– Но он может обнаружить пропажу…

Ивар выдохнул. Он и сам понимал, что просит слишком много. Обратиться к Лике вынудили обстоятельства. Никогда бы не стал этого делать, если бы ранее она не призналась, что раскрыла его принадлежность к лекхе. Но втягивать ее в проблемы – наверно, уже чересчур.

– Ты права. Забудь, о чем я просил.

Но Лика не торопилась выходить из машины. Наоборот, ее глаза засверкали.

– Ты хочешь убить кого-то из лекхе?

Он мрачно усмехнулся и кивнул.

– Почему? Зачем тебе убивать своих? Если только… – она осеклась и приоткрыла рот, словно поймала озарение. – Это из-за Киры, да?

Ивар кивнул еще раз, не желая откровенничать. Некоторое время Лика сидела, словно в шоке. Затем потянулась, сняла его руку с руля и положила себе на колени. Он удивленно смотрел, как девушка обводит пальцем каждую линию на его ладони. Ивар подумал, что так касаются не чужой руки, а какой-нибудь редкой и дорогой скульптуры. Благоговея от возможности потрогать. Вдоволь налюбовавшись зрелищем, Лика подняла голову.

– Хотела бы я, чтобы меня кто-нибудь любил так, как ты любишь ее, – с грустью произнесла она.

Прежде чем Ивар успел что-то сказать, девушка сняла с колен его руку, открыла дверь и спрыгнула на землю.

– Встретимся вечером. Я попробую достать то, что ты просишь, – обернулась она. – Но Ивар… больше никогда не подходи ко мне. И даже не пытайся заговорить. А я не буду приходить к вам на ужин. Видеть тебя для меня… слишком. Все, мне пора.

Лика ушла торопливой и нервной походкой, накинув на плечо ремешок сумки. Ветер откидывал пряди волос на спину. Ивару показалось, что пару раз она вытерла что-то со щеки. В другой ситуации он бы почувствовал себя полнейшей скотиной из-за того, что использовал девушку, но сейчас просто не мог сосредоточиться ни на одной мысли, кроме спасения Киры.

Не в силах дождаться вечера, он снова бросился прочесывать районы. Когда усталость взяла свое, просто припарковал машину в каком-то переулке и уснул прямо в водительском кресле. Сон получился беспокойным и скомканным. Ивару привиделась его охотница, израненная и заплаканная. Указывая пальцем, она твердила, что попала в беду из-за него. Из-за того, что он не отпустил ее вовремя, когда просила. Из-за того, что повел себя, как конченый эгоист и наслаждался ее прекрасным телом и чистой душой, оттягивал момент разлуки так долго, как мог. Наивно полагал, что она будет частью его окружения и останется при этом в безопасности. А ведь они уже чуть не попались на ужине с судьей и отцом Лики. И это ничему его не научило. А может, он осознанно закрывал глаза, предпочитая оставаться слепцом во всем, что касалось Киры?!

Проснулся Ивар в холодном поту.

К счастью, Лика не подвела. В условленное время он подъехал к дому начальника полиции и остановился чуть поодаль, чтобы не привлекать внимания. Девушка вышла, кутаясь в теплую домашнюю кофту и хмурясь. Посмотрев по сторонам, она направилась к внедорожнику Ивара, но садиться в салон на этот раз не стала. Подошла к окну со стороны водителя. Ивар опустил стекло, и тогда Лика просунула кулачок и выронила ему на ладонь три патрона со специальными пометками. Ее губы оставались поджатыми, глаза влажно блестели.

– Больше достать не смогла, извини.

– Спасибо, – поблагодарил Ивар, – надеюсь, проблем не было…

– Выкручусь, – буркнула девушка и тут же отошла от машины.

Он проводил взглядом фигурку Лики до тех пор, пока та не скрылась в доме, и все-таки ощутил неприятную тяжесть внутри.

Теперь путь лежал в один из третьесортных баров, расположенный в грязном райончике неподалеку от гетто. Примерно в таком Ивар уже бывал с отцом недавно, когда искал посредника для обмена охотницы на железо. Только здесь отсутствовал стриптиз, и наливали всем подряд, даже лекхе, если у них, конечно, имелись на это деньги.

Когда Ивар вошел, то сразу заметил двух «красноповязочников» у барной стойки. Они о чем-то шептались с барменом. Это были не подручные Виктора, но у Ивара все равно имелись на них кое-какие планы. Остальная публика в баре лениво развалилась за столиками, потягивала пиво и переговаривалась под бормотание телевизора.

Не сбавляя шага, Ивар подошел к барной стойке. В следующую секунду его заряженный пистолет уткнулся в затылок одного из «красноповязочников», а сам тот бедняга оказался прижат щекой к полированной и пропахшей спиртным деревянной поверхности стойки.

– Где я могу найти Виктора? – прошипел Ивар на ухо своей жертве.

По телу «красноповязочника» прошла крупная дрожь. Его товарищ застыл с кружкой пива в руке. Так и не донес до рта. Бармен потянулся куда-то под стойку, но Ивар остановил его одним лишь взглядом. Он знал, что обычно в подобных барах под рукой держат обрез, чтобы отпугивать пьяную шваль. Выстрел вряд ли сдержал бы его, но заставил бы потерять еще какое-то количество драгоценного времени, которое и так утекало с пугающей скоростью.

– Не глупи, – пригрозил он, – я здесь не по вашу душу. Мне нужен только Виктор.

– Я не знаю, кто это! – захныкал взятый им в захват «красноповязочник».

– Врешь. Вы все друг друга знаете.

Посетители с интересом наблюдали за развернувшимся представлением. Никто даже не подумал запаниковать при виде оружия. Похоже, вооруженные разборки здесь практиковались частенько.

Сзади в ногу Ивара словно вонзили несколько тонких и острых игл. Чуть повернув голову, он увидел барсука-фамильяра, который вознамерился с остервенением прогрызть плоть до кости.

Пинком Ивар отбросил фамильяра в сторону и снял пистолет с предохранителя. Оба лекхе вздрогнули от щелчка, как по команде.

– Здесь особые пули, – предупредил он. – Хочешь в этом убедиться?

Фамильяр больше не нападал.

– О-особые пули?! – побледнел лекхе, который стоял рядом. Трясущимися руками он буквально уронил кружку на столешницу. – В-вы… охотник?

Ивар поморщился. Как легко было их запугать и какими жалкими они выглядели! В такие моменты он испытывал невыносимый стыд за свой народ. Они даже не опознали в нем такого же лекхе. Просто наделали в штаны, согнулись перед сильнейшим и посчитали его тем, кем и являлись хозяева жизни. Человеком. Охотником. Впрочем, в эту секунду Ивар и чувствовал себя именно им. Ворваться в бар на глазах многочисленных свидетелей, угрожать «стволом» лекхе и остаться безнаказанным – для этого достаточно быть простым горожанином.

– Быстро! – прорычал он. – Жду ответ!

– Н-но мы правда не знаем! – в унисон завыли два голоса.

– Я знаю, – вдруг раздался скрипучий старческий голос.

Рядом с Иваром возник пожилой лекхе. Растянутые штаны удерживались на подтяжках, башмаки давно нуждались в чистке. Сморщенная, вся в выступивших узловатых венах рука скользила по шкуре седого волка, прижавшегося к ноге хозяина. Фамильяр взглянул на Ивара из-под косматых бровей, но оставался спокойным.

– Убери оружие, мальчик, – попросил старик, – они не виноваты.

Ивар щелкнул предохранителем, ослабил хватку и отступил на шаг. Помятый им лекхе отряхивался и бормотал что-то сердитое.

– Говорите адрес.

Старик не стал лукавить. Улица, о которой шла речь, была Ивару знакома. Но не уловка ли это, чтобы заставить его уйти? Оставалось полагаться лишь на честность старика. К сожалению, другого выхода Ивар не видел. Кивком он поблагодарил за подсказку и хотел покинуть заведение, когда собеседник тихонько добавил:

– Пристрели его, мальчик. Он забрал в гетто мою внучку.

Теперь все сомнения в честности развеялись. Ивару повезло столкнуться еще с кем-то, так же переполненным жаждой мщения, как и он сам. Не секрет, что «красноповязочников» ненавидели среди лекхе. И если слабый старик не мог своими руками дать возмездие, то Ивар с удовольствием ухватился за возможность.

Как добрался до нужного адреса, он и не помнил. Перед глазами только и стояло видение перепуганной и связанной пленницы, в груди набатом ухала тревога: успеет ли вовремя?!

Нужная ему хибара примостилась возле старого закрытого кладбища. Район, заселенный в основном пожилыми людьми, а те, как правило, зорко блюдут тишину и порядок. Беленые бордюрчики, клумбы с пионами и хризантемами, любовно подвязанные кусты смородины. Почти у всех – собаки. Ивар проезжал тут пару раз, но именно из-за местного контингента и не заподозрил ничего дурного.

Он припарковал машину за углом и прогулялся пешком по вечерней улице, оглядываясь и принюхиваясь, будто взял след. Почему «красноповязочники» нашли приют именно здесь, и как им удавалось «не засветиться» так долго?

Ответ появился, когда Ивар, крадучись, обошел хибару. Позади строения обнаружилась дверь черного хода, а тропинка петляла в траве и уходила в сторону заросших могил. Далее ее следы терялись, но Ивар теперь был уверен, что где-то там, на другой стороне кладбища, есть выход на шоссе. Все объяснялось просто: лекхе никогда не ходили по улице открыто. Они прокрадывались, как мыши, через лазейку.

В завешенных каким-то тряпьем немытых окнах почудился слабый отблеск света. Больше Ивар не раздумывал ни секунды. От мощного удара ноги дверь черного хода слетела с петель. Пользуясь внезапностью, он с первого выстрела уложил выбежавшего на шум лекхе. Даже фамильяр появиться не успел. Ивар двинулся по полутемному коридору.

Внезапно откуда-то сверху на него налетел коршун. В тесном пространстве преимущество было не на стороне птицы. Когда резкая боль полоснула плечи, Ивар просто ударился спиной о ближайшую стену, придавив чужого фамильяра. Раздался пронзительный писк и хлопанье крыльев. Птица билась, клевала Ивара, но выбраться не могла. Хотя не могла и обессилеть. Боль от щипков была терпимой, но неприятной и раздражающей.

Из черного провала ближайшей двери на Ивара уставилось дуло. Он выстрелил наугад, почти не целясь, но грохот упавшего тела и растаявший в воздухе коршун подсказали, что особая пуля нашла цель.

– Кира! – заорал он во всю мощь легких. – Кира! Ты где?!

В запасе оставался один выстрел – остальные патроны в «магазине» были обычными. Ивар ворвался в комнату, зная, для кого этот выстрел прибережет. К своему разочарованию на расстеленном на полу в виде лежбища тряпье он увидел не Виктора, а незнакомого лекхе. Одинокая свеча трепетала на сквозняке.

Неужели…

– Где Кира? – зарычал он, надвигаясь с пистолетом на «красноповязочника». – Где охотница?!

Тот лишь затряс головой. Тогда Ивар сменил тактику.

– Где Виктор? – прищурился он.

Лицо у «красноповязочника» вытянулось, но он не собирался сдаваться так просто.

– В этом пистолете особые пули. Не веришь – задумайся, почему два твоих товарища не отвечают, а их фамильяры исчезли. Не скажешь, где твой гребаный дружок – получишь такую же.

Аргумент не мог не подействовать. Дрожащей рукой парень указал на покосившийся шкаф. Прыжком Ивар подскочил, рванул дверцы… и оказался лицом к лицу с предателем. Виктор сжался в комок и, похоже, всерьез собирался переждать нападение. Он трясся, как осиновый лист на ветру. На пол что-то закапало. Приглядевшись, Ивар понял, что лекхе обмочил штаны. Он занес руку, но испытал такой приступ брезгливости, что опустил ее, так и не ударив противника.

Зря он это сделал. Комната перевернулась перед глазами. От удара об пол пальцы непроизвольно разжались, и пистолет проехался по доскам в сторону. Шакал Виктора бросился лапами на грудь, острые зубы клацали в каких-то сантиметрах от лица Ивара.

Одной рукой схватив фамильяра за шею, Ивар попробовал дотянуться до оружия, но грубый ботинок с хрустом расплющил ладонь. Тот самый лекхе, который до этого сидел в центре комнаты, теперь возвышался над ним. Ивар почувствовал, как ломаются мелкие кости, но боль лишь увеличила ярость, а ярость придала сил. С нечеловеческим рычанием он отшвырнул шакала. Рывком перевернулся на живот. Схватил пистолет левой рукой. Выстрелил, едва уклонившись от тяжело рухнувшего тела.

Казалось, на это потребовалась целая вечность. На самом деле – пара секунд. Но топот ног по скрипучим доскам пола указал, что Виктор бросился наутек. Ивар выругался. Все три пули были истрачены, а его главный противник до сих пор оставался жив!

Он вскочил на ноги, встряхнул на бегу правой рукой, словно это могло помочь костям срастаться быстрее. В дверной проем увидел, как ветровка «красноповязочника» мелькает в вечернем сумраке среди могил.

Ивар не помнил, когда бегал так быстро.

Догнав противника, повалил в траву, перевернул, уперся коленом в грудь. Нацелил пистолет в лицо. Блефовал. Возможность убить Виктора раз и навсегда снова была упущена.

– Дернешься – пристрелю, как твоих дружков. Увижу фамильяра – сделаю то же самое.

Несколько секунд Виктор смотрел на него немигающим взглядом. Потом губы растянулись в безумной улыбке. Ледяной и жуткой.

– Не пристрелишь, Хамелеон. Я – единственная ниточка к твоей любовнице. Остальных, кто про нее знал, ты сам только что убил!

Ивар не выдержал. Ткнул кулаком в зубы лекхе. Но тот продолжал загадочно ухмыляться.

– Сам убил всех, кто знал! Остался только я!

– Где она? – Ивар с трудом сдерживался, чтобы не превратить ненавистное лицо в кровавую кашу.

– Там, где ты ее никогда не найдешь. Надежно спрятана. Ты попался, Хамелеон. Убьешь меня – никогда не узнаешь, где она. Не убьешь… – Виктор тоненько хихикнул, – … все равно не узнаешь.

– Ты только что обоссался от страха, что я тебя найду в шкафу. И сейчас собираешься хранить гордое молчание, когда мой палец уже лежит на спусковом крючке?! – для верности Ивар вдавил дуло в лоб лекхе.

Безумный огонек в глазах Виктора пустил неприятный холод по спине. А ведь и правда не скажет. Что-то недоступное пониманию Ивара сквозило в этом взгляде. Нечто, заставлявшее подонка до ужаса бояться смерти, но переступать через себя, когда дело доходило до принципа.

– Где ты ее прячешь? – произнес Ивар уже тише.

– Сначала ты дашь мне жилу, потом я дам тебе ответ. И лучше поторопись. Твоя любовница может не протянуть долго в том притоне, куда я ее отправил, – Виктор облизнул губы. – Реально может копыта откинуть.

Словно по щелчку Ивару вдруг стали понятны причины похищения. Прежде он считал, что «красноповязочник» мелочно хочет усложнить ему жизнь. Но на самом деле, всему виной опять стала проклятая жила. Вечный камень преткновения. Сколько еще людей пострадают из-за нее?

За спиной мелькнули проблесковые огни полицейской машины, и раздался характерный сигнал. Видимо, соседи вызвали полицию, когда услышали выстрелы.

Воспользовавшись заминкой, Виктор с внезапной силой оттолкнулся, вскочил на ноги и дал деру. Ивар хотел броситься за ним, но свет фонарика брызнул, и прозвучала команда:

– Стоять на месте! Руки вверх!

Преследование «красноповязочника» сорвалось.

Ноги от полиции Ивар все-таки унес. Но последующие несколько дней превратились для него в пытку. Он не прекращал искать свою охотницу. Лекс и Байрон подключились к поискам, но тоже ничего не добились. Виктор, естественно, опять залег на дно. От отца больше не было смысла скрывать правду, и Ивар описал ситуацию в надежде, что тот подключит свои связи.

Время шло, но город, в котором он, казалось, знает все закоулки, поглотил охотницу, словно кит – мелкую рыбешку. Ивар забыл, когда нормально спал. Каждую свободную минуту продолжал ломать голову и гадать, куда могли спрятать девушку. Проблема осложнялась тем, что в какой-то степени у него были связаны руки. Ну не ориентировку же в полицию давать, как ее отец, в самом-то деле?!

Наконец, от бесконечного напряжения начали сдавать нервы. В один из вечеров Ивар понял, что точно убьет любого, кто попадется под руку, если не пойдет в ближайший бар и не напьется до беспамятства. Ему хотелось вытравить из себя боль от потери Киры, залить «огненной водой» беспокойство, которое сводило с ума. Превратиться в кусок бесчувственного мяса, неспособный ни о чем думать. Он понимал, что дает слабину, но надежды таяли с каждым днем, и все больше Ивар напоминал сам себе лягушку, барахтающуюся в кастрюле с кипящим молоком.

Рафинированный лоск дорогих заведений «не для всех» вызывал сейчас только приступ отвращения. Поэтому Ивар отправился в какой-то завшивленный стрип-бар неподалеку от гетто, чтобы раствориться среди местного сброда. По крайней мере, там никто не обратит внимания, если он напьется так, что уснет прямо за столом. Там это в порядке вещей.

Когда силуэты девушек на сцене стали расплываться, а бутылка почти опустела, Ивар уронил голову на сложенные руки и почувствовал блаженное расслабление. Ему привиделась Кира, но не в таком виде, в котором мерещилась в последние дни. Теперь его охотница призывно улыбалась. Ее влажные приоткрытые губы манили обещанием поцелуя. Ивар охотно подался вперед, склонился над нежным девичьим телом, распластанным на его собственной постели…

– Кира… Кира… – бормотал уже в полубреду.

– Девочек посмотреть не желаете?

Со стоном негодования Ивар поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на толстяке с сигаретой в зубах, который склонился над столиком в услужливой позе. В руках у подозрительного типа находилось что-то вроде фотоальбома.

– Девочки. Молодые. Недорого, – скороговоркой пробормотал толстяк и прошелся цепким взглядом по одежде Ивара.

Тот мгновенно пожалел, что не надел более непрезентабельную одежду. Здесь его вид явно выбивался из толпы завсегдатаев. Наверняка этим и привлек подозрительного субъекта.

– Не интересуюсь, – рыкнул Ивар. – Особенно если это лекхе.

Ему нужна была лишь одна девушка во всем мире. Самая недоступная и самая желанная из всех. При мысли о ней в груди ныло. Все остальные оставляли теперь его тело равнодушным и бесчувственным к плотским удовольствиям. После того что испытал с Кирой. После того как смог заниматься с ней любовью, не притворяясь кем-то другим. Оставаясь самим собой…

Для Ивара это была неизмеримая роскошь. Быть самим собой с любимой.

– Да вы посмотрите… – не отставал прилипала, – сейчас на пике моды у молодежи… товар высшего качества… тихие, покладистые… можно с норовом… – он усмехнулся, – третья категория…

– Ты что, глухой?! – взревел Ивар.

Он с отвращением взглянул на страницы фотоальбома, которые листал перед его носом услужливый толстяк с заискивающим голосом, но очень «коммерческим» взглядом. В полутьме показалось, что с фотографий, аккуратно разложенных под прозрачной пленкой, на него смотрят одинаковые лица. Только цвет волос менялся.

Резким движением Ивар перехватил альбом и захлопнул его. На лице толстяка проступило разочарование. Он уже потянулся, чтобы забрать свое добро, когда Ивар вдруг сглотнул и удержал его руку.

Нет. Это бред воспаленного сознания. Он слишком много пил, мало спал и безжалостно выматывал себя. Ему могло просто показаться…

Толстяк сложил руки на животе, заметив, что клиент заинтересовался. Ивар открыл последнюю страницу альбома. Ту самую, которая случайно промелькнула перед глазами. Он протрезвел мгновенно.

Ивару захотелось кричать. Страшно выть. Ломать и крушить все вокруг себя. Рвать на части всех, кто подвернется. И даже это не смогло бы в полной мере выразить того, что вскипело внутри.

Его охотница. Его сладкая девочка. Нежная. Невинная. Драгоценный цветок, выращенный в укромном саду подальше от чужих глаз, который Ивар сорвал, но поклялся беречь, когда понял, какое сокровище ему досталось. Кира, не знавшая в жизни ничего страшнее кандалов, надетых им на нее…

Она стояла, обхватив себя руками. Голая по пояс. Его женщину раздевали! Возможно, даже трогали. Ивар сжал кулаки и застонал. Ему стало жутко от того, что ее могли сломать. Раздавить. Измучить ее душу и тело так, что он больше никогда не сможет до нее достучаться. Превратить в рабыню, как сделали это со всеми женщинами его вида.

На лице Киры сквозило выражение полной безнадежности. Под глазами виднелись синие круги, как от бессонницы. Пересохшие губы были искусаны. Она явно стеснялась находиться перед камерой, поза была неестественной и скованной.

– Где ты… – Ивару пришлось прочистить горло, потому что голос неожиданно подвел, – где ты сфотографировал ее?

– Как где?! – удивился толстяк. – Я же говорю: девушки из гетто…

– Из гетто?!

– Ну да. Молодые. Недорого.

Ивар не понимал, каким образом Виктору удалось запихнуть охотницу в гетто. Он глянул на подпись в нижнем углу снимка: «Иванова Мария. 18 лет». Имя другой девушки под фотографией Киры? Но все вопросы отступали на второй план по сравнению с тем, что она наконец-то нашлась! И пусть там, где он совершенно не чаял ее обнаружить.

– Я хочу ее купить.

– Извините, – с печальной миной развел руками толстяк, – на этих девушек уже есть заказы. Видите, их фотографии специально отложены в конец. Не думал, что эту купят… да еще что она понравится сразу двум покупателям в один день… видимо, что-то в ней есть такое, а? А по виду и не скажешь…

– Я хочу ее купить! – оборвал Ивар словесный поток.

– Но…

– Назови цену, которую дали. Я дам больше в два раза.

У толстяка округлился рот. Было заметно, что жадность вступила в нем в отчаянную схватку с мало-мальским понятием о чести продавца. Ивар знал этот тип людей. Жадность должна была победить. Всегда побеждала.

Но его ждало разочарование.

– Извините… – толстяк подхватил альбом под мышку и поспешил удалиться.

Но разве мог Ивар сдаться теперь?! Он выяснил, где держат Киру, даже узнал фальшивое имя. Настала очередь подключить репутацию отца.

Второе разочарование не заставило себя долго ждать. С первой попытки найти Киру не удалось. Со второй – тоже.

– Возможно, это ошибка, – разводил руками отец, – но твоей Киры нет в гетто ни под своим именем, ни под подложным. На меня уже косо смотрят.

– Продолжай искать. Продолжай! – скрипел зубами Ивар.

Наконец, в один из дней отец вернулся домой, и по его выражению лица стало понятно – нашел. Не успел он положить портфель и снять пальто, как Ивар рванулся с места:

– Я еду.

– Не спеши, – отцу пришлось для верности даже удержать его за локоть, – мне удалось встретиться с Кирой. Но просто так ее нам не отдадут.

– Подключи свои связи!

– Тут даже моих полномочий не хватит, сынок, – с сожалением покачал головой отец. – Одно дело, когда я встречаюсь с обитательницами гетто якобы в поисках свидетельницы преступления. Другое – если потребую выпустить ее на свободу. У нас нет таких оснований. И ни у кого нет.

– Она – не лекхе! Вот основание!

Сочувствие зажглось в глазах отца.

– Сынок, мне нужно постановление суда, чтобы потребовать провести экспертизу. Ворота гетто легко и без скрипа открываются лишь в одну сторону – вовнутрь. Без официальной бумаги там палец о палец никто не ударит. А официально мы не сможем все оформить. Потому что Кира в розыске, и я не смогу пойти к судье с ее именем на устах. Ты же и сам это понимаешь.

Ивар опустил голову.

– Как она? – тихим голосом спросил он.

– Врать не буду. Плохо.

– Ее… сломали?

Отец задумался.

– Нет. Не думаю. Но физическое состояние оставляет желать лучшего.

– Ничего. Это мы поправим, – еще тише пробормотал Ивар. Внезапно он поднял голову: – Но твоих полномочий должно хватить, чтобы повлиять на одного сутенера.

Полномочий хватило. Толстяк легко обнаружился в том же баре, где и прежде. Известного адвоката, участника многих громких дел, он узнал в лицо, а услышав, какие статьи закона могут быть указаны в качестве нарушений, – мгновенно перестал упрямиться. Заверил, что сделка еще не состоялась, он с великой радостью вернет залог первому заказчику и примет чисто символическую плату от таких уважаемых людей.

Передача девушки произошла той же ночью. Ивар вместе с отцом ждали в условленное время на пустыре, расположенном за гетто. С открытого места прекрасно были видны смотровые башни и свет прожекторов. По пустой дороге зашуршали шины, и из темноты появился темный фургон. Он остановился, урча мотором и выпуская из выхлопной трубы белые клубы дыма. Толстяк спрыгнул с пассажирского сиденья и вразвалочку обошел машину.

Ивар почувствовал, как на плечо легла рука отца.

– Я слышал, что девушкам что-то дают при перевозке, – тихим голосом предупредил тот, – чтобы избежать проблем с побегом. Возможно, она будет слегка заторможена…

– Я понял, – скрипнул зубами Ивар. Он боялся пока даже представить, в каком состоянии увидит свою охотницу.

Толстяк медлил, как будто специально испытывал терпение. Открыл одну створку дверей позади фургона, засунул внутрь голову. Застыл.

– Уснул, что ли… – проворчал Ивар.

Отец слабо улыбнулся.

Наконец, из машины, пошатываясь, вышла Кира. Как и предупреждал отец, она выглядела сонной. Ивар не выдержал, бросился, подхватил на руки обмякшее тело девушки. Ее голова безвольно откинулась назад, открывая заострившийся подбородок и нежную кожу на горле. Тысячу раз он представлял себе этот момент: как находит ее, как обнимает и говорит долго-долго о том, сколько кругов ада прошел ради нее и без нее.

Но слова не шли из глотки. Да и Кира их вряд ли бы расслышала.

Впрочем, ничего уже не имело значения. Ивар прижал к себе драгоценную ношу, такую легкую и хрупкую. Охотница пробормотала что-то неразборчивое. Он рассмеялся – словно наждаком провели по стеклу.

– Ты едешь домой, моя девочка, – прошептал Ивар на ухо Кире, унося ее к внедорожнику. – Теперь ты точно едешь домой. Все закончилось.