Лютый однозначно понял: Людоед положил на него глаз и постарается прибрать его к рукам или ликвидировать, но не сегодня-завтра менты могут всех повязать, — почуял он своим звериным нутром. В любом случае надо сваливать, решил он.

В панике он остановил первую же попавшуюся тачку.

— Вам куда? — спросил его пожилой водитель с обвислыми усами.

— До вокзала, пожалуйста, — просительно сказал Михайлов.

— Я в таксопарк, — слукавил таксист, поняв, что человек опаздывает на поезд и сможет отвалить ему кучу денег.

— Шеф, — плюхнулся на сиденье Лютый. — Плачу втройне.

— Но я действительно закончил уже работу. И мне за опоздание вкатят выговор. Нет, не могу, выходите, молодой человек, — продолжал блефовать таксист.

— Езжай, сука, а то продырявлю! — вытащил пистолет и приставил его водителю в правый бок рассвирепевший Михайлов.

Таксист не на шутку перепугался и молча включил зажигание.

Когда такси подкатило к привокзальной площади, Лютый вытащил банкноту в 50 рублей и, небрежно кинув ее на сиденье, процедил сквозь зубы:

— Смотри, ментам не цинкани, а то кенты мои враз тебя достанут.

— Все будет нормально, молодой человек, — растерянно пробормотал таксист, но в глубине души он был доволен — дневной план его составлял 38 рублей.

Заходить в зал ожидания вокзала Лютый не стал, а предусмотрительно спрятался за забором. На его счастье, через несколько минут к платформе подкатил поезд на Москву.

Михайлов долго мешкать не стал. Как только поезд тронулся, он модным прыжком махнул через забор и в мгновенье ока оказался на платформе, но поезд неожиданно слишком быстро развил скорость, а проводники, видя бегущего человека, в панике стали закрывать двери.

Лишь в последний момент пожилая проводница предпоследнего вагона сжалилась над ним и помогла впрыгнуть в вагон.

Через несколько остановок Лютый вышел из поезда, щедро расплатившись с проводницей, и пересел на поезд, следовавший в Баку.

В самом центре города, в романтической его части (называвшейся «девичьей крепостью» в честь отважной и гордой девушки, не пожелавшей выйти замуж за дряхлого старика и прыгнувшей в день свадьбы с крепости), у него жила тетка — жена его дяди по отцу, скупая, расчетливая женщина. Она очень любила подарки и, если Михайлов приезжал к ней без презентов, надувала свои тонкие, как лезвия, губы и сухо с ним разговаривала, а о проживании в ее доме не могло быть и речи. Поэтому Лютый купил в Баку шоколадных конфет и бутылку полусладкого шампанского. Он долго бродил по очень узким вымощенным старинным улочкам девичьей крепости, настолько узким, что с балкона дома можно было протянуть руку и достать балкончик, расположенный напротив, прежде чем нашел ее домик.

Тетя Мотя, увидев подарки племянника, расцвела и позволила ему остаться.

Несколько дней Лютый бесцельно бродил по знойным улицам. Баку, как и все старинные южные города, был своеобразен своей, только ему присущей архитектурой и национальным колоритом. Но главное — здесь почти на каждом шагу можно было встретить ресторан, кафе, шашлычную или чайную. А для Михайлова, любившего вкусно пожрать и выпить, это было важно. Больше всего ему понравились люлякебаб, долма и севрюга на вертеле. У него буквально текли слюнки при виде такой вкуснятины, и он, дорвавшись до таких шикарных блюд, просто объедался. Потом с трудом передвигая ноги, едва добравшись домой, он тут же заваливался спать.

«Недурственно здесь можно жить, — думал Лютый, — вот только если бы не эта жара за сорок градусов, от которой пот катит ручьями».

Чтобы спастись от чудовищной жары, Михайлов с утра отправлялся на пляж в Мардакены или Бузовны и пропадал там на берегу почти дотемна. Море, разомлевшее от жары, лениво накатывало свои теплые, словно парное молоко, волны на берег, приятно холодя ноги. Но и после заката жара держалась еще сравнительно долго.

По вечерам он обычно включал телевизор и смотрел «Новости». Вот и сегодня, удобно устроившись на диване, он наблюдал, что творится в России. Но в первую очередь, Михайлов с удовольствием смотрел криминальную хронику или передачу «Человек и закон».

После «Новостей» диктор объявил вдруг, что милиция разыскивает двух очень опасных преступников, изнасиловавших и убивших иностранку.

Первое время он ошарашенно взирал на фотороботы. На него смотрели искаженные лица Узбека и Бегемота.

«Теперь мне крышка, меня может выдать мой шрам на щеке, он такой заметный. Надо как-то его загримировать, что ли, — подумал Михайлов. — Из-за этих кретинов меня стопудово повяжут. — И на его лбу от страха выступила испарина. — Если их свяжут, они расколются и сдадут Людоеда, а я фигурирую в его деле, как подельник. Подымут дело и объявят розыск. Надо срочно рвать когти отсюда».

— Что с тобой, на тебе лица нет, — удивилась тетя Мотя. — Ты что, их знаешь?

— Да нет, — находчиво ответил Лютый. — Мне просто показалось, что один из этих гадов похож на одного человека.

— Ой, душегубы, — запричитала она, — креста на них нет. У нас вон в Баку такое творится, что на улицу страшно выйти после восьми.