— Эй, ты там, слушай меня!

«Это что я уже, со своим отражением разговариваю? Нет, и впрямь уже от этого диплома крыша поехала!»

— Да, ты, с той стороны, я к тебе обращаюсь!

— Вот еще, не хватало мне с зеркалами беседовать!

— Это еще вопрос, кто тут настоящий, а кто в зеркале!

— Лично для меня никаких вопросов нет! Пойти, что ли, на улицу прогуляться, пока еще не совсем свихнулся?

— Но-но-но, ты постой, ты от меня так не отделаешься! Думаешь, все так просто, да? Сначала издеваешься, как только можешь, а потом пошел себе гулять? Нет уж, друг мой любезный, никуда ты не уйдешь, пока не попросишь прощения!

— Не понял. Это у кого, и за что?

— У кого, у кого… У меня! Взял, значит, можно сказать, национального героя Укентры и всех Верхних Пространств, и во что превратил? Из Великого, с большой буквы, не побоюсь этого слова, Путешественника, сделал дурачка-простачка, которому место в тупых американских комедиях? Я уж не говорю про Кам-Хейнаки — то его личное дело, он с тобой потом еще разберется, и еще как разберется! Но чтобы настолько все извратить! Доставить невесть откуда Кристалл, который у него, тобишь у меня, в руках — ты думаешь, это смешно? А эта Черная Молния, которая наносит ответный удар — сколько уже можно, в самом деле? Нет, ты серьезно считаешь, что это — смешно?

— Хе-хе-хе-хе… А-ха-ха-ха!

— Э, ты это чего? Опять издеваешься? Да я ж тебе!..

— Серьезно смешно! Нет, ну ты сказанул! Я это запомню, вдруг пригодится на будущее?!

— Но-но, ты, человечище! Кончай эти гнилые базары! Я тебе это запрещаю, понял? Я тебе не позволю вот так надо мной глумиться! Чтобы немедленно это прекратил, ясно?

— Постой, не горячись. Ты что же, собрался мне указывать, о чем я могу писать, а о чем — нет?

— Ну, если ты никого другого не слушаешь, так может меня хотя бы послушаешь? Ведь я — это же ты на самом деле! Да ты же над самим собой издеваешься, ну неужели ты хотя бы этого не понимаешь?!

— Ну и что? Имею я право, в конце концов, хотя бы иногда поиздеваться над собой, или нет?

— Вот, значит, какова твоя логика? Потрясающе! Застрелиться и не встать! А ты подумал, к чему это приведет? Да к тому, что ты в конце концов сам себя уважать перестанешь! А если ты сам себя уважать не будешь, так кто тебя после этого уважать будет? Нет, ты не отшучивайся, ты серьезно подумай! Вроде ж вполне серьезный человек…

— Да, ну и что?

— Нет, ну это номер! Ну как я еще должен тебе объяснять? Вот если бы ты меня отправил мир спасать… ну, на худой конец разрушать — это вообще-то не в моем характере, ну да ладно, переживем… А то — что за бред собачий? «Зачем?», видите ли! «Зачем-низачем». Тоже мне, философ нашелся!

— Да я на философию как бы и не претендую…

— Тем более! Уж лучше бы претендовал, и то на что-то похоже было бы. Ну в чем здесь идея, я тебя спрашиваю?

— Какая идея?

— Ты мне тут стрелки не переводи! Это я тебя спросил, изволь отвечать!

— Идею тебе, значит, подавай?

— Подавай!

— А если идеи нет, так уже и не хочешь?

— Не хочу!

— Ну так послушай теперь ты меня, самозванец!

— Это я-то самозванец?

— А то кто же еще?! «Великим путешественником» себя, понимаешь ли, провозгласил! Да если ты — великий путешественник, так я, наверное, сам Господь Бог!

— Ха! Бог — наелся блох, попал на горох! Да ты когда-нибудь слышал, что на Укентре обо мне говорят, чтобы вот так рассуждать? Ты думаешь, это все сказочки, да?

— А то что же, по-твоему? Или ты решил, что твоя Укентра на самом деле существует? Ну так вот она где существует, вот где! Вместе с тобой, Кам-Хейнаки и всеми остальными! И какой я захочу, такой она и будет, и люди будут о тебе говорить то, что я захочу, а не то, что тебе от них услышать хочется. Да, я и есть для тебя Господь Бог, и пора уже прекращать эти разговорчики в раю!

— Нет, ну ты и негодяй, однако! Вот уж от кого-кого, а от тебя я такого никак не ожидал!

— Хе, ты думаешь, ты меня знаешь? Нет уж! Все-таки это ты — мое отражение, а не наоборот. Так что уж извини, но играть мы будем по моим правилам!

— Играть? Как бы не так! Никакой игры больше не будет! Увольте делайте что хотите, но без меня. Я отказываюсь участвовать в этом отвратительном, пошлом спектакле!

— Ты — отказываешься? А кто тебя спрашивать-то будет?!

— Это что значит — кто? Это ты на что же такое намекаешь?

— А вот на что! Доигрался ты, дружок, держись теперь! Я тебе теперь такое устрою, что мало не покажется! Будешь знать, как меня уму-разуму учить! Где это такое видано — чтобы герой указывал автору, что ему делать? А вот я тебе зато укажу, и так укажу…

— Значит, война?

— Значит, война.

— Ты только не думай, что я так быстро сдамся. Мы еще поборемся, и я тебе докажу, что ты был не прав!

— Ты — мне? Ха! Вот уж навряд ли! Да я тебя по стенке размажу, будешь сидеть, как мышка, и не рыпаться!

— Себя ты по стенке размажешь, не забывай! Себя!

— Э-э, ну… Ну да, в некотором роде, и себя в том числе.

— Не «в том числе», а в первую очередь!

— Да ну, прям-таки, в первую очередь…

— Ага! Я так смотрю, ты уже вроде и не очень горишь желанием?

— Это кто, я?

— Ну не я же!

— Слушай, а не пошел бы ты?! Я сам решу, когда у меня будет желание, а когда нет. И во всяком случае не ты будешь этому причиной!

— Ты так уверен в этом, человек?

— А ты знаешь, что зеркало вообще-то можно разбить?

— Ну давай, если ты такой храбрый!

— Еще чего! Я лучше сейчас просто возьму и уйду!

— Уйдешь? Нет, теперь ты уже точно не уйдешь!

— А теперь я спрошу: ты в этом так уверен?

— Да, черт тебя подери!

— Ну так вот тебе в таком случае мой ответ!

— Эй, ты! Нет, ты что же это?.. Да постой же! Ну куда же ты? Подожди, мы могли бы кое-что обсудить! Мы оба погорячились, можно ведь и по-хорошему договориться, и без войны… Нет, ну нельзя же так! Да я, может, это… Ну, не так уж и сильно ты меня оскорбил, если разобраться… Эй, ты где? Ты меня еще слышишь?!!! Э-эй! Эге-ге-е-ей!!!..