За обедом обсуждались дальнейшие планы экспедиции. Днём было решено направить на разведку местности две пешие группы, после чего можно было определить и уточнить детали экспедиции в глубь Урании.

Пообедав и переодевшись в охотничьи костюмы, мы с Челенджером отправились на север, к увиденной сегодня реке. А Лорд Джон и Саммерли направились на юг к высокому холму, расположенному неподалёку.

Идти было неудобно и трудно, так как прибрежная земля оказалась мокрой и вязкой. В надежде на более твёрдую поверхность, мы немного удалились от кромки воды. Вскоре наши надежды оправдались и пройдя пару миль, мы ступили на сухую землю. Низкий туман, клубившийся над нами, несколько рассеялся, но всё равно уже на расстоянии шестисот футов ничего не было видно.

Ещё через четыре с половиной миль мы, наконец, обнаружили первую биологическую активность: появилась мелкая травка, низко припавшая к земле.

Вскоре мы увидели реку. По её берегам уже произрастали небольшие кустики какого-то кустарника с колючими стебельками.

Река, уходящая далеко на восток, оказалась широкой и, по-видимому, достаточно глубокой.

Тут туман почти рассеялся, и в четверти мили выше по течению, мы смогли различить какое-то животное, пасшееся у низких деревцев. Прячась за кустами, мы осторожно подобрались к нему на расстояние выстрела, Челенджер зарядил свою двустволку крупной дробью, прицелился в ничего не подозревающее существо и выстрелил. Раздался гулкий вскрик, и животное рухнуло замертво.

Мы побежали к трупу. Но то, что вскоре увидели, поразило нас.

Убитое нами животное оказалось очень похожим на верблюда. Форма тела была идентичной, с одним горбом не спине и длинными конечностями. Правда, у этого на голове, кроме того, красовался ещё и небольшой хобот.

— Это что же, такая разновидность верблюда? — не понял я.

Челенджер задумался, глядя на шерстистого «мутанта»:

— Мало вероятно… Сегодня мы уже видели форму «ископаемых» животных и смею предположить, что и этот вид не исключение.

— Неужели?

— Я могу ошибаться, но подобное животное мне приходилось видеть в одном из палеонтологических учебников. И называлось оно палеогеновой макраухерией.

Мы сфотографировали, описали и сняли размеры с тела.

— Как же мы теперь дотащим такого тяжёлого зверя обратно к подлодке? — задал само собой напрашивающийся вопрос Челенджер. — Расстояние ни много — ни мало пять с половиной миль.

Я мимолётом окинул взглядом близ стоящие деревья, и мне пришла идея:

— Мы срубим какое-нибудь деревце и привяжем зверя к его стволу, так ноша станет гораздо легче.

— Хорошо, тогда не будем терять времени…

Деревьями были берёзы и редкие дубы. Наш выбор остановился на молодой и прочной берёзе.

Закончив работу и взвалив тушу на плечи, мы не спеша двинулись в обратный путь.

Шли мы долго, время от времени, устраивая передышки. Туман опять застилал горизонт и, иногда, слегка моросило. По пути больше никто так и не встретился, хотя мы не раз слышали отдалённый рев, несомненно, имевший звериную природу.

Вернулись мы уже поздно вечером и сразу накинулись на ужин, на ходу рассказывая товарищам об увиденном и услышанном. После чего, вернувшиеся ещё до нас Саммерли и лорд Рокстон, поведали свой рассказ.

Оказалось, что и их так же не минула встреча с диковинными животными.

Они, как и предполагалось, направились прямо на восток, к высокому холму. Но, взобравшись на него, не смогли хорошо рассмотреть сверху местность, так как всё застелил беспросветный туман. Единственное, что они увидели, было только небольшое озеро на юго-востоке, отсвечивавшее в тусклом свете яркими бликами ровной зеркальной поверхностью.

Спустившись с холма, они направились к нему, встречая на пути небольшие деревца, кусты, травы и цветы. Из них ботаник Саммерли смог узнать только некоторые виды. Остальные же, составлявшие большинство, были неизвестны ему или известны, но лишь по отпечаткам на скалах в Южной Америке и северной Антарктиде, описанные в научных пособиях.

Редкая растительность переросла в небольшой лесок, за которым и раскинулось озеро, мили на две в диаметре. Возле которого, на большой опушке, они встретили пасущихся свиней, не совсем похожих на обычных. А неподалёку в кустах, обнаружили настоящего дикобраза.

Подстрелив молодого поросёнка, они направились к субмарине, но на этом их путешествие не окончилось.

Уже подходя к холму, охотники услышали дикий животный вой и вскоре увидели, как вдалеке какой-то огромный косматый зверь разделывал своими громадными лапищами уже мёртвую добычу.

Не рискнув встретиться с хищником, так как у них была только дробь, они решили обойти его, для чего сделали большой круг. Вернувшись же на судно, путешественники вздохнули с облегчением и поклялись никогда больше не ходить по здешним местам, без заряженного разрывными патронами ружья.

— Видимо встреченные сегодня животные и растения принадлежат к палеогеновому периоду развития живых существ на Земле, — сделал вывод Челенджер на общем собрании в кают-компании.

— Но каким образом они оказались здесь, среди снега и векового льда? — спросил Саммерли.

Челенджер на минуту задумался, затем окинул нас внимательным взглядом, привлекая внимание остальных к себе, и произнёс:

— Очевидно, эти животные жили в этих местах ещё до оледенения Антарктиды, начавшегося в миоценовую эпоху неогена около двадцати миллионов лет назад, так что нет ничего удивительного, что мы обнаружили здесь палеогеновую флору и фауну. Вероятно, они заселяли Уранию по тому же самому проходу, по которому пробрались сюда и мы. Разумеется не под водой, а по суше, когда массивного ледника у входа ещё не было. Затем проход загромоздил шельфовый ледник, отделив этот мирок от остального, и животные, не зная беспощадного врага — человека — смогли выжить.

— Наконец, всё начинает проясняться, — произнёс я.

— Остаётся только выяснить, на какое расстояние растянулась Урания. И выходящий из этого вопрос: как это сделать? Ведь у нас нет средств передвижения по суше.

— Насколько мы видели, — сказал лорд Джон, — поверхность земли простирается достаточно далеко, и края её не видно. Я думаю, пешая экспедиция вглубь Урании может затянуться на многие месяцы.

— Но как же мы, извините, пойдём пешком? — поинтересовался Саммерли. — Ведь тащить на себе провизию, снаряжение, охотиться, собирать коллекции, да ещё и обороняться от случайных хищников, будет очень тяжело и неудобно. Мы будем передвигаться как черепахи, что негативно скажется на успехе экспедиции.

— А зачем всё нести на себе? — вдруг осенило меня. — Помните, мы думали пройти по реке на судне? Так почему бы не воспользоваться этим и не пройти по ней на шлюпке, которая и понесёт нас вместе с грузом? Ведь река течёт как раз оттуда, куда нам и нужно.

— Но тогда наш кругозор будет ограничен только берегами реки, а в дальнейшем, возможно, лишь двумя зелёными стенами.

— А кто нам мешает останавливаться и совершать вылазки на берег? Кроме того, мы будем менее подвержены нападениям хищников, с которыми нам волей не волей придётся сталкиваться. Я предлагаю взять меньшую шлюпку: с ней нам будет легче управляться, а вместительности её вполне хватит на четверых.

— Но если река не сильно далеко вдаётся вглубь земли?

— Это вряд ли, — ответил за меня Челенджер, — мы же видели, что река широкая и, я думаю, она должна быть достаточно длинной.

— Кроме того, даже тогда, когда она сузится и станет слишком малой для шлюпки, мы сможем продолжить нашу экспедицию пешком, — продолжил я. — В любом случае, так мы пробьёмся вглубь Урании быстрее и, возможно, дальше, чем, если пойдём пешком сразу.

Тут все вынуждены были признать мою правоту.

— Что ж, вы подали блестящую идею, Меллоун, — сказал Челенджер, — и заслужили общую похвалу. Поэтому я предлагаю назвать эту реку вашим именем.

Отказываться было невозможно: мои попытки возражать были лишними. Всем понравилось предложение профессора, и реку так и наименовали.

— Теперь договоримся о сроках экспедиции, — продолжил Челенджер. — Так как мы хотим как можно дальше пройти вглубь Урании, на экспедицию не плохо было бы отвести месяцев шесть — семь. Но, как мы знаем, в марте следующего года заканчивается полярный день и нам в любом случае, придётся закончить экспедицию хотя бы на пол месяца раньше этого срока. Поэтому я, даже не предлагаю, а настаиваю, отвести на экспедицию не больше четырёх месяцев, до начала февраля следующего года, чтобы в случае не прибытия шлюпки в назначенный срок по какой-либо причине, экипаж субмарины, смог послать налегке спасательную экспедицию на второй шлюпке в оставшиеся солнечные дни. Исходя из этого, нам придётся оставлять через каждые 10–12 миль, или на каких-либо заметных ориентирах, каменные пирамиды с указанием пути последующего следования. Если же по какой-то причине, мы не вернёмся, и нас не разыщет спасательная экспедиция, то вы, капитан, должны будете позаботиться о сооружении небольшого домика с запасом провизии, оружия, свеч, керосиновых ламп, тёплой одежды и прочего имущества, для проведения здесь полярной ночи опоздавших. Сами же вы должны будете до потемнения уйти отсюда, доложить в Англию об открытии Урании и снарядить сюда спасательный экипаж. Возможно даже, что мы будем пережидать полярную ночь где-то в глубине этой страны.

— Можете не волноваться, профессор, я сделаю всё, что будет в моих силах.

— Спасибо, капитан, я в вас не сомневаюсь.

Совещание продолжалось ещё некоторое время, после чего все разошлись по каютам спать.

Для меня, лорда Рокстона, Саммерли и Челенджера, эта ночь должна была стать последней на подводной лодке, по крайней мере, на несколько месяцев, так как завтра мы отправлялись в путь.