– Мать, я приду тебе подсобить, – словно услышав ее жалобы, говорит ей по телефону Степан.

– Не надо, сынок, – отнекивается Валя, – запачкаешься еще.

Она помнит, как раньше Степан брезгал ее работой и стеснялся перед своими дружками, что его мать моет подъезды. Как потом натер мозоли на руках, когда колол ломом лед. Но, может быть, теперь что-то переменилось? Степан настаивает.

– Мать, мне все равно делать нечего, – бубнит он в трубку, – я приду завтра, помогу.

– Ладно, – со вздохом соглашается Валя, – приходи.

На следующее утро Степан действительно приходит. И не один, а с опостылевшей Валя Настенькой. Девочка скачет вокруг него и корчит Вале рожи.

– Чего кривляешься? – шипит Валя. – Только приди еще ко мне суп жрать!

– А вот и приду, а вот и приду! – дразнится Настя. – Злая бабка!

– Ты чего ее с собой притащил, – кивая в сторону Насти, спрашивает Валя сына.

– А куда мне ее девать? Каникулы же! – огрызается Степан.

– И что с того? – бурчит Валя. – Дома бы посидела. С мамочкой. У той вечные каникулы.

– Она Ольге мешает, – гордо произносит Степан. – Я жену не дам беспокоить. Пусть отдыхает.

– От чего отдыхает? – шипит Валя.

– Да хоть бы и от дочки, – парирует Степан. – У нее мигрени в последнее время разыгрались. Ей покой нужен. Я ее поэтому и на работу не спешу отправлять. Пусть поправится.

– Ага, – хихикает Валя, – еще килограммов на десять.

– Злая ты, мать, – качает головой Степан, – никого тебе не жалко. Всю жизнь только о себе и думаешь. А я Ольгу люблю, понимаешь?

– Чего же не понять, – снова хихикает Валя. – Помогать-то будешь?

– Для того и пришел, – кивает Степан.

Валя отправляет его в подвал набрать ведро воды для мытья подъезда.

– Останься с бабушкой, – строго говорит Насте Степан, но та увязывается с ним.

– Скатертью дорожка, – думает Валя, наслаждаясь наступившей тишиной.

Впрочем, вскоре парочка возвращается.

– Черт, я себе все брюки облил водой этой, – рычит Степан. – Споткнулся на ступеньках. Дебильный подвал. Темнотища там у тебя. И ступеньки все сбитые. Как ты по ним ходишь?

– Хожу, сынок, – хмыкает Валя, – пока хожу. Как перестану, придется тебе меня кормить.

– А мама говорит, что тебе помирать пора, – радостно сообщает Вале Настя.

– Спасибо, – хихикает Валя. – Мамаше твоей тоже здоровьица побольше. Как говорится, яблочко от яблоньки…

– Да хватит вам ссориться, – рычит Степан. – Принес я воду, мать. Куда ее девать?

– Отнеси на пятый этаж, – командует Валя. – Там на батарее тряпка лежит. Возьмешь ее. И мой пол до первого этажа. Если много будет грязи, то воду придется сменить.

– Ой, мать, – морщится Степан, – я же в брюках. Как я в них мыть-то буду?

– А чего же ты вырядился, как на парад? – фыркает Валя. – Знал же, что я не в библиотеке работаю.

– Да мы хотели с Анастасией в океанариум сходить, – бурчит Степан.

– С кем? – теряется Валя, не привыкшая к полному имени надоевшей ей девчонки.

– В океанариум, – повторяет Степан.

– Ах, с этой выдрой, – хмыкает Валя. – Так чего же не идете? Я уж тут как-нибудь без вас уберусь. Мне не привыкать.

– Точно? – интересуется Степан. – Справишься?

– Угу, – хихикает Валя.

– Мать, мне неудобно, – продолжает проявлять заботу Степан. – Я все-таки помогать пришел.

– Ничего страшного, – кивает Валя, – из вас обоих работнички еще те. Только мешаете.

– Когда у меня грудь вырастет, я стану проституткой и учиться не буду, – вставляет мимоходом Настя.

– Умница, – хихикает Валя. – А пока сходи зверей в океанариуме попугай.

– Ты точно не в обиде, мать? – озабоченно произносит Степан.

– Точно, – подтверждает Валя.

– Слушай, мать, – мнется Степан, – ты мне денег не дашь на билеты в этот самый океанариум? А то у нас с финансами совсем швах.

– Ох, – только и может выговорить Валя.

Они идут в ее каптерку, где Валя отдает сыну припасенные на магазин деньги.

– А на такси тут хватит? – пересчитывая купюры, беспокоится Степан.

– На троллейбусе доедите, – хмыкает Валя.

– Мать, у меня ребенок! – огрызается Степан.

– Ну, сынок, больше у меня все равно ничего нет, – разводит руками Валя. – Разве что на мне верхом поедете.

– Ладно, – бурчит Степан, – пока.

Он и Настя уходят. А Валя понимает, что ее единственная надежда на ужин таится теперь в еще не проверенных ею мусорных баках.

– Пусть только Ольгина саранча еще заявится поесть, – думает она, – не пущу ни под каким видом. Отравится еще чего доброго, потом хлопот не оберешься.