Таганрог встретил их холодным проливным дождем. Они вышли на перрон. Андрей тоскливо огляделся по сторонам. К нему вновь вернулись его прежние страхи. А он уже почти поверил, что преодолел их, или они хотя бы отступили из-за присутствия Ани.

Дорога далась ему неимоверно легко. Только сейчас он с удивлением понял, что даже не думал об опасности новой встречи со своими прежними визитерами. Под перестук вагонных колес он прекрасно выспался. Пожалуй, впервые за последнюю неделю. И все пережитое им за это время казалось ему страшным сном. Все-таки ему неимоверно повезло, что он встретил Аню. Они съездят в Таганрог, думал он сквозь сон, съездят просто так, чтобы окончательно удостовериться, что у него не все в порядке с психикой. Легкое расстройство. Не более того. Ничего страшного. Ведь он же ни на кого не кидается, не кусает прохожих. Он сможет работать. Он и сейчас все соображает. А видения? Да бог с ними. Они сходят на кладбище. Не видения – он сам и Аня. К бабушке… бабушкам. Навестят. То есть, проведают. Вернее, он проведает. А Аня побудет рядом. Для страховки. Ничего сверхъестественного, конечно же, не произойдет. В ее-то присутствии! Нет, конечно, не произойдет. И тема будет закрыта. Аня вернется в Курск, а он купит ей какой-нибудь хороший подарок за все, что она для него сделала, и поедет домой.

Но на вокзале Таганрога прежняя тошнота сдавила ему горло, словно стараясь вырваться наружу. И он почувствовал себя приговоренным к смертной казни, которому приснилось детство в родительском доме, но который внезапно вновь проснулся в своей камере. Он судорожно закашлялся. Однако это принесло лишь кратковременное облегчение.

– Ничего страшного, просто поперхнулся, – пробормотал он, поймав на себе вопросительный взгляд своей спутницы, и постарался улыбнуться: – Пойдем, возьмем такси до гостиницы.

Они остановились в маленьком отеле в самом центре, на Петровской улице. Под предлогом плохой погоды, Андрей хотел остаться в своем номере. Дождь, конечно, был не причем. Просто Андрей отвратительно себя чувствовал. К тошноте добавилась уже привычная для него боль в груди. А к вечеру ему во что бы то ни стало надо было собраться с силами, чтобы выдержать поход на кладбище.

Но он не хотел посвящать во все это Аню. Она снова будет настаивать на необходимости обратиться к врачам. Наверное, она права. Но только сейчас ему, честное слово, было не до медицины. Лучше просто отлежаться в кровати.

– Но мы же не сахарные – не растаем! – ныла девушка, которой никак не сиделось на месте.

Он выдержал этот скулеж до обеда. Аня просилась на улицу с настойчивостью собаки, с которой нерадивые хозяева забыли погулять. «Вечером еще нагуляемся, по кладбищу», – хотел мрачно заметить Андрей, но сдержался. А потом за окнами посветлело, и дождь притих. После того как на ковер упал робкий солнечный лучик, последний редут обороны пал. И Аня потащила его к морю.

По длинной и крутой каменной лестнице они спустились в приморский парк. На присыпанных желтыми листьями аллеях никого не было. Несмотря на прорехи в тучах, сквозь которые солнце то и дело бросало на землю, словно разведчиков, свои лучи, дождь не прекращался. Его капли стали мельче, как будто на небе их пропустили через сито. Но на просвет было видно, что эти ничтожные и по отдельности едва различимые брызги воды проливались на землю сплошным потоком, задергивая горизонт сероватым тюлем.

– Море? Мы ведь идем к морю? – то и дело спрашивала Аня.

Когда впереди показалась набережная, девушка бросилась вперед. «Как ребенок», – подумал Андрей, невольно поддаваясь ее восторгу и бросаясь следом. Они долго бродили вдоль гранитного парапета, вглядываясь в пенную кайму набегавших волн. Летом мелкий и почти не спасающий от южной жары залив сейчас казался чуть ли не настоящим океаном. Аня жадно и растерянно вглядывалась в его даль, как будто ожидала увидеть на горизонте паруса пиратского фрегата.

Андрея же, по правде сказать, гораздо больше пугала суша. Краем глаза он заметил, как по аллеям парка пару раз промелькнул велосипедист. Конечно, он не был уверен на сто процентов, что это тот самый жуткий покойник. Возможно, просто кто-то из местных жителей решил покататься в дождь. Идиотов везде хватает. Для них даже особое слово придумали – романтики. Почему бы одному из таких романтиков не выехать сейчас в приморский парк? Но сердце подсказывало Андрею, что это не так. Даже издали он заметил мертвенно бледное лицо велосипедиста.

Пока Аня разглядывала море, Андрей судорожно огляделся по сторонам. Что делать? Куда бежать? Им надо было держаться ближе к людям. Впрочем, он же сам собирался пойти вечером на кладбище. Какие уж там люди. Но если он боится сейчас и здесь, то как же он осмелится пойти туда? И что там с ним будет? Он хотел попытаться встретить бабушку. А что если там будут те, которых он боялся назвать даже про себя?

– Что, что? – переспросил он, потому что Аня неистово теребила его за рукав, пытаясь что-то выяснить.

«Наверное, будет говорить, что я опять побледнел, – подумал Андрей. – Будет интересоваться, не плохо ли мне».

– Ты меня не слушаешь, – надула губы девушка. – Я спрашиваю, можно ли вон там, – она показала рукой, – спуститься по камням к самому прибою?

– Можно, – кивнул Андрей с видом местного старожилы, – спустимся. Конечно.

Когда они спустились к шипящей пене прибоя, он поднял взгляд и увидел над нависавшим над ними парапетом мертвенно бледное лицо велосипедиста. Как же так? Они же сами обещали не трогать его? Говорили, что ему не следует их бояться. До поры до времени. Может, это время уже настало? Вряд ли. Ведь они, насколько он понял, хотят заполучить этого ненавистного Прова. Так почему же они вновь здесь? Следят за ним? Чтобы не сбежал? Напоминают, что не оставят в покое? Наверное, именно так все и есть. Не надо обращать на них внимания. Надо забыть хотя бы на несколько часов обо всех проблемах. Иначе он… Тут мысли его вновь были прерваны очередным вопросом Ани.

Ветер усилился. Он погнал дождь почти горизонтально. Так что зонты перестали быть защитой. Порывы ветра то и дело угрожали вывернуть их наизнанку. И приходилось все время ими лавировать, как будто управляя парусом, чтобы сохранить почти бесполезные теперь купола в целости. Андрею и Ане пришлось вернуться в гостиницу.

Когда начало темнеть, Андрей собрался на кладбище. Он зашел за Анечкой в ее номер, но девушка восприняла его идею в штыки.

– Ты что? – возмутилась она. – Зачем мы попремся туда на ночь глядя? Завтра с утра съездим. Правда, это не моя бабушка. И я даже никогда ее не видела…

– Думаю, будет шанс увидеть, – мрачно заметил Андрей.

– Но я все равно поеду с тобой, – продолжила Аня, пропустив его замечание мимо ушей. – Потому что мало ли что. Твое сердце. До обследования тебя опасно отпускать одного. Завтра съездим.

– Мне надо сегодня. Вернее, можно, конечно, и завтра. Но нужно обязательно вечером. Как можно позже. Я говорил тебе, что хочу кое-что проверить, – возмутился Андрей. – Ты же обещала. Ты же говорила, что…

– Что? – огрызнулась девушка. – Шастать ночью по кладбищам? Я этого не обещала. Я лишь говорила, что тебе нужен покой. Потому что возможно у тебя психоз. И сердце. Сердце – это точно. Я так думаю. Поэтому и поехала с тобой. Чтобы присмотреть.

– Но я хочу проверить, – настаивал Андрей.

– Что проверить? – не сдавалась Аня. – На месте ли призрак бабушки? Сидит ли он на могилке, ожидая тебя? Ты в каком веке живешь? Возьми себя в руки.

Андрей обессилено присел на краешек кровати. Все как-то не клеилось. Наверное, Аня была права. Он почему-то имел в виду, что она поедет с ним ночью на кладбище. Но он не обговорил это с ней заранее. И то, что она согласилась сопровождать его в поездке, вовсе не означало, что она должна выполнять любые его прихоти. Отправиться в полутьме за город на кладбище – подобное предложение нельзя назвать традиционным.

– Прости, – вздохнул он, – я понимаю, оставайся, отдыхай. Я сам съезжу.

– Но… – попыталась возразить Аня.

– Мне, правда, нужно, – прервал ее Андрей. – Я не могу всего объяснить. Может быть, я действительно ненормальный. Мне надо проверить. Самому. Лично. Я съезжу. Ты не беспокойся.

Аня вздохнула и слезла с кровати.

– Зачем? Брось это, – настаивал Андрей.

Казалось, они поменялись ролями. Теперь уже он отговаривал девушку ехать с ним. А Аня тем временем молча собиралась.

– Я же сказала, что не оставлю тебя одного, – огрызнулась она. – Я же медик. Зачем я тогда с тобой вообще поехала?