Степан приходит из рейса через четыре месяца. Когда Валя возвращается вечером с работы, сын уже сидит на кухне и доедает приготовленный ей борщ.

– Мясо было в нем? – подозрительно интересуется Валя.

– А что? – хмыкает Степан. – Думаешь, убежало?

– Настя твоя могла стырить, – поясняет Валя.

– Да и бог с ней, – отмахивается Степан, – ребенок же.

Валя обиженно поджимает губы и молча садится за стол рядом с сыном. Она смотрит на загоревшее лицо Степана, не зная, о чем еще с ним поговорить.

– Как тут дела? – спрашивает Степан.

– Нормально, – бурчит Валя. – А твое семейство где? Не видел еще, что ли?

– Видел, – отвечает Степан. – Они в кино пошли.

– Понятно, – кивает Валя.

– Мать, – сурово произносит Степан, отставляя в сторону пустую тарелку, – ты вот что, ты мне денег займи, ладно?

– А что случилось? – пугается Валя. – Ты же с рейса пришел.

– Пока меня не рассчитали еще, – солидно объясняет Степан. – Через пару дней получу. Максимум – к концу недели. Тогда все тебе отдам. Там денег немеряно. По сравнению с твоими грошами, я имею в виду. Так что ты не жмись. Я целый квартал в море болтался, четыре месяца, как один день…

– Три, – машинально поправляет Валя.

– Чего? – не понимает Степан.

– Квартал – это три месяца, а не четыре, – поясняет Валя.

– Я и говорю, болтался черт знает сколько в этом море, – продолжает Степан. – Сейчас хочу пожить по-человечески. Не могу ждать. Так что ты не скупись: сними мне, что у тебя там припасено. Это на два-три дня, не обедняешь.

– Ладно, – говорит Валя – завтра с работы буду идти и сниму.

– Ты бы сейчас сгоняла, – говорит Степан. – Пока банк работает. А то мои девчонки хотят завтра по магазинам с утра побегать. Шопинг, мать. Пусть обнов понаберут. Чего им день терять, ждать, пока ты со своей мусорки припрешься.

– Устала я, сынок, – бурчит Валя.

– Не ленись, мать, – подгоняет ее Степан. – Давай, давай, одна нога здесь, другая там.

Валя отправляется в банк, где снимает все имеющиеся на сберкнижке деньги. Когда она отдает их Степану, тот радостно сообщает:

– Мы, мать, на юг хотим с семьей поехать отдыхать. В Сочи.

– Дело хорошее, – кивает Валя.

– Само собой, – усмехается Степан. – Насмотрелся я на берег с моря, теперь хочу посмотреть на море с берега.

– Ладно, – снова кивает Валя.

– И мебелишку прикупим, – продолжает сын. – В нашу комнату, конечно. В твоем свинарнике уже ничего не исправить. Там сначала все самосвалом надо вывозить. А себе купим кровать новую, Насте тоже кроватку, телевизор нормальный…

– Чтобы только хватило на все, – опасливо вставляет Валя.

– Да брось, мать, – отмахивается Степан. – Деньги – это мусор. Только подметай да собирай. Я тебя умоляю. Неужели я о семье не позабочусь? Дай только получу заработанное.

Дня через три он действительно получает расчет. Валя боится спрашивать о сумме и, главное, о возврате долга. Степан тут же ведет Ольгу в ресторан. Оттуда невестка возвращается с огромным букетом белых роз.

– Сколько же они стоят? – со страхом произносит Валя, взяв у Ольги цветы, чтобы поставить их в вазу с водой.

– Не дороже денег, мать, – небрежно бросает Степан. – Один раз живем.

Последующие три дня Степан все время ездит на такси. Сняв машину на целый день, они с Ольгой совершают объезд мебельных магазинов, где присматривают себе кровать.

– В такую комнатенку, как моя, вишь, мать, ничего, боюсь, не войдет, – небрежно докладывает Степан вечером Вале. – Нам бы, конечно, лучше свою квартирку прикупить. Трешку, как эта. Нам вполне хватило бы.

– Это же дорого, – качает головой Валя.

– А как иначе? – разводит руками Степан. – Мои девчонки любят простор.

– Это где же они его успели полюбить? – ехидно интересуется Валя. – В сестриной хрущевке?

– Ты, мать, не язви, – гордо произносит Степан. – Должен же я их чем-то порадовать? Завтра вот идем в дельфинариум. То есть, в океанариум. На моржей смотреть.

На океанариуме похождения Степана и его «девчонок» заканчиваются. Денег, которые он получил за рейс, хватает ровно на четыре дня. Настя вновь с голодухи начинает таскать курицу из Валиного борща, а вопрос о поездке на юг как-то сам собой отпадает. О новой мебели и тем более покупке квартиры тоже уже никто не вспоминает.

– Ты мне-то хоть отдай, что занимал, – просит Валя сына.

– Ольга без работы сидит, ребенку нашему есть нечего, а тебе лишь бы что-то урвать у меня! – рычит Степан. – Подавилась бы ты своими деньгами! Все гребешь да гребешь!

– Там же для Ирины деньги были скоплены на два месяца, – в испуге качает головой Валя. – Что же я ей скажу? Выгонят ее из квартиры. Ты же говорил, что через пару дней отдашь.

– Ирка пусть остынет, – огрызается Степан. – Я с ней сам поговорю. Пора ей своим умом жить. И зарабатывать. А это, мать, твои деньги – тебе их и тратить.

– Так потратил-то их ты, – не выдерживает Валя. – Зачем было на такси шиковать? По ресторанам шляться, розы эти чертовы покупать?

– Да не мелочись ты, мать, – отмахивается Степан. – Сколько я там тебе должен? Это же копейки для меня. Ты же понимаешь. Чуток поиздержался, не спорю. Что тут поделаешь? Со следующего рейса все отдам. С процентами.

– Да неужели я буду с родного сына проценты брать? – негодует Валя. – Ты, сынок, верни хоть занятое. А то совсем туго мне будет, если я Ирине зарплату свою отошлю.

– Отдам, отдам, – повторяет Степан, – только после рейса. И с процентами. Смело, мать, ставь меня на счетчик. За мной не заржавеет.