В тусклых лучах ущербной луны по улицам Аламута ехали верхом три фигуры, закутанные в плащи. Это были последние оставшиеся в живых ассасины. Они пустили коней быстрой рысью и вскоре достигли дворца.

Трое убийц вошли через потайную дверь, напрямую ведущую в покои Низама. Там они и нашли своего хозяина: он сидел за большим деревянным столом.

— Вы принесли то, о чем я просил? — требовательно спросил Низам.

Все трое сели, из-под плаща предводителя выскользнула смертельно ядовитая гремучая змея. Она, шипя, поползла к столу, под огоньками свечей затрепетал раздвоенный язык.

Ассасин выхватил меч, и Низам невольно отшатнулся. Клинок сверкнул, как молния; ассасин схватил змею и стремительным движением рассек сверху донизу.

В животе у рептилии был спрятан Кинжал.

— Дастан остался в живых, — предупредил главный ассасин Низама.

Визирь задумался.

— В конечном счете это уже не имеет значения, — решил он наконец. — Время сотрет его с лица земли.

— Смерть будет идти за вами по пятам, мой господин, — прошелестел ассасин. — Как и принц Дастан. Он непременно явится за Кинжалом.

— Не успеет, — уверенно заявил Низам.

Еще немного, и они отыщут Песочные Часы богов. Тогда Низам получит доступ к Пескам Времени. После этого он перепишет историю заново.

* * *

На следующее утро Тас стоял на балконе и смотрел на поверженный город Аламут. Он стал царем, но власть досталась ему слишком горькой ценой. Сердце его обливалось кровью при мысли об отце и предательстве (как он считал) брата.

— Ваше величество, мы отыскали подземные ходы, скрытые под улицами, — сказал Низам, подходя к племяннику.

— Подземные ходы — это неплохо, — в сердцах отозвался Тас. — Но оружейных кузниц мы так и не отыскали.

Низам понимающе покачал головой:

— Что, племянник, корона слишком тяжела?

— Тяжелее, чем я думал, — ответил Тас.

Низам постарался успокоить его:

— Кузницы найдутся. Храни терпение.

Тас помолчал, потом спросил:

— Есть новости от Гарсива?

— Нет еще, ваше величество, — солгал визирь.

* * *

Низам был не единственным, кто знал о тайных входах и выходах Аламута. Принцесса Тамина проникла в город через один из секретных подземных ходов и теперь приглушенным шепотом разговаривала со своей доверенной служанкой. Рядом стояли Дастан, Амар и Сесо.

— Ее подруга, живущая во дворце, рассказывает, что персы отыскали подземные ходы первого уровня. Еще полдня, и они доберутся до Песочных Часов.

Дастан понимающе переглянулся с шейхом Амаром и Сесо. После битвы в долине бывшие разбойники добровольно вызвались помочь Дастану и Тамине в их благородном деле.

— Низам хранит Кинжал в Высочайшем Храме, — добавила Тамина, указав на высокое здание на центральной площади Аламута.

Служанка сказала что-то еще, и бурный отклик Тамины насторожил Дастана.

— Что она говорит?

— Говорит, будто Кинжал охраняют какие-то демоны, — перевела Тамина. — У одного из них глаза как уголья, кожа покрыта складками, как земля в пустыне, и он с ног до головы покрыт шипами.

Дастан сразу понял, о ком идет речь.

— Ассасин.

Девушка проговорила что-то еще, и Тамина перевела:

— Он наложил на священные покои смертельное проклятие. Тот, кто осмелится подойти ближе чем на двадцать шагов, погибнет страшной смертью.

Тут заговорил Сесо:

— Кое-кому нет нужды подходить так близко.

В его словах был резон. Вчетвером они быстро разработали план. Чтобы его осуществить, метателю ножей надо было проникнуть в Высочайший Храм.

Тамина подробно описала расположение покоев во дворце. Шейх Амар и Сесо приблизились к персидским стражникам у ворот дворца и изо всех сил постарались напустить на себя жалкий, изнеможденный вид.

— Подайте глоток воды несчастным путникам! — жалобно взмолился Амар.

Стражник улыбнулся, а потом плюнул на него. Остальные захохотали. Улучив момент, Амар и Сесо достали из-под плащей короткие лопаты и короткими торопливыми ударами уложили стражников.

Напоследок Амар, чтобы не оставаться в долгу, плюнул на своего обидчика.

Сесо распахнул ворота храма, но войти не успел: на пороге Амар тронул его за плечо.

— Ты уверен? — спросил шейх.

Сесо кивком указал на Дастана:

— Я в долгу у этого мальчишки.

Амар не поверил своим ушам:

— Ты же нгбака, гроза нумидийских равнин! Все эти разговоры о благородстве — не то тесто, из которого мы все вылеплены.

Сесо рассмеялся и похлопал Амара по плечу:

— Дружище, тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком много болтаешь?

Они поглядели друг на друга и от души расхохотались. Друзья бок о бок прошли через множество приключений, и вполне могло оказаться, что это станет для них последним.

Бросив на друга прощальный взгляд, Сесо взбежал по лестнице, ведущей в храм. Он на цыпочках, но очень быстро пробежал через множество залов и остановился перед дверью, ведущей в святилище.

Он ощупал свою перевязь. На ней осталось всего два метательных ножа. Глубоко вздохнув, Сесо ворвался в покои.

Ассасинов нигде не было видно. А на резном пьедестале посреди святилища покоился Кинжал.

Сесо шагнул к пьедесталу и вдруг услышал в воздухе тихий шелест. Это свистели смертоносные шипы с доспехов ассасина, брошенные умелой рукой.

Сесо ловко метнул нож и сбил смертоносные шипы прямо на лету.

Убийца вышел на середину зала. На его острых шипах, усеявших его доспехи, поблескивало солнце.

Вдоль стен было несколько колонн, за которыми Сесо мог спрятаться, но вокруг пьедестала укрыться было негде. Делать нечего. Сесо бросился к Кинжалу, увертываясь от первой волны летящих шипов.

Потом Сесо метнул свой второй трехгранный нож — и попал. Поверженный ассасин рухнул наземь. Но и Сесо был ранен. Теперь ему не догнать своих друзей. Поэтому воин решил сделать всё, что в его силах.

Он из последних сил вполз по ступеням к пьедесталу и взял Кинжал. Потом, напрягая все силы, бросил его в раскрытое окно.

Кинжал взмыл в синюю высь послеполуденного неба и стал падать — долго, неизмеримо долго. Казалась, прошла целая вечность, и наконец он вонзился в ствол дерева. Сесо, как всегда, поразил выбранную цель.

Амар, стоявший возле дерева, с восхищением посмотрел на Кинжал, выдернул его из дерева и вручил Дастану.

— Я рассказывал тебе о воине нгбака? — тихо спросил он.

— Да, — кивнул Дастан.

Шейх Амар гордо улыбнулся.

Но опасность еще не миновала. Выполнена была только первая часть плана. Теперь, овладев Кинжалом, Дастан должен был показать его Тасу и убедить старшего брата в том, что за всеми злодеяниями стоит Низам.

— Надеюсь, твой брат выслушает тебя, перс. Если же нет — нам обоим не сносить головы.

Дастан с ним согласился.

Тамина помогла ему незаметно пробраться во дворец, который всегда был для нее домом. Они пробрались в царские покои. Таса там не было. Поэтому Тамина спряталась на балконе, а Дастан стал ждать возвращения брата.

* * *

В царские покои вошел Тас.

— Здравствуй, брат, — приветствовал его Дастан.

— Это ты? — удивленно воскликнул Тас.

К Дастану кинулись царские телохранители.

— Нам надо поговорить, — сказал брату Дастан.

— Так говори же.

Дастан заглянул брату в глаза:

— Наедине.

Тас с мгновение перебирал четки, потом обернулся к телохранителям:

— Подождите за дверями.

Новый царь окинул брата настороженным взглядом и сделал ему знак: говори.

— Аламут никогда не снабжал оружием наших врагов, — начал Дастан. — Это с начала до конца была ложь, которую выдумал наш дядя Низам.

Тас недоверчиво покачал головой:

— Низам? Ты сошел с ума. Что он от этого выиграл бы?

— В недрах этого города скрыта таинственная древняя сила, — пояснил Дастан. — Сосуд, в котором хранятся сказочные Пески Времени. Низам хотел добыть его и изменить ход истории — вернуться в давние времена и самому стать царем.

— Ерунда, — отмахнулся Тас.

— Я своими глазами видел силу этих Песков, — упрямо доказывал Дастан, крепче сжав в руке Кинжал. — Низам уже нашел место, где хранится сосуд. Если мы его не остановим, нашему миру придет конец.

— Если ты жаждешь моей смерти, — сказал Тас, — лучше убей прямо сейчас.

Дастан покачал головой:

— Этот Кинжал — не простой. Нажми на камень в его рукояти — и сам увидишь.

Дастан посмотрел на стеклянную рукоять. В ней осталось всего несколько песчинок. Он не знал, хватит ли этого хоть на пару мгновений.

— Я жалею, что у меня не хватило сил сделать это раньше, — продолжал он. — До того, как мы вторглись в город.

— Ты о чем? — не понял Тас.

Дастан крепче сжал рукоять. Ему вспомнились слова отца о том, что великий человек поступает так, как считает нужным, и не думает о том, чем это закончится для него самого.

— «И не думать о последствиях», — произнес он, повторяя отцовские слова, и вонзил Кинжал в свое сердце. Дастан рухнул на колени, из горла у него хлынула кровь. Он снизу вверх посмотрел на ошеломленного брата.

Принцесса Тамина на балконе с трудом подавила вскрик.

В комнату ворвался Низам — и застыл на месте, потрясенный неожиданной картиной.

— Он лишил себя жизни, — озадаченно проговорил Тас.

— Да помилуют боги этого предателя, — отозвался Низам, — ибо он избрал путь, достойный труса.

Тас посмотрел на дядю и задумался над словами Дастана. Потом посмотрел сверху вниз на брата и на Кинжал, на драгоценные камни, сверкавшие вокруг его рукояти.

— Мы оба прекрасно знаем, что Дастан был кем угодно, только не трусом, — возразил Тас и взял в руки Кинжал.

Не успел Низам его остановить, как царь нажал на драгоценный камень. Весь мир вокруг него остановился как вкопанный, а потом покатился вспять. На глазах онемевшего Таса Низам попятился и вышел из зала, а мертвое тело Дастана ожило.

Последние песчинки выпали на землю в тот самый миг, когда Дастан нацелил Кинжал себе в грудь.

— И не думать о последствиях, — повторил Дастан и хотел вонзить Кинжал в свое сердце, но на этот раз Тас оказался проворнее. Он успел схватить юношу за руку и остановить его.

— Мгновение назад ты умер у меня на глазах, — ошеломленно проговорил Тас.

Дастан опустил глаза и увидел, что рукоять пуста. Братья обменялись радостными улыбками.

— В тот день, когда мы ушли на войну, — стал вспоминать Тас, — наш отец сказал мне: настоящий правитель всегда прислушивается к мнению советников, но поступает по велению собственного сердца. — Он горестно покачал головой. — Я не должен был требовать от тебя никаких доказательств, брат мой. Я перед тобой в долгу: ты напомнил мне, что такое настоящее мужество.

Дастан улыбнулся и хотел обнять брата. Но тут в покои, как в прошлый раз, ворвался Низам. Визирь настороженно окинул взглядом братьев.

— Вижу, Дастан вернулся, — произнес он.

Потом пригляделся и заметил в руках у Дастана Кинжал, а в глазах Таса ярость. Не колеблясь ни секунды, Низам выхватил меч и вонзил его в Таса. Дастан вскрикнул, Кинжал выпал из рук поверженного царя и покатился по полу.

Дастан коршуном ринулся за Кинжалом, но не успел. Волшебное оружие подхватил ассасин, вошедший в покои вслед за Низамом.

— Бедный Тас! Он так рвался к престолу! — ухмыльнулся Низам, принимая Кинжал из рук ассасина. — А ты, Дастан, всегда норовил вылезти вперед, доказать, что ты не просто щенок, подобранный царем на улице, а нечто большее. Ну и семейка у нас.

— Видимо, семейные узы между братьями больше нельзя считать мечом, который охраняет Персидское царство, — парировал Дастан.

Низам пропустил слова юноши мимо ушей. Он взял Кинжал и вышел из зала. Ассасин остался — его задача была прежней — уничтожить Дастана.

Но Низам не знал, что вся эта сцена произошла на глазах у Тамины. Она вошла в покои в тот самый миг, когда ассасин бросился на Дастана. С громким криком она ринулась на убийцу, сбила его с ног и выиграла для Дастана драгоценные мгновения. Юноша схватил ассасина и вместо оружия пустил в ход единственное, что оставалось в пределах его досягаемости, — молитвенные четки Таса.

Низам поплатится за свои злодеяния. В этом Дастан не сомневался.