Андрей рассказывал обстоятельно, во всех деталях, стараясь ничего не упустить. Он поведал краеведу о явлениях бабушки и о том, как узнал от нее о Прове. Рассказал о преследовавшем его повсюду велосипедисте и встрече в вагоне поезда. О своей поездке в Таганрог. О том, что произошло в Курске и в селе Митрошино. О знакомстве с Аней, второй поездке в Таганрог и трагической гибели девушки.

– Теперь я сложил мозаику, – закончил Андрей, – как бы неправдоподобно все это не выглядело. Прошу вас, Николай Сергеевич, не спешите называть меня сумасшедшим. Я и сам могу предположить, что не совсем здоров. Признаться, это первым делом пришло мне в голову, когда все это началось. Но Аня. Она ведь тоже это видела. И поверила. Просто так не кончают с собой. Этот Пров, кажется, всем несет смерть.

– Что касается трагедии, произошедшей с вашей спутницей, то это вы, скорее, стали ее причиной, – проскрипел Поморцев.

– Я? – возмутился было Андрей, но тут же обмяк, закивал удрученно головой: – Да, конечно, я виноват, признаю. Но я не хотел этого. Если бы я только мог подумать, что…

– И все-таки именно вы явились, если так можно выразиться, спусковым крючком, – продолжил краевед, словно усиливая давление на своего собеседника. – Если уж на то пошло, ваш Пров Киржаков тоже не убивал лично свою жену. Возможно, он любил ее. И тем не менее стал причиной ее гибели.

– Да, да, – забормотал Андрей, – вы правы, абсолютно правы. Мне так жалко Аню. Я так казню себя.

– Казните? – цепкий взгляд старика впился в Андрея, словно кошачьи когти. – Однако же вы живы, а ее уж нет. К тому же, по необычному стечению обстоятельств девушка была из той же самой семьи, что и жена Прова.

Дыхание у Андрея перехватило. Он судорожно глотал воздух ртом, но не находил его. Впрочем, будь у него даже силы говорить, что мог он возразить Поморцеву? Старик был трижды прав: Андрей ничем не лучше Прова. Душегуб! У старика были все основания обвинять его. Пров когда-то убил и его родственника. И кровавая цепочка Киржаковского рода никак не разорвется.

– Да, я виноват в ее гибели, – прохрипел Андрей, – но я отомщу.

– Кому, Прову? – хмыкнул краевед.

– Кому же еще? – огрызнулся Андрей.

– Так вы, стало быть, верите в то, что он реальное лицо? – поинтересовался Поморцев, с любопытством поглядывая на Андрея.

– А вы? – парировал тот. – После всего, что сами же мне и рассказали.

– Велосипедист, говорите? – вдруг вспомнил Поморцев.

– Да, – кивнул Андрей, – глаза черные, как дула. Не глаза даже – просто дырки. В никуда. И педали: скрип, скрип, скрип. Так верите или нет, Николай Сергеевич?

– Про то, что педали скрипят? – хихикнул Поморцев.

– Я серьезно.

– Дико, конечно, все это, – поморщился краевед, – но пытаюсь верить. Хотя бы даже ради неотомщенной памяти прапрадеда моего Акима. Нехорошее что-то происходит… – Поморцев на миг задумался, затем поспешно продолжил, точно снова вспомнив: – Велосипедист, значит? Надо же. Кто бы мог подумать.

– Николай Сергеевич, – протянул Андрей просительным тоном, – что делать-то теперь? Не вам – мне. Я не хочу вас впутывать в это дело. Оно мое, мой крест. И мне его нести. Если снесу, конечно. Да только не знаю я, что предпринять. Ничего не идет в голову, кроме окропления могилы святой водой. Да только мне кажется, что это ничего решительно не даст. Раз там не Пров. Может быть, подскажете, как мне с ним справиться?

– Да я ведь тоже не экзорцист, – хихикнул Поморцев. – Хотя, впрочем, здесь даже и это слово неуместно. Тут нужно что-то другое, нежели изгнание дьявола.

– Тут нужно пригнать его к дьяволу, – фыркнул Андрей.

– Совершенно верно, – согласился краевед, с одобрением, взглянув на своего собеседника. – Вопрос в том, как это сделать. Дайте мне подумать.

Андрей с готовностью закивал. Поморцев сидел тихо, не шевелясь и прикрыв глаза. Когда Андрей уже начал подумывать, не заснул ли часом старик, тот вдруг открыл глаза и кашлянул, как будто готовясь сказать что-то, что может вызвать неудовольствие собеседника, а оттого изначально сожалея об этом.

– Есть у меня одна мысль, – проскрипел краевед, скептически глядя на Андрея, – да только, право, не знаю, понравится ли она вам, молодой человек.

– Николай Сергеевич, – простонал Андрей, – я вас умоляю: говорите. Мне так нужен совет умного человека.

– Это кто ж вам сказал, что я умный? – напрашиваясь на комплимент, скрипнул Поморцев.

– Все, кто вас знает, – плеснул масла в огонь тщеславия своего собеседника Андрей, – абсолютно все.

– Ну, возможно, что об истории нашего края я кое-что и знаю, – протянул краевед, – да только здесь случай совсем другой.

– Говорите, говорите, – вновь заторопил Поморцева Андрей.

– Есть у меня одна мысль, – неспешно, точно сам проверяя свои слова на разумность, продолжил краевед. – Она давно приходила мне в голову. Несколько ковбойская, конечно, если можно так выразиться. В общем, хотел я как-то, чтобы, так сказать, восстановить справедливость, пойти да переписать на могильном кресте имя. Чтобы, значит, не «Пров Киржаков» на ней было написано, а «Аким Поморцев». Да только потом передумал. Не то чтобы побоялся, но каким-то неприятным мне все это показалось. А теперь я вот что думаю… – тут Поморцев скептически поморщился и замолчал.

– Николай Сергеевич! – опять взмолился Андрей.

– Боюсь, что моя идея вам не понравится, – покачал головой краевед. – Даже наверняка, что не понравится. В общем, я что думаю… – он опять сделал паузу, потом продолжил уже другим тоном: – Мысль моя, конечно, диковата. И даже несколько в стиле религии вуду. Но только и случай здесь, если в него вообще поверить, такой, что без оккультизма не обойтись. Короче говоря, я сейчас еще раз все взвесил и думаю, что простой перепиской имен тут не обойтись. Я предлагаю вскрыть могилу.

– Вскрыть могилу? – переспросил Андрей.

– Именно, – хмыкнул Поморцев, – чтобы дать выход неотомщенной душе Акима Поморцева. Можно предположить, что, если невинную душу столь символическим способом выпустить из могилы, эти разверстые врата во чрево земли призовут к себе того, чье имя написано на кресте, притянут его. Ибо могилы, молодой человек, не терпят пустоты.

В комнате воцарилась тишина. Андрей представил себя разрывающим могилу, и ком тошноты с новой силой подкатил к его горлу. Впрочем, как оказалось, к предложению Поморцева просто надо было немного привыкнуть. И уже через пару минут оно не казалась ему столь неожиданным. Разве сам он не хотел кропить могилу святой водой? Вариант краеведа, если можно так сказать, был более радикален. В любом случае вреда от него быть не должно. Зато, если получится… Предложение Поморцева подкупало Андрея тем, что не надо будет ловить Прова физически. Перспективы столкнуться нос к носу с Аниным отцом он боялся больше всего на свете.

– Ну? – скрипнул Поморцев. – Что думаете?

– Однозначно попробовать стоит, – кивнул Андрей. – Надо только купить лопату.

– Лопата у меня есть, – махнул рукой краевед.

– Хорошо, – снова кивнул Андрей.

– И я вам помогу в этом деле, молодой человек, – проскрипел Поморцев.

– Поможете? – не веря собственным ушам, воскликнул Андрей. – Вы серьезно, Николай Сергеевич? Вы поедете со мной на кладбище?

– Конечно, поеду, – пожал плечами краевед. – Ведь отчасти это и мое дело тоже. Часиков в девять вечера буду ждать вас на вокзале. Последней электричкой и отправимся.

– В девять вечера? – удивился Андрей. – Вы хотите отправиться в Погорельцево ночью?

– А когда же еще? – парировал Поморцев. – Хоть кладбище там и в паре километров от деревни, да все равно днем мы нашу «эксгумацию» сделать не сможем. Рядом дорога. Не Тверская-Ямская, конечно, да все же и на ней люди время от времени появляются. Я ведь был там несколько раз. Могила Прова на самом краю. Могут возникнуть вопросы. Да и покойничка какого-нибудь могут привезти. Кладбище-то действующее. Остается только ночь.

– Да, конечно, – согласился Андрей. – Но зачем нам электричка? Может, лучше такси заказать? Быстрее будет и удобнее.

– Да зачем же нам такси? – изумился краевед. – Ох, молодой человек, у стариков совсем другая манера мыслить. Это вам –  лишь бы удобнее. Не взирая на расходы. А мы умеем считать копейку.

– Знаете… – начал Андрей, которому хотелось сказать, что ради того, чтобы навек избавиться от кошмаров и крутящейся вокруг него сатанинской нечисти, он готов потратиться.

– Понимаю, понимаю, – опередил его краевед, – не тот случай, скажете вы, чтобы экономить. Да только послушайте и вы меня. Можно, конечно, и на такси. Но к чему нам лишний соглядатай? Вы об этом не подумали? Как мы объясним ему наши действия? На ночь глядя с лопатой на кладбище.

Андрей кивнул, признавая правоту старика.

– А сейчас отправляйтесь в свою гостиницу и постарайтесь вздремнуть, чтобы ночью не клевать носом, – проскрипел Поморцев.

Андрей сомневался, что ночью над разрытой могилой его начнет клонить в сон, но ничего не ответил старику, а снова лишь молча закивал.