Вале все чаще кажется, что еще немного, и она не выдержит. Что терпению ее настанет конец. Однако первой не выдерживает Ирина. Устав от постоянной ругани с братом, она, сдав очередную сессию, переводится в Москву на дневное отделение.

– Как же так? – теряется Валя, когда дочь заявляет, что после Нового года уезжает в столицу.

– Не маленькая, справлюсь, – бурчит Ирина. – Только вот что, мам, в институте моем общаги вроде как нет.

– Что значит «вроде»? – интересуется Валя.

– В смысле, она есть, конечно, – кося глаза в сторону, продолжает дочь, раздраженная глупостью родительницы, – но все говорят, что туда лучше не селиться: грязь, туалет в конце коридора и всякое такое. Да и контингент, говорят, очень плохой. Парни из глубинки. Ну, ты понимаешь, хулиганье.

– Так не езжай тогда, учись заочно, – наивно предлагает Валя. – После третьего курса сможешь устроиться работать по специальности.

– Нет, я поеду, – безапелляционным тоном заявляет дочь. – Все решено. Меня переводят на дневное. Только опять на первый курс. Потому что разница в программе.

– Так что же делать с жильем? – спрашивает Валя. – Снимать тогда придется.

– Именно, – обрадованно кивает Ирина, которая только и ждала, когда мать это предложит. – Мам, я, конечно, будут получать стипендию. Наверное. Не сразу, конечно. После первой сессии. Почти наверняка. Но этого в любом случае с трудом хватит только на еду. Так что вся надежда на тебя. В смысле квартиры.

– И сколько это будет стоить, в Москве-то? – упавшим голосом интересуется Валя.

– Не знаю пока, – разводит руками Ирина. – Посмотрим. Может, я с какой-нибудь девочкой сниму на двоих квартиру.

– Потянем ли мы все это, – качает головой Валя.

– Ну, может, комнату, – раздосадовано произносит дочь. – На двоих.

– Да и комнату тоже, – сомневается Валя.

– Мама, ну а что делать? – огрызается Ирина. – Не на вокзале же мне жить? Кто мне еще поможет? Надо мне образование получить. Или как?

– Или как! – подключается к беседе Степан. – Дура!

– Заткнись уже, – фыркает Ирина и снова сосредоточивается на разговоре с матерью: – Мам, ты видишь это? Как мне здесь оставаться? Ты хочешь, чтобы его дружки меня изнасиловали?

– Что ты говоришь, Ира! – всплескивает руками Валя. – Прекрати.

– А так и будет, – воодушевляется Ирина. – Именно так.

– Размечталась, – хихикает Степан. – Кто на тебя позарится?

– Видишь, видишь! – вопит Ирина, показывая пальцем на брата. – Я этого урода больше терпеть не буду!

– Психичка! – радостно орет Степан в ответ, замахнувшись на сестру кулаком. – Щас получишь у меня.

– Идиот! – взвизгивает Ирина, отскакивая за спину матери.

– Успокойтесь вы, – просит Валя, не в силах больше терпеть разгоревшуюся свару. – Умоляю.

Спустя еще пару недель и несколько подобных ссор Ирина собирает вещи и уезжает в столицу. Там она знакомится с девушкой из Мурманска, с которой они снимают на двоих крошечную однокомнатную квартирку в крайне отдаленном даже по московским меркам районе, название которого Валя никак не может запомнить. Чтобы посылать дочке деньги на оплату жилья, Вале приходится работать мастером на полторы ставки. Благо, что специалистов в ЖЭУ постоянно не хватает.

– Не свались от усталости, – качает головой Зинаида Петровна, – пожалей себя. Отдохнуть бы тебе. Все дела не переделаешь, всех денег не заработаешь.

– Делать нечего, – вздыхает Валя, – надо детям помогать.

– Да, большие дети – большие хлопоты, – снова качает головой Зинаида.

Приходя домой, Валя опускается на диван и наслаждается тишиной. Степан обычно к этому времени уже уходит – то ли в школу, то ли к дружкам. Возвращается он, как правило, поздно. Так что Валя может провести пару вечерних часов в благодатном покое.

– Да, хорошо, что Ира уехала, – думает она однажды и тут же спохватывается: – Что ж это я? Разве можно так о дочери? Она у меня хорошая, по моим стопам пошла. Скоро станет инженером.

Но стать инженером Ирине не суждено. Она учится в институте ровно год и следующей зимой, с треском провалив очередную сессию, бросает свою не то сварку, не то резку металлов. Возвращаться в Мурманск, впрочем, Ирина категорически отказывается. Она устраивается работать продавцом в ларек. И продолжает снимать квартиру все с той же подружкой. Скромной зарплаты торгового работника Ирине катастрофически не хватает, поэтому Валя по-прежнему ежемесячно посылает ей деньги на оплату жилья.

– Техника – точно не мое дело, – объясняет Ирина матери по телефону сложившуюся ситуацию. – Не клонит меня к этой сварке и резке. Что себя насиловать без толку?

– Что планируешь делать дальше? – осторожно интересуется Валя.

– Пока не знаю, – признается Ирина.

– Не век же торговать в ларьке, надо специальность получать, – замечает Валя.

– Знаю, знаю, мама, не рви мне нервы, – огрызается Ирина.

На следующий год она все же поступает на иняз. Как и хотела когда-то. Впрочем, конечно, не в Мориса Тореза и не в МГУ, а в какой-то негосударственный вуз с не менее сложным названием, чем район, в котором она снимает квартиру и где этот коммерческий вуз располагается в одном из подвальных помещений обычного жилого дома.

– Мам, это очень востребованная специальность, – доказывает Ирина Вале по телефону. – И институт очень перспективный. А в государственные вузы берут сейчас одних блатников. Там дети дипломатов в очередь стоят. И бандитов – тоже.

– Чего же бандитам-то идти на иняз? – поражается Валя.

– Чтобы выйти на международный уровень, – парирует дочь.

Негосударственный вуз оказывается, естественно, платным.

– Это совсем дешево, – бодрым голосом говорит Ирина матери, – за семестр всего-то…

И она называет сумму, от которой у Вали сразу начинает болеть затылок. А Ирина тем временем с оптимизмом продолжает:

– Справимся, мам, правда?

Валя молча и обреченно кивает, а Ирина, не слыша ее ответа, продолжает настойчиво повторять:

– Справимся же? Да? Ты мне поможешь? Чуть-чуть. Немного больше будешь посылать денег и всего делов-то.

Валя снова кивает.

– Мам, ты там слышишь меня? – не унимается Ирина.

– Слышу, – бормочет Валя, – справимся.

– Конечно, – радуется Ирина. – Пока. Мне пора бежать.

И она вешает трубку.