Во внутреннем дворе замка Миру ожидала большая карета с гербом Грата — одного из влиятельных семейств Короны. Увидев вампиршу, хозяин отворил ей дверцу.
Мира нескоро решилась выглянуть в окно. Перед глазами плясал страшный коридор, полный разбитых зеркал. Тени в зеркалах, каждая — её собственное искажённое отражение, гримасничали и хохотали, и из их мёртвых пустых глаз как из замочных скважин смотрела Бездна… Они отъехали довольно далеко, когда девушка осмелилась приподнять занавесь и поглядеть назад. Замок ещё был виден. Мириады снежинок вились вокруг него, подобно звёздам. Сложенное из тёмного камня, жилище Владыки вампиров казалось куском ночного неба.
Клеменс Грата, ментор юной вампирши, был холоден, спокоен и чуть насмешлив, как всегда. Ночь преобразила его, растушевала черты лица, облагородив, приукрасив, и всё же то было лицо не человека, но зверя. Зверь в элегантном костюме… В глазах вампира сияла отнятая чужая жизнь.
— Владыка принял тебя? — спросил он.
Вампирша провела рукой по лицу, словно снимала пелену.
— Я ничего не помню, но, кажется, да.
— Что он сказал?
Мира нахмурилась, вспоминая:
— Он запретил мне убивать чаще, чем раз в месяц. Это же так редко! Я не смогу летать, у меня не хватит сил!
Клеменс приподнял бровь:
— И запрет на инициации, не так ли? Всё верно. Могу сказать, что ты легко отделалась, дикарка. Тебя спасла твоя фамилия.
Роль наставника не подходила этому вампиру с почти мальчишеской внешностью. Потупив взор, Мире удалось скрыть насмешливые глаза, но не улыбку. Тем временем замок Дэви окончательно скрылся в снежной мгле, и вампирша глубоко вздохнула, будто избавясь от тяжести.
— Чему ты улыбаешься?
— Он принял меня в коридоре между башен, увешанном зеркалами. Страшное место!
— Там он испытывает всех, — спутник вдруг прищурился, рассматривая её. — Что это на тебе надето, Вако? Ну-ка, распахни пальто.
Мира неохотно подчинилась, представив реакцию аристократа. Её новое платье было слишком вычурным. Слишком много лент и кружев, и вызывающий чёрный основным цветом. Она не ошиблась, Клеменс возвёл глаза к небу.
— Отвратительно. Мне нужно было проверить это раньше. Ты понимаешь, в каком ты обществе сейчас, уличная дикарка?
Вампирша потупила глаза. Конечно, она понимала. В её гардеробе были более скромные и подобающие случаю наряды, но надеть на встречу с Владыкой какой-либо из них значило бы для неё признать победу мнения пока чуждого ей общества высших из Высших…
Тихо, она спросила:
— Куда мы едем? На Бал Карды?
Вампир оскалился:
— Я да, а ты вряд ли. Это платье…
— Я раздобуду что-нибудь.
— Только помни о запрете на убийства.
Мира скорчила недовольную гримаску: сытый вампир ещё поучает её! Но вместо вспышки согласилась:
— Да, конечно.
Последний поворот, и Карда, древняя цитадель вампиров, открылась им. Высокие дома Короны зубцами вздымались в небо, с севера ограждая город, дремлющий в глубокой чаше.
— Этой традиции больше двухсот лет, — прилежно повторяла Алиса по дороге к дому Вальде. — Раз в пятнадцать лет в ночь с тринадцатое на четырнадцатое декабря Большой Бал Карды открывает неделю нежити. Его по очереди принимают Тридцать Домов Короны. Эти Балы придумал Макта Вастус…
— Макта Вастус, прозванный "Вампиром", — заметила Селена. Она быстрыми, небрежными движениями собирала пряди тонких непослушных волос и скрепляла их заколками.
— Да. Вастус, Четвёртый Владыка Карды, в начале позапрошлого века решил устроить праздник для своих верных сторонников… — Алиса замолчала.
Селена недовольно поморщилась: волосы всё не желали укладываться в причёску.
— Макта Вастус — Первый вампир, Старейший из бессмертных, — она кивком указала на своё приглашение, лежавшее рядом с перчатками. — Мои предки ему служили.
Любопытная Алиса тут же схватила маленькую белую карточку. Надпись в затейливой рамке гласила:
"Приветствуем!
Позвольте Вас лично пригласить на традиционный Большой Бал, как и в прошлые времена проводимый раз в пятнадцать лет в Карде, (Термина). Семнадцатый Бал Карды состоится в поместье герцогов Вальде в восточной Короне в ночь на четырнадцатое декабря сего года.
Мы ждём именно Вас".
— После этих балов, наверное, много жертв?
— Да, пожалуй. Бал затевался Мактой, как весёлая игра. Маскарад нежити. И, начиная со Второго Бала, в игру вступили охотники на вампиров. Но цепочка не оборвалась, и до сих пор игра идёт по правилам: и Владыке, и Ордену нужны эти балы.
— Ах, те правила! А я думала, ты шутила…
— Так повторим ещё раз, — вздохнула Селена. Алиса была недавно обращённой вампиршей, которую Дэви вовремя удалось отнять у группы столичных дикарей. Ингенс было поручено обучать новенькую законам бессмертной жизни, и это занятие начинало ее утомлять.
— Запрещается приходить на Бал голодным, иначе опытные охотники легко опознают в тебе вампира, — монотонно начала она. — В течение бала запрещается убивать людей, на слуг Ордена данное условие не распространяется. Цель Бала Карды — инициации. Но ты пока не мечтай об этом! Право обращать в вампиров тебе подарят на твоё двадцатилетие, если ничем себя не запятнаешь. Этот Бал принимает герцог Вальде. Хозяина Дома, его семейство и всех домочадцев не трогать.
Большой закрытый экипаж, в котором они ехали, чуть покачивался, убаюкивая. Позади змеилась улица Виндекса, длиннейшая в Короне, северном районе Карды. Конец улицы терялся в ночной тьме.
— Охота на нас, возможно, уже начата, — заметила Селена. В скупом свете единственного светильника, освещающего внутренность кареты, блеснули её светлые, обманчиво безразличные ко всему глаза.
Алиса испуганно трепыхнулась.
— Почему ты так решила? За нами следят? Охотники?!
Селена улыбнулась одними губами:
— Возница. В столице подобным образом часто ловили дикарей: садишься в карету и получаешь серебряный кинжал в сердце.
— Мы проехали большую часть пути, а ты вспомнила о столичных маскарадах Ордена только сейчас?!
Охотников девушки боялись недаром. Служители Ордена могли тенями следовать за вампирами, оставаясь незамеченными, всегда появлялись внезапно и почти никогда не просчитывались с атакой. Кроме того, вампирам они были не по зубам: невидимая защита, окружала каждого, принёсшего Ордену клятву, и пересечь её границу удавалось редкому бессмертному. В поединке охотник всегда оказывался быстрее, сильнее и ловчее вампира и никакое оружие в руках carere morte не причиняло ему вреда — все удары проходили вскользь, пули пролетали мимо. В Доне, столице, охотники истребляли вампиров-дикарей десятками в месяц и сотнями в год.
Однако девушки развеселились вновь и, когда вдали показался дом Бала, откололи фокус. Дверца кареты распахнулась, и оттуда вырвались два чёрных вихря, скрывающие чудовищных тварей. Одна за другой твари расправили перепончатые крылья летучей мыши, сотканные из клубящегося тумана, и вспорхнули в небо. Всё было проделано так ловко и быстро, что возница не заметил исчезновения своих пассажирок. Ему показалось, что дверца распахнулась от тряски, и ветер парусом раздул тёмную занавесь.
Вампирши опустились в саду, у беседки. В доме рядом готовился великий Бал. Окна большой залы сияли светом тысяч свечей, по ступеням в резиденцию Вальде, принимающих Семнадцатый Бал Карды, поднимались всё новые и новые гости.
"Какой бал!" — глаза Алисы засветились восторгом. Селена же окинула мизансцену довольно равнодушным взглядом: да, размах был, но после балов столицы не сражал наповал. Она оценивающе оглядела спутницу.
— Хозяину приглашения помимо своей семьи дозволяется привести одного любого гостя. Хочешь быть моей гостьей, Алиса?
— Конечно!
Алиса приспустила плечики платья, взбила волосы, сделавшись похожа на картинку из модного журнала. Селена вздохнула:
— Ты красива. К сожалению, пока это всё… Что ж, потренируешься в искусстве чар.
Хозяева Бала — Сильвестр и Лаура Вальде встречали гостей лично. Селена оставила приглашение на мраморном столике у входа в зал, и девушки надели приготовленные для гостей Бала одинаковые маски. Вампирши оказались одними из последних гостей. Когда все приглашения вернулись на столик, входную дверь заперли.
Начинался великий Бал. Ослеплял светом тысяч свечей. Крохотные огоньки отражались в тысячах тысяч хрустальных подвесок тяжелых люстр. Яркие пятна пышных, с огромными кринолинами, бальных платьев, блеск украшений и мерцание глаз — карусель начинала кружиться в ритме медленного вальса, и, пока она не остановится под утро — не сойдёшь. Магия вальса, простая магия бала…
Человек в светлом маскарадном костюме взялся из ниоткуда. Алиса вскрикнула, когда он появился перед ними. Он держался странно: неловко, непрямо.
— Ингенс? Тэрре?
— Да?
— Герман Гелер, — быстро бросил он. — Здесь сегодня люди Ордена, и среди них человек, способный отличать вампиров от смертных. Будьте осторожны. Я видел, вы добрались сюда по воздуху — за это первое порицание.
Селена виновато улыбнулась.
— Мы испугались, что наш возница — подсадной, — тихо сказала Алиса, но человек, ничего не ответив, вновь растворился в толпе гостей.
Селена расхохоталась, радуясь возможности уязвить подругу:
— Алиса! Гелер — вампир-хозяин! Ты знаешь, что это такое? Он способен поднимать мёртвых проклятием своей крови и использовать их, как свои отражения. Перед нами сейчас была его марионетка, а ты приняла её за Гелера? Больше не отвечай ей — хозяин может обидеться.
— Откуда мне знать, как выглядит Гелер? Нас не знакомили.
— Мира! — вдруг вскрикнула Селена. Она бросилась к какой-то маленькой даме в светло-голубом с белыми цветами платье и маске, обтянутой той же тканью. Та удивлённо обернулась на возглас и почему-то сделала шаг назад.
— Думаешь, я не узнаю тебя под маской, сестрёнка? — нежно сказала Селена, подойдя. — Здравствуй, Мира, — она обернулась к Алисе и пояснила. — Это Мира Вако, моя сестра. У нас с ней одна бессмертная кровь.
Последовали спешные и фальшиво радостные объятия. Мира не сумела скрыть огорчения, выразившегося в опущенных углах рта — зеркальном подобии улыбки. "Сёстры" не были дружны, больше — они ненавидели друг друга.
— Красивое платье, — заметила Алиса. Мира, не любившая лесть, только равнодушно повела плечом. Платье это она купила перед балом у юной княжны Хаста за каплю бессмертной крови.
В зале потушили свет для первого танца — "танца со свечами". Этот старинный степенный танец открывал ещё Первый Бал Карды. В темноте гости один за другим брали свечи и снимали маски — это был единственный танец Бала с открытыми лицами.
Получив маленькие свечки, три девушки двинулась в обход зала в толпе дам (первая часть: дамы ищут кавалеров). Лицо Алисы в неверном свете свечи казалось одухотворённо-прекрасным, как у богини, а Мира внезапно подурнела и сделалась похожей на ведьму, Селена играла привычную роль тихой послушной девочки… Танец закончился с боем часов. Полночь! Маскарад нежити был официально объявлен открытым.
— Давно ты в Карде, Селена?
Светильники в зале вновь были зажжены, и девушки продолжили прерванную беседу.
— Полгода. Клеменс Грата представил меня Владыке. Дэви принял меня хорошо, — девушка с едва заметной ехидцей улыбнулась. — Я-то не нарушила ни один из его законов… А как здесь очутилась ты, Мира?
Та не ответила. Давно забывшая правила этикета, привыкшая к быстрым, кратким охотам, на Балу Карды Мира чувствовала себя чужой и дикой. Это следовало исправить! Она гневно размахивала веером, как кинжалом.
— Алиса, я прочитала твой веер, ты только что назначила свидание? — звонко спросила она.
— Да. В саду.
Мира кивнула:
— Он охотник, определённо. Это ловушка Ордена. Они попадутся в свой же капкан!
— Ты предлагаешь напасть на них? Нас всего трое! — всполошилась Алиса.
— Достаточно и одного вампира, если он не будет бояться. Попробуйте… не бояться.
— А тебе разрешены убийства? — тихо спросила Селена. Её глаза опасно сверкнули и тут же исчезли за длинными ресницами.
— На охотников запрет Владыки не распространяется, — отрезала Мира.
Назначивший Алисе свидание молодой человек выступил из тени сада. Он был одет в чёрный маскарадный костюм, лицо скрывала полумаска — один из сотни гостей дома Вальде. Ничто не выдавало в нём убийцу бессмертных, и Алиса, почти забыв о словах Миры, кокетливо улыбнулась ему и смело пошла навстречу, скоро подала ему руку. Вместе они сошли с освещённой тропы в тень сада, тьма поглотила их. И здесь в руке юноши сверкнул серебристыми линиями маленький охотничий кинжал… Нанести удар он не успел. Две крылатые тени ринулись на него из-под свода деревьев: ждавшие в засаде Мира и Селена. Тогда обнаружили себя и остальные охотники — с двух сторон в вампирш полетели стрелы. Алиса струхнула, обратившись чудовищем, улетела, прорвав крыльями в тонких ветвях крон основательную дыру. Селена удачно увернулась от пары арбалетных стрел, третья пробила окутывавшую её тень сбоку и запуталась в кринолине платья. Вампирша поднялась за пределы досягаемости тяжёлых стрел охотников и продолжила дразнить служителей Ордена.
Мира выбрала себе противника — главу группы, того самого, с кинжалом. Взгляды охотника и вампирши словно связала невидимая нить. Мира бросилась на него, и даже Селена, не любившая молодую Вако, не удержавшись, охнула. Она представила, как вампирша ударится сейчас о невидимую защиту, окружающую каждого служителя Ордена, рухнет на землю и получит серебряный кинжал в сердце… Но глава группы метнул кинжал в приближающуюся вампиршу и — удивительно! — промахнулся. Мира подхватила охотника легко, будто у того не было никакой защиты, подняла повыше и, свернув ему шею, бросила тело на землю.
"Приберётесь", — бросила она оставшимся охотникам. Тень, окутывавшая фигуру вампирши плотным покровом, превратила это слово в звериный рык.
Девушки вновь поспешили в дом Бала. Они веселились, изображали беззаботных детей, но выглядело это неестественно и скоро веселье пропало, почти истерический смех стих.
— Почему он промахнулся? И как ты прошла его защиту? — спросила Селена в холле.
Мира печально вздохнула, остановившись перед зеркалом. Зеркало по традиции Бала было завешено тканью. После превращений с полётами волосы вампирши встали ведьминской гривой, и вернуть причёске пристойный вид, не видя своего отражения, было непростой задачей.
— Я отыскала в нём страх. Когда они боятся нас — они лишаются и своей сверхъестественной ловкости, и защиты.
— Ты убивала так в столице? — спросила Алиса, и Мира глухо отозвалась:
— Да.
Бал летел вперёд. Лица людей скрыты под масками… Людей ли? Сколько среди них бессмертных? Маски шепчутся.
В вихре танца мелькает чей-то звериный оскал… Кто рискнёт проверить, бутафорские ли клыки? Вот Мелисса Лакус — зеленоглазая красавица в роскошном платье — наверное, эта вечно юная графиня в очередной раз будет выбрана бесспорной Королевой Бала… А кто из гостей прячет за спиной серебряный кинжал?.. — Маски смеются! Вот посланник Ордена — главный охотник бала: мужчина лет тридцати; ослепительно белый костюм, белые перчатки, белая смеющаяся маска. Герб на костюме — кинжальчик, солнце и девиз: "Argento soleque"…
А кто до сих пор полагает, что вампиры — глупая сказка, одна из многих сказок старой Карды?..
Адам закончил танец. Он неохотно отпустил Хелену и направился в холл, оттуда в сад. Там его ждал Валерий Конор.
Сад вокруг был сер и тих. Белоснежные статуи без оправы изумрудно-зелёной листвы, казалось, дрожали от холода. В доме, совсем рядом, веселились люди, там сияли, переливаясь, их жизни. Здесь же была только тьма, и за ней, как за ширмой, пряталась пустота…
— Владыка намеренно избегает встречи со мной? — пошутил Конор. Это был невысокий плотный мужчина, круглолицый и носящий усы и бородку. Мода на них не была распространена в Карде, вампирской цитадели: бессмертным непросто вырастить на гладких молодых лицах растительность, и Низший в этом подражал смертным Доны, столицы. С лица Конора — лица усталого сорокалетнего человека никогда не сходила вежливо-доброжелательная улыбка, но взгляд ярких голубых глаз был обжигающе-холодным: этих ледяных озёр боялся даже Дэви.
— Мне неизвестны мотивы Владыки. — Адам держал себя очень осторожно. Валерий Конор был владыкой Низших вампиров, а Низшие, не умеющие обращаться зверем, но при этом не боящиеся солнца, испокон веков занимали промежуточное положение между смертными и Высшими вампирами. Низшими становились люди, получившие только каплю вампирской крови при инициации. Они обладали бессмертием, наиболее приближенным к человеческому существованию и, к сожалению, недолговечным. Проклятие в их крови медленно, но неуклонно набирало силу и постепенно превращало их в Высших. Но до этого времени Низшие не желали признавать Бездну — вечный страх и недостижимый идеал Высших. Большинство вело тихую тайную жизнь и не присягало Дэви, многие были осведомителями Ордена. Конору, первому самозванному владыке, удалось сплотить их, и за последние полгода Низшие превратились в грозную силу, которая пугала даже старейших.
Адам беспокоился, хоть и умело скрывал это. Он развёл руками, как бы сокрушаясь бессмысленности беседы, но Конор решил не отступать:
— Владыка, едва познакомившись со мной, попросил меня подготовить некоего Фредерика Фидеса для обращения. Скоро я понял, какой он странный человек, этот Фидес. Недавно мне удалось выяснить подробности меторского случая, Адам…
Адам сумел выдержать взгляд ледяных пытливых глаз Низшего.
— Кто он, скажи мне? — крикнул Конор. — Я же знаю… Это Тот! Зачем он Дэви?! Орден не отдаст нам его без боя! Владыка погубит наш мир!
— Тише, Валерий, тише. Да, у Фидеса есть Дар, — вампир прервался: ему привиделось движение за деревьями.
Конор, получив ответ на свой вопрос, сделался холоден и чуть отстранён.
— Ты подготовил Фидеса для обращения, как указал Владыка? — не повышая голоса, спросил Адам.
— Да. Я тяну из него силы понемногу уже полгода. По приказу Дэви я проник в его мысли. Недавно я дал Фидесу цель, которую указал Владыка. Это великая цель… — Конор усмехнулся, — стать бессмертным.
— Какой словесный ориентир ты поставил перед ним на пути к цели?
— Боги античности, — коротко ответил Низший. — Только я не думаю, что он сдастся Дэви в ближайшее время. В нём уже не сильна жизнь, но ещё сильно неприятие вечности. Я хотел бы спросить тебя, Адам…
Адам выдержал новый пронзительный взгляд.
— Скажи, Адам, верно ли, что Дэви сам собирается инициировать Фидеса?
— Да, — небрежно бросил он, и Валерий повёл дальше. Осторожно, очень осторожно. — В нём, смертном, слишком много пустоты. Его пустоты хватит на двоих. Инициация Фидеса… убьёт Владыку!
— Да, — снова бросил Адам и поперхнулся. Глаза Низшего сейчас были отражением его собственных глаз. В них читалось восхищение мужеством Владыки и… пожелание ему скорейшей смерти.
Конор отвернулся, и мимолётное ощущение ушло.
— Интересно, — промолвил он. — Этот Фидес… Он слишком обыкновенный для такого человека. Признаться, когда я понял, кто передо мной, то был разочарован. Маленький, неприметный… Я ожидал совсем другой фигуры.
Адам кивнул, соглашаясь. В зале объявили кадриль и он, извинившись, поспешил на Бал. Зайдя в дом, он бросился к первому попавшемуся зеркалу и, забыв о традиции, сдёрнул с него ткань. Его отражение мгновенно разбилось на сотню осколков, запуталось в паутине трещин. Оно было бледным как дневная тень и таким же тонким.
— Проклятый Низший! — сквозь зубы прошептал вампир. — Паразит…
По традиции праздник закончился за час до рассвета. Три вампирши прятались в толпе гостей, когда Сильвестр Вальде объявил: "Пришла пора узнать, кто примет следующий Бал через пятнадцать лет!" В зал внесли изящную шкатулку, заполненную свёрнутыми в трубочки бумажками.
— Раньше вносили большой резной ларец, — заметила Селена. — Теперь хватает шкатулки: Домов в Карде, которые могли бы принять Бал, осталось совсем немного. Половина семей в столице; мрачные Корвусы где-то на востоке, обиженные Ларгусы — на западе, особняки Митто, Алитеров давно пустуют, замок Дэви таится в горах… А Меллисы, Вако, Меренсы обеднели настолько, что им просто не разрешат взяться за организацию такого праздника.
"Дом Реддо!" — Хозяин Бала огласил результат. Немолодой герцог, Себастиан Реддо, с довольной улыбкой раскланялся, а Мира в этот момент почувствовала на себе чей-то взгляд. Странный взгляд, словно прожигающий насквозь, до самой сути, до самой черноты. Она была нанизана на него, как бусина на нить.
Вампирша обернулась. В нескольких шагах от неё, прислонившись к колонне, стоял какой-то человек. Невысокий, немолодой, в обыкновеннейшем фраке.
— Не ваша ли это брошь, леди? — он вертел что-то в пальцах… — какие тонкие, слабые пальцы! — кажется, это вы обронили.
Мира проверила платье: да, точно, камея откололась. Она шагнула к нему, протянула руку, приняла брошь, и — что это? — словно тысячи маленьких иголочек колют кожу руки там, где он коснулся её пальцами! Мира шевельнула запястьем, но странное ощущение не прошло, и уже не иглы — молния! — точно прошила её насквозь.
— Будьте осторожны, юная carere morte, — покачал головой странный смертный. Взглядом он всё также пронизывал её, нанизывал на свою нить, совершенно не прилагая к этому усилий, может быть, вовсе не желая этого. — За вами сейчас следят убийцы вампиров.
Вампирша выронила брошь. Предупреждая его движение, сама наклонилась за ней, приколола злосчастную камею на место.
— Carere morte — значит, лишённая смерти, вампир. Откуда вы узнали, что я…
— …Что вы нежить? Я вижу ваше сердце, прелестная carere morte, — в его глазах была печаль, но странный взгляд ничуть не утратил от этого силы. — Раньше его чернота пугала меня, но в последние полгода я пригляделся, и вы заворожили меня. Вы имеете силы стоять в потоке жизни, несущемся в пропасть, не позволяя ему увлечь вас за собой. Величественная неизменность, прекраснейшая неизменность! Вы читаете историю человечества как увлекательную книгу, вы способны объять Вселенную своим разумом. Глядя на вас, бессмертных, я вспоминаю начала, — этот слабый, больной человек усмехнулся, неожиданно резко, — мудрецов античности. И её же богов…
В задумчивости Мира возвратилась к подругам.
— Кто это такой? — полюбопытствовала Алиса.
— Не знаю, — Мира невольно обернулась, но странного человека уже не было у колонны. — Он не представился.
— Фредерик Фидес, писатель-философ из Метора, — тут же сообщила Селена. — О нём много говорил Митто в последнее время. Что он спрашивал у тебя?
Мира нахмурилась, решая, делиться ли с подругами.
— Он узнал во мне carere morte, — всё же призналась она.
— Охотник?! — всполошилась Алиса.
— Нет, не охотник, — Мира всматривалась в белую пустоту колонны. — Он какой-то другой…
Они покинули дом Бала и ненадолго остановились в саду.
— Завтра будет весёлая ночь! Будем учить новообращённых охотиться, — сказала Селена. — Мира, ты придёшь?
— Да, конечно, — улыбнулась та. Расстались они почти дружески.
— Вы сёстры? Значит, обращены одним carere morte? — спросила Алиса Селену, когда они разошлись с Мирой. — А кто он?
— Симпатичный молодой вампир, — Селена мечтательно улыбнулась. — Он посвятил меня на Январском Балу Сатура в пятьдесят четвёртом. Потом он учил меня… Оказалось, он знает так много вампирских сказок! — она засмеялась. — Но Мира, его подруга, взревновала. Вполне справедливо — он уже проводил со мной больше времени, чем с ней. Я уступила старшей, покинула их компанию.
— Жаль, что всё так кончилось.
Тихо беседуя, они перешли улицу и скоро растворились в ночи, став её тенями.
Дэви по-прежнему стоял на галерее и следил за быстрыми перемещениями туч, а за пределами замка бушевала настоящая зимняя буря. Вот снежный вихрь оторвал клочок от тучи, проносящейся над горой. Причудливо рваные очертания клока навевали ассоциацию с какой-то крылатой тварью. Чёрное облачко двигалось странно: неровно, ломко, против ветра… и гораздо быстрее ветра. Скоро угловатая крылатая тень скользнула в открытое окно зеркальной галереи.
Клара-пророчица, нежданная, но приятная гостья, чуть наклонила голову в знак приветствия, как всегда скрывшись за длинными, тёмными, дождём спадающими волосами. Владыка жестом пригласил её пройти во внутренние комнаты замка, но она отрицательно качнула головой.
— Люблю это место. Давайте останемся в галерее, Господин.
— Что привело тебя, Клара? — с некоторой тревогой спросил Дэви.
— Кларисса, Господин, — поправила гостья, смиренно не поднимая глаз. — Прошу простить меня за то, что не оповестила вас загодя о визите, Владыка. Мне пришёл ответ на незаданный ещё вопрос, и я хочу услышать этот вопрос от вас.
— Вопрос?
— Задайте мне его — и услышите ответ.
— Что ж, — обронил Дэви и замолчал надолго. Он поднёс сложенные ладони к губам, словно собирался помолиться. Владыка собирался с мыслями. Фигура со склонённой головой отразилась в десятках треснувших зеркал.
— Я не люблю долгое ожидание, Владыка, — напомнила Кларисса.
Дэви улыбнулся. За века он привык к странной манере общения бессмертной пророчицы.
— Расскажи мне легенду о Даре, Пророчица, как рассказывают её люди.
Она не удивилась:
— В тот час, когда первый человек вкусил крови и стал вампиром, к людям пришёл великий и страшный Дар. Он выбирал лишь одного из многих и сопровождал всю жизнь, а после его смерти находил себе нового владельца, чтобы цепь не прерывалась. Человек, получавший Дар, мог видеть, кто из окружающих уже породнился с вампирами, те же во все времена боялись обладателей Дара и не могли к ним подступиться: солнечная кровь забирала их силы. Но однажды, когда очередной, избранный Даром, пожелал присоединиться к бессмертным, миру был явлен Великий вампир, сильнейший из всех. Он принёс в мир много Тьмы. Сейчас Дар вновь свободен. Среди людей вновь ходит один, избранный опасной силой, не догадываясь о своём Даре…
— Да, именно так. Теперь слушай. Недавно в Меторе был случай: вампир отправился пообедать и обратился в высохший труп. У Ордена нет таких ритуалов. Но кто-то вытянул из бессмертного все силы. Очередной Избранный выдал себя! Адам нашёл его. Он здесь, он веселится сейчас на Балу у Вальде…
— Вы хотите обратить его вампиром, Господин?
— Да. И он согласен. Обратив Избранного, я получу Великого вампира, сильнейшего из всех.
Кларисса подняла голову. Она смотрела в тусклые глаза его изломанного, страшного отражения:
— Инициация Избранного убьёт того вампира, который будет её осуществлять. Ценой чьей вечности Великий достанется вам?
Чёрные глаза Дэви недобро блеснули:
— Я буду инициировать его, Клара.
— Вы, Господин?
— Так ты видишь загадку без ответа… Я разочарован. Где твоя прозорливость, Кларисса? — оскалился Дэви. — Увы, я вижу: твои глаза поблёкли. Ты слепнешь, Пророчица.
Клара вновь склонила голову, соглашаясь. В тишине ветер звенел осколками зеркал.
— Вы не задали мне вопрос, Господин, — напомнила она через минуту. Владыка повернулся к ней:
— Ты всё ещё полагаешь, что твой туманный ответ будет полезен мне?
— Прежде я не ошибалась, Господин. Спросите меня… или прогоните.
Дэви отвернулся. Неподвижно глядя в ночь за окнами, он сумел спросить:
— Взять ли мне Дар Избранного сейчас… или подождать?
Он почувствовал, как в ожидании её ответа трепыхнулось сердце. Это было неприятное чувство. Недо-пустота. Недо-вечность. Недо-бессмертие… Уязвимость.
— Я узнаю тебя, Воланс, — тихо проговорила Кларисса, и он снова дрогнул… и вцепился пальцами в раму зеркала. А вампирша буднично, заученно сообщила. — Вы боитесь, Господин, и ваш страх оправдан. Избранный — слово из старой сказки, а сказке должно оставаться на страницах книги. Тот, кто приведёт сказку в наш мир, погубит и её, и себя. Избранный — не только наша легенда, и его Дар не зря называют опасной силой, ведь она может быть обращена и к тьме, и к свету. В Ордене верят, что посвящение Избранного в охотники позволит им уничтожить Бездну, мать вампиров. Вы и охотники раздерёте сказку на части, и она умрёт. Но прежде погубит нас всех! Не пытайтесь подчинить Дар себе! Сказка расскажет себя сама.
— Отпустить Дар? Исключено. Это подарок, от которого не отказываются. Я вижу волю Бездны в том, что имя Избранного стало известно нам. Впервые за два столетия!
— Вижу, мне не убедить тебя, Воланс. Что ж, тогда бери Дар сейчас. Пока эта старая игра не завлекла тебя в ловушку. И пока другие участники не вступили в неё…
Она ушла, больше ничего не промолвив, не попрощавшись — вполне в своём духе. А Дэви продолжал глядеть в хмурое небо и когда тонкая, ломкая тень его гостьи растворились в грязно-серых облаках. Владыка сердился.
Последним, перед самым рассветом, в галерее появился Адам Митто.
— Конор узнал о меторском происшествии, — доложил молодой carere morte. — Я сказал ему, что Фидес — Избранный, как вы хотели. Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения, Владыка?
Не в первый раз Дэви почудилось ехидство в его голосе…
— Сейчас Фидес не готов присоединиться к бессмертным. Я не стану подавлять его волю. Мы подождём. Впереди вечность.
Ветер разыгрался не на шутку. Выл, хлестал стены, ударял в окна, заставляя стёкла жалобно дребезжать. Он взметал снежные тучи, стирая границы между небом и землёй, пряча мир в белой мути.
— Конор боится, что новый Избранный погубит наш мир, — заметил Адам.
— Мы во все времена этого боялись! — огрызнулся Дэви. — Низшие завладели столицей, не за горами очередное пришествие Макты. Нам нужна сила, нам нужен Великий! — почти крикнул он и вдруг успокоился: — Я ждал, что Леонард Претер придёт сегодня за обращением… Где он, Адам?
— Он… он ещё раздумывает, Господин.
— Ясно, — равнодушно сказал Дэви и сделал вампиру знак: "Уходи".
Владыка злился. Кто, как не он, высший из Высших, понимает, что новая битва с Орденом приведёт к нарушению хрупкого, с таким трудом установленного равновесия? Кому, как не ему, Владыке вампиров, известно, какую цену придётся заплатить за игры с неизвестной силой? Кого, как не его, бессмертного, в случае проигрыша осудит и обречёт на гибель Бездна? Кто, как не он, бог, приказывает своим адептам забыть о сомнениях и мечтах смертных?
Но он молчал. Он слушал молчание мира… Он простоял на галерее до рассвета, созерцая ночь и пробуя на вкус разные воспоминания. Когда Некто смыл с неба густую чёрную краску, возвратив ему дневную больную бледность, а о зеркала ударились первые лучи солнца, Дэви покинул галерею. Хлопнула дверь, ведущая в правую из двух главных башен замка. Ночной мир погружался в сон.