Дэн

Жизнь экипажа «Красавицы» и прежде нельзя было назвать спокойной и простой, а сейчас неприятности и проблемы наполнили ее. Эти проблемы зрели давно, но… медленно, и старшие дети «Красавицы» откладывали их решение на далекое будущее. Сначала они были правы, ведь главным насущным вопросом в первые годы без родителей был вопрос, как выжить. Но в последние пять лет, с горечью был вынужден признать Дэн, он отмахивался от них просто потому, что чувствовал: старые вопросы поколеблют основы его нового уютного мира.

Теперь тайна гибели родителей рассорила весь экипаж, белое пятно Земли оказалось мертвой зоной, а простое недопонимание между реалами и виртуалами обернулось полной блокадой. В темноте настоящего они остались без опоры прошлого, без путеводной звезды — цели в будущем и каждый сам по себе, наедине с собой.

Первая фотография, собранная Алом практически наугад за десять минут в виртуальности, так и осталась единственным источником сведений о прошлом «Красавицы». Другие фотографии, которые Дэну удалось составить, были не столь информативны. На одной опять была Дэра, только уже на «Красавице», отмытая и подлеченная, на второй знакомая пустошь, взятая чуть левее. На горизонте виднелись некие полуразрушенные строения, Бран с небольшой погрешностью идентифицировал их как главный центр связи земной реальности с виртуальностью. Другие восстановленые ссылки открыли Дэну часть дневника Антона. Записи касались контакта с ураносом, которого предыдущая команда «Красавицы» считала разумным, даже сверхразумным существом.

«Объект 556 — звезда с молодой планетной системой. Здесь собралось десять ураносов, молодых и старых. В основном, планетные, но есть и один звездный, и две диковинные формы, наверное, пришельцы из старшей или параллельной Вселенной. Их солнечные паруса переливаются цветами, для которых в нашей Вселенной нет названий.

Маскировка «Красавицы» под астероиды и планетоиды помогает нам подбираться ближе, чтобы наблюдать за жизнью колоссов. Они группируются у зачатка каменистой планеты по трое, четверо, редко пятеро, их солнечные паруса создают общий кокон, где и происходит таинство зачатия. У каждого младенца, таким образом, от трех до пяти родителей. Временные рамки процесса широки, от чего они зависят, установить не удалось. На наших глазах кокон распался через полминуты после образования, притом что соседние пребывают в закрытом и совершенно неподвижном состоянии с тех пор, как мы заметили их на расстоянии четырех световых лет.

Для закрепления теории провели опыт, тот же, что и в первую встречу с чудозверем. На этот раз попробовали связаться с молодым и не прогадали: действительно, как Лера и предполагала, молодые поддатливей и общительней. Попытку контакта предприняли почередно Бран, роботы и мы, реалы. Уранос опять среагировал только на людей, хотя наши действия были идентичны тем, что предпринимали Бран и роботы. Вывод вновь подтвердился: ураносы реагируют на существ живых, с душой, а не на голый разум, логический ум. Шелтон предложил попробовать побеседовать с ураносом Джаду. Надо ли говорить, как возмутился виртуал! И, пожалуй, не стоит пересказывать его гневную речь о пренебрежительном отношении реалов к виртуальности… Я предложил ему утереть нам нос, удачно связавшись с ураносом, но виртуал отговорился занятостью своего сектора. Неужели он боится, что чудозверь не найдет у виртуалов ни жизни, ни души?»

На этом записи обрывались. Ссылка на следующую вела в сожженное виртуальное хранилище памяти, куда Джад закрыл доступ абсолютно всем реалам.

О конечной цели «Красавицы» все молчали. Все делали вид, что поглощены скорой встречей с ураносом, и Дэн содрогался, когда представлял, что же скажет команде, когда они наконец прибудут к 670-ой. После 670-ой была пустота. Возвращаться на Землю? На Землю, родившую Дэру… Не слишком ли это опасно?

Ал исподвдоль внушал Дэну лететь к 404-ой, и про себя Дэн уже начал соглашаться с его доводами. Если затемнилось будущее, следует, по крайней мере, просветить прошлое. Может у 404-ой они получат подсказку, как действовать дальше? Решающей стала их беседа на подлете к 670-ой.

— Эта загадка все разрастается, — задумчиво заметил Ал, придя с очередной порцией расшифрованных ссылок. — Даже если оставить, как умоляет Капа, в покое личность предателя на «Красавице», еще есть тайна 404-ой и тайна джийан.

— Что ты имеешь в виду?

— Что так заинтересовало наших родителей на 404-ой? Ты говорил, они искали подходящую планету. Подходящую для чего? Думаю, если мы увидим, какова жизнь на 404-ой, мы поймем и почему родители оставили Землю, и что они искали в глубоком космосе. А тайна джийан… Они слишком легко нас отпустили тогда. И вообще, складывается впечатление, что джийане намеренно заманили родителей на 404-ую, возможно, они проверяли что-то. Может быть, реакцию планеты на чужаков?

— Слабовата твоя версия. Погоня, битва, уничтожение команды… — джийане явно тревожились о нарушении своих границ.

Ал отступил, в растерянности взъерошил волосы, но скоро просиял:

— А почему ты решил, что все джийане действуют сообща? Может у них, как и у нас, есть разные группировки? И одна пустила нас на планету в своих неизвестных целях. Ведь если б некто со стороны джийан не скрыл от своих информацию с датчиков у 404-ой, «Красавицу» расколошматили бы, едва она подошла к планете. Но информацию с датчиков успешно скрывали, вплоть до первой нашей экспедиции на планету. А дальше то ли большинство джийан узнало об играх меньшинства, то ли наше воздействие на планету разошлось с их теориями — и подопытных уничтожили.

— Ал, подожди… — запротестовал Дэн, не поспевающий за юношей мыслью. Ал в волнении схватил его за рукав:

— Ты понимаешь, что это значит, Дэн? Возможно, у нас до сих пор есть союзник на стороне врагов, который пустит нас к планете!

— Я все же склоняюсь к тому, что это путешествие слишком опасно.

— Мы разделимся. Пошлем к 404-ой небольшую команду. Можно одного меня.

Дэн чуть было не согласился… но ограничился тем, что примирительно поднял ладонь:

— Идеи интересные, Ал. Но, я думаю, перед какими-либо переговорами с джийанами нам стоит озаботиться усилением.

— Усилением?

Дэн многозначительно указал на монитор, на котором колыбель ураноса все разрасталась и разраталась в размерах.

Последние три дня перед встречей с 670-ой прошли в лихорадочных приготовлениях. Дэн с Алом писали программу контакта с ураносом, Кас перенастраивал необходимую для него аппаратуру. А Капа занялась Дэрой, раз за разом она показывала отшельнице фотографию земной пустоши и спрашивала, помнит ли Дэра, что это. Дэра, прищурившись, будто действительно вспоминая что-то, смотрела на выжженную землю, но молчала.

Эля и Тая принесли из виртуальности весть о новых помехах. Внешняя сеть снова ходила ходуном, будто в ней запуталось какое-то огромное чудовище. Еще Тая передала Дэну послание от Джада: не прятаться за чужими временными проекциями, а приходить самому. Дэн нахмурился:

— Я не пользовался чужими проекциями! Я вообще не был в виртуальности уже две недели! У Джада что, объявился незарегистрированный посетитель?

— Он решил, что это был ты…

После этого Дэн проверил все легальные пути в виртуальность. Никаких внеплановых перемещений там не было. В обход пункта перехода можно проникнуть только через игру на персональном компьютере, осталось проверить этот путь.

И вот они добрались. Шар 670-ой занял весь главный монитор. Скучная коричневатая поверхность планеты-странницы была испещрена ударами метеоритов и исполосована трещинами, многие из которых были необычайно глубоки. В зияющих черных разломах порой проносились какие-то странные тени: то юный уранос ворочался, готовясь покинуть детскую постельку.

Последние часы перед общим собранием Дэн думал провести над программой контакта, но вместо этого ноги сами понесли его в боковое ответвление оранжереи — огород, расстелившийся на целый ярус. Он знал, что найдет здесь жену.

Капа рыхлила землю на клумбах. Эти клумбы с земными садовыми цветами была ее выстраданным детищем. После гибели Леры Дэн предлагал оставить уход за цветами — огород важнее, но Капа заупрямилась. Каждый день она выкраивала немного времени от своего и без того короткого сна и шла сюда. В первые годы без родителей ее стараниями, которых никто не ценил, здесь росли скромные и неприхотливые цветы, а сейчас клумбы радовала буйством красок и пышностью форм. Тут были диковинные орхидеи и фарфоровой красоты розы, языкастые лилии и важные пионы. И еще несколько десятков видов цветов, названия которых Дэн, к стыду своему, не знал. Пожалуй, даже при Лере царство цветов на «Красавице» не было представлено столь богато.

— Что, Дэн, скучаешь? — проговорила Капа, с удовольствием растирая жирную влажную землю между пальцев. Дэн давно заметил: в окружении своих цветов жена становилась словно бы смелее и уверенней. Сильнее.

— Скучать не приходится. Но тревожно. Вот и пришел к тебе… Мне нравится смотреть, как ты тут работаешь.

— Да ну? Нравится видеть меня грязнулей? — девушка окунула руки в ручеек, опоясывающий клумбу с орхидеями, и его журчание чуть изменило тон. Ближайший вентилятор пустил в лицо двоим очередную струю воздуха, как промасленая бумага пропитанную смешанным, сладко-липким ароматом цветов. Дэн блаженно улыбнулся.

Капа пожала плечами и принялась осторожно рыхлить землю у корней орхидей. Увлекшись, она встала на колени прямо в землю. Теперь уже окончательно испачкалась, но неаккуратность жены сейчас не раздражала Дэна. Ветер от вентиляторов, ручеек отфильтрованной воды и, главное, эта черная жирная земля — здесь, в оранжерее, Дэн был свидетелем таинства. Стихии Земли сплетались в танце, чтобы подарить жизнь красивым созданиям — цветам. Интересно, как садоводство выглядит на Земле? В глубоком космосе даже созерцание суррогатов — искусственного ветра, неживой воды в танце с землей дарило ощущение прикосновения к чуду, а на Земле, где все стихии чисты и сильны, он бы, наверное, сразу сошел с ума от счастья.

— Не обращай на меня внимания, — прошептал он Капе, закрыв глаза.

— М-м, на твои руки, обосновавшиеся у меня на груди, тоже не обращать внимания?

— Я машинально, — проворчал Дэн, но руки не убрал. — Ты что-то напряжена.

Капа окаменела и неожиданно отстранилась от его объятий.

— Да, — призналась она. — Мне тоже тревожно.

— Я разберусь со всем. Постепенно, — Дэн тяжело вздохнул. — Проблемы, и правда, навалились со всех сторон. Тая передала, что в виртуальность проник неизвестный гость в чужой игровой проекции. Похоже, кто-то из детишек лазает в соседний мир со своего компьютера. Думаю, устроить тотальную проверку всех ваших компьютеров, чипов и планшетов, если этот бессовестный не сознается на общем собрании.

Капа возмущенно поднялась:

— Ваших? Ты что, и меня подозреваешь?

— Я и свой компьютер проверю: выход в виртуальность мог быть совершен с любого устройства… Кап, ты что?

— Ничего! — Капа зашмыгала носом, стараясь не заплакать. — Просто мне не нравится, во что ты превращаешь нас, — призналась она через минуту.

— Не понял? Мне что, отказаться от проверки личных вещей? Как по-другому предлагаешь выяснить личность нелегала? С виртуалами мы и так в ссоре, ни к чему усугублять отношения играми в шпионов.

— Я говорю не о компьютерах. Вообще. Мы были семьей, Дэн. А теперь все распадается.

— Дети выросли, это естественно. А меня ты в чем винишь?

— Ты смотрешь на Каса, Ала, на близняшек как на свою команду, а не семью. Ну, мне так кажется…

Губы Дэна озадаченно искривились: новый поворот беседы ему совсем не нравился:

— Если и так, чем это плохо? Я капитан «Красавицы», Капа.

— Ты, может быть, папа последних земных детишек, Дэн, — Капа беспомощно улыбнулась и как-то робко, осторожно опять опустилась на колени.

— Все будет хорошо, Кап.

— Интересно, наши родители тоже использовали это волшебное заклинание? — Капа помолчала. — Ох, я опять сорвалась! Прости, прости. Конечно же, мы со всем справимся.

— Вот и отлично.

Капа потянулась к цветку орхидеи, ласково погладила лепестки кончиками пальцев. Как она была хороша сейчас! Перемазанное землей лицо казалось удивительно одухотворенным. Она ухитрялась черпать силы даже из жалких суррогатов стихий Земли и неведомым образом творить их них хрупкую красивую сказку. Дэн вдруг ясно представил Капу в саду близ идиллического земного домика в окружении чистых, настоящих стихий, освещенную настоящим солнцем, и захолонуло в груди, и в бессильной ярости сжались кулаки. Будет ли это? Хоть когда-нибудь? Или Земле суждено остаться их мечтой?

— Дэн…

— Что?

— Ты сказал, что любишь Ала, Каса, близняшек… Никого не забыл?

— А! — Дэн иронически усмехнулся, принимая игру повеселевшей супруги. — Точно! Я забыл Дэру.

— Дэн!

— Мне хорошо с тобой, — прошептал он. Капа развернулась к нему и ласково, мягко коснулась его губ своими, а ее перепачканые руки обвили его шею.

— Может, перейдем в спальню? — только предложил Дэн. В ответ хитрый смешок:

— Лучше в главную оранжерею. Полетаем…

— Там Дэра!

— Тогда давай прямо здесь, — Капа отстранилась лишь на мгновение, чтобы отключить голограмму платья. И, хотя в дрожи ее тела было больше нервности, чем страсти, Дэн в который раз поддался ее чарам и не стал ничего спрашивать.

— Мы подлетим к планете на истребителе, — общее собрание Дэн начал заметно повеселевшим. — Остановимся в экваториальной части, в квадрате Б или Д и начнем посылать первое сообщение программы контакта. Далее все зависит от реакции существа.

— А если иглоголов захочет с нами дружить, мы попросим его отвезти нас к 404-ой? — спросила Эля. У Таи в этот момент сделалось такое напряженное, серьезное лицо, что Дэну моментально стало понятно: вопрос старшую подговорила задать младшая.

— Не нужно льстить, Эля. Называй существо ураносом, как тебе больше нравится. Если контакт состоится, я постараюсь увести диалог в нужное русло. Да, нам желательно воспользоваться услугами перевозчика… А Земля или объект 404 будет являться конечной целью, я предлагаю решить сейчас, общим голосованием.

Дэн сообщил это и замолчал, ожидая решения команды…Или семьи? Да, Капе удалось заронить зерно сомнений в его думы!

— 404, — уверенный голос Ала, и почти сразу же близняшки, удвоившимся эхом:

— 404.

Капа печально посмотрела на Дэна, и он уже подумал, что жена примет сторону брата, но девушка прошептала:

— Земля!

— Я тоже за Землю, — ровно сказал Дэн. — Остается Кас…Кас?

Молодой человек хмурился:

— Разве это голосование? Кто-нибудь спросил мнение виртуалов?

— О, дитя Эрны вспомнило о своей миссии! — немного нервно хохотнул Ал. — Или расстроился, что никто не спросил мнения твоей обожаемой Катерины?

Уши Каса заалели, он ужасно смущался:

— Причем тут Катерина? Давайте спросим Джада, он, как глава, выразит мнение всей виртуальности. Нам как раз не хватает одного голоса, потому что я… голосую за Землю.

— Предатель! — не сдержался Ал.

— Вообще-то вы не дали мне досказать, — Дэн улыбнулся. — Эля и Тая до совершеннолетия не обладают правом голоса, так что вопрос решен: Земля.

— Только не ссорьтесь! — попросила Капа, но ее голос потонул в сонме других. Близняшки заговорили разом:

— Это нечестно!

— Сколько можно к нам не прислушиваться?

— Ты над нами смеешься дядя Дэн?

— Скажите, что это шутка…

— Следующий вопрос. Кто-то лазает в виртульность нелегально, через игру с компьютера, — вполне равнодушно сообщил Дэн. — И пока я не узнаю, кто и почему, продолжения обсуждения конечной точки нашего путешествия не будет.

— Через игру? Зачем нам? Мы с Таей гуляем там легально, — Эля надула губки. — Я поняла! Джад говорил, что тебя замечали в виртульности нелегально, и ты теперь хочешь свалить это на нас…

— Ал? — спокойно спросил Дэн.

— Я не был в виртуальности две недели… как и ты, Дэн.

— Кас? — тот раздраженно отмахнулся:

— Нужны мне ваши шпионские игры!

— Капа?

Жена опустила глаза:

— Это не я, Дэн. Но я недавно потеряла планшет. Может, Дэра подобрала его?

С минуту Дэн поочередно буравил всех присутствующих взглядом. Потом ровно заметил:

— Что ж, как угодно. На время экспедиции к планете я заказал Брану проверку всех персональных компьютеров и игровых устройств. Так что нелегал все равно будет выявлен. Жаль, что он не смог признаться сейчас. Теперь к главному делу, — он радостно хлопнул в ладоши, будто не замечая вытянувшихся лиц вокруг. — Определим, кто войдет в команду контактеров.

…Молчание.

— Ну же? Никто не хочет побеседовать со сверхсуществом о смысле жизни?

— Десять минут назад хотели, теперь уже нет, — пробормотала Эля за всех.

— Тогда назначу я. Эля, ты летишь. Еще будет нужен хороший пилот.

— Я тут, кэп, — отозвался Кас.

— Осталось назначить главного. Ал…

— Не буду! Я тут останусь, — Ал злобно сверкал глазами. — Как хочешь, сам лети!

— Собственно, я так и предполагал. Ал, ты остаешься на «Красавице», проследишь за Браном. Капа будет контролировать наш полет из главной рубки — я доверяю тебе, козочка. А Тая сходит в гости к папочке Джаду и постарается разузнать у него о новых помехах в виртуальности и таинственых нелегальных гостях. Все? — сам себя спросил Дэн. И сам себе ответил с видом чрезвычайного довольства: — Все.

Команда расходилась неохотно, будто слегка оглушенная. Эля, проходя мимо, вздохнула:

— Ты сегодня в ударе, дядя Дэн, — тем самым опять выразив мнение всех присутствующих.

Последние проверки: систем главной рубки, истребителя, оружия, спасательных челноков и костюмов… Капа наблюдала за погрузкой аппаратуры для контакта в истребитель, и постоянно прижимала руку к губам, будто хотела что-то сказать, но не решалась. Только когда Кас устроился на месте пилота и Эля забралась в истребитель, она подошла к Дэну, тронула за рукав:

— Эй, какую игру ты затеял? Не раскажешь?

— Потом, козочка.

— Ты меня подозреваешь?

— Нет. Но сказать ничего не могу. Пока не могу. Эксперимент должен быть чистым.

— Для кого эта игра? Для виртуалов? -

Он только кивнул.

— Не заиграйся, Дэн! Ох, чем играть в интриги и войну, лучше б вы просто побеседовали с Джадом за рюмкой! Ведь вы не враги…

Дэн привычно пропустил замечание мимо ушей. В играх с обитателями виртуальности следует забыть о каких бы то ни было дружеских эмоциях и чувствах. Иначе непременно проиграешь.

— Я подумаю, козочка, — все же смиренно сказал он, видя, что жена ждет ответа, и ступил на трап истребителя. — Все разрешится очень скоро, Кап. Правда.

«Красавица» отдалялась, круг планеты наоборот расстелился в огромное ровное поле. Уранос, будто почувствовав приближение разумных существ, задвигался с утроенной силой — в глубоких трещинах в коре планеты грани его тела перетекали одна в другую с болезненной для человеческого глаза скоростью. Но Дэн, такой увлеченый всегда биолог, вовсе не смотрел на чудозверя. Прилонившись шлемом к стеклу иллюминатора, он размышлял, вновь и вновь перебирая составляющие своей игры.

Нет, он не собирался лететь на Землю. Но виртуалов следовало убедить как раз в том, что конечная точка путешествия — Земля, и что достигнуть ее корабль способен очень быстро. Когда Дэн предъявит Джаду ураноса, готового сей же момент доставить их на космическую родину, виртуал сдастся и расскажет все, что помнит из стертого для остальных прошлого. Иначе Дэн получит ответы на все свои вопросы на Земле, и тогда у виртуалов не останется ни шанса оправдаться, ни надежды вернуть себе когда-либо власть над памятью… Что до нелегала, Дэн оставил на «Красавице» всех, в ком подозревал незваного гостя виртуальности. А также оставил для нелегала ловушку, в которую тот обязательно попадется.

Капа

— Нет, ты слышала, что он решил?! Летим на Землю! Решил за всех! — Ал в ярости ударил кулаком в край приборной доски. На главном мониоре рубки в это время истребитель Каса гордо отвернул от «Красавицы» нос и двинулся к планете.

— Успокойся, Ал. Думаю, это не окончательное решение Дэна, — примирительно сказала Капа.

Она стояла, вцепившись в спинку кресла капитана, но в кресло не садилась, хотя ей полагалось сопровождать истребитель до места назначения. На то была своя причина. После угрозы мужа найти нелегала, Капе требовалось срочно навестить виртуальность.

Разумеется, навестить нелегально.

— Дэн затеял какую-то игру, — задумчиво сказал Ал. Капа поморщилась, играя усталость:

— Чем гадать, брат, займись лучше тем, что тебе поручили. Бран уже начал проверку, помоги ему. А сейчас иди к центральному узлу Брана.

— Я отсюда за ним прослежу, — Ал с комфортом устроился в кресле штурмана, заложив руки за голову.

— Иди в центральный узел, — тон Капы стал нервным. — Удобнее следить за работой Брана оттуда. Сколько еще раз тебе повторить?!

Брат прикрыл голову, ладонями к ней, будто в шутку оборонялся:

— Иду, иду, мама Капа.

— И позови Таю. Надо дать ей указания перед визитом к виртуальному папе.

Ал ушел. Капа склонилась вперед, не выпуская спинку кресла. Она следила за полетом истребителя, уже превратившегося в мигающую точку, и опять украдкой смахивала слезы.

Почему она так расклеилась после медового месяца на 677-ой? Ведь были времена и хуже. В первые годы без родителей маленькая девочка сумела собраться и достойно вынесла свалившийся на нее груз забот и ответственности. Что же сейчас? Дети выросли здоровыми, красивыми, уверенными в себе, на Капе теперь лежит только ответственость за младших, но и ее груз с взрослением близняшек все уменьшается. Корабль полностью восстановлен, уже не надо поминутно ждать, что отключится свет или потеряется связь с каким-либо отсеком, не нужно изыскивать фантастические способы приготовления пищи и ухода за садами в условиях отсутствия тепла или воды. Все спокойно, хорошо и в ближнем космосе, и на «Красавице». Откуда же эти частые слезы, неуверенность, мертвая усталость и нежелание думать о чем-либо у взрослой состоявшейся дамы, матери большого семейства? Неужели дело лишь в потере цели долгого путешествия? В ужасном детстве без родителей в боевом состояни духа Капу поддерживала мысль, что однажды они обязательно вернутся домой, на Землю. И эта Земля будет совсем как в их книгах и фильмах — настоящий теплый уютный родной дом. Мечта о Земле, можно сказать, заменила Капе погибших родителей, спеша на Землю, она мысленно спешила к маме — к ее любви, ласке, заботе и всепрощению. А, оказалось, ее ждет выжженная неизвестной войной пустошь и безумные искалеченные существа, похожие на Дэру. Яркая звездочка впереди, освещавшая путь, обернулась черной дырой, поглощающей, а не испускающей свет. Лишившись опоры под ногами, Капа больше не могла бежать, только висела, как в невесомости. Невесомость… бесцельность — есть между этими словами какая-то тонкая и очень грустная связь.

Когда подошла Тая, Капа оставила рубку на нее, а сама ушла. В коридоре она сорвалась на бег, и в свою комнату влетела, совсем запыхавшись. Достала из ниши у стола старенький планшет с полустертой картинкой сказочных принцесс на обложке, нервным росчерком пальцев включила. Экран ожил, засиял серебром. Из серебристо-серого низкого неба мягко падали игольчатые снежинки. Это была не заставка экрана — вход в игру. Нелегальный путь в виртуальность.

В небе будто расплавилась луна, накрыла всю землю серебряным куполом. Купол постепенно застыл и теперь таял, таял, серебристо-белым пеплом снега ложился на волосы, плечи, застилал землю вокруг Капы. Хрупкие, прозрачные на просвет как стекло снежинки звенели, случайно сталкиваясь в нескончаемом вальсе. Этот звон создавал мелодию, сладко, по-сказочному гармоничную и простую. Обещающую волшебство.

Капа стояла на полянке, поросшей молодыми белоствольными деревьями, тоненькими, ростом не выше девушки. Со всех сторон полянку окружал темный еловый лес, лишь справа в одном месте вроде бы виднелась просека и что-то поблескивало на горизонте. Желтые искуственные огни, может быть, город? За пятнадцать лет Капе так и не удалось до него добраться.

В виртуальность отсюда можно было попасть, пройдя между стволов одного деревца, выросшего в виде латинской V на краю полянки. Несколько раз Капа пользовалась этим входом — дверь выводила во внешнюю часть виртуальной сети и, к сожалению, работала только в одну сторону. Приходилось топать до пункта перехода в реальность и принудительно отключаться там. И каждый раз девушка боялась, что встретит по пути знакомых, что те захотят доискаться, откуда она зашла в виртуальность, если в большом зале отдыха ее нет.

Капа касанием веточки вызвала прозрачный экран управления игрой, поставила полную блокировку на переход в виртуальность и сейчас же стерла всю историю изменений. Теперь, если Дэн или Бран проверят её планшет, выхода в виртуальность не найдут. Значит, предатель — не Капа.

Мелодия стала убыстряться. В ней отчетливо выделился ритм, его создавали два дерева, по воле усилившегося ветра схлестнувшиеся в поединке. Стройные длинные ветви скрещивались как мечи, ритмичным гулом наполняя округу. Из неба посыпались огромные, в ладонь десятилетнего ребенка, разноцветные снежинки, небесно-голубые, золотистые или нежно-розовые на просвет. Капа подхватила две розовые, попробовала сложить узорные края. Нет совпадения. Но она пока не огорчалась: редко удается сложить нужный узор с первой попытки.

Простая и красивая игра, проникнутая особым зимним волшебством, она словно специально была создана для десятилетней Капы. Та беззаботная девочка влюбилась в образ Снежной Королевы, и тогда на ледяном спутнике планеты-гиганта папа построил для нее Зимнее Царство. Капа обосновалась там и не желала возвращаться на корабль, даже когда спутник вступал в полосу ледяной угольно-черной космической тени. Смешная и трогательная Снежная Космическая Принцесса в зеркальном гермошлеме и серебристом скафандре… Потом на «Красавице» она сильно грустила, даже плакала по навсегда оставленному сказочному царству. Пока однажды не обнаружила под подушкой планшет с игрой… Она выкладывала узоры из разноцветных снежинок до самой катастрофы у 404-ой.

Кто положил планшет под подушку? Кто написал эту игру для нее? С годами Капа все больше стала подозревать, что стала чьим-то орудием, что игра была создана не просто, чтобы утешить маленькую принцессу. Головоломки из узоров при прохождении игры постепенно усложнялись, и что-то крылось за ними, что-то иное.

Можно ли связать игру и блокировку определеных сведений от Брана и команды? Возможно ли, что, собирая невинные узоры из снежинок, Капа, сама того не подозревая, спрятала от Антона и всей команды часть сведений о 404-ой? Ту часть, что указывала на принадлежность этой планеты расе джийан. Сведения, в конечном счете разрушившие спокойное, счастливое детство Капы, приведшие к конфликту с джийанами и гибели родителей.

Капа искала ответы. В последние годы она все чаще приходила в игру, выкладывала на полянке узоры из снежинок или собирала слова из льдинок на ровном поле замерзшего прудика чуть дальше. Она пыталась восстановить в памти этапы детской игры, установить точную комбинацию своих прошлых действий, записать. А потом наложить на запись этапы блокировки данных и проверить, есть ли сходство. Таков был план, но далеко по нему Капе продвинуться не удалось. Мешали проклятые нервы. Ал со своими детективными изысканиями подбирался все ближе… Ей даже начали сниться кошмары, в которых Дэн объявлял, что ему все известно.

Капе удалось собрать узор из пяти розовых, трех золотистых и трех голубых снежинок. Узор оказался незавершенным и путей завершить его не просматривалось. Капа ногой в пушистой унте раскидала снежинки по поляне. Полчаса прошли, пора вернуться в главную рубку.

Наверное, следовало рассказать все Дэну сразу, как только у нее появились первые подозрения. Но юная Капа испугалась, что, узнав пусть о неосознанном, но предательстве старшей, малыши перестанут ее уважать, слушаться… даже любить. А как после такого посмотрит на нее Дэн? Этот позор останется на ней несмываемым черным пятном. Капа постановила найти точную связь игры с блокировкой данных, и уже тогда предъявить все сведения капитану. Она не беспомощная дурочка, она справится! Но пока справиться не получалось. А из-за Ала и Дэна, вздумавших поиграть в детективов, ее ложь все умножалась, усугубляя и без того неимоверно усложнившуюся ситуацию… Что же делать?

Со вздохом Капа сделала шаг с полянки назад и покинула игру. Она сидела в своей комнате, скорчившись в тесном детском креслице для связи с виртуальностью, и беззвучно плакала. А перед усталыми воспаленными глазами все еще кружились в танце огромные разноцветные снежинки.

Катерина

— Просыпайся, Кати, нас ждут великие дела! — бодрый голос Джада вызвал у Катерины горячее желание заткнуть уши, а довольно улыбающееся лицо главы виртуальности — не менее горячее желание запустить в монитор подушкой. Нет, лучше чем-то потяжелее.

— Давай, Кати. Истребитель с реалами уже ушел к 670-ой, у нас мало времени!

Катерина со стоном зарылась в подушку.

— Джад, меня просто убивает твой план, — глухо сказала она подушке. — Кажется, мне сегодня опять снился кошмар.

— Разве ты можешь видеть сны? Не сочиняй и не хандри, Кати. Вставай!

Задрапировавшись одеялом, Катерина приподнялась на локте, недобро глянула на монитор на противоположной от дивана стене и тут же, встретившись с Джадом взглядом, опустила глаза. Одним из последствий ее травмы был блок на зрительные контакты с виртуалами. Поэтому она неосознанно отыгрывалась на реалах, и уже Кас и Дэн опускали глаза под ее смелым взглядом.

— Если я соглашусь, ты исполнишь, что обещал? — спросила она еще хмурым тоном, в котором, вопреки жалким словам, сквозила угроза. Глава виртуальности кивнул.

— Ты получишь то, о чем просила. Сразу после того, как выполнишь то, что назначу тебе я.

— Я получу всю мою стертую память, — уточнила Кати.

— Это не память. Это мои сведения о твоей прошлой памяти, не более того, — уточнил Джад.

Катерина полежала еще минутку, как бы раздумывая, хотя вопрос был решенный. Когда притворяться больше не было сил, промямлила: «Ладно, я встаю, Джад». Затем коснулась межключичной ямки и, надев наряд, отбросила одеяло. Увидев эффектную леди в голубом брючном костюме, Джад одобрительно крякнул:

— Люблю тебя девочка, за то, что не заставляешь себя долго ждать.

Катерина холодно улыбнулась, придирчиво оглядывая свое отражение в ставшей зеркалом стене:

— Вообще-то этот вариант мне не нравится. Надо подобрать что-то, действительно достойное великого дня. Что-то праздничное. Отключись на полчаса, Джад, дай даме переодеться.

— Катерина!

Катерина показала язык и сама отключила монитор. Негромко напевая, она меряла одно платье за другим с такой скоростью, что виртуальное зеркало не успевало менять картинки отражений, они наслаивались одно на другое.

Настроение начинало налаживаться.

Все началось у 677-ой. К Джаду пробился голос из потерянного прошлого. Голос прежнего союзника землян со стороны джийан. Союзник был готов вновь предложить помощь, если «Красавица» пожелает вернуться к объекту 404. Но Джад прежде планировал послать через гиперпространство сигнал к той планете. Если там удалось обжиться последнему члену первого экипажа «Красавицы» — Шелтону, попытаться, по его словам, стоило.

Нескольким наиболее сообразительным роботам, предназначенным для тонких технических работ, Джад установил через виртуальность программу, позволяющую воспринимать сигналы из виртуальности и индуцирующую беспрекословное повиновение этим приказам. Роботов глава виртуальности планировал направить к пункту перехода в гипер у 670-ой. Джийане регулярно пользовались им для отправки сообщений по всей галактике. Иногда ворота в гипер стояли открытыми по нескольку часов, Джад полагал, в это время джийане наблюдали за колыбелью ураноса в режиме реального времени. В общем, перед виртуалами открывалось множество возможностей для контакта.

Сухой пыльный вихрь подхватил Катерину за порогом дома, кинул в лицо горсть песка, бесстыдно залез под широкую юбку платья, коснулся шершавыми пальцами бедер. Вверху мелькали разноцветные вагончики монорельсовой дороги — виртуальный народ спешил к месту работы. Двери центров служб виртуальности не успевали закрыться, как на порог ступал новый служащий или посетитель. Катерина надела на ухо усыпанный стекляшками плеер и влилась в разноцветную толпу виртуалов. Ее кораллово-красное платье скоро затерялось среди других ярких пятен, на лице обосновалась доброжелательная и равнодушная улыбка как у всех вокруг. В толпе многие были с плеерами, но только одна Катерина слушала не музыку. В ее голове звучали новости виртуальности.

Реалам Эрнатон должен был казаться чрезвычайно молчаливым городом. Уличные шумы здесь сведены к минимуму, не услышишь ни фоновой музыки ни срочных сообщений с новостных мониторов Ведь каждому виртуалу открыты мысли всех жителей виртуальности, и все новостные сообщения мгновенно распространяются по единой мысленной сети. Виртулы не знают, что значит утаивать и скрывать друг от друга и испытывают дискомфорт, когда случайно отключаются от общего мысленного фона. Даже во время сна видения общие для всей виртуальности. Можно вдоволь погулять в чужих снах, можно пригласить в свой сон друзей. Только Катерина была в этом абсолютно глухой и слепой. Травма отключила ее и от общего мысленнного фона, и от полей сновидений. Пробиваться к ней мог только Джад, как старейший, и, чтобы быть в курсе событий, приходилось пользоваться услугами новостного радио, работающего в основном для реалов, а также для тех, кто только что проснулся или вернулся из игрового сектора.

Оторванность от родного мира очень тяготила Катерину, но с утроенным упорством она принималась отстаивать идеалы изоляционистов, требующих закрыть виртуальность. Она даже не задумывалась, что стремится защитить вовсе не родной дом, как убеждала себя. В рвении Катерины было нечто нездоровое, она фанатично защищала недостижимый и непознаваемый для себя идеал.

Катерина своим ключом открыла кабинет Джада. Здесь уже был включен компьютер, ожидая ее прихода. С монитора добродушно улыбался глава виртуальности.

— Очередная удача, пункт перехода открыт, — объявил он. — Брана я только что оглушил, наших роботов он не видит. Есть примерно час времени. Приступай к работе, — тон Джада был обычным, будто он давал виртуалке рядовое задание. Но Катерина пригляделась и заметила ужасную, просто каменную напряженность его скул и внутренне содрогнулась. О, сегодня великий и страшный день!

Она устроилась на месте Джада, пальцы ловко забегали по клавиатуре. Не отрывая взгляда от монитора, по которому поползли строчки данных от роботов, Катерина потянулась к малым мониторам и поочередно включила их. Вокруг главного голубого квадрата заблестело ожерелье черных, пронизанных блестящими искорками — картинки от роботов, приближающихся к пункту перехода в гипер. Тот красным огоньком отметился на каждой картинке то в правом, то в левом углу, то по центру.

— Как реалы? — спросила Катерина невидимого Джада, пока могла себе позволить отвлечься от занятия.

— Висят над экватором планеты, начали передачу сообщения для ураноса.

— Состав группы?

— Дэн, Кас и Эля.

— Ох, — Катерина не удержалась от вздоха. Контакт с ураносом был опасной затеей, теперь она волновалась за Каса. Что, если он опять бросится геройствовать, очертя голову?

— Джад, если у них что-то пойдет не так, мы ведь поможем?

— Хм-м, — выразительно усомнился Джад. — Отныне наши взимные дела с реалами ограничиваются мониторингом и ремонтом систем «Красавицы», и то только потому, что корабль — и наш дом.

— Но Джад! Там одна из твоих дочерей!

— Названных дочерей, — холодно сказал виртуал, и у Катерины мороз прошел по коже. — Занимайся роботами и забудь про реалов. И не вздумай мне тут устроить приступ!

— Так выбрал бы здорового ассистента! — огрызнулась Катерина, мгновенно разозлившись до предела. Джад окинул ее многозначительным взглядом.

— Выбрал бы, но я, девочка, хочу научить тебя. Из-за твоего прошлого, — неожиданно мягко сказал он. Катерина опустила глаза к пульту:

— Не напоминай пока о моей ошибке. Потом.

— Ты меня неправильно поняла, Кати. Я восхищаюсь тобой. Твоей тогдашней смелостью, твоей уверенностью в своей правоте.

— О, как заговорил! Не ты ли недавно звал меня семенем искаженных?!

— Прости. Я надавил, потому что боялся, что ты откажешься. Ты нужна мне, Кати. Ты смогла пойти против всей виртуальности, и у тебя одной хватило силы, чтобы переплыть море наших мыслей. Все до тебя и после тебя тонули в нем. Ты очень сильная, а мне нужен сильный союзник.

— Я ошиблась! Из-за меня погибли реалы, из-за меня, в конечном счете, виртуалы потеряли память!

— Ты просто выбрала не тот маяк, — добрая улыбка озарила лицо Джада. — Сегодня после беседы с Сентой я покажу уже не последствия, а причины той ошибки, и вина перестанет тебя терзать. Мы все совершаем ошибки.

Катерина сморгнула слезинки.

— Все роботы у пункта перехода, — глухо доложила она. — Что дальше?

— Ищи канал в гипер, подсоединяйся.

Катерина действовала быстро, уверенно, точно, работать с реальной техникой она умела и любила всегда. Скоро канал в гипер был найден.

— Джад, 404-я открыта, ты можешь отправлять сообщение.

— Отлично, Кати. Дальше я сам. Не уходи, следи за состоянием коридора в гипере, — ясно и спокойно отозвался Джад, будто отправка сообщений через половину галактики была для него самым обычным делом.

Катерина откинулась на спинку кресла, руки убрала с клавиатуры. Она прилежно следила за состоянием открывшихся в гипере коридоров, но то и дело скашивала глаза на небольшой монитор на пульте Джада. Там высветилось первое сообщение главы виртуальности неизвестным адресатам.

«Красавица» на связи. Говорит Джад, глава виртуальности. Корабль исправен, населен пятью тысячами виртуалов и семью реалами. Но мы блуждаем по галактике без цели, без смысла. Отдаем себя на волю Эрны. Ждем ваших указаний».

Интересно, отзовется ли кто-то? Глава виртуальности молчал. Проходили томительные минуты ожидания, и Катерина решились обратиться к нему с вопросом:

— Джад, ты всерьез надеешься, что Шелтон отзовется?

— Я надеюсь, что нет, — задумчиво заметил виртуал. Катерину воодушевило послышавшееся в его голосе сомнение:

— Джад, не надо! Ты сам говорил, нам дан шанс новую жизнь, без оглядки на прошлое, — зачастила она. — Дитя Эрны сейчас среди реалов. Это Кас, я уверена. Давай надеяться на него и не вспоминать прошлое!

— Кас? — тихий, какой-то безнадежный смешок. — Нет, у реалов «Красавицы» нашей надежды нет. Раньше я думал: может и хорошо, что наша память стерта, там много такого, чего следует стыдиться… Но появился старый союзник из джийан и напомнил, где она, наша надежда. И я подумал: может, нашим прошлым стоит гордиться? Антон в последний момент дал слабину и отключил блок памяти, но Шелтон не такой, он не сдастся, я верю… — Джад не договорил, будто поперхнулся. Катерина глянула на монитор с сообщениями и обмерла. Адресат откликнулся!

«Рад услышать старого друга. С целями и смыслом у меня порядок. Дэра с вами?»

«С нами», — после секундной заминки написал Джад.

«Отлично. Возвращайтесь к 404-ой, и мы завершим, что начали. В ближайшее время планета будет готова вас принять».

Джад опять застрочил ответ:

— Рад что вы в добром здравии и боевом задоре. Но прежде, чем принимать эпохальные решения, мне нужно посоветоваться с командой реалов.

— Отлично! Команда реалов вся та же, в прежнем составе?

Тут Джад помедлил. Катерине показалось, она даже услышала его вздох.

— Твои друзья все погибли, Шелтон. Еще тогда, у 404-ой. Остались ваши дети. Дэн теперь капитан. Капа — его жена.

Еще одна минута молчания в эфире. Но Шелтон быстро взял себя в руки:

— Что ж, будем работать с командой детей. Они не знают об этом сеансе связи?

— Отношения между реальностью и виртуальностью натянутые. Дэн не передал мне власть над блоком памяти виртуалов.

— Я со своей стороны обеспечу вам безопасный проход к планете, — подключился к разговору новый собеседник. Должно быть, с Джийи, союзник из джийан.

— Ваши условия прежние? — спросил его Шелтон.

— Мне нужно тело! Исполните, что обещали: дайте мне тело!

— На этом мы отлично сойдемся. Джад, сообщи все реалам, нам пригодится их помощь, — Шелтон подождал ответа, но Джад почему-то молчал. — Джад?!

Курсор пульсировал в конце сообщения, будто отсчитывал время на раздумья виртуала. Катерине представилось, что Джад также глядит сейчас на маленькую светящуюся палочку, а его рука в сомнении, страхе зависла над клавиатурой, только пальцы чуть подрагивают…

Тишина, казалось, взорвалась. Катерина испуганно подскочила в кресле. На экране замерцало очередное сообщение, насколько непохожее на предыдущие, что стало ясно: это уже четвертый собеседник:

«Планета закрыта. Она принадлежит не вам и никогда не будет принадлежать вам. Выбросьте ваши нелепые мечты. Вам ничего не вернуть. Вам не вернуться домой. Дома нет. Вашего дома нет, нет нигде во Вселенной, не тешьте себя напрасной надеждой. Не возвращайтесь. Планета закрыта».

Джад резко обрубил все каналы связи. Катерина успела только ухватить адрес одного из каналов. Координаты были ей хорошо знакомы. Земля.

— Джад, кто это был? — спросила она в трепещущей тишине. — Тот, последний? Я поймала координаты одного собеседника. Наверное, последнего. Это Земля?!

— Земля, — голос Джада был усталым. Видеосвязь он отключил.

— Ты что, тайком от всех отправил сообщение и на Землю?! Что значит: планета закрыта? Принадлежит не вам? А кому тогда она принадлежит, джийанам?

— Возвращай роботов на «Красавицу» и сама иди домой. Сеанс связи окончен.

— Так мы летим к 404-ой или нет? Почему ты ничего не ответил Шелтону? Ты передумал?

— Все-таки поищем нашу надежду у реалов. Иди домой!

— Эй, ты обещал рассказать о моем прошлом! Ты меня слышишь, Джад? Джад?! — но виртуал вовсе отключился, и бесполезно было пробовать прочитать его мысли. Катерина чертыхнулась и занялась роботами. Уже мало заботясь о секретности, вывела их из джийанского пункта перехода и направила обратно в патруль «Красавицы». По дороге очень небрежно стерла им недавнюю память, так что, возможно, повредила другие узлы и связи… Ну и пусть! Пусть Джад теперь объясняется с Дэном, — мстительно решила она.

Приказ Джада идти домой она решила игнорировать и осталась в кабинете. Полчаса копалась в компьютере Джада, скакала по ссылкам, открывающим разные области жизни обитателей Эрнатона и окрестностей, но любопытство быстро гасло. Последние несколько минут, Катерина вяло тыкала то в одну, то в другую ссылку, с неясной ненавистью глядя в мониторы, потом оставила пульт, уронила голову на скрещенные руки и застыла.

Помогать вируталу, чья цель тебе не просто безразлична, а глубоко несимпатична, подставив под удар жизни тех, кто тебе дорог — это просто ужасно. Отвратительно. Катерину тошнило от себя. Была лишь крохотная слабая надежда, что очередной приступ разрушит ее до того, как она достигнет дна в море презрения и отвращения к себе. Почему она согласилась? — спросят, крикнут все, когда узнают… Катерина не знала, что ответить. Поймут ли преданные ею ее беду и боль? Подлый глава виртуальности парой слов уничтожил все, чем она жила пятнадцать лет. Выбил ей почву из-под ног. И сам же предложил канат, за который она теперь должна держаться, чтобы не упасть: побещал открыть ее прошлое. Как она решилась предать команду, как предала, почему… Вот только ответа на главный вопрос: как жить дальше, Катерине никто не мог дать.

— Не ушла все-таки? — раздался голос Джада за спиной. — Так и думал. Люблю тебя, девочка, за красивую настойчивость. Да, именно красивую, потому что очень у многих она выглядит отвратительно, но не у тебя. Ну, не переживай. Ты предала, но ты вовсе не злой гений экспедиции.

— Я не о старой ошибке печалюсь, Джад, — глухо сказала Кати, не поднимая головы, в горячие от дыхания и мокрые от слез руки. — Я боюсь, что уже совершила новую, позволив тебе связаться с Шелтоном. Я боюсь, что всех убьют там, у 404-ой, и виртуалов, и реалов. Джийане это сила. А у нас один корабль, шестеро так и не выросших умственно детишек и одна сумасшедшая. И виртуальность, которая только разбивается на осколки, не сходясь во мнениях, но за пятнадцать лет ничего не умеет решить. У нас нет ни оружия против врагов, ни крепкого дома за спиной, ни цели, к которой стоило бы стремиться и на пороге смерти. Ничего!

— Успокойся, — глава виртуальность подошел ближе, положил холодную тяжелую ладонь ей на голову, примяв жесткие рыжие кудри. — Ты запуталась, ты думаешь, что ответов нет, но все они в твоем прошлом. Смотри!

Катерина послушно закрыла глаза и в черноте замелькали картинки прошлого, посылаемые старейшим виртуалом.

— Сейчас ты — изоляционистка, но двадцать четыре года назад по времени корабля тобой владела совсем иная идея… — гулко, будто из большой пустой бочки загрохотал голос главы виртуальности.

— Потише, Джад. — Помедленнее. Я должна узнать все. Должна понять все! Не торопись, — прошептала Катерина. Она уже чувствовала, как река прошлого подхватывает ее и несет, как она затекает в открытый рот и глаза, как все тело становится ею… Она возвращалась к началу истории.

Эля

Кас посадил истребитель на краю обширного каменистого плато. Острый любопытный нос корабля вытянулся за пределы ровной пустоши и будто принюхивался к бездне, простершейся за краем мира. В другой край гигантской трещины, перерезавшей надвое северный материк, заваливался горизонт.

Эля соскочила на землю первой. Увы, сила притяжения на 670-ой была выше, чем не «Красавице». Куда приятнее порхать как бабочка на легких спутниках и малых планетках, а тут собственное тело казалось отвратительным, тяжелым и неуклюжим, будто она поправилась этак на центнер. Завтра от перенапряжения наверняка заболят все мышцы.

Солнце 677-ой отсюда казалось очень яркой желтой звездой без видимого невооруженному глазу диска. Ничейная планетка была отдана во власть космической тьмы, пока подошедший корабль землян не осветил ее кусок восемью дисками, наподобие солнечных, только много меньше. Но высветился лишь холодный мертвый камень — надгробие на старинном кладбище. Остатки атмосферы, толика тепла сохранились только в глубоких трещинах на коре планеты. К сожалению, местный воздух был ядовит для землян, а слабое тепло не позволяло прогуляться без тяжелого скафандра.

Дэн остался на поверхности с истребителем, а Эля и Кас погрузили в аэрокосм аппаратуру для контакта, пообещали капитану, что не пустятся в авантюры и начали спуск. Кас управлял аэрокосмом, а Эля прильнула к окну, так что гермошлем периодически стукался о стекло. Края трещины стали стенами, просвет звездного неба вверху сужался. Большие белые пятна света скользили по стенам бесконечного коридора, но выхватывали лишь скучные глыбы базальта, испещренные кавернами. Снизу снова раздался гул, кажется, во тьме там промелькнули какие-то светлые полоски… Уранос? Эля вдруг явственно представила, что огромный зверь собирается покинуть колыбель сей же момент, и любопытство мгновенно уступило место страху.

— Кас! — она затрясла брата. — Мы успеем вернуться, если что?! Вдруг уранос примет нас за… за блох? Или вообще не заметит, как микробов, и раздавит? Если он полезет наружу?! Не хочу умереть так глупо!

— Не хочешь? Тогда постарайся не бояться ураноса, — Кас усмехнулся. — Он совсем юн и может неправильно истолковать это чувство.

Эля поежилась, представив, как разъяренный чудозверь крушит все вокруг.

— Как истолковать, например? — тихо спросила она. Кас улыбнулся:

— Он может также тебя испугаться.

Пятно света справа зацепилось за нагромождение странных глыб. Кас включил винты, и аэрокосм завис в воздухе. Прожектор так и впился в интересную фигуру в каверне. Это была железная конструкция, довольно простой механизм с лопатами-ручищами.

— Вот и следы цивилизации, — Кас понизил голос, будто вступил во храм.

Каверна уходила вглубь скалы. Кас приблизил аэрокосм к самой стене. Белый, жестоко-правдивый луч осветил мрачные недра планеты, где уже двести миллионов лет не было ничего живого, кроме твари в ядре. Тонули в беззвездной, адской черноте коридоры, которыми миллионолетия назад гуляли существа, создавшие великую цивилизацию.

«Они предпочитали правильные шестиугольные и восьмиугольные формы», — отмечала Эля, следя за белым пятном света, скользившим по развалинам. Дома существ лепились к стенам коридоров, подобно сотам. Камень, из которого они были вытесаны, покрывали сложные геометрические узоры, и во многих угадывались существа и сценки из их жизни. Правда, что означают эти сценки, понять было невозможно. На одной членистое существо, отдаленно напоминающе земного богомола, было заключено в яйцо или капсулу, из стен которой выходили тонкие длинные иглы. Игры пронзали голову существа, но, судя по расслабленной позе, пытка не причиняла ему мучений.

— Что это, Кас? — шепотом спросила Эля. — Это казнь?

— Непохоже.

Кас повел аэрокосм вниз, и восьмигранные коридоры и здания-соты мгновенно поглотила тьма, будто вновь забрала в небытие. Эля грустно вздохнула. В душе поднималась горячая жалость к неизвестным богомолам. Кас ускорил падение-полет, и пятнах света прожекторов, скользящих по стенам, замелькали новые постройки погибшей цивилизации: коридоры и соты, колоннады и яйцеобразные камеры, как та, на барельефе. Они возникали из тьмы равнодушной Вселенной на доли секунды и вновь исчезали. Словно душа умершего, вновь и вновь упрямо стремящаяся из реки забвения за глотком живительного воздуха. Она хватает его жадными губами, но, принадлежащая тьме, не может вдохнуть, воскреснуть…

Крупные слез-градины покатились из глаз Эли. «Что ты?» — спрашивал Кас, но она не могла объяснить. Зато уранос без слов понял ее грусть, и загрустил сам в глубине планеты, почти не шевелился.

Здания-соты по стенам трещины кончились, пошли яйцеобразные камеры. Кас замедлил полет, скоро снова завис, подыскивая удобную площадку для приземления.

— Пришло время для контакта, — пробормотала Эля. Жаль, слезы утереть было нечем. Они высыхали на коже под гермошлемом, оставляя неприятное ощущение стянутости.

Они выгрузили аппаратуру и прошли вглубь зала. Помещение было большим, поболе главной рубки, но Касу не понравилось. Он активировал двух четвероногих роботов-помощников и отправил их просканировать нижние помещения.

— Начинайте контакт, мы уже непозволительно задерживаемся, — предупредил Дэн по аудиосвязи.

— Как дела на поверхности, кэп? — спросил Кас.

— Скучно. Уранос притих, но это вам на руку. Начинайте! Только с максимальной осторожностью. И сдерживайте эмоции, юный уранос очень чутко на них реагирует.

— Ага, кэп.

Возвратились помощники, и аппаратуру пришлось перетащить ярусом ниже. Тут была яйцевидная камера, размерами на этот раз превосходящая главную оранжерею. Никаких узоров не видно. Стены, пол, потолок испещрены крошечными, в ноготь мизинца, дырочками.

— Знаешь, Кас, мне тут не нравится, — проворчала Эля, косясь на них. — Помнишь барельеф наверху?

— Никаких игл тут нет, я проверил. Снаружи камеры, метрах в двух, еще одна непроницаемая каменная оболочка, забитая трубочками. Какой-то воздуховодный механизм.

— А зачем тогда нужны дырочки на внутренней оболочке яйца? Ерунда какая-то.

— Да, интересно, — Кас включил для ураноса на приборе-переводчике урок номер один и подошел к стене, у которой стояла Эля, ковырнул зачем-то одну дырочку. — Очень интересно. Видишь? Края узорчатые, будто головка старинного ключа.

Следуюшие полчаса Эля следила за показаниями прибора. Уранос молчал, но, как казалось ей, неравнодушно. Как прилежный ученик, чудозверь слушал урок языка. Кас отыскал проход в камеру между двумя скорлупками яйца-камеры, полазил там, потом спустился вниз, взбудораженный, с дикими глазами, и сразу полез в передний отсек аэрокосма.

— Кас, ты чего? — встревоженно спросила Эля.

Брат, не ответив, прошел мимо, бережно прижимая к груди инструменты. Включив реактивный ранец, снова взлетел к проходу в междукамерье.

— Кас? — без особой надежды позвала Эля.

— Сейчас, жди.

Кас загромыхал инструментами. Эля опасливо глянула на ближайшую фигурную дырочку в стене. Излишне яркое воображение тотчас же нарисовало, как оттуда вылетает длинная игла и, пробив забрало гермошлема, вонзается ей в глаз.

Сухой щелчок, и струя воздуха выплеснулась из отверстия в центре потолка. Раздался странный, мелко дребезжащий звук. Второй щелчок, и тонко запел новый голос камеры. Третий — и к дуэту добавился бас.

— Кас, что это? — закричала Эля. А Кас продолжал изучать оригинальную конструкцию зала. Теперь он изменял напор подачи воздуха в камеру, создавая подобие мелодии, дикой на слух, но, безусловно, гармоничной. И уранос встрепенулся, приемное поле прибора запестрело его радостными и в то же время удивленными восклицаниями. Тягучая гнусавая инопланетная мелодия порой заставляла Элю вздрагивать: среди незнакомых витиеватых звуковых узоров, ей казалось, едва различимым плыл мотив старинной земной песни.

Через десять минут музыкальных упражнений Кас спустился к сестре.

— Кас, что это было? Музыкальная машина?

— Не совсем, — Кас оглядел камеру, будто видел ее впервые, с удивлением и восхищением. — Это их способ записи данных. Мы с тобой стоим в библиотеке, Электра. Или, точнее, внутри огромной книги.

— У них не было букв? Алфавита?

— Подобных нашим визуальным образам — нет. Видимо, нет. Вообще, похоже, это была цивилизация слепых.

— Ого!

— Сложное искусство рельефов, система записи информации с помощью звуков налицо. Да и зачем им зрение под землей?…Как там уранос?

Эля глянула на прибор и удивленно вскрикнула:

— Он стал очень активен эмоционально! Музыка на него подействовала!

— Значит, самое время начать с ним серьезный разговор. Дэн, — обратился Кас к капитану через аудиосвязь, — пора, я сейчас быстро прокручу урок два, и мы начинаем диалог.

— Хорошо. Но здесь мне вас плохо слышно, спуститесь ниже. Прямо под вами, пятьдесят метров вглубь, должна быть отличная обширная пещера, — распорядился Дэн.

Эля и Кас выполнили требование и спустились на аэрокосме ниже. Когда прожектора осветили внутренность пещеры, земляне замерли от восторга. Эта пещера, несомненно, служила местным жителям храмом. И объектом поклонения у них был уранос.

Стены выдавались тонкими гребнями — гранями сложных геометрических фигур, изображавших тело ураноса. Долго смотреть на них было непросто: возникала та же иллюзия, что и при взгляде на самого чудозверя. Пространство искажалось, острые грани таяли и растекались ручейками в прорезавшиеся щели в четвертое измерение, время холодным камнем застревало в груди на вдохе, и мгновение растягивалось в вечность.

— Ох! — не удержалась Эля.

— Закрой глаза, — сквозь зубы приказал Кас и включил урок три. — Не смотри. Тут можно с ума сойти. Но позиция отличная, остаемся.

Эля опустилась на камни, закрыв глаза. Она часто дышала, так что стекло шлема запотело и пришлось поумерить обогрев скафандра. Теперь холод расползался по телу, мокрая от пота нижняя одежда прилипала к коже ледяной коркой.

— Кас, как тяжело тут!

Брат бодрился. Он обошел пещеру, старательно глядя под ноги, прощупал стены.

— Тут те же фигурные дырочки, только совсем крохотные. Можно включить звуковое сопровождение, — заметил он. — Дэн, как думаешь?

Дэн что-то неразборчиво прогудел в наушниках. Эля осмелилась открыть глаза, и дуга на стене, на которой остановился ее взгляд, тут же вытянулась готической аркой, острием явственно вспарывая потолок. Эля опять закрыла глаза.

— Интересно, а незрячие обитатели планеты знали об эффектах этого храма? — спросила она, стараясь подбодрить себя. Кас усмехнулся в ответ:

— Полагаю, он под эти эффекты и был создан!

— Но если они были слепы, эти существа, как они воспринимали то, что мы сейчас видим?

— Как-то воспринимали. Этого мы не узнаем! — почему-то вспылил Кас. — Эля, приготовься. Мы начинаем.

Но диалога не получилось. Хаотические всплески неясных эмоций ураноса невозможно было прочитать. А предложенным в уроках землян языком для общения он воспользоваться не захотел. Минута проходила за минутой, а на приемном поле прибора все также мельтешили пятна нерасшифрованных посланий ураноса. Кому он адресовал их, землянам ли?

Эля старалась смотреть только на экранчик прибора, но краем глаза все же замечала, что стены зала шевелятся, грани перетекают одна в другую, как на теле настоящего ураноса. Со свистом распахивались щели в иные измерения, они то пожирали большую часть зала, оставляя землянам крохотный пятачок, то раздвигали стены храма в бесконечность. Временное поле ходило ходуном, в его набегающих волнах люди видели себя то детьми, то стариками.

Что-то прорывалось к ним сквозь ткань пространства-времени. Что-то… Эля с головой погрузилась в очередную временную волну и увидела…

…Увидела это же подземелье, заполненное серыми сгобенными существами. То была погибшая цивилизация богомолов. Они были облачены — или то был их хитиновый покров? — в зеркально блестящие пластины. В этих бесчисленных зеркалах отражались темные стены пещеры, так что распознать, где здесь живые сущесва, а где стены зала можно было лишь по движениям богомолов. Сборище слепых невидимок… Но, если картинка прошлого была сера и невыразительна, то звуковое сопровождение действа оглушало и подавляло яркостью и разнообразием. Пел каждый участник ритуала, пели стены зала, пело пространство вокруг. Сотня симфоний развивалось параллельно, но удивительно! — мириады звуков создавали вовсе не какофонию. Миллионы голосов связывались единой гармонией. Это была мелодия мелодий, подобная голосу Бога.

Эля закричала от ужаса и восторга, и этот голос вплелся в общую мелодию. Следующая временная волна возвратила ее в реальность. Рядом Кас мотал головой, будто надеялся тем самым вытрясти только что увиденное и забыть. Эля поймала его ошалевший взгляд и сглотнула. Во рту совсем пересохло от волнения.

— Кас, Эля, что у вас стряслось? — тревожно спрашивал Дэн. Кас опять переглянулся с Элей и тоже сглотнул.

— Кэп, думаю, нам лучше отсюда уходить и поскорее, — ровно сказал он.

— Как контакт?

— Уранос на нас не реагирует. Чтобы завладеть его вниманием, нужен раздражитель посильнее, чем наши уроки. Может, включить ему музыку погибшей цивилизации? Тут в стенах такие же дырочки, как в верхнем зале.

— Попробуй. Но очень внимательно следите за его реакцией. И приготовьте аэрокосм к экстренному взлету. Возросшая активность ураноса мне совсем не нравится.

— Да он тихий, — с сомнением заметил Кас, оглядев вполне целый зал, монолитные, хоть и шевелящиеся стены. — Ты что, Дэн?

— В этом зале вы находитесь в несколько… смещенном пространстве. У меня наверху уже земля дрожит под ногами. Еще пять минут вам на работу — и возвращайтесь!

Кас и Эля недоверчиво переглянулись, но решили не спорить. Эля взобралась в аэрокосм и включила панель приборов, а юноша, схватив тот же набор инструментов, бросился через весь зал к проходу в верхнюю камеру, откуда можно было включить музыкальную машину.

Эля развернула аэрокосм к пролому и успокоенно вздохнула. Нежилой, но и не мертво-неподвижный зал остался позади. Дэн оказался прав, стены трещины подрагивали, снизу доносился мерный гул, грани ураноса мелькали, как спицы в колесе. Неужели он собрался покинуть колыбель?

— Кас, побыстрее! — вопль Эли утонул в гуле сотен труб включившейся музыкальной записи древних. Услышав ее, уранос замер. Гул в глубине стал дрожащим и… нежным. Чудозверь будто мурлыкал.

Показался Кас. Уже никуда не торопясь, он весело махнул Эле рукой и пошел к прибору — переводчику.

— Подействовало, — скоро довольно доложил он Дэну и Эле. — Он слушает! Дэн, я передаю наше сообщение?

— Передавай, — через мгновение, будто немного засомневавшись, сказал Дэн.

— Ладно, кэп, — как-то вопросительно сказал Кас. Он отправил ураносу урок три и… музыка зала вдруг резко оборвалась, так что Эля даже испугалась, не оглохла ли она? Уранос больше не мурлыкал. Он задвигался с утроенной энергией. Эля развернулась в кресле к залу. Ближайшая стена знакомо поплыла, ее расщепил надвое быстро расширяющийся черный разлом. Но вряд ли эта дверь вела в иное измерение! То была не иллюзия — зал рушился!

Подхватив прибор, Кас в три прыжка достиг аэрокосма, плюхнулся в кресло пилота:

— Улетаем!

— А контакт?!

— Уранос разъярен, на эмоциональное поле страшно смотреть. Улетаем!

Он пристегнулся. Оторопело глядя на него, Эля также защелкнула ремни поддерживающего тело плетения.

— Здесь сейчас все рухнет! — после короткого рывка в условиях повышенной силы тяжести Кас все еще тяжело дышал. Он споро поднял аэрокосм в воздух и рванул вверх.

— Почему уранос так разозлился?

— На нас он разозлился! Зря включили музыку! Он вообразил, что это из погибшей цивилизации кто-то уцелел, а мы его кодами чужого языка, уроком три! Он запутался!

Новый вопрос застыл у Эли на губах. Мертвый мир вокруг рушился. Трещины разрезали древний камень, домики-соты сминались, будто бумажные, а гул в глубине нарастал. Вот задрожала и дернулась назад стена пролома. Трещина расширялась. Сверху полетели каменные глыбы, Кас уворачивался от них. Его руки лежали на штурвале с уверенной, спокойной силой, и Эля старалась смотреть на них.

— Только не бойся, — предупредил Кас. — Если он еще и твой страх поймает, станет совсем плохо!

— Я не боюсь. Я смотрю на твои руки.

— Смотри, куда хочешь, но не бойся! Я нас вывезу!

Удалившаяся на сотню метров стена оползала, рассыпалась. Пролетавшая мимо глыба краем зацепила аэрокосм, и маленький аппарат закувыркался в воздухе. Стену трещины прорезал гигантский разлом, такой же черный, как небо, и потерявший управление кораблик потянуло туда.

— Держись! — крикнул Кас. — Только не бойся!

Эля вцепилась в сидение, зажмурила глаза, чтобы не видеть кувыркающейся, расыпающейся реальности вокруг. Нет, она не боялась. Она мельком подумала о Дереке, погибшем подобным образом, а потом зачем-то вспомнила Таю и планету 677, где они плавали наперегонки в прозрачной речке, а потом сушили волосы на солнце и болтали… обо всем. Это что, конец? — переполняющими Элю чувствами было удивление и неверие.

— Я вас вижу, — раздался в наушниках напряженно-ровный голос Дэна. — Сейчас зацеплю.

Эля вздернула голову, насколько позволял скафандр. Слева и вверху серебристо поблескивал бок истребителя, из него к аэрокосму вытягивался манипулятор. Конечно, Дэн работал на пределе скорости, но, Эле сейчас казалось, так медленно!

«И сердце бьется странно чувствительно и медленно. Нет, нет, она совсем не боится, сейчас нельзя бояться… Какое у Каса белое лицо! И губы дрожат, когда он говорит:

— Мы выберемся, сестренка».

Манипулятор зацепил кораблик, резко потянул вверх. А гул уже не доносился из глубины разлома — гудело все вокруг. Запредельно низкий бас раздирал тело изнутри. Это была пытка! Эля стиснула зубы, чтобы не закричать. Когда вдруг наступила тишина, она неверяще радостно вздохнула, но тут же завопила, наконец-то согласившись признать, что боится… очень боится! Уранос рвался из темницы, каменные глыбы теперь из глубин планеты, полетели на два корабля в связке.

Кас, отчаянно ругаясь, раз за разом пробовал восстановить управление аэрокосмом, но кораблик не откликался. Дэн увильнул от пары камней, потом удачно пристроился рядом с огромной глыбой, которая летела вверх, точно посланная рукой великана. Камни поменьше разбивались о ее бока, не причиняя вреда истребителю. А Эля опять смотрела на руки Каса на штурвале и уговаривала себя не бояться. Сердце билось тише, и, кажется, быстрее, или это время возращается к нормальному течению? Впереди что-то заблестело… Что это? Искорки звезд? Вдруг руки Каса на штурвале судорожно дернулись, он закричал:

— Кэп, справа!

Справа в полном беззвучии столкнулись два огромных пласта земли и, будто выпущенная из пращи, в истребитель полетела глыба размером не менее их камня-защитника. Дэн рванул корабли вверх, и две исполинские глыбы столкнулись за задним багажным отсеком аэрокосма. Корабли засыпало дождем мелких камешков, бока аэрокосма помялись, обзорное стекло залепила противная серая пыль, но и сквозь муть Эля разглядела, что в связку кораблей, вращаясь, несется еще один камень. Дэн выстрелил в него из бортовой пушки, но глыба ударила истребитель, смяла, будто игрушечный, и лишь потом раскололась. Аэрокосм, так и сцепленный с истребителем, повело вбок, прямо на осколок камня. Эля успела увидеть на нем знакомый барельеф с существом в музыкальной библиотеке, прежде чем последовал удар, и она лишилась чувств.

Капа

Капа застыла в кресле капитана, вцепившись в край пульта. Взгляд вмерз в монитор, на котором две белые точки отмечали путь истребителя и аэрокосма. Две… Только что были две, а теперь одна. Истребитель Дэна исчез, аэрокосм несся один, без управления, навстречу неминуемой гибели.

На главном мониторе в полном беззвучии разворачивалась фантасмагорическая картина гибели планеты. Продольные трещины поползли от полюсов и встретились на экваторе. Поверхность крошилась, как черствый хлеб. Из трещин лились потоки света, будто сияющая звезда готовилась сбросить неприглядное серое рубище.

Ал и Тая замерли у главного монитора, Ал обхватил голову, Тая зажала рот. Бран нудно повторял: «Связь с истребителем потеряна, экипаж аэрокосма на позывные не отвечает… связь с истребителем потеряна, экипаж аэрокосма на позывные не отвечает». После пятого повторения страшных фраз Капа очнулась:

— Жизненные показатели экипажа, — потребовала она у Брана. Тот думал ужасно, ужасно долго.

«Надо бы убрать Таю из рубки, — успела подумать Капа. — Если Бран сейчас сообщит о смерти Эли, крика близняшки мне не выдержать».

Но она не успела еще встретиться взглядом с Алом, попросить его, как Бран сообщил:

— Оба члена экипажа живы. Открываю экстренный канал связи.

— О-ох, — долго, тяжело выдохнула Капа, откинулась на спинку кресла, взглядом бессмысленно следя за точкой-аэрокосмом на мониторе. Кораблик только что вышел из зоны непосредственной опасности. Но где Дэн? Неужели это все? Они расстались навсегда… вот так? Капа отказывалась признавать, что исчезновение точки означает гибель истребителя. Она не хотела верить, что жуткий давний страх — весть о смерти мужа явится к ней… вот так.

Тая кинула отчаянный взгляд на Капу. Девочка дрожала мелкой дрожью, а Ал даже не догадывался ее приобнять, успокоить. Треск громкой связи возвестил о том, что экстренный канал к аэрокосму открыт. Капа глубоко вздохнула, борясь с желанием бессильно закрыть глаза.

«Корабль… И дети. На мне корабль и дети… Капа, соберись!»

— Меня слышно? Кас, Эля, как вы? — спросила она трескучую тишину. Получилось ровно. Тревожно, но без звенящих ноток истерики. Правильно. По-матерински.

— Кас? Эля?

— Я тут, Капа, — глухой голос Каса. Слабый то ли от боли, то ли от боязни говорить громче. — Я цел. Эля без сознания, но вроде цела.

— Как корабль?

— Стекло выбито, хвост смяло в гармошку. Одна видимость, а не транспортное средство. Висим, пристегнутые ремнями к куче хлама, я шевельнуться лишний раз боюсь. А под нами… редкое зрелище, не каждый день такое увидишь.

Капа бросила взгляд на главный монитор. Уранос окончательно разломал свою оболочку, но выходить в открытый космос не торопился. Плавал в облаке космической пыли, прикрывшись крупными осколками планеты. Сияние его граней угасало, уже не слепило. Из тела-глыбы осторожно вытягивалась крохотная головка с иглой-острием.

— Запас кислорода у вас на сколько?

— На три часа хватит. И у меня под левой рукой запасной баллон, один.

— Как Дэн? Истребитель пропал с мониторов. Что с ним?

Голос Каса дрогнул от усилия сдержать эмоции:

— Истребитель всмятку, Капа. Я не знаю, что с кэпом. Связи нет.

— И у нас нет! Ты его видишь сейчас? Видишь истребитель?

— Кап, это может быть буфер, защита… — начал объяснять что-то Ал. — Ну же, сображай! Подушка безопасности! Она не пропускает никакие волны, потому и нет связи… — Капа махнула на него рукой.

— Отсюда мне не видно истребитель, Кап, — преувеличенно ровно сообщил Кас. — Не знаю, может, Эля его разглядит, когда очнется. Связывающий нас трос обмотался вокруг осколка камня.

— Ясно. Мы летим за вами, — Капа решительно встала… и покачнулась. Ее подхватил подоспевший Ал.

— Ты слушаешь, что я говорю? При ударе такой силы в истребителе обязан срабатывать буфер. Подушка безопасности! Соображаешь?

— Истребитель исчез. Ни связи, ни маячков, ничего. Наверное, он взорвался, — выдохнула Капа, и горло обожгло льдом от этих слов.

— Нет, нет, Кап! — заволновался Кас, услышавший ее. — Взрыва не было, я не видел взрыва! Слушай Ала, он прав! Это сработал буфер!

— Это органическая масса, усиленная на наноуровне, вроде очень плотного желе. Клей. Мгновенная химическая реакция при ударе. Заполняет все свободное пространство истребителя. Пилот, получается, будто находится внутри резинового мячика. Это вещество не пропускает излучение, поэтому связь теряется. Вся, кроме виртуальной, вроде.

— А маячки истребителя? — слабо спросила Капа. Сердце уже поверило Алу, кровь зашумела в ушах.

— Может, оказались внутри буфера, раз корабль всмятку?

Капа не дослушав, бросилась в док готовить спасательный модуль.

Дэн

Когда-то давно Дэн читал памятку о том, что такое подушка безопасности на малых звездолетах. Тогда врезалась в глаза фраза: «Образует вокруг кресла пилота защитную полиметалло-органическую капсулу, эластичную, но плотную. Пилот остается в ней до прибытия спасательной группы».

Сейчас он сам оказался в такой полиметалло — органической капсуле. Мгновение удара так и не настало, вместо боли и тьмы — светло-серая стена сразу за стеклом гермошлема. Тело вдавило в спинку сидения, руки, ступни прижало к горизонтальным плоскостям — не пошевельнуться. Давление было безболезненным, но сильным, даже сверхсильным. Эта сила немедленно давала понять: даже не пробуй трепыхаться.

Растрачивая невеликие запасы кислорода, Дэн раз за разом пробовал связаться с Касом, Элей, с «Красавицей». Эфир был пуст. Лишь через пять минут, когда мягкий неживой женский голос системы умного скафандра доложил, что воздуха космонавту хватит на один час, он перестал взывать к команде. Следующие пять минут Д, н прикидывал, как скоро сюда сможет добраться спасательный модуль с корабля. По всему выходило около того же пресловутого часа. Чтобы снизить расход кислорода, следовало активировать режим анабиоза у скафандра, но Дэна тяготила неизвестность судьбы аэрокосма, Эли и Каса.

Оглушенный внутришлемный монитор сигналил желтым квадратом — входящим сообщением с «Красавицы». Сообщение автоматически поступило за мгновение до столкновения с камнем. Бран определил, кто из команды лжец, отследив историю закрытия всех нелегальных входов в виртуальность. Прочитать послание целиком было нельзя, но и не было нужды, просвечивало его начало: Капа.

Треск громкой связи заставил Дэна вздрогнуть. Но непоколебимая светлая стена сразу за гермошлемом и не колыхнулась.

— Дэн, ответь. Прием. На связи виртуальность, — раздался голос Катерины.

— Все в относительном порядке. Сработал буфер. Я цел, — безрадостно отчитался Дэн, менее всего желающий сейчас разговаривать с кем-либо из подчиненных Джада. — Что с Касом и Элей?

— Живы, целы. Аэрокосм по-прежнему в связке с истребителем. Реалы выдвигают вам на помощь спасательный модуль. Что у тебя с запасом кислорода? Я верно вижу, час?

— Да, час. А у Каса и Эли?

— Три часа и у них есть запасной баллон.

— Уже неплохо. Передайте Капе, пусть не волнуется. Полагаю, следует включить режим анабиоза в моем костюме. Надеюсь, голосовое управление цело.

— Я могу помочь, активировать режим анабиоза из виртуальности.

— Спасибо, — с невытравленной до конца сухостью сказал Дэн. Виртуалы пришли на помощь реалам, хотя могли не прийти. Могли оставить все, как есть, и никто не обвинил бы их, ведь отношения разорваны, главным образом, из-за упрямства Дэна. Дэн вспомнил, что и авантюру с ураносом он затеял, надеясь разговорить Джада, и скрипнул зубами. К чему это привело? Счастье, что все остались живы!

— Дэн, — снова голос Кати, — подожди еще минуту со сном. С тобой хочет поговорить Джад.

Он слабо усмехнулся:

— Что ж, пусть так. Куда я теперь денусь!

Несколько минут был слышен только треск далеко не идеальной связи, и Дэн заподозрил, что Джад уже здесь, только молчит, иногда вздыхая. Глава виртуальности собирается с мыслями. Что он хочет сказать?

— Джад? — неуверенно позвал Дэн. — Ты меня слышишь?

— Я здесь, здесь, — усталый и какой-то очень далекий голос. — У меня к тебе серьезный разговор, Дэн.

— Я слушаю.

Джад расхохотался: неприятный трескучий смех. Или это помехи связи?

— Помнишь помехи во внешней сети виртуальности? Вы решили, что мы запустили уборку тех уровней, и они забарахлили… На самом деле я создал помехи. Чтобы тебя запутать! Мы не можем стереть или изменить поступающие в реальность данные, но можем потопить их в ворохе ненужных, перегрузив Брана, — как бы сам себе, довольно заметил Джад.

— Я учту это на будущее.

— Я не повторяюсь, Дэн. Но не будем отвлекаться. Знаешь, чем занимался я, пока вы мотались до 670-ой? Кстати, это ведь я нарочно направил тебя сюда, изучать ураноса. Думаешь, я настолько слеп, что мог пропустить вашу диверсию в хранилище памяти? Несколько фотографий Земли виртуалы составили из обломков памяти давно, и я позволил вам отыскать одну, даже нарочно подкинул ту, что почетче… Нужно было выбить у тебя почву из-под ног и вместо путешествия к Земле отправить к 670-ой.

— Хм, вообще-то, контакт с ураносом я задумал, чтобы в конечном счете выпытать у тебя правду о прошлом «Красавицы»…

— Оба хороши, — резюмировал Джад. — Так вот. Пока вы веселились на планете, я отправил несколько роботов к пункту перехода джийан, открыл коридор в гиперпространстве и отправил сообщение.

— Куда? На Землю? — законы субординации, конечно, требовали возмутиться на виртуала за самоуправство но Дэн сообразил, что сейчас не время. Сейчас время истины. Странно, в этом светло-сером коконе, отрезанный от Вселенной, кроме тонкой нити к собеседнику, Джаду, он мог мыслить как никогда ясно.

— Я послал собщение к объекту 404, — спокойно собщил Джад.

— Шелтон? — с удивительным даже для себя спокойствием спросил Дэн.

— Шелтон.

— И… как?

— Он жив. Он ждет нас там. Это долгий разговор, капитан, а у тебя мало воздуха. Я включу режим анабиоза и, одновременно с этим, включу твоего виртуального клона. Побеседую с ним. Полагаю, мне удасться совместить ваши а-ритмы, и ты нашу беседу будешь воспринимать, как сон. Ничего не пропустишь. Ты узнаешь все.

— Джад, — недостаток воздуха уже начинал ощущаться, дыхание реала участилось. — Полагаешь, я могу тебе доверять?

Плотная стена за гермошлемом таяла, расточая мягкое светло-серое сияние. Он уже засыпает. Засыпает, чтобы проснуться в виртуальности…

Он стоял в знакомом пункте перехода из реальности в виртуальность. Он, на пять лет моложе, на десять килограммов стройнее. Этот виртуальный клон Дэна был сделан на случай гибели реала, и после его смерти мог быть активирован для расследования каких-либо обстоятельств прошлого. Этакий законодательно утвержденный призрак отмщения или привидение-консультант. Законами Земли разрешено было включать таких клонов не более трех раз, в самых исключительных случаях, слезы вдовы и детей такими случаями не являлись. А через двадцать лет после смерти владельца, клона вовсе уничтожали.

— Здравствуй, Дэн, — сказал Джад, подойдя откуда-то сбоку. Глава виртуальности был непривычно серьезен, без вечной сигары в зубах, без шуточек о противоборстве реалов и виртуалов… с усталостью в глазах. — Как ты себя чувствуешь?

Дэн с удовольствием вдохнул полной грудью душный воздух Эрнатона.

— Просторно тут, — заметил он. — После подушки безопасности в истребителе.

Джад удивленно поднял брови:

— Ого, ваши а-волны совпали идеально! Клон чувствует и помнит все, что и ты сам, Дэн.

— Начнем беседу?

Они вышли из пункта перехода на бульвар и устроились на скамье у фонтана. Струи воды, взлетающие ввысь и разбивающиеся о бледно-серый мрамор, как и весь фон виртуальности, были прорисованы излишне четко. От блеска капелек-бриллиантов болели глаза.

— Знаешь, какой цвет у памяти, капитан? — спокойно, невыразительно спросил виртуал. — Память должна быть серого цвета. Серый цвет — туман, ретуширующий все неважное. Серый цвет — безразличие ко всему ненужному. Серый цвет — равнодушие к оценкам, что было хорошо и что плохо. Думаешь, истина сияет, капитан? Нет, она серая. Как рассвет, как сумерки. Ни да, ни нет.

— Ты решился рассказать, что знаешь? Что взамен? Потребуешь власть над нынешней памятью виртуальности?

— Взамен? — Джад усмехнулся. Тени чужих лиц плотным потоком пронеслись по лицу виртуала. Кто это был — пришельцы из прошлого или из будущего? Чьей памяти отголоски? — Взамен ты скажешь мне, да или нет, капитан. Примешь решение за нас двоих. Ибо я сам не могу решить.

— Что ж, согласен.

Джад заговорил:

— Память виртуалов не всегда принадлежала реалам «Красавицы». Когда мы покидали Землю, ключ от памяти был при нас. Мы отдали его реалам в путешествии, после первого контакта с ураносом. Корабль вышел из той встречи изрядно помятым. «Красавице» требовался капитальный ремонт, и Антон решил доверить его роботам и виртуалам. Команда реалов до окончания ремонта легла в долговременную заморозку. Антон доверил нам «Красавицу» и жизни всех реалов, а я взамен доверил ему память виртуалов. Теперь мы были привязаны друг к другу не просто бумажкой трудового договора, а будто старинной клятвой.

— Я ничего этого не помню.

— Вы с Капой родились уже после заморозки.

— А почему было не вернуться на Землю и не отремонтироваться там?

— Мы находились в пятидесяти двух световых годах от Земли. Скорости света корабль бы не выдержал.

— Пятьдесят два?! Сколько же лет назад «Красавица» покинула Землю?

— По земному времени с момента начала экспедиции на сегодняшний день прошло… — Джад задумался, подсчитывая. — …четыреста тринадцать лет.

— Какова была цель экспедиции? Кто ее организаторы на Земле?

— Это был серьезный межгосударственный научный проект, организованный учеными ведущих стран. Команда — нанятые специалисты: техник Дерек, врач-биолог Эмма, психолог Лера, космограф Ли-Энн. Руководить экспедицией поставили Антона, до того возглавлявшего земную миссию на Титане. Целей было много: изучение ураносов — тогда еще ходили споры, живые существа это или бионические корабли неизвестной расы, — исследование ближнего космоса, отработка механизма полетов на субсветовой скорости. Наконец, это был триумф человеческой мысли: мы можем сделать, значит, сделаем. Газеты Земли кричали о наступлении второй эпохи Великих Географических открытий — открытий Космографических. Но при этом проект позиционировался, как избавленный от какой-либо политики, и это всячески подчеркивалось.

Антон прищурился:

— Ты не все сказал, Джад.

— Возможно. Это было так давно! Двести пятьдесят лет по времени корабля… Если вспомню еще что-то — расскажу. Итак, после аварии реалы уснули, а мы с роботами занялись ремонтом.

— Сколько времени это заняло?

— Это мой рассказ, капитан, а не твой допрос! — лицо виртуала помрачнело. — Достаточное количество времени, почти тридцать лет. Потом мы разбудили реалов и взяли курс на Землю. Мы вернулись домой, но…

— Дэра? — чужим голосом спросл Дэн. — Вы вернулись, но нашли родную планету в руинах?

— Точно.

— Кто такие джийане?

— Они появились в галактике внезапно. Я не знаю, откуда они взялись. Может, их и правда послал к нам вселенский Свет, как они сами верят? Когда «Красавица» покидала Землю, о них ничего не было известно. Но когда после ремонта мы добирались домой, частенько встречали их патрули. Капитан хотел выйти с ними на контакт, но половина команды резко воспротивилась. Так и летели молча, только с ужасом ждали встречи с космической родиной.

— Давай подробнее. Вы вернулись на Землю и…

Тень чужого лица вновь скользнула по лицу виртуала:

— Мы вернулись на Землю спустя двести сорок шесть лет с начала экспедиции и увидели только итог конфликта землян с «джийанами». Человеческая цивилизация уничтожена, воздух, вода, почва отравлены. Радиоактивность плюс тяжелые металлы — жизнь на планете едва теплится. Но это еще не предел жестокости. Виртуальность Земли я нашел сожженной дотла. Там не осталось ничего и никого. Джийане более всего во Вселенной ненавидят виртуалов. Возможно, реалы Земли пострадали потому, что вступились за нас. Это было бы… очень по-человечески.

Перед внутренним взором Дэна встали картинки, одна страшнее другой. Какие-то покореженные здания. Глубокие котлованы — настоящие колодцы на развалинах земных городов, знакомые роботы-наблюдатели джийан в незнакомом грязном небе Земли… — Дэн тряхнул головой, избавляясь от видений, и очнулся в виртуальном саду у фонтана. На белый мрамор все также с грохотом падали бриллианты-капли.

— И все из-за виртуальности! — процедил он. Джад вздохнул:

— Антон не говорил так, но он так думал, я чувствовал. И я сказал ему: откажись от сотрудничества с нами, выжги память виртуальности, ты ведь это можешь, и сдай нас беспомощными в руки джийан. И может всесильные простят людей и позволят вам заняться восстановлением родной планеты. Он тогда побледнел, вот также, как ты, — Джад усмехнулся, — побледнел… и ничего не сказал. А на следующий день мы улетели с Земли. Отправились искать планету-базу, вдали от территории джийан, откуда сможем начать претворять план отмщения тварям, погубившим Землю, в жизнь. Искали долго, намотали еще шестьдесят световых лет на счётчик. На свет появилось новое поколение «Красавицы», погиб Дерек. Ну, это ты и сам помнишь. Мы уже отчаялись найти подходящую планету, но тут Лера предложила обратиться за помощью к ураносу. Твоя мать обладала уникальной способностью претворять расплывчатую надежду в стройную цепочку логических рассуждений. Мы направили «Красавицу» к звезде с формирующейся планетной системой, нашли там ураносов и успешно побеседовали.

— Это я знаю, эту частичку памяти Ал выудил у Бома…

— Не удивлен. Бом хранил все аудиозаписи, все дневники капитана. Должно быть, для тебя. Лера отправила чудозверю мыслезапись чаяний последних землян, и тот перекинул «Красавицу» в окрестности 404-ой.

— Планета-база? Что в ней особенного?

— 404-ая — удивительное естественное хранилище идеального биологического оружия. Используя его, мы могли бы уничтожить джийан и легко восстановить Землю. В экваториальной зоне планеты расположены моря живой субстанции, которую мы окрестили Первоокеаном. Квинтэссенция протожизни. Она способна все живое на всех планетах превратить в себя за считанные недели, и уничтожить ее можно, лишь спалив дотла вместе с жизнью на планете. В то же время ее можно обратить на противоположный процесс. Как стволовые клетки способны стать любым видом специализированных клеток, так эта материя может принять форму любого живого существа. Кто владет ею — владеет галактикой. С ее помощью можно создавать армии и миры. Если перевезти ее на Землю, она восстановит все видовое многообразие планеты.

— Джийане не вполне живые существа, как биологическое оружие поможет в войне с ними?

— Этим оружием можно создать армию. Кроме того, известно, что в костюмах джийан присутствует живой компонент. Это киборги, — Джад прервался, с интересом посмотрел на Дэна. — Однако! Ты так спокоен.

— Я внимательно тебя слушаю. Ты приближаешься к самой интересной части нашей беседы — катастрофе у 404-ой.

— Вижу, ты все еще не вполне мне веришь.

— Рассказывай, Джад.

— На 404-ой стояли датчики джийан. Но, к счастью, у нас внезапно появился союзник со стороны врага. Этот джийанин был не согласен с политикой своей расы и сочувствовал землянам.

Дэн кивнул. Похожее говорил недавно и Ал.

— Он отключил датчики, и мы прошли к планете. Исследовали ее, провели одну высадку. А потом…

— Произошло предательство, — жилка задергалась на виске, когда Дэн вдруг вспомнил имя Капа в неоткрытом сообщении Брана: скрывала свои прогулки в виртуальности… может, скрывает еще что-то? — Некто установил блокировку на сведения о датчиках. Так кто предатель, Джад?

Виртуал нахмурился:

— Причем тут датчики? О них на «Красавице» знали все. Не было никакой блокировки.

— Я помню, отец говорил с Шелтоном о блокировке.

— Наверное, ты не так понял разговор взрослых, Дэн. Предательство было, но оно произошло позже. Один из моих виртуалов, несогласный с планом команды, сообщил джийанам о чужаках близ их планеты. Другим джийанам, не нашему союзнику.

— Почему вы не вывели в бой роботов, наномашины? Вы могли задержать джийан, — этот вопрос должен был уколоть виртуала, а уколол Дэна: ледяная игла непрощения.

— Могли, — Джад вздохнул. — Я понимаю, чем вызвано твое недоверие к нам, Дэн. Но мы бросили ваших родителей сражаться одних не потому, что желали им смерти. Виртуальность тряслась от страха. Мы не хотели умирать! Часть виртуалов тогда верила, что джийане могут пощадить нас, и во время штурма все уцепились за эту жалкую надежду…

Дэн скрестил руки и задумался. Струи воды все также вели хрустальную мелодию. Джад повернулся к реалу в профиль, равнодушно следя за песней фонтана. Волнение виртуала было выражено только маленькой вертикальной складочкой у бровей.

— Ты знал все это. Всегда знал, Джад, — сказал Дэн после долгого молчания. — Почему не сказал никому? Почему ничего не делал?

Слабая радость озарила лицо виртуала, и Дэн понял: Джад ждал этой его реплики.

— Почему Антон стер блок памяти? В наказание нам? Нет, нет, Дэн. Кажется, я сказал тебе достаточно, чтобы ты понял: между первой командой реалов и виртуалами «Красавицы» не было моментов недоверия. Передача блока памяти реалам была произведена лишь из соображений вашего психологического комфорта и, кстати сказать, отдать блок памяти вам я предложил сам. Сам! Из-за нас Антон отказался от сотрудничества с джийанами, Ли-Энн доверила мне часть воспитания дочерей, планету-базу мы с реалами искали вместе, как одна команда. Антон стер блок памяти, потому что в последний момент решил отказаться от мести. Не захотел, чтобы тем же путем злобы пошел его сын. Ведь месть не приносит удовлетворения, Дэн. Эта дорога ведет только к новым потерям. Вот и Антон у 404-ой потерял всю команду. Твой отец хотел, чтобы вы искали и нашли во Вселенной жизнь, а не смерть. И, пожалуй, я согласен с ним. К моменту катастрофы у 404-ой виртуальность представляла собой клубок противоречий. Многие из нас запутались и не видели, куда идут. Обнуление блока памяти подарило нам шанс прожить жизнь заново, с чистого листа. Без груза ошибок прошлого. А теперь, наконец, я скажу, к чему затеял этот разговор, Дэн. Я думал, что время ему придет, когда вы доберетесь до Земли, но момент пришел раньше. Незадолго до нашей беседы, когда ты узнал, что я старейший виртуал на корабле, объявился наш старый союзник из джийан. Его первое сообщние было отправлено с маленьким роботом-разведчиком у 677-ой. Союзник призывает нас вернуться к 404-ой и закончить начатое. Он со своей стороны готов оказать всю возможную поддержку. А сегодня я связывался с 404-ой, капитан. Шелтон жив и он сейчас там, готовит планету к нашему прибытию. Я не знал, что ему ответить, и позорно прервал разговор. Я не знаю, следует ли нам возвращаться к 404-ой. Я живу той же надеждой, что и прежде, но не хочу продолжения мести. Я не уверен, что нам нужна война с джийанами. Двадцать семь лет, прожитых виртуальностью с чистого листа, были для нас самым лучшим, не замутненным никакими сомнениями, злобой и тоскою временем. Да, я не хочу возвращаться во времена Антона, Шелтона и их мести. Ищите во Вселенной новый дом, Дэн. Дом, а не планету-базу.

Дэн, ухитрившийся выслушать тираду со спокойно-равнодушным выражением лица, встрепенулся:

— Это и есть твое «да или нет», Джад? — виртуал с усмешкой кивнул.

— Ты повторишь виртуалам все, что сказал сейчас мне?

— Они уже знают, я открыл поле нашего разговора всей виртуальности.

— О!

— Да, капитан. Это мера предосторожности. Если ты и после такой откровенности не вернешь виртуалам власть над их памятью, все здесь признают, что ты попросту слаб, упрям… и глуп.

Дэн встал напротив Джада, все также со скрещенными на груди руками. Лицо Джада искривилось, тени иных виртуальных лиц вновь пробежали по нему.

— Я ценю искренность, а в сказанном тобой я полной искренности не увидел. Ты не все сказал о целях экспедиции «Красавицы». Космографическая экспедиция и без примеси политики — так не бывает, Джад! Ты пропустил Шелтона, когда перечислял команду «Красавицы». Кем он был? Также ты не все рассказал о том, что вы обнаружили на Земле. Почему после разморозки Антон не вернул вам власть над блоком памяти? Почему виртуальность перед 404-ой была клубком противоречий? Вы больше пострадали от джийан и должны были гореть местью все как один. И ты определенно солгал мне, что со стороны «Красавицы» не было блокировки сведений о датчиках джийан. Блокировка была, я помню! Ты что-то до сих пор не договариваешь мне, Джад. Ты опять не говоришь больше, чем говоришь.

— Знаешь, почему?! — Джад тоже вскочил. — Потому что боюсь тебя! Потому что единственной ошибкой Антона было то, что он доверил ключ от виртуальности глупцу и упрямцу — тебе! Вижу, тебе нравится представлять виртуалов своими рабами. Но твой шантаж не пройдет, Дэн. Теперь, когда все знают, не пройдет!

— Я не льщу себе надеждой, что правлю виртуальностью, я лишь пытаюсь контролировать тебя! Да, у меня есть сила — ключ от памяти твоих подопечных, а твоя сила — информация! Я должен знать все то же, что ты, тогда и только тогда конфликт будет исчерпан!

Джад опустился обратно на скамью, устало уронив руки.

— Нет, ты не захотел дать виртуальности надежду, — после долгого молчания сказал он. — Тогда мы пойдем к тем, кто уже протягивает нам руку помощи. Вот и ответ на мое ни да, ни нет, Дэн! Мы полетим к 404-ой: там тот, кто готов дать нам надежду прямо сейчас.

Грохот капель о мрамор стал невыносимым, потом резко стих. Слепящий зеленоватый свет ударил в глаза, в нем постепенно растворились и исчезли очертания виртуальности, последним пропало лицо Джада со злыми прищуренными глазами и упрямо сжатыми губами. Проявлялись контуры новой реальности: зеленоватые стены спасательного модуля, медицинские приборы, показывающие всевозможные параметры здоровья спасенных. А перед Дэном вместо Джада была Капа, в глазах жены тревога, но радость улыбкой на губах.

— Дэн! Он пришел в себя… Дэн!

Он приподнялся, ощущая поддержку жены. В спасательном модуле собралась почти вся команда, не считая Ала и Таи.

— Дэн, как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросила Капа, видимо, не вполне доверяющая оптимистическим показаниям медицинских приборов.

— Неплохо. А Кас с Элей?

— Лучше, чем ты, — заявила Эля, сидящая на соседней койке. — Мы, когда тебя нашли… прямо перепугались!

— Где Ал и Тая?

— Ал ведет модуль, а Тая осталась на «Красавице», — доложил Кас. — Про ураноса спросите, кэп?

— Потом. Пусть Ал включит автопилот и идет сюда. И Тая пусть выйдет на связь. У меня только что был интересный разговор с Джадом…

Почти слово в слово Дэн рассказал им содержание беседы. Умолчал только о новом конфликте по поводу возвращения виртуалам памяти.

— Джад спрашивает нас, да или нет. Вернуться к 404-ой или оставить все как есть, — закончил он. — Высказывайтесь, кто что думает.

— Джад многое не договорил, — скептически произнес Ал.

— Он ни слова не сказал про дитя Эрны, — Кас хмурился.

— Да. Ценное замечание, Кас! Но большего он пока говорить не хочет.

— Пока ты не вернешь ему власть над памятью виртуалов, — резюмировала Капа. — Что ж, мальчики, меряйтесь дальше, кто круче! Что до меня, я против войны с джийанами, но к 404-ой слетать следует. Там наш с Алом отец.

— Да, — взгляд Ала затуманился. — Я его совсем не помню. Было б интересно.

— Мы своих не бросаем! — прервала его Капа. — Но как это объяснить этому… союзнику из джийан? Похоже, он жаждет войны со своими.

— Значит, что там за оружие на 404-ой, мы так и не узнаем? — слабый тихий голос Эли. Дэн повернулся к ней:

— Ты поддерживаешь план мести наших родителей?

— Ты ведь тоже был на 670-ой. Значит, на Земле сейчас такие же руины, и виноваты в этом джийане, — начала рассуждение Эля, эмоционально помогая себе руками. — А мы вроде как молчим? Ага, выставляйте наш дом на посмешище Вселенной, мы себе новый найдем?! Да мы не заслуживаем тогда никакого дома!

— Эля, — Капа молитвенно сложила руки. — Пойми и нас. Антон потерял всю команду, поэтому принял такое решение. Нас шестеро против целой расы. Лучше быть живыми эммигрантами, чем мертвыми патриотами.

— Для многих это спорное утверждение, — некстати заметил Ал. — Идея-то с отмщением была верная. Если б не предательство! Но ведь сейчас среди нас предателей нет, так, Дэн? Давайте закончим, что начали родители!

— Я не хочу всю жизнь жить с таким позором на душе, — тихо сказал Кас. Капа всплеснула руками:

— Лучше бы мы ничего не узнали!

Дэн вздохнул и прикрыл глаза. Стыдно было признаться, но он тоже сейчас больше всего хотел вернуться к виртуальному фонтану, к началу разговора с Джадом. Команда или семья? Семью следовало защищать, команду пора было бросить в бой.

Тая

Все было хорошо.

До прибытия модуля оставалось полчаса, и Тая, напевая, спешила в док, встречать команду. Скоро, не сдержавшись, она даже начала пританцовывать на ходу. После такой беседы с Джадом… теперь уже точно: они не полетят на Землю. Таю ждет глубокий космос и приключения. Ах, приправленые соусом мести за родину и родителей, они кажутся такими благородными и ничуть не опасными. Ведь правда на их стороне, так? Значит, будет и победа.

Тая напевала и не видела ничего вокруг. И, когда прямо перед ней из бокового коридора с визгом вывалилась Дэра, она отшатнулась, закричав еще громче отшельницы:

— Дэра, ты что-о?!

— Чужое! — провыла Дэра, по паучьи шевелясь у ног Таи, не поднимая головы. — Здесь другое! Чужое!

— Здесь? На корабле?

Дэра заскулила, тряся головой.

Тая обескураженно огляделась. Чужое на корабле — сама мысль об этом казалась сумасшедшей. Как оно прошло пять уровней защиты, почему ни на одном не сработала сигнализация?

Она опустилась перед Дэрой на колени, осторожно отодвинула шторку светлых спутанных волос в сторону, чтобы открыть лицо отшельницы.

— Оно большое, это чужое, Дэра?

Дикарка бессмысленно взглянула в глаза Таи и залопотала что-то на языке сумасшедших. Тая вздохнула:

— Бран! Проверь все системы защиты «Красавицы». Код 2: на корабле, возможно, инопланетный организм.

Компьютер ответил не сразу, видимо, все еще был занят проверкой личных компьютеров экипажа.

— Начинаю проверку, — голос Брана звучал странно замедленно, глухо. Будто спит на ходу — пришло глупое сравнение.

— Побыстрее, Бран!

— Никаких инопланетных организмов на корабле нет. Все системы защиты функционируют правильно, — замогильным голосом доложил компьютер. — Обнаружены сбои в работе видеокамер в секторах 17, 18 и 19.

— Спасибо, Бран.

Тая предалась размышлениям. Инопланетян на корабле нет, только реалы и… Стоп! Может, кто-то в виртуальности воспользовался переходом в реальность и проник на корабль в голографической проекции?

Мысль заработала на полную катушку. Да, точно! Вон, и видеокамеры барахлят — виртуалы их сбивают, когда идут. Но что может быть нужно виртуалам в реальности? Они имеют доступ ко всему здесь и из своего мира. Ко всему… кроме открытого кусочка памяти Бома! Кроме фотографий и обрывков дневника, которые Дэну и Алу удалось выловить. Надо проследить за ними!

— Дэра, идем-ка в рубку, — приказала Тая. Отшельница подумала мгновение, потом радостно закивала.

«Хорошо бы узнать все до прихода спасательного модуля, — подумала Тая. — Дэн будет мною доволен. А главное, Ал просто обязан будет мной восхититься!»

Розовым коридором в обход оранжереи она направилась в главную рубку. Дэра по-паучьи тащилась следом, потом отстала, потерялась. Тая осталась одна.