В полночь к Мире, оставшейся одной в квартире главы, пришла высокая пожилая охотница.
— Давай познакомимся, девочка, — приветливо предложила она. Голос дамы оказался неожиданно низким, завораживающим. — Я — Адора Рете.
Адора Рете была сильно немолода. Худая, лицо и шея в морщинах, глаза уже стариковские, посветлевшие, но добрые. Мира представилась:
— Мира… Вако.
— Одевайся, Мира. Сейчас мы уйдём отсюда. Где Винсент?
— Он ушёл.
— На прогулку?
Мира опустила голову, скрывая глаза:
— Он вернётся, как только я уйду. Он сказал, что больше не хочет меня видеть.
— Не переживай, девочка, — принялась увещевать её охотница, и тут уж Мира не удержалась от слёз. — Он скоро успокоится, он добрый юноша… Но тебе действительно придётся уйти со мной. Тебе нужно более безопасное убежище, о котором не будет знать почти никто. Пойдём, я покажу твой новый дом.
Мира хмыкнула, напустив театральную мрачность, но подчинилась. Она чувствовала: упираться, спорить бессмысленно… как и — задавать вопросы.
Квартал до восточного вокзала они спускались молча, затем герцогиня заметила:
— Не бойся меня, Мира, я не на смерть тебя веду.
Мира робко, неискренне улыбнулась:
— Я поняла, что смерть мне не грозит, ещё когда надели ошейник. Кстати, я могу справляться с голодом и без него, а вот Винсент… Юные обращённые бывают неудержимы. Почему Латэ оставил его без ошейника?
— Ты напрасно тревожишься об этом. Винсент справится без ошейника — мы уверены. Старайся реже упоминать его имя: официально он мёртв, — Рете вздохнула. — Я сказала сегодня Латэ: мы поздно разглядели его, поняли его… Ведь он был настоящим охотником, даже не проходя посвящения!
Эти "мёртв", "был" больно резанули Миру по сердцу. Она остановилась, безуспешно попытавшись проглотить давешний холодный ком в горле, хрипло заметила:
— Почему вы говорите "был"?! Его проклятие можно исцелить! Я знаю историю Дара! Я буду искать нового, избранного им. Разве охотники откажутся от Дара? Я помогу вам, а вы поможете мне. Мне только нужна защита Ордена… Я сделаю для вас всё, что угодно!
— Просто поплачь, — Адора приобняла её и даже погладила по голове. — Поверь, тебе станет легче.
Мира скрестила руки на груди и прерывисто выдохнула. Невидящий, ненавидящий взгляд её был устремлён вдаль.
— Мы пришли, — объявила Рете через минуту. Вампирша недоумённо оглядела четырёхэтажный дом.
— Здесь?! — поразилась она. — Слишком много соседей!
— Весь этот район защищён очень хорошо. Здесь жила Агнесса. Представься её сестрой. Квартира на верхнем этаже. Не покидай её, пока тебя не позовут. Как твоё второе имя?
— Бланда.
— Назовёшься им.
— А можно я буду Кристиной или Алисой? — не удержалась Мира, не любившая своё второе имя. — Я не перепутаю! Пожалуйста…
На следующее утро в новом доме её совсем доконал голод. Вампирша долго зажимала уши, не слушая голодного крика тьмы. Она пыталась не замечать сияние чужих жизней вокруг: справа, слева, внизу. Мира понимала: в этом доме за ней следят, ожидая первого её промаха. Всё же неумолимая, несытая пустота внутри толкнула: вперёд! — и она выползла из своей квартирки, спустилась вниз, то и дело затравлено озираясь по сторонам. Чего охотники ждут от неё? Того, что она отужинает прямо тут, в доме?!
Её ждало письмо. Бумага с печатью Ордена. Строгий запрет на употребление человеческой крови, "если вы надеетесь на дальнейшее сотрудничество". Недостаток жизни вампирше отныне предписывалось восполнять исключительно стабилизированной кровью. Здесь же был знакомый рецепт её приготовления: в свежей крови нужно было растворить смесь нескольких порошков, предупреждающую свёртывание. Пакет с зельями прилагался. Кровь можно было брать на бойне в Западной Пенне.
Вампирша тяжело вздохнула и поплелась обратно к себе, забрав пакет.
К вечеру Мира осмелела настолько, что решила наведаться в Академию. Мысли об новом Избранном, о близости неуловимого Дара не давали ей покоя, она надеялась, что её планы, предложения, тревоги найдут у главы Ордена отклик.
На перекрёстке улиц перед Академией она долго стояла, боясь перейти Покров. Пришло странное ощущение: шагнув за него, она уже не вернётся назад, навсегда останется заключённой в стеклянную холодную полусферу. Но преграда осталась позади, а она осталась в сознании, даже не закружилась голова! Мира быстро, воровато взбежала по лестнице главного входа к колоннам, будто боясь, что кто-то из старых знакомых увидит её здесь и вынесет ей порицание. Она взялась за ручку, когда дверь кто-то толкнул на неё. Мира увернулась и нерешительно заглянула в холл, растерянно поглаживая рукой резное дерево. Но человек, распахнувший дверь, придерживал её открытой со своей стороны, так что их руки встретились. Он отдёрнул руку, словно ужаленный, и вампирша рванулась назад. Дверь захлопнулась бы, но охотник вновь придержал её.
— Вот и она сама! — крикнул он куда-то вглубь здания и пригласил её, мрачно. — Проходи, проходи, не бойся.
А Мира на свою беду слишком уж задержала взгляд на его руке, держащей дверь приоткрытой. Сильная большая рука мужчины, тонкие чёрные волосы на кисти, фалангах пальцев. Она представила серебряный кинжал в этой руке… и содрогнулась.
— Марк, не дурачься! — крикнул охотнику кто-то издалека. — Пусть её хоть допросят сначала!
Быстрым шагом, скрестив руки на груди, Мира прошла весь первый этаж. Картина была, на взгляд вампирши, фантастическая: десяток охотников — пусть внешне они ничем не отличались от традиционной добычи вампирши, — Мира знала, в чьей она Цитадели. Кто-то остановился, прервал беседу, другие продолжали как ни в чём ни бывало, но все без исключения следили за ней, пока она, чувствуя себя примой оперы, проходила холл. Одобрительных взглядов Мира не ощутила.
Стабилизированная дрянь, которой вампирша напилась перед ответственным походом, холодно, тяжело, медленно растекалась по жилам.
— Полночь уже пробило. Где Гесси со своими? Я волнуюсь, — сказала немолодая дама в богатой шубке своей спутнице, одетой победнее и поскромнее. Обе проводили Миру одинаково презрительными взглядами.
Навстречу по коридору шли трое мужчин. Перед вампиршей они и не подумали расступиться, и Мира вжалась в стену, пропуская их. Они не обратили на неё внимания, словно её здесь не было.
— Это кончится тем, что мы потеряем весь район к югу от Кардо, — убеждал тот, что шёл в середине.
— Фабрику откроют через полгода, — уверял другой.
— А район мы теряем уже сейчас! — раздражённо отрезал первый. Окончания разговора Мира не дослушала.
На главной лестнице, ведущей на верхние этажи, — на третьем, как она помнила, обитал глава Ордена, — Мира вновь столкнулась с охотниками: вниз спускались двое. Опять незнакомые, впрочем, даму, вампирша, кажется, встречала на каком-то приёме у Красов.
— Как тебе угодно, Конрад, но я немедленно забираю девочек и уезжаю отсюда! — сообщила дама спутнику, эмоционально взмахнув рукой. В руке она, изящно отставляя мизинец, держала фарфоровую чашку. Мира проворно отскочила в сторону, но отвратительный липкий холодный кофе всё же попал ей на платье. Охотница, заметив её, на секунду опешила, но, приглядевшись, узнав, расхохоталась.
"Смешно. Случись подобное не в этих стенах, я бы уже перегрызла тебе горло".
— Ты словно не опасаешься за свою семью, Конрад, — продолжила дама спускаясь.
— В Доне всё ещё безопасней, чем где-либо, — спокойно заметил тот. — Так будет и впредь. Дэви боится нашего прихода не меньше.
"Это они о предательстве Лиры Диос, — поняла вампирша. — Да, пара ночей в Зеркальной галерее замка Дэви, и Владыка вытрясет из охотницы всё, что ей известно об Ордене и его сторонниках".
Она улыбнулась, представив, как в эту минуту Клеменс Грата спешно пакует вещи, торопясь покинуть столицу…
"Интересно, что у этих для меня вместо Зеркальной галереи — колодец со святой водой?" — вампирша нервно хихикнула.
Она остановилась перед дверью кабинета в середине центрального коридора. Обыкновенная дверь светлого дерева, медная ручка была тёплой, во всяком случае, теплее её ладоней… Вампирша кинула прощальный взгляд на тёмный коридор, на огромные окна напротив центральной лестницы, сквозь стёкла которых в Академию глядела ночь. Загадочно поблёскивали серебристые буквы на табличке у двери, в которую Мира собиралась войти: "Филипп Б. Латэ, доктор философии, профессор", — спрятавшиеся под вуалью тьмы, они казались таинственными письменами на неведомом языке. Мира подняла было руку, чтобы постучать, оповещая о своём приходе, но передумала, сразу резко потянула дверь на себя.
В кабинете Латэ не было. За его столом вольготно расположился молодой человек, немного знакомый Мире: они встречались у Академии, он был и в Призрачном парке и это он потом уводил её оттуда. Охотник попивал чернейший холодный кофе из точно такой же как у давешней дамы фарфоровой чашки и сосредоточено вычерчивал что-то на листе бумаги.
— Доброй ночи! — решительно поздоровалась вампирша. — Мне нужен глава Ордена. Он здесь?
Охотник с некоторым сожалением оторвался от схемы и, глянув на посетительницу, удивлённо прищурился: здесь и сейчас он, видимо, никак не ожидал её увидеть.
— Да, — медленно начал он, отставляя кофе в сторону, и кивком указал на тёмную боковую дверь, совсем незаметную на тёмной стене. — Он отдыхает.
— Мне нужно с ним поговорить. Срочно.
Однако, новое "срочно" подействовало на него совсем не так, как в прошлый раз.
— Разве он назначал тебе сегодня встречу?
— Нет. Но мне нужно с ним поговорить.
— Дождись извещения о встрече, тогда приходи. Госпожа Рете должна была тебя предупредить.
— Она предупредила, — обиделась Мира. — Но мне всё равно нужно увидеть вашего главу! Я подожду его здесь.
— Жди, — великодушно разрешил охотник и снова взялся за кофе.
— Я очень терпелива и могу ждать долго, — Мире вовсе не понравился его самоуверенный тон.
— Да, знаю, — заметил тот. — До рассвета.
Недовольная, оскорблённая, вампирша забилась в кресло в самом тёмном углу.
Скоро она осознала бессмысленность ожидания: пока глава Ордена сам не возжелает с ней поговорить, встречи не будет. Но уходить вампирша не торопилась. Полчаса она выжидала молча, изучая охотника. Молодой человек старательно пытался её не замечать, но их взгляды всё равно то и дело встречались.
Он был, пожалуй, старше Винсента, ниже ростом, но шире в плечах, черноволосый. Одет с педантичной аккуратностью, скучная монотонность всего облика усугублялась строгой причёской — гладко зачёсанные назад волосы. Но взгляд тёмных глаз не был ни осторожным и боязливо преданным, как у Патрика, ни тяжелым, гипнотизирующим, как у Дэви — он был тёплым, опасно располагающим к себе. И уголки губ чуть приподняты — в них таилась улыбка, даже если юноша вовсе не был расположен улыбаться.
— Вам неприятно моё присутствие? — на всякий случай осведомилась Мира.
— Охотнику следовало бы ответить "да", но я скажу честно: "нет", — быстро нашёлся он.
— Отлично! — спокойно улыбнулась вампирша. — Тогда, может быть, вы не откажетесь и побеседовать с carere morte?
— Может быть.
— Почему посвящения не было в эти полгода, когда вы уже знали о Даре Винсента? Я спрашиваю вас, потому что уверена: вы посвящены в эту историю.
Охотник не ответил и вообще отвёл глаза. Чего она и ожидала!
— И второй вопрос, — также неестественно ровно сказала Мира, холодно глядя на него, — Почему Дар скрывали? Что за тайны вы храните? Разве не следовало обрадовать весь Орден пришествием Избранного?
Вампирша устало оглядела знакомый кабинет. Она, можно сказать, в центре цитадели охотников! В центре паутины. Только она — не паук, а безнадёжно запутавшаяся мушка.
— Бессмыслица какая-то! Похоже, Гектор всё-таки оказался прав: Ордену не нужен Дар. А я решила довериться Латэ… Напрасно!
— Линтер был тем, кто мог бы стать Великим вампиром, — сообщил охотник, задумчиво, но несколько тревожно глядя сквозь неё. — Существование его Дара — угроза для Ордена, для всего человечества. Неудивительно, что глава скрывал от большинства охотников, что Винсент — Избранный.
— Великий вампир, в которого Избранный может превратиться, это половина легенды. А как же другая половина: Великий охотник, способный исцелять carere morte?
— О нём здесь лучше молчать.
— Почему?
— Ты многого не знаешь. Наверное, нам пора познакомиться… Карл Хортор. Я — секретарь главы Ордена.
Вампирша улыбнулась:
— Ты разговариваешь со мной, как с девочкой, Карл Хортор. А ведь я — ровесница твоей матери.
Его улыбка ничуть не уступила её:
— Сначала ты пыталась меня зачаровать, потом съесть, а теперь велишь обращаться к тебе "госпожа Вако"! Что ты хотела сообщить Латэ? Я могу передать главе Ордена твои слова.
— Я буду снова искать Дар. Я здесь одна знаю, как. Но мне нужна будет помощь Ордена, — громко сказала Мира, надеясь, что и глава в соседней комнате её услышит.
— Напрасная затея, — заметил Карл. Он снова занялся своей странной схемой.
— Однажды я до него докричусь.
Охотник отрицательно покачал головой:
— Ты не понимаешь. Однажды ты откроешь наши архивы и многое станет ясным.
— Когда?
— Не все охотники имеют туда доступ. Для тебя, полагаю, сделают исключение после беседы с судьёй Краусом. Но пока…
— Сидеть тихо и ждать, когда меня позовут?
— Очень правильная мысль, — он бросил взгляд на часы. — Смотри-ка, наша беседа не заняла и часа. У меня дар убеждения, — рассеянно отметил он себе.
— Я всё равно добьюсь своего, охотник, — пообещала на прощание Мира.
— Это не от тебя зависит, — сказал Карл Хортор.
"Жалость опять только почудилась ей в его взгляде?"
Извещения Мира дождалась на следующий день. Судья Краус ждал её в седьмом часу вечера в здании суда близ Белой площади Пенны.
К подобной беседе она готовилась, и всё же оказалась не готовой. Допрашивать её собрались двое: один — Феликс Краус, давний друг семьи Линтеров, знакомый Миры ещё по прошлой жизни, он помнил её… смертной, вторым оказался новый знакомый — Хортор. Мира хотела было осчастливить его злым презрительным взглядом, но передумала: "Ничто не должно выдавать мою слабость".
— Что мне говорить? — довольно равнодушно осведомилась она у Крауса. Это был немолодой, добродушный на вид толстяк, менее всего, как и Латэ, похожий на классического охотника на вампиров.
— Начни с себя.
— Меня обратили двадцать один год назад, — Мира сделала долгую паузу.
— Кто?
— Мой сводный брат, Алан Вако, — выговорила Мира и опять замолчала надолго. Образ Алана, брата и возлюбленного, явился ей: молодой темноволосый человек с пронзительными светлыми глазами. Давно, он был убит охотниками, но скоро к ней явилось его отражение. Винсент, сын старшей сестры, оказался похож на него, как две капли воды! Вот она, истинная причина того, почему Мира решилась встать на пути Владыки вампиров: Винсент был слишком похож на Алана, сошедшего с ума от пустоты вампирского бытия… — и Мира не хотела, чтобы он тоже стал вампиром, пусть Великим.
— Расскажи о нём.
— Винсент… То есть Алан. О, это был изощрённо-жестокий дикарь! — ей не раз пришлось смутиться на протяжении печальной истории первых лет жизни. Но вот она добралась до времени службы Дэви…
— Теперь — всё о Владыке и его окружении, — потребовал судья, и Мира смешалась.
— Александр Дэви — наш Владыка уже больше двухсот лет, — запинаясь на каждом слове, сказала она. — До того, как меня ввели в ближний круг, я полагала, что Господин — фигура номинальная, его власть призрачна. Я ошибалась. Нити, которыми он удерживает своих подданных, тонки и незаметны глазу, но прочнее всего на свете. Это страх перед Бездной. Все вампиры рано или поздно узнают его и или гибнут или приходят к Дэви и подчиняются Владыке, как сильнейшему. Дэви считается стражем Бездны. Он управляет нами легко, незаметно. Иногда кажется, что он медлителен, что он… упускает возможности. Но нет: побеждает всегда он, несмотря на то, что внешне он абсолютно равнодушен к власти. Потому что он — Бездна! А кто вампиры? — Всего лишь рабы…
— Эта метафизика мне неинтересна, — скучно сказал Краус, уставший ждать прекращения её словесного потока.
— Да? — Мира сбилась, замолчала. Через минуту начала:
— Приближённых у Дэви немного. Калькары, одни из старейших, Митто, Гелер… Я знаю, что Владыке близки также кое-кто из Лакусов. Все они обладают способностями, возможностями хозяев, но не все пользуются. Истинные хозяева, у каждого из которых десятки рабов единовременно: Калькары, Герман Гелер, Оскар Мерго… Последний — хозяин слуг "Тени Стража", пожалуй, самый сильный из всех. Впрочем, я могу ошибаться, я знаю далеко не всю верхушку.
— То, что ты говоришь, в общих чертах известно всем.
— Связи Владыки в столице! — печально объявила Мира. — Клеменс Грата в Северной Пенне, Камилл Плага, Амабэль Лапис — во Дворце.
Краус и Хортор переглянулись. Очевидно, для Ордена это была новость. Тогда, подумав, Мира рассказала и про Его Высочество…
— Ещё! — потребовал судья.
— Есть ещё некий Вердэ… Август, кажется. Там же, в Сатуре. Но он пока смертный…
— Далее…
Перевалило за полночь, когда она, кажется, закончила.
"Почти вся наша кардинская группа погибла, — грустно подумала Мира, впервые за много лет остановившаяся, чтобы оглянуться назад. — И Гектор, и Селена, и Патрик…"
— Вам следовало бы спросить меня обо всём этом раньше, — ехидно заметила она. — Владыка наверняка в первую очередь занялся тем, что обрубил нити, о которых было известно мне.
— Также, как и мы, — задумчиво сказал Карл и пояснил. — Лира Диос! Дэви также получил ценный источник сведений.
— Да. И, пожалуй, потеря Ордена несоизмеримо выше, — печально согласился Краус.
— На этом наша беседа окончена? — несмело спросила вампирша.
— Что ты! Мы только переходим к главной её части, — добродушно сказал судья, довольно поглаживая усы.
— Я рассказала о всех своих связях.
— Только за последние десять-пятнадцать лет. А ранее?
"Ранее! Столица. Весёлая сумасшедшая юность. Друзья-дикари…"
— Дэви ухмыляется, когда слышит обращение "Владыка вампиров", — дрожащим голосом сказала Мира. — Он предпочитает: Владыка бессмертных. И звание бессмертного нужно заслужить. Те carere morte, кто не признаёт власти Бездны или избегает её, слабые, хищники столицы или Карды, те, кого вы убиваете десятками в год, для него значат не больше, чем пыль. Он именует их зверьми. Он сквозь пальцы смотрит на несоблюдение ими законов, ведь звери не могут ведать, что это такое. Все, кого я знала до Дэви, не имеют ни малейшего отношения к Владыке! Они не могут быть опасны для вас!
Краус нетерпеливо постучал пальцем по столу:
— Имена, Мира.
— Большинства моих тогдашних друзей уже нет в живых. Я недавно заходила на Закатную. Вы убили там всех!
— Ваш дом на Закатной — N38?
— …Да.
— Ну, ведьма! Так ты была в команде тех сумасшедших? Старая история, — пояснил он Карлу. — Да, их ловили в пятьдесят шестом, они потеряли тогда нескольких. А окончательно угомонили их совсем недавно… Продолжай, Мира.
— Что мне ещё сказать?
Нетерпеливый стук продолжился.
— Все мои старые друзья убиты. Конечно, остались знакомые, но вряд ли кто-то из них сейчас в Доне и на прежнем месте…
Стук был быстрым. Такой же быстрый, как стук сердца. Внезапно он оборвался. Мира облокотилась о стол, спрятала голову, скрестив над ней руки:
— Я не помню!
— Конечно, — снисходительно согласился судья, и, не меняя тона. — Если это — твоё последнее слово, ты умрёшь прямо здесь и прямо сейчас. Если расскажешь всё до конца — покинешь здание свободно.
— Я не могу сказать! — умоляюще прошептала Мира. Она сама не понимала, почему так упрямится: все, не названные ею, были лишь знакомые, не друзья. Конкуренты, могущие предать в любой момент. Может быть, ей важно было сохранить хоть что-то из той, прежней жизни?
— Эта война, — устало разъяснил Краус, — идёт очень давно. Если ты переходишь на нашу сторону, будь готова сразиться со всеми своими бывшими сторонниками: с тем, что стоит за всеми вами.
— Вы можете меня пытать святой водой — я не скажу!
— Может, действительно, отвести её к Источнику? — вмешался Карл. Вид у него был несколько оторопелый от количества новых сведений, точно как у Миры после получения первого задания Дэви.
— Можем пытать, — утвердительно кивнул судья, — но не хотим. Ты не готова? Продолжаешь жалеть их? Это твоё последнее слово?
Вампирша долго, ненавидяще молчала, но сдалась.
— Всех их давно нет, — равнодушно сообщил судья, когда она закончила перечислять имена собратьев.
— Я не знала…
— Ещё!
— Я назвала всех, кого знала.
Краус молча указал на дверь.
— Вам ничего не даст это имя, — прошептала Мира, вспомнив самую мудрую свою подругу. — Кларисса, старейшая. Даже не пытайтесь её искать.
— Хорошо. Тогда, обращённые тобой…
Вампирша смеялась долго, истерически, со всхлипами, наконец, вымолвила:
— Вы шутите, Краус? Никогда не интересовалась ими.
Она не лгала.
— Да, пожалуй, сейчас рано, — согласился он. — Вернёмся к этому вопросу лет через пять. Теперь же поведай нам об этой… как?
— Тень Стража, — подсказал Карл.
— "Тени Стража" в Карде…
Беседа продолжилась в следующий вечер. Много ночей подряд.
"Нет выбора. Некуда идти. Ты… попалась", — сколько ночей подряд в бессильной злобе она повторяла эти три фразы?
Краус отпустил её, оставшись доволен полученными сведениями. Мира получила доступ в архив. И тогда появилась четвёртая фраза, логическое завершение: "Ты опять проиграла".
Запутавшись в картах полной родословной Арденсов и окончательно пав духом, Мира оставила пыльные книжки с историей Дара. Она вновь искала встречи с главой, но ей было отказано. Отложив историю Дара, вечер за вечером вампирша бесцельно перебирала старинные хроники — то немногое, что ей разрешено было брать.
Оказалось, Орден приложил руку к тому, чтобы столицу из Карды перенесли в Дону. Изрядно поредевший после Великого Алитера, Орден скоро был побеждён новым Владыкой — Александром Дэви и навсегда потерял Карду, но создал город, практически свободный от проклятия. Выиграв одну битву тогда, Дэви проиграл другую. Карда оказалась "в изоляции, как чумной квартал". Выбор места новой столицы был не случаен: вотчина Рете, одних из основателей Ордена, кроме того, источник близ Сатура у церкви святого Рафаэля-исцелителя был единственным в стране, если не во всём мире источником воды, способной убить carere morte: для ритуалов охотников, оказывается, подходила не любая освящённая вода, а только эта, действенная, кстати, и не будучи освящённой.
"Вампиров убивает химическая примесь, а не слова молитвы", — безрадостно подметила Мира. Ей не с кем было поделиться этим великим открытием, одним из многих потрясающих открытий.
— Как же мне перестать тревожиться за свою жизнь, если сюда за мной может в любой момент прийти Владыка? — горестно пояснила она однажды охотникам, подобно ей пришедшим покопаться в архивах и любезно поинтересовавшимся, что за тревога написана у неё на лице и не вызвана ли она их присутствием.
— Владыка вампиров? Сюда? — зачем-то уточнил Карл.
— Да, — недобро усмехнулась она, поглядывая на его спутника, совсем ещё мальчика, не старше пятнадцати лет, как оказалось, сына знакомого ей по Балам Карды графа Гесси. — И я на месте вашего главы установила бы возрастной ценз: кто будет защищать эти стены? Эти дети?
Она говорила бестактно и грубо, но не могла себя остановить. Кроме всего, Хортора ей очень хотелось уязвить хоть чем-то за его подлость — участие в её допросе.
— Дэви сюда не войдёт, защиты у этих стен нет только от тебя…
— Два века назад, в Карде он прорвал ваш хвалёный Покров. Я знаю историю. Теперь от Лиры Диос он узнает о всех ваших тайных убежищах. Он скоро придёт сюда!
Юный Гесси улыбнулся. Карл засмеялся, уверенно сказал:
— Ваш Владыка — великий выдумщик.
— Двести лет назад в Карде он не смог пройти Покров церкви Микаэля, — пояснил Гесси, спокойно глядя ей в глаза. Он не обиделся на её возглас "дети", был равнодушен, и это разозлило Миру ещё больше. — Этот барьер не пересечь carere morte, ведомым проклятием, эту стену не разбить силой вампира, даже величайшего и одного из старейших.
— Тогда как он прошёл в церковь?
— Вы не охотник, я не имею права отвечать вам. Это нарушение клятвы.
— О, да! Тайна организации! Предателям — смерть! — она по-прежнему насмешливо смотрела на Хортора. — Я надеялась получить здесь ответы, я дала вам ценные сведения, а меня обманули, не дали ничего! Теперь обозлённые дикари столицы объявили на меня охоту, и я уже не могу уйти от вас! Поймана… как мышка в мышеловку!
Оставшись одна, вампирша яростно перелистала очередной фолиант, не задерживаясь на тексте, пропуская и порой любопытные картинки. Потом резко подвинула книгу на край стола и, не рассчитав, уронила. Бессильно всплеснула руками: "Как тяжело! Нет, я должна справиться. Я справлюсь со всем. Справлюсь, как было раньше…"
Кто-то тихо прикрыл дверь в библиотеку.
— Чего тебе, Хортор? — недружелюбно осведомилась Мира. — Что-то забыл? Или для меня есть сообщение от Латэ? Ах, если бы!
— Он, действительно, ждёт тебя завтра. Но я пришёл не только за тем, чтобы это сообщить. Позволь тебе помочь, Мира.
Вампирша удивлённо приподняла брови, но сделала приглашающий жест.
— Что ты читаешь? Вернее, что тебе позволили посмотреть? — Карл поднял фолиант и перелистал его. — Да, немного.
Охотник опять держался нагловато, но на этот раз Мира поняла, почему: просто он ещё побаивается её. Вампирша усмехнулась:
— Достаточно, чтобы я поняла, что здесь, с вами, мне делать нечего. Единственное новое, что я нашла в вашем хвалёном архиве: Арденсы, первые хранители Дара, живы до сих пор и скрываются под другими фамилиями. Чрезвычайно ценная информация!
— Да.
— А я надеялась, что о Даре вы знаете больше, чем Дэви, — вздохнула Мира. — Хорошо… Но как вы могли не воспользоваться теми сведениями об Избранном, которые дала я? Владыка не отрицает способности Дара исцелять вампиров! А вы?
— Большинство в это не верит. С тех пор, как Дар был проклят Великим вампиром, он не может нести исцеление.
— Дар больше не проклятый!
— Попробуй доказать это. Кроме того, покровители Ордена не желают пришествия Избранного.
— Загадочные покровители! Кто они?
— Потомки Арденса, о которых ты только что говорила: Красы, Гесси, Вальде…
— Политиканы, военные и священники, — Мира погрустнела. — Чего же они боятся?
— Этого я ещё не знаю, но — узнаю.
— О, даже так! Почему ты помогаешь мне? "Не верь carere morte", — разве, это не первая ваша заповедь, охотник?
— Я тебе вполне доверяю, — непривычно робко, но серьёзно заметил Карл. Мира хитро прищурилась:
— Настолько, чтобы поведать мне страшную тайну, как в церкви Микаэля Дэви удалось преодолеть ваш знаменитый Покров?
— Настолько! — его глаза весело блестели: он принял её вызов. — Ссылаться на тайну организации мне уже поздно, так почему не разрушить ещё один миф о вашем Господине? Тем более, что это продолжение темы Арденсов… Наш знаменитый Покров создаёт маленький клочок ткани — кусочек знамени короля Лазара Арденса. Пока он в здании, туда не войдёт ни один carere morte. Знамя разделили на тридцать одну часть уже в Доне, а до того оно хранилось в Карде у Юстина Атера, настоятеля церкви святого Микаэля. В год Девятого Бала вампиров в той церкви, последнем убежище Ордена, ночами собирались люди со всей Карды: это было единственное защищённое здание в городе, наводнённом нежитью. Тогда Орден не таился как сейчас, и о том, что Защиту от живых мертвецов стенам даёт великий основатель Лазар, знали многие. Один горожанин, чьё имя история не сообщает, в последнюю ночь недели нежити в общей суматохе вынес знамя Арденса из церкви. Он хотел защитить свой дом, где оставалась больная жена. Он не знал, что перемещение центра Покрова за пределы назначенных границ губит весь купол. Эта часть Покрова становится призрачной, проницаемой для carere morte, пока знающий особую ритуальную формулу не установит её над новой областью. Церковь осталась без Покрова и только поэтому Дэви смог войти туда. Вашему Владыке нечем гордиться….
— …Ведь трое охотников, оставшихся в церкви, всё равно держали оборону последнего убежища до самого рассвета. Ну что ж, гордитесь. Только это было чуть позже: в год Десятого Бала Карды.
— Бессмертной, конечно, лучше знать, — легко согласился Карл. — Для меня это, знаешь ли, не живая история.