После стычки у афишной тумбы Бамби примчался домой и рассказал обо всем отцу.
- Мальчишка решил подразнить и припугнуть тебя, - успокоил сына Ланьо. Однако сам встревожился не на шутку. Надутый, ехидный Чарли сразу не понравился ему. Что с того, что у него точно такая же, как у брата, белокурая челка, такие же пухлые губы и коричневые глаза? Особенно глаза. Цвет одинаков, а свет, идущий изнутри, у Чарли совсем иной: недобрый, холодный. Оно и понятно - еще ни одного человека пилюли счастья не сделали лучше. Довольным - это да. Но от довольства, самоуспокоения лицо обычно расплывается, становится равнодушным. У Чарли же в глазах злость, и она искажает его физиономию. Беда, если злость овладеет им целиком.
Тэйка говорит, что братья и раньше были разными, правда, не все это замечали. Так, когда им давали прививочные таблетки, Чарли обычно морщился, бурчал под нос «Отрава!» и все же глотал. Зато Альт придумывал какую-нибудь ерунду, вроде: «Спорим, они у меня в животе заквакают!», швырял незаметно таблетки под стол и делал вид, что запивает их водой. Брат прикладывал к его животу ухо и блаженно улыбался: там действительно что-то если не квакало, то урчало!
Видно, Чарли, как вороненок, привык без разбору глотать все, что блестит, вот и….
А Тайка опять проболталась!
- Ну что мне делать с моим языком? - Девочка слонялась по мастерской, не находя себе места, потом подо шла к отцу и, всхлипнув, уткнулась носом ему в рукав.
Ланьо сердито молчал.
- Повесь на язык прищепочку, - посоветовал Пипл.
- Лучше гирю, - буркнул Бамби, дернув Тэйку за косичку. Он любил сестренку, но ее неумение хранить тайны порой приводило его в отчаяние и вызывало некоторую гордость за себя - уж он-то никогда не сболтнет лишнего!
Темная тревога все больше охватывала Ланьо. Он обвел взглядом мастерскую, Пипла, детей и засобирался.
- Я скоро вернусь, - сказал он, надевая куртку и берет.
- Только без паники, - клоун обнял друга за плечи. - Скажи, куда мне идти, и я уйду. Но с каким удовольствием я бы остался в этой норке. - Он вздохнул, подошел к раскладушке и растянулся на ней, заложив руки за голову. - Мой знаменитый учитель Алямс говорил: «Какой дурак придумал, что самое страшное на свете - смерть? Самое страшное, это когда у тебя чешется пятка, а тебе лень дотянуться до нее и почесать».
Дети рассмеялись. Но Ланьо было не до шуток. Он решил сегодня же найти Пиплу другое убежище. Для этого нужно было срочно встретиться с Билем и Вилем.
- Сиди здесь, пока ни приду, - сказал он клоуну, поднимаясь по лесенке к выходу. - А вы, - обернулся он к детям, - пошли бы, купили что-нибудь на ужин. Деньги в вазочке на полке. Я скоро вернусь. Да не забудьте присыпать вход мусором, когда вылезете отсюда. - И ушел.
- Зачем вам где-то болтаться, если можно весело провести время со мной? - сказал Пипл. - Потом, когда немного остынем от чая, пройдемся вместе - как раз уже стемнеет и мне будет менее опасно высовывать свой клоунский нос наружу.
Бамби засиял сразу всеми веснушками и полез к выходу. Плотно пригнал плиту с асфальтовым покрытием к проему, укрепил деревянную створку железным крюком и полный веселого ожидания спустился вниз.
- Мои давние друзья, Бамби-чумазая рожица и Тэйка-пушистая коса! - несколько торжественно начал Пипл. - Запомните место, где сидите сейчас рядом с клоуном, по чьим следам уже пущены полицейские ищейки. Здесь, в этой каморке, ваш отец Ланьо Герт провел не одну бессонную ночь. Желудок его был пуст, зато голова полна идей и мечтаний о том времени, когда его детям не нужно будет скрывать, что они брат и сестра, стесняясь того, что у отца в кармане хоть шаром покати. Если прищуриться, то сквозь ресницы можно увидеть, как в этом воздухе до сих пор летают его мечты всех цветов и оттенков радуги: голубые, розовые, зеленые, белые… Если же совсем закрыть глаза, отсюда хорошо слышен плеск волн и крик чаек, которые он слушал каждую ночь. Вслед ему летели издевки, у него отбирали работу, гнали с одного места на другое, и только здесь, в этой комнатушке, он находил отдых. Уже совсем близок час, когда Ланьо Герт и его друзья сдернут с моря пелену ядовитого тумана, и оно засверкает во всем своем великолепии. И тогда Бамби-чумазая рожица перестанет рыскать в поисках случайного заработка и засядет за умные книги. А Тэйка-пушистая коса обрадуется, что у ее брата такие красивые глаза - цвета моря.
- А что будет с Альтом и Чарли? - спросила Тэйка.
- Чарли очнется от пилюль и станет прежним, похожим на Альта. А вот их отцу, звезде отечественной медицины Раулю Дитри, придется решать, что делать с этой фантастически ужасной клиникой «Эксперимент», которая штампует одинаковых человечков, как машины штампуют предметы ширпотреба.
- «Где-то рядом плещется море, где-то бродит зеленый дельфин», - тоненько пропела Тэйка и смутилась, поймав взгляд улыбающегося во весь рот Пипла. - А бывает море без дельфина?
- Наверное, - кивнул Пипл. - Только лучше, если дельфин все же есть. Потому что, как сказал Отважный Шкипер, если перестаешь верить в то, что однажды сверкнет в волнах изумрудный хвост, глаза начинают тускнеть, смыкаться, а душа обрастает мхом…
- Расскажи про своего учителя, фокусника Алямса, - попросил Бамби, влезая на раскладушку с ногами и поудобней пристраиваясь в уголке.
- Об Алямсе я рассказывал вам сто и два раза.
- Расскажи в сто третий!
- В сто третий раз, - начал Пипл, - я видел Алямса на берегу реки Фазы. Собралось уйма народу, чтобы посмотреть его коронный номер. Алямсу стянули руки и ноги крепкими веревками, затем сунули его в мешок, привязали к мешку камень и опустили на дно реки.
- Как? Без водолазного костюма? - не поверил Бамби.
- Это, наверное, был его последний номер, - грустно сказала Тэйка.
- Вовсе нет, - Пипл хитро сощурился. - В том-то и дело, что этот номер он потом повторил еще тридцать три раза. И довольно успешно. Через полчаса его каждый раз вытаскивали со дна речки живым и невредимым.
- Но как это - полчаса без воздуха, да еще в воде? Не может такого быть!
- Все может, мой мальчик, если умеешь управлять своим умом и сердцем! Кстати, один из его фокусов могу показать прямо сейчас.
Дети обрадовано заерзали - что могло быть интересней! Здесь, в этой землянке, неровно освещенной мигающим огоньком электрической свечи, самый простой фокус выглядел бы чудесным таинством. Да где же еще и показывать фокусы, как ни здесь! Ни один уличный звук не залетал сюда, и казалось, они находятся где-то далеко, за много верст от города с его сонными мелодиями, с полицейскими на каждом тридцатом шагу и робкими фигурами звездочётов и синеглазых.
Пипл встал, подошел к столу, отвинтил электрическую свечу от подставки и поднял над головой. Освобожденная от проводов свеча продолжала гореть. И, как показалось детям, - ярче прежнего. Они во все глаза смотрели на клоуна.
- Правду говоря, это вовсе и не фокус, - сказал он. - Алямс утверждал, что каждый, в ком бьется горячее сердце, способен зажигать не только лампы, но и звезды. Попробуем? - он вопросительно взглянул на Бамби и Тэйку.
- Попробуем! - вскочил Бамби.
- Осторожней, не обожгись. - Пипл вложил свечу в ладонь мальчика.
- Светится!…
Потом лампу взяла Тэйка. Желтовато-красный огонек мерцал по-прежнему ярко.
- Ну и чудеса! - дети были восхищены так, что еще некоторое время передавали электросвечу друг другу, пока наконец она ни погасла.
Пипл приготовился было к новому фокусу, когда над их головами что-то зашуршало, послышались шаги, голоса. Клоун замер. Дети испуганно притихли.
Раздались глухие удары, будто землю долбили ломом.
- Жаль, что они так быстро нашли меня, - вздохнул клоун так спокойно, будто там, снаружи, его ждали, чтобы доложить о репетиции в цирке. Взгляд Пипла упал на талассоид. - Бамби, - негромко сказал он. - Возьми этот предмет, накрой полотенцем и, что бы ни случилось, спокойно отнеси его в дом, запри в платяной шкаф и беги разыскивать отца.
- Но они могут отобрать… - Глаза Бамби были полны страха: неужели многолетний труд отца в одну минуту будет уничтожен?
- Не бойся, я сделаю так, что им померещится, будто у тебя в руках дырявая калоша. Иди не оглядываясь. И тебя, Тэйка, они тоже не тронут.
Над ними ходуном заходил потолок. Дети вскочили, прижались к клоуну. Он обнял их.
- Спокойно, малыши, спокойно. У нас есть одно преимущество перед теми, кто там, наверху, обнюхивает каждый сантиметр асфальта. Мы любим гулять под звездным небом, а когда оно покрыто тучами, то умеем и сами зажигать светила. Им же этого не дано, потому что тот, кто сотворил мир…
- Самый Высокий? - перебили его Тэйка и Бамби.
- Да, - кивнул Пипл, - Самый Высокий не подарил им ни одну звезду!
Едва он произнес это, как снаружи кто-то с силой дернул деревянную створку и сорвал ее с крюка.