#doc2fb_image_03000001.png

Глава 1. Убийство

Ольга пришла ко мне и поинтересовалась раздражённо:

- Ты ничего не хочешь мне сказать?

Меня всегда удивляла способность особей женского пола одной фразой заставить мужчину оправдываться, даже если он ни в чём не виновен. Когда моя первая жена звонила из командировки, она первым делом обычно спрашивала подозрительным тоном: "Чем ты сейчас занимаешься?" Подразумевалось, что я развлекаюсь по крайней мере с двумя жрицами любви. В конце концов, я решил оправдать её подозрения, после чего мы развелись. Зачем сохранять невинность и лишать себя удовольствий, если тебе все равно не верят?

Ольга была моей текущей (в смысле – нынешней) любовницей, и её вопрос подразумевал примерно следующее: "Если ты виноват, почему же ты не встаёшь на колени, не целуешь мои ноги и не просишь прощения?"

Она была замужем за профессором местного университета, который был старше её на двадцать лет, и которого недавно пригласили на работу в США. Ей пришлось выбирать: оставаться со мной здесь в Сибири, или ехать с мужем и наслаждаться всеми прелестями спокойной жизни в самой передовой и демократической стране мира. Ольга была достаточно благоразумна, чтобы выбрать последний вариант. Ну а моя вина заключалась в том, что я не пошевелил и пальцем, чтобы убедить её изменить своё решение. Предполагалось, что я должен был рвать волосы в отчаянии, валяться в ногах, умоляя её не покидать меня. Ничего подобного я не делал, и моё олимпийское спокойствие просто бесило подругу, которая каждое своё посещение в последние две недели начинала с попыток выяснить отношения.

По опыту знаю, что если женщина собирается закатить скандал, то лучшее средство избежать его и сохранить свои нервные клетки - отвлечь её внимание. Вот почему я небрежно бросил, показав на экран недавно приобретённого :

- А ведь светлые волосы идут ей намного лучше и даже делают моложе, как ты считаешь?

Ольга тут же перевела взгляд на экран, где известная певица исполняла новую песню. Около минуты она тщательно изучала изображение и затем заявила:

- Ха! Светлые волосы здесь совершенно не причем! Ты разве не знаешь, что она недавно сделала подтяжку в Швейцарии? А знаешь, сколько она заплатила? Сто тысяч баксов!

В её голосе звучало нескрываемое удовлетворение: в свои двадцать семь лет она не нуждалась ни в каких пластических операциях. Мой приём сработал, и Ольга полностью переключилась на звезду, вываливая на меня кучу подробностей о внешности поп-дивы, включая расположение родинок и бородавок в интимных местах.

Между тем изображение на телевизоре сменилось, и экран заняла хрупкая блондинка с явно крашеными волосами, ведущая передачи с брутальным названием "Криминальные хроники".

- Криминальная ситуация в городе остаётся достаточно напряжённой, - мило улыбаясь, пояснила она. – Час назад в своей лаборатории в государственном университете был найден убитым известный учёный профессор Николай Смирнов.

Ольга тут же замолчала и уставилась на экран. Известный учёный был её мужем. Ведущая начала рассказывать о его достижениях и биографии.

- Но это же упрощает дело! – воскликнула Ольга. – Сейчас я свободна и мы можем спокойно пожениться!

Я с жалостью посмотрел на неё. Как адвокат, я прекрасно знал, что главными подозреваемыми в таких случаях становятся супруги и их любовники.

- Профессору Смирнову перерезали горло от уха до уха, и тело лежало в луже крови. Нашему корреспонденту удалось взять интервью у начальника полиции полковника Егорова, - все также улыбаясь и хлопая накладными ресницами, продолжала ведущая.

- Мы сделаем всё возможное, чтобы расследовать это жестокое преступление и найти убийцу, - заявил полковник, лысина которого светилась нимбом под лучами ламп освещения. - Следствием рассматривается несколько рабочих версий, в том числе – совершение убийства в связи с профессиональной деятельностью потерпевшего, либо проблемами в его личной жизни.

Полковник замолчал и пристально посмотрел на нас с экрана.

Ольга разрыдалась. Возможно, она наконец-то вспомнила, что Ник Смирнов был человеком, с которым она прожила в браке пять лет. А может быть, на неё произвели впечатление такие живописные подробности, как "горло, перерезанное от уха до уха " и "лужа крови". Или по какой-то другой причине.

Я пошёл на кухню и вернулся с бутылкой водки, бутербродами с сыром и двумя стаканами, которые незамедлительно наполнил прозрачной жидкостью.

- Выпьем за упокой души раба божьего Николая Смирнова, - сказал я и опустошил свой стакан, закусив бутербродом. Ольга, всхлипывая, последовала моему примеру.

Живительная влага немедленно оказала исцеляющее воздействие. Женщина перестала всхлипывать, карие глаза прояснились, на щеках появился румянец. Она выглядела настолько привлекательно, что через мгновение я обнаружил, что мы стоим, целуемся, а мои руки охватывают её талию. Почувствовав, как она расслабилась в моих объятиях, я решил продолжить процесс в более удобном месте, а именно в кровати. Что нужно женщине в горе? Немного алкоголя, любви и секса.

Мы лежали в постели после интенсивных релаксаций, и пришло время серьёзно обдумать ситуацию.

- Вот что, дорогая, ты понимаешь, что мы с тобой сейчас главные подозреваемые в убийстве Ника? Нужно как следует подготовиться к допросам в полиции.

Было видно, что эта мысль еще не приходила Ольге в голову. Она наморщила лоб и приподнялась на локте с испуганным выражением в глазах. Её округлые крепкие груди коснулись моего голого тела, и я не мог не утешить её ещё одним циклом релаксаций. Когда он закончился, и мы отдышались, я сказал:

- Тело нашли в обед. Когда твой муж сегодня ушёл на работу?

- В половине девятого. Он сказал, что нужно быть в лаборатории не позже девяти. Они должны были проводить какой-то эксперимент.

- Значит, убийство было совершено между девятью утра и двумя дня. Что ты делала в этот промежуток времени? Если ты прикончила старину Ника, я готов выслушать чистосердечное признание.

- Думай, о чём говоришь, дурак!

Ольга села и начала одеваться, повернувшись ко мне негодующей спиной. Я последовал её примеру. Мой приём снова сработал: от релаксации мы резко перешли к нормальному рабочему состоянию. Пора было сосредоточится и как следует пораскинуть мозгами (а не другими частями тела).

Конечно, я не верил, что Ольга могла убить своего мужа. Она была типичной представительницей слабого пола. Она визжала при виде мыши, могла упасть в обморок при виде крови, и всегда держала наготове свои женские чары и прелести, чтобы добиться от противоположного пола того, что ей нужно. Как и большинство нормальных людей, она могла при некоторых обстоятельствах совершить убийство, например, в приступе ярости, или, как говорят юристы, в состоянии аффекта. И я знал, что ей приходилось нелегко со Смирновым, который, мягко говоря, был неприятным типом. Будучи действительно талантливым учёным, он свято верил, что умнее его на свете никого нет, и имел занудную привычку постоянно поучать окружающих, в первую очередь жену. Если Смирнову казалось, что кто-то недооценивает его научные заслуги, он мог выйти из себя и впасть в неистовство нетипичное для университетского профессора. Но перерезать горло от уха до уха? Фи! Только не Ольга.

- Ты же знаешь, я не любила Ника, но он был добр ко мне и щедр, - заметила Ольга тихим голосом.

Здесь она была права. У Ника, в отличие от коллег по университету, водились деньги. Его работы публиковались за рубежом, он работал по контракту с американской фирмой и никогда не забывал дней рождения супруги. Ольге он подарил и украшения с бриллиантами, и соболиную шубу, и импортный внедорожник. Сам Смирнов ездил на редком для нашего города , который для него купили на заказ в Москве. Местные бандиты и чиновники предпочитали лэнд крузеры.

- И он был очень неплох в постели, - мстительно добавила она и посмотрела на меня с упрёком, расчёсывая волосы.

Однажды она рассказала мне историю своего романа со Смирновым. Он положил на неё глаз ещё когда она была студенткой, а он читал им лекции по информатике. Он начал ухаживать за ней, дарил цветы, приглашал в рестораны; однажды даже взял с собой на курорт в Испании. Она, как могла, сопротивлялась натиску профессора, но вынуждена была уступить, после того, как он пригрозил поставить двойку на экзамене.

Думаю, что в этой истории не было ни крупицы правды. Смирнов был типичным представителем отряда учёных. Высокий, худощавый, с широким лбом, редкими волосами и толстыми очками. Только человек с извращённым воображением мог поверить, что он способен соблазнить женщину и, тем более, принудить её к сексу. Как человек здравомыслящий, я был совершенно уверен, что дело обстояло с точностью до наоборот. Ольга соблазнила профессора, чтобы получить пятёрку на госэкзамене.

- Слушай, Оле, - сказал я. (Я её так называл – по имени персонажа из сказок Андерсена, который рассказывал маленьким детям волшебные истории. Разумеется, Ольга об этом подтексте не имела представления. Для неё "Оле" было просто ласкательным от "Ольга"). – Первая мысль, которая придёт в голову следователя, это: 'Кому была выгодна смерть Смирнова?' Как только он найдёт ответ на этот вопрос, он тут же задаст следующий: 'Что этот человек делал в то время, когда произошло убийство?'

Итак, кто будет наследником Смирнова?

Я сел за письменный стол, взял листок бумаги написал посередине 'Смирнов ' и обвел слово овалом.

- По закону наследниками первой очереди являются родители, дети, супруги. Если нет завещания. Смирнов оставил завещание?

- Нет, - спокойно ответила Ольга, которая сидела за туалетным столиком и подкрашивала губы.

По опыту знаю, что секс и косметика оказывают успокаивающее действие на женщин.

- Прекрасно.

Я нарисовал ещё три овала – один над Смирновым, другой – под ним и третий слева от него, надписав их соответственно 'Родители', 'Дети', 'Жена' и соединив линиями со "Смирновым".

- Ты ведь у него вторая жена?

Она кивнула утвердительно, и вписал её имя в овал с женой

- А кто был его первой женой?

Ольга наморщила лоб и задумалась на несколько секунд. Затем отложила губную помаду, что было явным признаком заинтересованности. Я насторожил уши и приготовился слушать очередную историю от персонального Оле Лукойе.

- Я познакомилась со Смирновым, когда была студенткой, - начала она с воодушевлением. – К тому времени он уже несколько лет был в разводе. Его бывшая жена работала преподавателем в университете. Однажды я её видела. Плоская как доска, в очках с толстой оправой, в бесформенном платье.

- Как её звали? – прервал я подругу, хорошо зная, что о внешних данных она может распространяться часами. А у меня пальцы зудели от нетерпения заполнить пустое место в схеме.

- Звали её Вера, а фамилия …то ли Котова, то ли Кротова.

- После развода она приняла девичью фамилию?

- В том-то и дело! Когда она выходила замуж за Ника, она оставила девичью фамилию.

- Довольно необычно, - согласился я и вписал в соответствующий овал: 'Вера Котова/Кротова'

- Конечно, я спросила у Ника, как он мог жениться на таком пугале. Оказалась достаточно банальная ситуация: он женился, потому что она забеременела.

- Ага! Значит был ребёнок! – воскликнул я, собираясь заполнить овал с надписью 'Дети'

- Не спеши радоваться, Шерлок Холмс. Я знаю, то это была девочка. Но я никогда её не видела и не знаю её имени. Когда мы с Ником поженились, эта Вера с дочерью переехали в другой город.

- Очень хорошо, - пробормотал я и вписал 'дочь' в соответствующий овал. Затем нарисовал ещё один овал, который надписал: 'Сослуживцы'. После женитьбы Смирнов оформил жену на эфемерные четверть ставки лаборанта с зарплатой чуть ли не полторы тысячи рублей, чтобы ей шел стаж работы.

Ольга, которая подошла к столу и с интересом наблюдала за моими манипуляциями, сказала:

- Его родители умерли много лет назад, я о них ничего не знаю. Если ты ожидаешь от меня информации о сослуживцах, то ты грубо ошибаешься.

- Да, я понимаю, что на работу ты не ходишь, но Смирнов мог о чём-то рассказывать дома.

Она на некоторое время задумалась, подняв вверх глаза, и даже пошевелив красиво очерченными губами, окрашенными в светло вишнёвый цвет.

- В общем-то, Смирнов был в плохих отношениях со многими сотрудниками. Помню, у него был серьёзный конфликт с одним их аспирантов, который заявил, что профессор занимается магией, а не наукой. Смирнов чуть ли не избил его.

- И это всё?

- Всё, дорогой. Надеюсь, тебе удастся вытащить нас из этой бяки, – она наклонилась и приобняла меня.

- Информации для размышления достаточно, - пробормотал я. – Спасибо, Оле…- и машинально добавил – Лукойе.

- Что? Что ты сказал? – Ольга резко отстранилась, её глаза округлились, в них появилось угрожающее выражение.

- Что я сказал?

- Да! Что. Ты. Сказал. – обрывисто, тщательно выделяя каждое слово, произнесла женщина.

- Ну… собственно, - промямлил я.

В этот момент комнату заполнили скрежещущие звуки группы :

Du hast                                              Ты, ты

Du hast mich                                      Задала вопрос

Du hast mich gefragt                          Задала вопрос мне

Du hast mich gefragt                         Задала вопрос мне

Du hast mich gefragt und ich hab’      Задала вопрос мне, а я, а я

nichts gesagt.                                    не ответил тебе

наяривали немецкие сингеры.

Ольгин iPhone на журнальном столике издавал эту какофонию, дергаясь как в лихорадке и скользя к краю.

Она успела подхватить чуть не упавший смартфон и резко ответила:

- Алло!

Она слушала собеседника, закусив губу и теребя висящий на шее кулон с аметистом в золотой оправе.

- Мою квартиру обокрали, - сообщила она растерянно. Полиция просит меня приехать как можно быстрее.

Ольга бросилась к двери.

Я впервые почувствовал симпатию к группе Rammstein.

Оставшись один, я внимательно посмотрел на листок со схемой. Она напоминала недоделанную модель молекулы, которую я изучал в средней школе, или винт вертолёта после крушения. Было ясно, что, учитывая эффективность нашей судебно-полицейской системы, мне придётся самому заняться расследованием убийства. Как говорил классик: "Спасение утопающих – дело рук самих утопающих".

Глава 2. Убитый

Я вёл свой Ford Kuga по дороге, забитой тойотами, маздами, ниссанами, шевроле. Бедные владельцы вазовской продукции, которая еще две дюжины лет назад была пределом мечтаний советских граждан, находились в стыдливом меньшинстве. Транспортные средства хаотично сновали, создавая броуновское движение, не подчиняющееся законам природы, не говоря уже о дорожных правилах.

Именно благодаря дорожному происшествию около года назад я познакомился с Ольгой. Во время разворота она пересекла сплошную линию, и её должны были лишить прав. Кто-то из знакомых посоветовал ей взять меня в качестве адвоката, я не успел моргнуть глазом, как оказался в её постели. Как она объяснила позже, ей просто хотелось побудить меня сделать всё возможное на судебном процессе. И её усилия не пропали даром. Мне удалось доказать, что дорожная разметка стерлась, и её не было видно. После того, как я подмазал, где нужно, Ольге вернули её права.

Государственная система в стране была коррумпирована до мозга костей. Компании по борьбе с коррупцией, которые время от времени запускало правительство, были заранее обречены на провал и приводили только к повышению среднего размера взяток, достигнувшего круглой суммы в 50000 рублей. По сути дела, взяточничество стало образом жизни нормальных людей.

Конечно, коррупционные схемы не сводились к примитивному взяточничеству и отличались таким же разнообразием как виды насекомых. Одну такую схему я создал вместе с Михаилом Роговым, офицером из городского управления МВД. Рогов сливал мне инсайдерскую информацию о результатах расследования в отношении моих подзащитных, а я использовал эти данные в суде и делился с ним гонорарами.

Сейчас я направлялся к ресторану Вакуум, где и должен был встретиться с Роговым.

Вывеска над входной дверью ресторана светилась:

VACUUM: TONNES OF ATTRACTION

Владелец был фанатом этой поп-группы, чья мелодичная музыка создавала приятную атмосферу, которая мне так нравилась.

Два года назад в этом уютном месте некий Иваном Воронин сломал мне в драке зуб. На одном из судебных процессов мне, как обычно, удалось добиться оправдательного приговора для подзащитного, но получилось так, что доказательства его невиновности, послужили уликами, подтверждающими виновность этого самого Воронина. В результате чего он получил два года. Позднее, благодаря случайному стечению обстоятельств, мы оказались в одном месте в одно время. Драка стоила мне сломанного зуба, а Воронину – ещё двух лет заключения.

Войдя в ресторан, я внимательно осмотрелся. В это время дня он соответствовал своему названию: в полупустом зале было занято несколько столиков, и за одним из них сидел Рогов, с воодушевлением поглощавший здоровенный ростбиф.

Я сел за его стол и заказал чашку чая. Рогов начал разговор банальной фразой:

- У меня для тебя две новости, одна – хорошая, другая – плохая. С какой начать?

Я ответил таким же избитым клише:

- С хорошей.

- Сегодня на экономическом форуме министр финансов Пудрин заявил, что борьба с коррупцией – это главное зло в стране.

- Ого! Я всегда подозревал, что в правительстве работают честные парни, готовые резать правду-матку. Но не до такой же степени! – я поднял левую бровь, выражая изумление. – И как отреагировали слушатели? Разразились бурей аплодисментов?

- Разразились смехом, естественно.

- От радости, как я понимаю. Каждый подумал о возможности легализовать большую часть своего бизнеса.

- Не говори "гоп", пока не перескочишь, - поучительно заметил Рогов, наливая в бокал красное вино. – Через несколько минут Пудрин разъяснил, что оговорился.

- Ну вот! А я только начал чувствовать себя столпом общества. Это и есть твоя плохая новость?

- Ты опять спешишь. Плохая новость – Воронина освободили по амнистии, и он уже объявился в городе. Из-за тебя у него было две отсидки, и мне сообщили, что у него на тебя вырос огромный зуб. Советую быть настороже. В этот раз тебе может не удастся отделаться сломанным зубом, а мне бы не хотелось терять такого надёжного партнёра.

Рогов уставился на меня своими нагловатыми навыкате глазами, чтобы убедиться, что его сообщение возымело должный эффект. По-видимому, его удовлетворило моё бледное лицо и испуганный взгляд, и он с удовольствием отхлебнул из бокала. Я потягивал свой чай.

- А сейчас насчёт дела Смирнова, - продолжил он. – Когда ты звонил, то сказал, что у тебя есть вопросы?

Я молча достал из кармана и протянул свою схему.

- Похоже на вертолётный винт, - пробормотал он. – Я попробую нарыть сведения о первой жене и дочери Смирнова. Что касается сослуживцев, ребята из убойного отдела уже допросили их. Похоже, все они точили зуб на профессора, и каждый с удовольствием свернул бы ему шею. Он славился своим занудством и высокомерием. На заседании учёного совета он назвал проректора глупой коровой, из-за того, что она предложила сократить финансирование его проектов. Представляешь? И он избил одного из аспирантов своими собственными руками. Тот хотел написать заявление в полицию, но дело замяли. Эти двое под подозрением, но я чувствую, что они не имеют отношения к убийству. Все знали, что он уезжает в США, и они от него скоро избавятся.

- Вот здесь собака и зарыта, - вклинился я в поток речи приятеля. – Ты знаешь, что Смирнов был убеждённым анти-американистом? У даже был сайт, где он размещал статьи, разоблачающие американскую политику и высмеивающие руководителей США.

- Я слышал о сайте, но не читал его. Если ты резюмируешь его содержание, буду должен бутылку коньяка. Чем больше знаешь о жертве, тем легче найти преступника. Это – аксиома уголовного расследования, - наставительно сказал Рогов.

- Вкратце, у него была целая теория о различиях между американской и русской культурами и культурными ценностями. Американцы привержены демократии, а Россия всегда была тоталитарным государством; американцы законопослушны, в России живут по понятиям, а не законам; гомосексуальность в Америке - норма и всеми презираемое извращение - в России; взяточничество – серьёзное преступление там и образ жизни - здесь; адюльтер – там осуждается, здесь – является нормой.Рогов широко улыбнулся и многозначительно посмотрел на меня.

Я сделал вид, что не замечаю его ухмылки и продолжил.

- Смирнов делал вывод, что русская и американская культуры антагонистичны по своей сути, а борьба между ними предопределяет судьбу современного мира.

- Достаточно оригинально, но малоправдоподобно, - заметил Рогов. – Если и идёт такая борьба, то Америка явно выигрывает.

- До поры до времени. Смирнов был уверен, что Россия, в конце концов, победит, поскольку представляет менее цивилизованную культуру. Точно так же, как, например, гунны разгромили Римскую Империю.

Я замолчал, а Рогов задумался, потягивая вино из бокала.

- Я понял, к чему ты клонишь, - заявил он через пару минут. – Смирнов презирал Америку, но, тем не менее, решил переехать туда. Для этого у него должны были быть какие-то серьёзные причины.

Я одобрительно кивнул, оценив правильный полёт мысли приятеля.

- Какие именно причины? – начал размышлять вслух Влад. – Угроза жизни?

Он вопросительно посмотрел на меня.

- Или его карьере, - подхватил я. – Не забывай, что смысл его жизни составляла научная деятельность. Как только ты найдёшь причины, по которым он решил переехать в США, та раскроешь убийство.

Рогов снисходительно кивнул.

- Спасибо за идею. А сейчас я, как нецивилизованный русский, хочу вернуться к вопросу об адюльтере.

Он выжидающе посмотрел на меня.

- Без проблем.

- У Ольги есть алиби?

- Нет. Она утверждает, что Смирнов ушёл из дома на работу в половине девятого. Она сидела дома до одиннадцати, а потом пошла ко мне. Мы узнали об убийстве из новостей по телевизору, когда были у меня в квартире.

-- То есть у неё было более чем достаточно времени, чтобы обраться до университета и прикончить старикана, - с удовлетворением заключил Рогов. – Предположим, он узнал, о том, что она изменяет ему с тобой. Он позвонил ей, попросил прийти в лабораторию, где они поссорились, и она его и прирезала.

- Если идеи Смирнова малоправдоподобны, то твои домыслы – чистая фантазия, - сказал я, мягко улыбаясь. – Во-первых, Смирнов знал о нашей связи, во-вторых, Ольга могла бы в приступе ярости приласкать его сковородкой или ткнуть кухонным ножом, но на намеренное убийство она не способна.

- Ты хочешь сказать, что Смирнов не любил жену? А как же все эти дорогие подарки, драгоценности, машина?

- Нужно понять его психологию. Он хотел показать, что у него водятся деньги. Он чувствовал к Ольге некоторую привязанность, но использовал её, чтобы показать, какой он крутой, и какая у него красивая жена.

- Значит, он её просто наряжал, - сделал вывод Рогов, немного подумав.

- Вот именно. Ты ухватил суть дела. Он её наряжал. Как новогоднюю ёлку.

Я с уважением посмотрел на Влада.

- ОК, ты меня убедил, - Рогов шутливо поднял руки вверх.

В этот момент мой смартфон завибрировал и заиграл мелодию из Вивальди. Я нажал на клавишу ответа.

- Это господин Андерсен? – послышался грубый мужской голос.

- Нет, вы ошиблись номером.

- Извините, это говорит капитан Муркин из одиннадцатого участка. Мы задержали женщину, которая утверждает, что её зовут Оле Лукойе. Никаких документов у неё с собой нет, она дала ваш телефонный номер, и говорит, что вы можете удостоверить её личность.

- Буду у вас через пятнадцать минут, - ответил я.

Глава 3. Оле Лукойе

Капитан Муркин оказался небольшого роста, круглоголовым человеком средних лет с большими усами, похожим на артиста, играющего главную роль в английском сериале о Пуаро. Его внешность вполне соответствовала фамилии, и когда он открыл рот, чтобы приветствовать нас, я так и ожидал услышать "Мурр". Вместо этого прозвучал знакомый грубый голос:

- Здравия желаю, товарищ майор!

Он обращался к Рогову. Влад решил поехать со мной, чтобы, как он выразился "не допустить применения пыток" по отношению к Ольге. Как офицер городского управления он был лично знаком с начальниками районных участков и реально мог помочь.

- Привет, капитан, - покровительственно ответил Рогов.

- А это, вероятно, господин Андерсен? – поинтересовался капитан, внимательно осматривая меня

Я – не Андерсен.

Муркин несколько растерянно пояснил:

- Эта женщина дала ваш телефонный номер, сказала, что ваше имя – Андерсен, и что вы её "породили". Но вы выглядите слишком молодо, чтобы быть её отцом.

Он улыбнулся в уверенности, что сделал мне комплимент.

- Моё имя – Алексей Ларин, - сообщил я ему и показал своё адвокатское удостоверение. И пока полицейский его внимательно читал, добавил:

- А женщину зовут Ольга Смирнова.

Вы - Ларин, а не Андерсен, женщина – Смирнова, а не Лукойе, - повторил Муркин. А что мне писать в протоколе? – спросил он в замешательстве.

- Ничего, - вмешался Рогов. – Писать ничего не надо, тем более что не будет никакого протокола, - сказал он, улыбаясь с обезоруживающей простотой и глядя прямо в глаза капитану.

- А что мне делать с этим? – жалобно сказал Муркин, открыв ящик стола и достав несколько листков бумаги. – Это заявление, поданное господином Зильберманом, менеджером ресторана Ответ. Вот, читайте:

"Женщина, которая явно находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения, выскочила на сцену, вырвала микрофон из рук госпожу Снеговой, исполнявшей в тот момент песню, и грубо оттолкнула её. Госпожа Снегова не устояла на ногах и упала со сцены на находившийся рядом с ней столик.

Столик раскололся на куски, и госпожа Снегова с многочисленными резаными ранами была отправлена в больницу. Клиенты, сидевшие за столиком, к счастью, физически не пострадали, но их одежде был нанесён невосполнимый ущерб.

Между тем, женщина на сцене с микрофоном начала издавать резкие, похожие на хрюканье, звуки. Я смог разобрать только два слова: 'Лук' и 'Ой'. Это продолжалось, пока приехавшая полиция не задержала её".

- Но это ещё не всё! – агрессивно добавил Муркин. – Вот рапорт сержанта Аварова:

"Женщина оказала сильное сопротивление. Она пнула меня ногой в пах, в результате чего я некоторое время не мог двигаться…"

- Если я её сейчас отпущу, что я скажу господину Зильберману, госпоже Снеговой, а также остальным, которые придут с жалобами на вашу Смирнову?

- Это усложняет дело, - согласился Рогов. – Могу я взглянуть на документы?

Он протянул руку, и Муркин неуверенно отдал ему бумаги.

Рогов просмотрел их и сказал:

- Предлагаю сделать следующее. Я оставляю документы у себя. Господин Ларин встретиться со всеми этими людьми возьмёт у них письменные отказы от претензий к Смирновой. Если он это сделает, бумаги исчезнут, а Смирнова выйдет на свободу. Если ему не удастся это сделать, я возвращаю документы, и капитан даёт им законный ход.

Муркин сжал губы, демонстрируя неудовольствие.

- Разумеется, господин Ларин должен возместить сержанту Аварову и одиннадцатому полицейскому участку ущерб, нанесённый его подзащитной. А вам, капитан, следует снабдить Ларина списком пострадавших от действий Смирновой и их адресами.

Муркин принял невозмутимый вид. Они пожали руки.

-- Мы ещё увидимся, - сказал мне Рогов и ушёл.

Муркин сел за стол стал прилежно писать, составляя список потерпевших.

Я внимательно посмотрел на него. Было очевидно, что это - обычный офицер, который хорошо знал принятые правила и понятия и старался избегать неприятностей. Общей практикой в районных участках и отделениях была сортировка задержанных на две группы. В одну входили те, у кого были влиятельные родственники или покровители. Их информировали о происшествии, и они прилагали усилия для того, чтобы замять дело. Полицейские получали поощрения, повышения, деньги. Все остальные задержанные подпадали под общие юридические процедуры. Если полицейских возникали сомнения в личности задержанного, они старались её установить, как и вышло в случае с Ольгой. Муркин всё сделал по понятиям и ожидал вознаграждения. И я его не подвёл.

Он подал мне свой список, а я вытащил бумажник.

- Это для Аварова, лично для вас, а также дополнительная сумма для Смирновой, если ей что-то понадобиться, - пояснил я, улыбаясь и изображая признательность. – Кстати, как она?

Муркин включил рацию.

- Это ты, Сидоров? Что там с женщиной из третьей камеры?... Блондинкой? – он вопросительно посмотрел на меня. Я утвердительно кивнул. – Ну да, блондинкой…. Нет, её фамилия Смирнова, как выяснилось. Кто там еще в камере?...И что они делают?...Да ну?

Он отключил рацию и доложил:

- Она в камере с тремя проститутками. Сейчас они поют.

- Что они поют ??? – изумился я.

Муркин пожал плечами:

- Можно сходить самим да посмотреть.

Мы вышли из кабинета, спустились в подвал и вошли в коридор с камерами, в которых содержались задержанные. Коридор заполняли звуки известной народной песни.

Ой Мороз, Мороз,

Не мороз меня!

Не морозь меня,

Моего коня!

выводили женские голоса, среди которых я сразу же узнал ольгин контральто.

Что ж, я мог быть спокоен за неё. Как видно, она отлично адаптировалась к тюремным условиям. Может быть даже, у неё была предрасположенность к жизни в заключении.

- Последний вопрос, капитан. Сколько у меня времени?

- Я не могу её держать больше 24 часов. Так что крайний срок – следующее утро. Но чем быстрее, тем лучше. Я буду на дежурстве всю ночь

Мы пожали руки, и я отправился готовиться к своей одиссее.

Глава 4. Ночная одиссея

Я сидел за письменным столом, изучая список Муркина. Я решил вначале вернуться домой и обдумать ситуацию в спокойной обстановке. Капитан проделал хорошую работу. В списке были указаны фамилии, имена, отчества, адреса, паспортные данные и даже телефонные номера, т.е. вся информация из полицейских протоколов. Сам список был на удивление небольшим и включал всего четыре человека.

"Ресторан будет открыт всю ночь, и найти менеджера не составит никакой проблемы", размышлял я. "Туда нужно идти в последнюю очередь. Поскольку сейчас четверть одиннадцатого, я должен найти остальных до того, как они лягут спать. В первую очередь нужно найти Снегову, которая пострадала больше всех, и которую отвезли в больницу с 'множественными резаными ранами'. Студенты – это, наверное, те, кто сидел за столом, разбившимся, когда на него упало тело Снеговой. Интересно посмотреть на тело, от которого столы разлетаются на куски.

Я открыл свой и напечатал стандартные отказы от претензий, так что оставалось только поставить подписи. Затем позвонил в больницу, куда доставили Снегову. Мне вежливо сообщили, что госпожа Снегова уехала домой после того, как обследование показало, что у неё отсутствуют серьёзные повреждения. Это было хорошей новостью. Уладить дело со Снеговой становилось намного легче.

- Слушаю, - ответил мне приятный женский голос.

- Здравствуйте, Мария Владимировна. Это говорит Алексей Ларин. Извините за поздний звонок, мы с вами не знакомы, но …

Она прервала меня:

- Мы не знакомы, но я вас знаю! Вы защищали мою подругу, Алину Крылову. - (Снегова ссылалась на бракоразводный процесс, который я выиграл). - Она была в восторге от вас, - щебетала дама. Было ясно, что она чувствует себя хорошо, а травмы, полученные в ресторане, никак не сказались на её речевых и вокальных данных. – Вы прямо сотворили чудо, доказав, что у её мужа была вторая семья и незаконный ребёнок. Алине удалось отсудить его коттедж, машину и половину всех денег! После суда она смогла позволить себе отдохнуть на Багамах!

Я понял, что если её не прервать, она будет болтать до бесконечности, и сделал это в достаточно грубой форме:

- Извините, Мария Владимировна, но я хотел бы объяснить цель своего звонка.

- Да, да, конечно, я вас слушаю внимательно.

- В настоящее время я веду ещё одно дело и мне нужна ваша помощь. Могли бы мы встретиться прямо сейчас?

- Дело в том, что я не могу выйти…, - замялась женщина, - разве что у меня дома…хотя это не очень удобно, я ведь живу одна. Впрочем, если это так необходимо…Не зря ведь говорят, что адвокат - как врач.

- Большое спасибо! Буду у вас через полчаса.

Я отключился и делал глубокий вдох. Мне был знаком этот тип женщин. Они простодушны, добродушны, любят поболтать, покушать… И из них получаются неплохие жёны, если они не полные дуры, что, как правило, и имеет место быть. Добиться того, что тебе нужно от такой дамы достаточно просто: нужно её внимательно слушать, проявлять искренний интерес, задавать вопросы, соглашаться с её выводами. Время от времени я прибегал к такой тактике, но если использовать её постоянно, можно сойти с ума, и я понимал своих знакомых, которые бежали от таких дам, как чёрт от ладана.

Мария Снегова оказалась высокой, полной (за центнер весом) и милой дамой. Полнота говорила в пользу её вокальных способностей. Все выдающиеся певицы не отличались субтильностью, взять хотя бы Кабалье, Вишневскую, Образцову или мою любимую .

Получить её подпись на отказе от претензий стоило мне сорокаминутного разговора. Он сообщила мне, что Снегова – её сценический псевдоним, а её настоящая фамилия – Гречко и рассказала (вкратце) историю её отношений с бывшим мужем, военным, который бросил её и переехал в другой город. Я кивал, как китайский болванчик, но всё-таки сумел вклиниться и объяснить цель визита. Она вначале возмутилась "отвратительным" поведением "мерзавки" и даже продемонстрировала мне раны на некоторых частях своего замечательного тела. Я выразил искреннее сочувствие и рассказал и бедствиях, случившихся с Ольгой. Её квартиру обокрали, мужа убили, но и при жизни муж – учёный сухарь и зануда - не обращал внимания на жену, так что ей не с кем было поделиться и даже просто поговорить по душам.

- Какой кошмар! – воскликнула Снегова и, не колеблясь, поставила свою подпись. Она даже выразила желание помочь "бедняжке".

Вдохновлённый успехом, я поехал к следующему потерпевшему. Было четверть двенадцатого, но студенты так рано спать не ложатся. Во всяком случае, нормальные студенты. Я почему-то был уверен, что Олег Ручко – самый правильный студент, который ещё бодрствовал, но действительность превзошла мои ожидания.

Я стоял на лестничной площадке, безрезультатно нажимая в десятый раз на кнопку звонка. Трель звонка тонула в громыхающей за дверью громкой музыке. От злости я пнул в дверь, которая траурно заскрипела и открылась: она не была заперта. Я вошел и почувствовал крепкий запах спиртного, смешанный с терпким запахом табака. Это была стандартная двушка с длинным коридором. В его конце прямо передо мной виднелась дверь ванной, слева от неё располагалась кухня, справа – спальня, а рядом с входной дверью, в стене справа, была двустворчатая дверь в зал.

Судя по количеству кожаных курток на вешалке в квартире должно было быть не меньше шести человек, но никто не вышел меня встретить. Мне ничего не оставалось делать, как самостоятельно обследовать территорию.

Я открыл дверь в зал и увидел голые мужское и женское тела, сплетённые в позе, которая в Камасутре обозначается номером 42. И тихо закрыл дверь. Если даже парень и был Олегом Ручко, я нее имел никакого права прерывать процесс.

Еще один парень в костюме Адама с красным лицом и всклоченными волосами (на голове) вывалился из ванной. Он заметил меня и пробормотал:

- Ты…апа…апаз…даааллл

- Я понимаю, что уже поздно, но мне нужно срочно увидеть Олега Ручко.

- Сииильно ап…паз…гад, - упрямо продолжил парень, пьяно погрозив мне пальцем.

Я понял, что общаться нормальным языком в такой обстановке бесполезно, и пора перейти на язык племени мумба-юмба.

- Я, - крикнул я, тыкая себя в грудь пальцем, - Алекс! – А ты? – я упёр палец в его грудь.

- Олег, - ответил он.

- Ручко?

Парень кивнул

- У меня для тебя что-то есть – крикнул я и затолкнул его обратно в ванную.

Ванна была занята погружённой в воду голой девицей, которая, увидев меня, не выказала никакого удивления, поскольку находилась в таком же состоянии, что и парень.

Я снял душ, наклонил Ручко над ванной и направил на голову струю холодной воды. Тот запыхтел, отплёвываясь и издавая нечленораздельные звуки, затем крикнул:

- Хватит!

Когда он поднял голову, стало видно, что его взгляд прояснился, а на лице появилось осмысленное выражение.

- У меня для тебя что-то есть, - повторил я.

Он кивнул и энергично растёр голову полотенцем, а затем вышел из ванной и направился в спальню. Когда он открыл дверь, свет лампы в коридоре выхватил из сумрака спальни живописные ягодицы женщины, склонившейся в позе, которую не описывает Камасутра. В квартире бурлила и била ключом сексуальная жизнь, лилась через край половая активность.

Ручко безнадёжно махнул рукой, обвязал вокруг чресел полотенце и направился на кухню. Там никого не было, но она не была пустой. Мойка была завалена грязными тарелками, стаканами, ложками, вилками. На столе выстроились ряды бутылок, красовались блюдца, заполненные окурками.

- По глазам вижу, что ты правильный мужик! – заявил Ручко. – Давай выпьем.

Он сел за стол, пододвинул два стакана и наклонил бутылку. Из неё упала скудная капля. Парень удивлённо заглянул в горлышко, как бы стараясь понять, куда делось содержимое.

- Ты опоздал! – завёл он снова свою шарманку и ударил кулаком по столу. Несколько бутылок, подпрыгнув, упали на пол.

- По глазам вижу, что ты парень что надо! – сказал я, снова меняя тактику, и хлопнул Ручко по плечу. – Ты меня уважаешь?

- А то!

- Тогда подпиши эту бумажку, - я подсунул ему отказ от претензий и вложил в пальцы ручку.

Парень бессмысленно уставился на бумагу.

- Эээ, нет. Моя мама всегда учила меня не подписывать никаких бумаг. – Он отодвинул бумагу и ручку в сторону. - А в чём дело-то?

Я напомнил ему о событиях в ресторане.

Лицо Ручко прояснилось.

- Ну да, мы отмечали день рождения Вована, а эта чикса грохнулась со сцены и разбила весь стол, - он ухмыльнулся. – А ещё эта чокнутая баба, жена профессора.

Он нахмурился и добавил:

- Ну ты жох! Ты должен возместить. У меня все джинсы испачкались. – Он снова пригрозил мне пальцем.

- Без проблем. Сколько я должен? – Я вытащил бумажник.

- Не, так не пойдёт. Ты видишь у нас горючка закончилась? – Он повел рукой в сторону пустых бутылок. – Ящик водки – и мы в расчёте.

- Могу я увидеть Марину Сотову? – поинтересовался я.

- Марку? Да ты только что видел её задницу, - он небрежно махнул в сторону спальни. – Она сделает всё, что я скажу.

Мне потребовалось около получаса, чтобы найти ближайший круглосуточный магазин, купить и привести ящик водки и получить в обмен два подписанных отказа от претензий. Из квартиры Ручко я вышел почти счастливый. Когда я подходил к машине, в голове у меня что-то взорвалось, и я упал.

Глава 5. Ольга на свободе

Я очнулся и увидел склонившуюся надо мной голову немецкой овчарки. Изо рта у неё свисал язык, с которого на мой галстук капала слюна.

Послышался человеческий голос:

- Вы живы?

Я попробовал приподняться и почувствовал острую боль в затылке. Кто-то подхватил меня под руки и помог встать на ноги.

- Я выгуливал Джима и увидел, как на вас напал человек с дубинкой, - взволнованно сообщил пожилой человек. – Вы представляете? Если бы не Джим, он бы забил вас до смерти!

"Воронин!", - пронеслось у меня в голове. – "Это был Воронин. Я о нем совсем забыл"

- Большое спасибо, - сказал я, морщась от боли. – Не могли бы вы помочь добраться до машины?

Через минуту, опираясь на плечо своего спасителя, я подошёл к машине и забрался на водительское сидение.

Голова кружилась, меня подташнивало. Часы на панели приборов показывали 1:20. Пора было навестить ресторан Ответ. Я включил лампочку на потолке, откинул солнцезащитный козырек и открыл встроенное зеркало, включив подсветку. Из зеркала на меня смотрело грязное лицо со спутанными волосами, смятым воротничком рубашки. Я постарался привести себя в порядок, насколько это было возможно, и запустил двигатель.

* * *

Господин Зильберман пристально и с некоторым сомнением смотрел на меня. Поскольку он был деловым человеком, я начал наш разговор, представившись и вручив свою визитную карточку. Он внимательно её прочитал

- Я слышал о вас, господин Ларин. Спасибо за карточку. Вполне возможно когда-нибудь мне придётся прибегнуть к вашим услугам.

- В данный момент я хочу вас попросить об услуге, - ответил я, криво улыбнувшись. – Я имею в виду инцидент с госпожой Смирновой прошлым вечером. Я представляю её интересы.

- Смирнова? Но та дама назвалась другим именем. Смирнова… Это жена профессора Смирнова? Тогда понятно. Случай достаточно неприятный. Кроме Снеговой пострадало ещё четверо человек.

- Четверо? – уточнил я

- Да, они сидели за столиком, который сломался.

"Странно", - подумал я. - "Полиция зафиксировала только две жалобы"

- А какой ущерб был нанесён ресторану? – спросил я вслух.

- Да не так уж чтобы очень большой, - ответил менеджер. – Давайте посмотрим…Сломанный стол, разбитые тарелки, бокалы; ложки и вилки были погнуты, скатерть порвана. Что ж, всего получается восемнадцать тысяч рублей.

Я вытащил бумажник, который за этот вечер дистрофично похудел, и отсчитал деньги. Зильберман подписал отказ, не задавая лишних вопросов.

* * *

В два часа ночи полицейский участок номер 11 был заполнен хулиганами, проститутками, бомжами и прочими нарушителями порядка и преступными элементами. Постоянно прибывали патрульные, доставляя новых задержанных - работа была в полном разгаре. Я давно заметил, что самые посещаемые места в ночное время – рестораны и полицейские участки. Причём их функционирование взаимосвязано: часть посетителей ресторанов закономерно оказываются в полицейских участках.

Капитан Муркин приветствовал меня как старого знакомого. Он внимательно прочитал бумаги и связался с неизменным Сидоровым, приказав доставить Смирнову из третьей камеры к нему в офис со всеми вещами.

Вскоре появилась Ольга. На ней была короткая узкая юбка, блузка и плащ. Волосы на голове были взъерошены, и она выглядела довольно помято, но весьма привлекательно.

- И где же ты был всё это время, подлец? – искренне приветствовала она меня. – Где ты был, когда меня допрашивали, затем возили в морг на опознание Смирнова, а потом ещё и арестовывали в этом чёртовом ресторане? А затем, в этом вонючем свинарнике, меня обыскали и сняли отпечатки пальцев. А этот недоумок, - она показала пальцем на Муркина, - заявил, что я - проститутка, что я - не русская, и что я – преступница!

Постойте, постойте! Причём здесь я?! – воскликнул Муркин, вытирая платком лоб. – Это обычная процедура. У всех задержанных снимают отпечатки пальцев, чтобы потом сопоставить с информацией в наших базах данных и установить личность. Недавно в участки поступили детекторы лжи, полиграфы. И чтобы они не пылились без дела, прислали приказ применять их на практике, особенно при допросе людей, у которых нет документов, удостоверяющих личность. Когда госпожу Смирнову проверили на полиграфе, тот определил, что она лгала, когда говорила, что она – русская, и что она не является проституткой и преступницей. Но я не поверил! И поэтому позвонил вам.

Выражение лица Ольги изменилось, глаза потемнели, в них появился неприятный блеск. Она размахнулась, но потеряла равновесие на своих шпильках и начала падать на стол Муркина. Разумеется, я не мог допустить, чтобы сломался ещё один стол и был вынужден её подхватить. Как только мои руки сомкнулись на её талии (или даже немного ниже), все остальные части тела начали действовать в унисон с ними. Мой живот пристроился к её животу; грудь прижалась к её груди; губы слились с её губами в страстном поцелуе.

- Ну, ну. Вижу, вы не теряете времени, - услышал я голос Рогова.

Муркин встал из-за стола, а Ольга отстранилась от меня.

- Алекс! Ты ранен! – в её голосе послышалось волнение. Она с ужасом смотрела на красное пятно на своей ладони. Рана на затылке, должно быть, кровоточила, и кровь стекала на шею.

Её воинственное настроение сменилось жалостью ко мне. Когда она увидела, что я ранен, женский инстинкт возобладал. Я был её мужчиной; я страдал; я нуждался в уходе и помощи. Она тут же потребовала, чтобы Муркин предоставил ей бинты и йод, и когда он распорядился принести их из медицинской комнаты, сама стала перевязывать мне голову.

Рогов с неподдельным интересом наблюдал за процедурами и затем сказал:

- Ольга, если ты посмотришь вокруг, то найдешь мужчину, который намного достойнее этого грязного оборванца.

Он расправил плечи и выпятил грудь.

Ольга, следуя совету, огляделась вокруг, её взгляд задержался на Муркине, и она посмотрела на него с явным удивлением.

- У него жена и трое детей, - предупредил я её.

Муркину бросилась кровь в лицо.

- Откуда вам это известно?

Мы с Роговым переглянулись и рассмеялись.

Дверь кабинета распахнулась, и вбежал полицейский с лейтенантскими звёздочками на погонах.

- Перестрелка на Московском проспекте! Несколько человек убито!

Муркин выругался и бросился к сейфу. Мы поспешно покинули кабинет и вышли на улицу.

Ольга пошла к моей машине, а Рогов задержал меня и сказал:

- Твоя мысль насчет того, что Смирнов не хотел уезжать в Америку, подтвердилась. Я выяснил, что вначале он отклонил предложение, а затем вдруг передумал и принял его. Что касается его первой семьи: несколько лет назад Вера Кротова с дочерью Галиной Кротовой переехали в Новоярск, где живут родители Кротовой. Через полтора года после переезда Вера умерла. Тринадцатилетняя Галина осталась на попечении дедушки и бабушки. Кода ей исполнилось восемнадцать, она вышла замуж и взяла фамилию мужа – Филинова. Здесь всё, о чём мне удалось узнать.

Он передал мне флэшку.

- Уверен, что убийцу следует искать среди сотрудников университета. Я записал личные данные двух подозреваемых: Владимира Тимкина, аспиранта Смирнова, и Эльзы Гольдберг, проректора университета, - добавил он. – А что с твоей головой?

Я рассказал ему о нападении и своих подозрениях в отношении Воронина.

- Завтра я им займусь сам, - пообещал Рогов.

Я поблагодарил его, мы попрощались и разошлись.

Глава 6. Раскрытие убийства

Утром следующего дня, используя данные с флешки Рогова, я назначил встречи с Влидимиром Тимкиным и Эльзой Гольденберг, которые оба работали в университете..

Просторный холл университета был украшен большим портретом покойного профессора с траурной лентой в углу. Объявление под портретом сообщало, что похороны состоятся на следующий день в 13.00.

Я поднялся на второй этаж, где располагался офис профессора Гольденберг. Секретарша, молодая симпатичная девушка, доложила боссу о моём приходе, и я был незамедлительно принят.

Я представился, честно признался, что защищаю интересы Ольги, и снова рассказал историю её страданий в замужестве за Смирновым, от которого она не видела ничего, кроме грубости и безразличия.

Выслушав меня, профессор утвердительно кивнула головой:

- Невозможно переоценить научные достижения профессора Смирнова. Он был замечательным учёным, внёсшим значительный вклад в предметную область. Но всем также было известно о его несдержанности, невоспитанности и грубости. Думаю, причины убийства объясняются именно этими чертами его характера.

- Но вы также испытали на себе его грубое обращение, не так ли?

- Да, действительно, он грубо оскорбил меня на заседании учёного совета, когда я предложила сократить финансирование его проектов, с тем, чтобы предоставить поддержку и другим учёным.

- Честно говоря, Эльза Яковлевна, я бы тоже обиделся, если бы кто-то предложил сократить мою финансовую поддержку.

- Но ведь у вас нет контрактов с зарубежными фирмами. Всем было прекрасно известно, что Смирнов зарабатывал на них большие деньги, сотни тысяч долларов. Сто тысяч рублей для него было пустяковой суммой, а для какого-нибудь другого исследователя – существенной поддержкой. А моя обязанность, как проректора по научной работе, - развивать различные направления исследований в университете. Я понимаю, что ему было обидно, но это ни в коей мере его не оправдывает. Я готовилась подать против него иск в суд.

- Спасибо, Эльза Яковлевна, - сказал я. – Я знаю, что у профессора Смирнова был конфликт с Владимиром Тимкиным. Как мне его найти?

- Он работает в лаборатории компьютерных технологий. Спросите моего секретаря, Лину Фролову, и она расскажет, как туда пройти

Я попрощался и вышел. Милая секретарша объяснила, что ЛКТ находится на четвёртом этаже. Когда я с ней разговаривал, меня посетило чувство déjà vu и показалось, что я её где-то уже видел.

Тимкин, здоровый симпатичный парень, рассказал следующее:

- Смирнов добился больших успехов в информатике и начал считать себя гением. Он решил заняться проблемой броуновского движения. Утверждал, что движение частиц не хаотично, а подчиняется определённым законам, которые он и хотел открыть, чтобы получить Нобелевскую премию. Я пытался убедить его отказаться от этой идеи, так как нам нужно было выполнять заказы зарубежных фирм, выполнять контракты, зарабатывать реальные деньги. Он ничего не хотел слышать и даже набросился на меня с кулаками!

- Неужели? И кто победил?

Тимкин ничего не ответил, а просто поиграл мускулами.

- Понятно, - кивнул я и спросил: – Мы с вами нигде раньше не встречались?

- Уверен, что нет.

Я попрощался и спустился вниз. Уже подходя к выходу, я вновь бросил взгляд на портрет Смирнова и остановился, как вкопанный. Меня осенила разгадка преступления. Отдельные факты – сцены в квартире Ручко, утверждение Зильбермана, портрет Смирнова – сложились в общую картину. Я немедленно позвонил Рогову и попросил навести некоторые справки.

- Судя по твоим вопросам, ты уже нашёл убийцу, - заметил он

- Считай, что нашёл, если на твои запросы будут получены положительные ответы.

- Допустим, они получены, и что дальше?

- Сколько времени тебе понадобится, чтобы получить информацию?

- Думаю, до конца дня.

- Если результат будет положительный, вызывай их всех к себе в офис на десять утра, чтобы успеть до похорон.

- Без проблем

- Надеюсь, завтра увидимся, - сказал я и отключился.

Сейчас нужно было поговорить с Ольгой. Я вернулся к себе домой, где она решила пожить, пока её квартиру не уберут после ограбления. Кроме того, как она заявила, ей было страшно жить в квартире одной.

Когда я приехал, Ольга готовила обед. Она любила работу по дому, и ей всегда нужен был мужчина – не только для секса, но и для того, чтобы о нём заботиться.

- Как дела, мой супер-пупер пинкертон? – поинтересовалась она иронически. Было видно, что она в хорошем настроении, все неприятности и заботы прошлого дня испарились, как утренний туман.

- Я бы хотел задать тебе несколько вопросов.

- Фи! Ещё один допрос. Как банально! - она скривила губы. – А я-то думала, ты уже нашёл убийцу.

- Ещё нет. Всё зависит от твоих ответов.

- Ну, если так, то я отвечу на все твои вопросы. Но сначала сядь за стол и попробуй мой ризотто.

Это было её любимое блюдо, которое всегда получалось очень вкусным. Я подавил инстинктивно вспыхнувшее желание попробовать не только блюдо, но и повариху, поскольку Ольга выглядела очень привлекательно в халатике и без лифчика.

- Первый вопрос, сказал я, садясь за кухонный стол и пробуя ризотто. – Что украли из твоей квартиры?

- Деньги и драгоценности. К счастью, сумма была небольшой, так как Смирнов хранил деньги в банке. А самые дорогие драгоценности я надела, когда собиралась на встречу с тобой.

- Пропали какие-нибудь деньги, документы?

- Трудно сказать. В квартире всё было перевёрнуто вверх дном, весь пол усеян бумагами. Но паспорта и дипломы остались на месте.

- А сейчас сосредоточься и постарайся вспомнить все о причинах, по которым Смирнов развёлся с первой женой.

Ольга задумалась.

- Развод был достаточно скандальным, и Ник не любил о нём вспоминать. Однажды он рассказал, что жена его боялась. Она была уверена, что у него была любовница, и они хотят от неё избавиться. Она даже написала заявление в полицию, что Смирнов хотел её отравить. Ему пришлось идти туда и писать объяснение.

- Очень интересно. А ты сама что думаешь, мог он совершить преступление?

- Думаю, что женщина была ненормальной, у неё был комплекс из-за страхолюдной внешности. Ник не думал ни о чём, кроме своей науки и не интересовался женщинами. Он просто не представлял, как с ними обращаться. Кстати, недели две назад он сказал, что одна девица хотела его соблазнить.

- Вот это очень важно. Кто была эта девица?

- Он не назвал её имени, но очень нервничал.

Мой смартфон зазвонил, уведомляя об смс. Это было сообщение от Рогова, в котором он писал, что в его распоряжении находятся все документы, необходимые для разоблачения убийцы.

Глава 7. Разоблачение убийцы.

- Дамы и господа! – начал Рогов. Было десять утра, и мы находились в его офисе в городском управлении полиции. – Я – майор Владислав Иванович Рогов, и мне было поручено расследование дела об убийстве Николая Сергеевича Смирнова. – он сделал небольшую паузу. В полицейской форме с майорскими погонами и грудью украшенной орденскими планками, он выглядел очень внушительно.

- Я должен сообщить вам, что расследование закончено, и убийца найден. Этот человек находится здесь, среди вас. Я призываю его сделать добровольное признание, которое, в соответствии с законом, смягчает вину. – Он замолчал и бросил на слушающих пронзительный взгляд.

- Ничего себе! – воскликнул Ручко и слегка присвистнул. Кроме него никто ничего не сказал.

- Понятно, - продолжил Рогов. – В таком случае я должен проинформировать вас о результатах расследования, которые полностью изобличают преступника.

Он откашлялся и продолжил:

- С самого начала было несколько главных подозреваемых. Во-первых, Ольга Смирнова, которая по закону унаследует имущество супруга.

При этих словах все взоры обратились на Ольгу, которая была одета в лучшее чёрное платье, превосходно гармонировавшее со светлыми волосами. Ручко хмыкнул. Зильберман достал платок и промокнул испарину на лысине.

- Во-вторых, Алексей Ларин, который состоял в интимной связи с Ольгой Смирновой.

Все повернули головы ко мне.

- Губа не дура! – прокомментировал Ручко.

Я попробовал покраснеть, но не смог.

- В-третьих, Владимир Тимкин, у которого был конфликт с убитым. В-четвёртых, Эльза Гольдберг, которую Смирнов публично оскорбил. Кроме того, у него была дочь от первой жены. Она жила в Новоярске и тоже могла претендовать на наследство.

Дело оказалось очень сложным, так как ни у кого из подозреваемых не было алиби, и каждый из них мог совершить преступление. Смирнова и Ларин утверждали, что в момент убийства находились вместе в квартире Ларина. Тимкин сказал, что был в лаборатории, но его коллеги сообщили, что видели, как он несколько раз выходил. Профессор Гольдберг заявила, что была у себя в кабинете, но её секретарь утверждает, что она также выходила.

Для того, чтобы раскрыть преступление я применил метод, который мы называем 'ловля на живца'. Я попросил господина Ларина, которого я лично хорошо знаю, поговорить с каждым из подозреваемых.

Рогов врал без зазрения совести, в своей обычной манере.

Все посмотрели на меня, и я не увидел в их глазах дружелюбия.

- Наконец-то я узнала твоё настоящее имя, господин Живец, - прошептала мне на ухо Ольга громким голосом, так что все могли её слышать.

- Должен сказать, что метод сработал. Действия Ларина заставили преступника нервничать и совершать ошибки. Предлагаю послушать, что скажет господин Ларин.

Рогов сел, и я взял слово.

- Первое, что привлекло моё внимание, были ваши слова, господин Зильберман.

Зильберман посмотрел на меня с недоверием.

- Но я, собственно, ни о чём вам не говорил.

- Нет, вы упомянули очень важный факт. Вы сказали, что за столиком, который разбился во время инцидента в вашем ресторане, сидело четверо человек.

- И что ж тут такого? Столик рассчитан на четыре персоны, и все места были заняты.

- В том-то и дело! А в полицейских протоколах, как меня любезно уведомил майор Рогов, фигурирует только двое человек: Олег Ручко и Марина Сотова. Странно, не так ли? В таких ситуация пострадавшие стараются получить компенсацию за причинённый им вред. Это означает только то, что другие двое по каким-то причинам не хотели светиться в полицейских документах.

Этот факт навёл на два вопроса: Кто были эти двое? Каковы были эти причины? И именно вы, Олег, помогли мне на них ответить.

- Не помню ничего такого. Я плохо себя чувствовал, - быстро отреагировал Ручко.

- Вы сказали, что в ресторане отмечали "день рождения Вована". Итак, имя одного из этих двух неизвестных должно быть "Владимир", поскольку "Вован" – уменьшительное от него. Вы, Олег, были в ресторане с девушкой. Логично предположить, что и этот Владимир тоже был с девушкой. Кто же она? Ответить на этот вопрос мне также помогли вы, Олег.

- Я никогда не помогаю ментовским ищейкам, - с презрением заявил Ручко.

- Однако, вы это сделали. Разумеется, ненамеренно. Вы сказали: "чокнутая баба", "жена профессора". Вы знали женщину, которая столкнула певицу. Спрашивается, откуда? Смирнов работал на факультете информатики, а вы учитесь на филологическом факультете. Смирнов никогда не преподавал у вас, и вы никогда не встречались. Может быть только один ответ: этот Владимир и/или его подружка должны быть с факультета информатики, и именно они рассказали вам о жене Смирнова.

Ручко промолчал; его глаза злобно сверкали.

- Я нашёл этого таинственного Владимира, когда посетил университет и встретился с Владимиром Тимкиным. Когда он напряг мускулы, чтобы продемонстрировать, что Смирнов никак не мог избить его, я вспомнил парня, которого видел в зале в вашей квартире. У него была такая же фигура.

- И что из этого? – равнодушно спросил Тимкин. – Да, я был в ресторане. Я не хотел, чтобы моё имя появилось в полицейских протоколах, потому что я предпочитаю держаться подальше от полицейских дел. Я в принципе не люблю полицию. Что в этом незаконного? Много вы найдёте людей, которым нравятся наши благородные полицейские?

- Дело не в том нравится вам или не нравится полиция. Дело в том, что вы ненавидели Смирнова, который после ссоры вышвырнул вас из своих проектов, и вы потеряли уйму денег. Кроме того, он хотел отчислить вас из аспирантуры. Дело также в том, что вам очень нравится девушка, с которой я вас видел в квартире Ручко. Кто она?

Тимкин не ответил. Он безразлично смотрел в сторону.

- Я ответил на этот вопрос, когда выходил из университета. В холле висел большой портрет Смирнова, и я понял, что несколько минут назад видел женщину чрезвычайно похожую на него.

Я сделал драматическую паузу. Взгляды присутствующих устремились на меня, в атмосфере чувствовалось напряжение.

- Это была Лина Фролова. Дочь Смирнова!

Все уставились на Фролову, которая сидела спокойно улыбаясь.

- Фролова – дочь Смирнова?! – воскликнула Эльза Гольдберг. – Как это может быть?

- Вот это интересный вопрос, - Рогов перевел разговор на свою сторону. – Я уже говорил, что с самого начала дочь Смирнова фигурировала в качестве подозреваемой. Мы считали, что она живёт в Новоярске, куда они с матерью переехали после развода.

Но как могла Галина Кротова превратиться в Лину Фролову? Было нетрудно установить, что она вышла замуж и взяла фамилию мужа став Филиновой. Затем она развелась и уехала из Новоярска. Нам пришлось потрудиться, чтобы узнать, что она вышла замуж во второй раз, снова взяла фамилию мужа и снова развелась.

- И что из этого? – повторила Фролова вопрос Тимкина. – Никто мне не может запретить выходить замуж и разводиться столько раз, сколько я захочу.

- Несомненно. Но зачем же вы предприняли столько усилий, чтобы скрыть своё настоящее имя? Вы всегда называли себя "Лина", а это – производное от "Елена", а не "Галина". Более того, вы старались изменить и внешность. Вот справка из городской оптики. (Рогов взял бумагу). Здесь написано, что вы постоянно заказывали коричневые контактные линзы. А ведь естественный цвет глаз у вас голубой.

Фролова ничего не ответила, продолжая спокойно улыбаться.

- Не хотите ли вы сказать, что Фролова убила собственного отца из-за денег? – вмешалась Гольдберг. – Я знаю её, и она никогда не производила впечатления жадного человека.

- Вы правы, профессор Гольдберг. Мотивом преступления были не только деньги. Вот выписка из истории болезни её матери, которую мы получили из Новоярска. Она страдала манией преследования. Когда она жила со Смирновым, она жаловалась на него в полицию, обвиняя в намерении убить её. Возможно, она переехала Новоярск в надежде избавиться от болезни, но на самом деле её болезнь ещё больше обострилась. Кротова стала проявлять агрессию, и её поместили в психиатрическую клинику. Там она покончила самоубийством.

А ведь психиатрические заболевания передаются по наследству. Поскольку у нас были все основания подозревать Тимкина и Фролову, мы обыскали их квартиру. И вот что нашли.

Рогов открыл ящик стола и вытащил кольца, серёжки, браслеты.

- Да это же мои украшения! – воскликнула Ольга. – Так это они ограбили мою квартиру?

- Да, но украшения они прихватили в основном для вида. Их основной целью был этот документ.

Он показал всем листок с рукописным текстом.

- Это заявление, которое написал Смирнов. Но сначала я хочу обратить ваше внимание на эту справку из городской женской консультации. В ней указано, что Галина Николаевна Фролова находится на втором месяце беременности.

А сейчас, Галина Фролова, ответьте на мой вопрос. Чьего ребёнка вы носите под сердцем? Кто его отец? Тимкин или Смирнов?

Аудитория оцепенела, и наступила мёртвая тишина. Затем кто-то взвизгнул, Эльза Гольдберг упала обморок. Ольга бросилась к двери, прижав руки ко рту.

- У меня есть все основания задавать этот вопрос, - пояснил Рогов. – В своём заявлении Смирнов пишет, что был соблазнён Фроловой, которая затем призналась, что она его дочь и начала его шантажировать. Отсюда и его желание уехать из России.

- Он нажал на кнопку на своём столе и вытащил две пары наручников. В кабинет вошли мужчина и женщина в полицейской форме.

Рогов подошёл к Тимкину и надел наручники.

- Владимир Тимкин, вы обвиняетесь в краже и причинении телесных повреждений.

Тимкин криво улыбнулся, ничего не сказав. Полицейский повёл его к двери.

"Так это он напал на меня", - сделал я вывод.

Рогов подошёл к Фроловой и надел наручники на неё.

- Галина Фролова, вы обвиняетесь в убийстве Николая Смтрнова.

Фролова перестала улыбаться, черты её лица исказились.

- Он убил мою маму! Он убил мамочку! – выкрикивала она, пока полицейская вела её к двери.

* * *

Галина Фролова была подвергнута судебно-медицинской экспертизе и признана невменяемой. В психиатрической лечебнице она родила ребёнка, у которого обнаружили синдром Дауна. Ребенка поместили в специальный интернат. Фролова осталась в психбольнице пожизненно.

Ольга продала всю собственность и эмигрировала в Израиль. По крайней мере в одном пункте полиграф оказался прав.

Я продолжаю взаимовыгодное сотрудничество с Роговым. Я приобрёл известность и даже получаю предложения переехать работать в Москву. Но я их отклоняю: не так-то просто будет найти ещё одного рогова в Москве. И я и Рогов продолжаем богатеть, но это не делает меня счастливей.

Иногда, сидя вечером один в квартире, я вспоминаю темно-карие ольгины глаза, которые так гармонировали с её светлыми волосами. И мне в голову приходят слова из песни группы Rammstein:

Sie will es und so ist es fein.                      Ей так дано, такая выпала судьба,

So war es und so wird es immer sein.          Что будет всё по ней всегда.

Sie will es und so ist es Brauch.                   Ей Провидение пророчит:

Was sie will, bekommt sie auch.                  Она получит, что захочет.