Среди вертящихся этажерок с лекарствами, среди банок с притёртыми пробками и латинскими надписями, среди ядов и слабительных, грелок на живот и пузырей на голову, крошечных склянок и огромных бутылей с разноцветными жидкостями – сидел старый провизор Бахтерев-Разумовский. На его носу сияли очки с золотым ободком. С быстротой и точностью фокусника он отпускал посетителей, подсчитывая что сколько стоит и когда что будет готово.

Дошла очередь и до Татиной мамы.

Завертев этажерку с лекарствами, Бахтерев-Разумовский нашёл склянку с розовой жидкостью; на ней было написано по-латыни «tiap-tiap» и белела наклейка «наружное».

Провизор протянул склянку Галине Ивановне:

– Будете втирать в больное место два раза в день!

– Втирать?! – От изумления она чуть не упустила воздушные шары. – Это же надо пить! Семь раз в день!

– Что-о!? Пить наружное лекарство?!

– Так прописал доктор.

– Сорок пять лет сижу на этом месте, – сказал Бахтерев-Разумовский, – и первый раз слышу, чтобы пили капли тяп-тяп!

Он долго рассматривал печать и подпись:

– Слушайте, что это за рецепт?

– Это выписал доктор Кракс…

– Какой доктор Кракс?

Татина мама удивилась:

– Вы не знаете доктора Кракса?

Бахтерев-Разумовскнй поднял брови.

– У нас в городе сто семнадцать поликлиник; в каждой поликлинике четыре детских врача, два консультанта и один профессор-педиатр. Но я не знаю доктора Кракса.

– Он не в поликлинике, – сказала мама. – Он дома.

Провизор посмотрел на неё.

– Идите сперва к вашему доктору, узнайте, в чём дело! – И поставил лекарство обратно на этажерку.

Ахнув, мама выбежала из аптеки; за ней летели шары. Не успела она сделать и нескольких шагов, как вдруг (она не поверила своим глазам!) увидела Тату, перебегавшую через улицу.

– Тата?! – Галина Ивановна кинулась к дочери.

– Мама! Знаешь что! – Тата задыхалась от бега. – Могэс превратил Лилю в куклу! Надо её спасти!.. Бежим вместе!

– Бредит! – ахнула мама.

Она сунула под мышку картонку с куклой и корзину с цветной капустой, зацепила ниточки от воздушных шариков за пуговицу на жакетке и свободной рукой схватила дочку.

– Пусти! – крикнула Тата. – Ну, пусти же!

На них оглядывались прохожие.

– Пойдём домой, Таточка… – чуть не плакала Галина Ивановна. – У тебя температура… Пойдём… – И потащила за руку упирающуюся дочку домой.

Какая-то женщина на улице, показав на Тату, сказала своей худенькой девочке:

– Видишь, что бывает, когда по утрам отказываются от рыбьего жира!

А два мальчика, которые шли, поддавая ногами консервную банку, остановились.

– Какая глупая девчонка! – сказал один. – Она, наверно, хочет смотреть кино «Большой вальс», а ей ещё нет шестнадцати лет!

Вот так всегда: люди почему-то без конца ошибаются. И никак не сделать, чтобы они больше не ошибались.