У нас последние несколько дней спокойно: разведка поймала двух диверсантов; что-то типа гранаты взорвалось недалеко от одного из блокпостов; бычара вылез из джипа, шел прямо на пацана на блокпосту («где хочу, там и хожу»), наш предупредил и стрельнул в воздух; в соседнем селе наши предшественники гульнули на прощание и пошмаляли в воздух — стоящие там на блокпосту пацаны из бывшего добровольческого батальона устроили им за это веселую жизнь, разбираются до сих пор; пацанов на одном из блокпостов достала тырящая продукты лиса — зато у них там неплохо рыба ловится; ждем после дождичка очередного грибного бума — прямо под ногами можно найти красавцев в два кулака; где-то вдалеке уже неделю слышна работа техники типа экскаваторов — и что-то подсказывает, что это не стройка диснейленда.
Так что любителям ужасов и кровищи а Lа Lienews поживиться пока нечем (чему я очень рад).
Вчера утром устраивали учения на случай внезапной эвакуации: все машины выгнали на дорогу, чтобы каждый знал, куда ему бежать с криком «зашибу! я самый первый!». Всем на каску и бронежилет намотали цветного скотча (народ шутил: еще на зад и перед намотать надо — как мишени для снайперов). Водители долго ругались между собой за место в колонне и пытались спихнуть соседа в кювет.
Полезная штука эти учения: в следующий раз все пройдет без сучка и задоринки, крики и тычки бамперами уже почти отработаны. Спрашиваю офицера: а если сепары наши опознавательные знаки скопируют? Тот отвечает: «Так мы с сепарами давно договорились: они белые тряпки на рукава цепляют, а мы вот с липучками упражняемся, хе-хе». Второй продолжает: «Все же похожие, как помытые яйца, и пиздим одинаково. Нужно ж как-то понимать, кого хуярить».
Граница между трагедией и фарсом на войне стирается — понять, с какой стати тебе нужно стрелять в таких же людей, как и ты, можно только с помощью ленточек… Уточняю для цивильных: цвет скотча должны все поменять после сигнала из центра — это один из знаков быстрой идентификации. Хорошо хоть, что скотч не нужно каждый раз самим искать, — его начальству выдают заранее.
Собирались каждый день такое отрабатывать, но уже сегодня передумали. Ну и ладно, легче на компе схемку забацать, из прямоугольничков: кто за кем из наших железяк идет. Потыкал распечатку в морду нашим автоботам, авось, запомнят.
Вечером таки заступил в наряд, и закон обратной везучести выдал проливную ливеняку на вечер и ночь. Дождевик, по тому же закону, испарился где-то на стадии «А ну-ка, выгребай-ка!» — это когда мы по шесть раз в день выкладывали/собирали шмотье на плацу в Чернигове. Насяльник, увидев, что взять дождевик мне негде (мало кому его выдавали), дал свой и помог надеть — спаси-60! Задание мне было подробное и безальтернативное:
1. Полночи, увешанному железяками 20+ кг, шастать по темноте и дождю, фонарик включать нельзя. Отмечу: прекрасное задание отлично развивающее зрительные и слуховые галлюцинации («враги-кругом-враги за каждым кустом и деревом»).
2. Шарахаться от любого писающего призрака (ппппрасти-те, кккакой там пппароль-отзыв? Аллах Акбар? А кккак пппройти в бибблятеку? В любом направлении не дальще 25 км! Алейкум ассалям, и вам не хворать!).
3. Переживать по поводу каждого мужика с запором. Я: «Да он только зашел в туалет!» Напарник: «Бля, да він там вже півгодини сидить, давай їбанем». У большинства мужиков в туалете, слышащих щелчок предохранителя вместе с такими словами, реакция была: «Пішли нахуй, підараси йобані!» — универсальный пароль, как я понял за ночь.
Только у одного молодого парня-контрактника слабые нервы оказались — он по-крабьи выскочил: «Я все, все!»
4. Смириться с жестоким мизантропом-напарником, бесконечно бухтящим в противоположную от меня сторону: «Як мене це заібало! На таку погоду в’їбать надо не менш поллітра» — и прочие жизнеутверждающие сентенции, попутно пугая туалетных лунатиков.
Достался в наряд тот же мужик, который сразил мою неподготовленную натуру в поезде необычной церемонией знакомства: в ответ на мою протянутую руку и «привіт, я Дмитро!» он отвернулся к окошку и полчаса вещал нечто сакральное, в коем «пизданув ахуенний кабель» было мной отмечено не менее трех раз — молитва, что ли?
Не рискуя еще раз пройти такой сложный ритуал посвящения в сокровенные тайны, спрашиваю у соседей: а как его вообще зовут? Говорят, точно не знаем, но насяльник вроде слышал от кого-то в Десне, что его зовут Р. Позже, в Полтаве, когда ходили с ним вместе к банкомату, стало ясно, что дядька — хмм… как минимум бедуин. Ходит в черной вязаной шапке, «бо так голова гріється, але не пече, а без шапки — пече і гріється».
Во время наряда нужно держаться друг друга и планшет нельзя юзать: он как фонарик. Так что пытался обратить напарника в оптимизм, предлагая сумасшедшие способы обогащения и фантастические истории из жизни знакомых. Мизантроп последовательно разрушал эти воздушные замки, твердя; «ото якби землі пиздануть гектарів так тисяч сімсот, то б непогано». Ну конечно, куда там моим предложениям по металлопласт, окнам или настилу крыш, если у человека миллионы га под ногами только и ждут, кто бы их, хмм, умыкнул.
После очередного горох-об-стену-раунда, а именно после моей фразы «я хочу бути добрішим до людей і оптимістом!» и его ответа «довбойобом, бля, ти хочеш стати» так и чесались руки передернуть затвор и спросить: «И какая падла тут, мля, сомневается, что я добрый?!? Да я пиздец какой добрый! Я, бля, самый добрый из людей!» — тра-та-та!!!
5. Последнее, самое важное задание, состояло в реагировании на фырки рации. Одна была у нас, другая — у наших офицеров в помещении (ну, и на той же волне еще штук ****цать постов и секретов). Периодически кто-то настырный начинал вызывать офицеров — те не слышат, мы за них. Офицеры вызывают — мы их не слышим. Попытка коммуникации не дала результата. Зато, когда меня выгнали делать кофе («Димон, ты помехи ставишь — погуляй, дай посты проверить»), связь была прекрасная.
Когда офицер пошел в гряземесы (проверять посты), пронеслась мысль включить тангенту рации во время очередного получасового монолога напарника — чтобы все в нарядах и слухачи из ФСБ этой ночью прочувствовали, какая именно «ригачка» наступает после литра соседского самогона и как «пиздато» бывает от литра коньяка.
Вместо разглашения таких страшных военных тайн сработал снова закон невезучести, на этот раз — самым жестоким образом; мой кипятильник… мой малыш попускал напоследок искры и помер. А мы остались без кофе и мивины. Эх, сколько же было пройдено вместе! и подогрев гречневой каши в деснянском госпитале, и тысячи чашек кипятка…
ДД, 28-29.05.2015
ЧАСТЬ 2
На сей раз источники — соседи по нашей базе и водители, знакомые по деснянской учебке.
Водитель-шумахер, который нас вез на КамАЗе, — во многих отношениях примечательная личность. Через три часа общения думал, что оглох: ни одного мата вообще! Маты в армии — как крик петуха на рассвете, без них — что-то не то! И начинает в ушах позванивать. А для сельского жителя из Центральной Украины разговор без мата — вообще аномальное явление. Позже понял, что это как знак отличия, как кулаки с гигантскими разбитыми костяшками: уважайте!
Спрашиваю: экстремальные случаи за этот год на войне были? Говорит — нет. Возил чаще всего боекомплекты в колоннах — до 12–15 км от донецкого аэропорта. Если от начальства исходили «тупые приказы, на убой» — не ехал, и никакие майоры/полковники не могли его заставить. Раз он материально ответственный за машину, значит, имеет право решать. Никто ему не перечил, потому что всю жизнь в армии и все время на грани дисбата за избиение офицеров (бил по делу, как он говорит). Не женат и без детей — никого не боится. Еще он за свой счет довел машину до отличного состояния и много раз выручал других товарищей (респект: сильный и трезвый). Кстати, тот КамАЗ у него таки забрали — сейчас он уже на новом, и в этот деньги не вкладывает.
Он вызвался забирать наших убитых и раненых, когда после очередного перемирия боевики открыли зеленый коридор для нашей колонны. Рассказывает о проверяющих ДНР: сначала вдоль колонны идут двое, у одного коробочка — фиксатор электронных импульсов. Телефоны, звукозаписывающее — ничего нельзя было (об этом предупреждали, кто не послушал — забрали).
Потом быстрый, но основательный обыск: несколько пацанов, ходят бесшумно, в навороченной экипировке, на всех стволах — глушители (якобы спецназ ГРУ). Других водителей — мордой в пол, с нашим спокойно выясняли, зачем взял с собой автомат (нельзя, отобрали).
Позже на одни машины грузили трупы (иногда — половины и части, он сам участвовал в погрузке), к нему — раненых. Тяжелый был только один: пятку оторвало (позже от лекарств снаркоманился).
Пацаны не верили, что едут на Украину: всех морально ломали, звонили при них родным и вымогали деньги. Но больше запугивали несчастных матерей и жен воплями тех, кого пытали и мучили во время этого телефонного разговора. Это такой мрак, что писать не буду, но такие сволочи не должны ходить по земле. Русский мир заказывали? Вот они и пришли, отморозки конченые.
Проехали довольно длинный маршрут по ДНР, потом машины беспрепятственно выпустили на нашу территорию. Было темно, фары включать запретили, а из-за ужасного запаха разложения все остальные органы чувств притупились. Один Урал без груза догнал предыдущую машину, разбил свой радиатор в хлам. Старший командует: машину в кювет, гранату в кабину и погнали. Шумахер: нет, машина наша — на жесткую сцепку. Опять чуть не подрался, но вывез.
Раненых потом на вертолетах везли в Харьков и Днепр.
Про теперешнее положение шумахер особо не распространялся, посоветовал только не шастать пьяным по местным городам (один раз тут четырех солдат зарезали).
Еще добавил, что народ местный до сих пор не видит, на чьей стороне сила. Куда бы ни приехал — наши пытаются задобрить местных, детям сгущенку суют. Но народ здесь по-прежнему сытый (с его точки зрения), наших воспринимает как «терпил». Сам шумахер, если уж дети в прифронтовых городах у него клянчат деньги, дает им поиграть своим оружием — пистолетом или автоматом (без патронов, понятно) и не боится, что стащат. Вот это им по-настоящему интересно: военное поколение растет.
Интересно было бы перепроверить его слова — но это не с моим убогим инетом…
Еще рассказывал про Чечню, но это к АТО не относится.
Другие наши соседи рассказывают: жили на передке, кроме блиндажей (нор) были еще палатки. Подкармливали собаку — она их много раз предупреждала, один раз, на Новый год, жизнь спасла. Собака раньше слышит «Грады», чем человек. Как только собака начинает крутиться и выбегает с воем из палатки в блиндаж — моментально за ней! Гугух-гух-гух — на месте палатки и праздничного стола воронка.
Еще соседи переживают, что теперь ВСП досматривает посылки из дома, изымают водку и самогон. В прошлом году, на энтузиазме, из дома на фронт пересылали ВСЕ: одна добрая жена переслала по просьбе мужа кардан от ЗИЛа! В этом году желание доводить всю выданную технику за свой счет упало, у моих соседей, как я понял, — из-за Дебальцево. Все они там были до конца, двоих контузило, одного ранило в руку (мучаются болями на дождь и перепады давления), скольких похоронили — не говорят.
Задолбало: приезжает генерал — обстрелы прекращаются моментально. Только уехал — опять как было. С их точки зрения, это наши генералы сдали Дебальцево, со всей кучей техники, в том числе отремонтированной за их счет. Когда стояли в Краматорске, «чуть не в’їбали по цьому підарасу з «Ігли»»: один генерал регулярно отправлял вертолет в Харьков за сырокопченой колбаской, в АТО не нашел. А в их подразделении было несколько «Игл» (это такая одноразовая фиговина типа РИГ, на 18 кг, — сбивает все летающее).
Показали фото своих зениток: длинноствольная железяка с толстыми снарядами, пробивает все подряд, кроме танка (бетонный забор после небольшой очереди похож на дуршлаг). Проблема — нет защиты стрелка, сидишь на стульчике и молишься, что успеешь смыться после выстрела. А зенитку, понятно, утянут.
Еще вместе с подразделением зенитчиков живут инженеры-саперы. Они роют траншеи всякие, блиндажи, натягивают колючки и путанки, ставят мины и растяжки, зарывают технику (прикольно смотрится: гигантская машина с высоким кунгом (будка для людей) прячется по крышу в огромную полукруглую траншею, сама туда въезжает и выезжает). Дядька очень путанно и непонятно рассказывает, что и за чем ставится и как что засыпается сверху (зубов нет, половина звучит, как выпыфы-шипычи, вторая половина — «воно як пиздане!», так что не буду эту премудрость воспроизводить). Понял только, что между подразделениями есть связь: они ржали, вспоминая, как какое-то минное поле разминировали, перепахивая его выстрелами из зенитки.
Ржали над случаями пьяных залетов: например, один из их компании по пьянке ходил везде с флягой пива и предлагал всем желающим «давай пивасика навернем», пока не навернулся на какого-то полковника. Теперь при каждой встрече Пивасику приходится что-то для полковника наворачивать: то мусор вынести, то воды принести…
Рассказали про кличку парня и как она прилипла. Был у них парень по фамилии Лупенко — что-то там с нарядами намутили, и наш герой перед строем гаркнул: «Я за Лупенко!» Настоящее имя/фамилию парня уже никто не вспоминает…
Армейские приколы над засыпающими в карауле:
— засандалить со всей дури прикладом в грудь. Там броник, но все равно ребро сломать можно, а ощущения просыпающегося иначе как неописуемые назвать нельзя;
— спереть автоматы (напомню: это семь лет тюрьмы). Этой ночью так «пошутили» над двумя молодыми пацанами в секрете. Так что сегодня на уборке у меня было два крайне сконфуженных помощника (как один сказал: «Що за служба без, пройоба»). Автоматы проверяющий посты вернул, пацанов (20 и 22 года) вернули на то же место. На мой вопрос: «Почему их по разным постам не развести, ведь опять заснут, поставьте к ним хоть кого-то постарше!» — получил ответ: «А как их иначе учить?»
Сегодня я опять в ночном патруле, а автомат тоже люблю забывать где ни попадя. Сосед даже предлагал мне сварганить веревочки — как у деток с варежками и шубками. Надеюсь, проснусь не от удара прикладом в грудь…
Почти ничего не писал про происходящее в нашей роте за последние три-четыре дня, потому что меня к делам военным привлекают намного меньше, чем раньше, разве что задания убрать/перенести/напечатать остались. В город за продуктами меня теперь не берут (привезли уже два КамАЗа), оружие тоже привозят/выгружают без меня и на ближайший блокпост тянут кабель без меня…
Все свободное время пытаюсь поспать, а мой сосед Д., похоже, вообще не спит: он главный по рациям, все время аккумуляторы таскает на блокпосты. Давно заметил: как-то не принято в АТО спать — даже если с семи утра до 21:00 что-то делаешь и с 21:00 до середины ночи шастаешь в бронике. То есть ты в принципе имеешь право поспать — но когда? Парни, заступающие с 21-го до завтрака на дежурство, утром даже не пытаются ложиться (бесполезно: все время дергают) и спят с четырнадцати до девятнадцати. На других постах два человека по очереди стоят в брониках по пять-шесть часов (сесть нельзя): поспал пять-шесть часов — и опять стоишь в бронике… От такого режима аж почернели, а ведь туда самых сильных, выносливых и порядочных поставили.
Особенно такая ситуация напрягает в отношении водителей: они порой весь день за рулем — и потом на полночи в наряд. Как сказал шумахер, в АТО есть два типа армейских водителей: либо «бухие в доску» (боятся на передок ехать трезвыми), либо «убитые» — сонные и уставшие. Многие (в том числе шумахер и половина наших водителей) спят в своих машинах, потому что нет сил ползти стелиться/убираться/отвечать соседям… А представьте — какой стресс ездить весь день на жутко-дребезжащей тяжеленной колымаге старше себя по возрасту, зная, что в любой момент в ней может отказать все что угодно?
Так что не удивляйтесь количеству аварий в АТО и держитесь от армейских машин подальше.
Я же, наивный, считал, что раз в 8:00 на разводе мне разрешили спать, то это действительно значит — спать! Беготня каждые пять минут в комнате не считается: на крики «Дима, дай скотч/нож/чашку/кипятильник/маркер/чай/кофе/сахар/ телефон такого-то» руки уже на автомате все достают (хочется, как Франциску Ассизкому, все отдать и чтобы закрыли снаружи на замок).
Последние три-четыре дня насяльник нависает: ШОТАМ-ВАЛАНТЕРЫ? Насяльник решил, что хватит самим скидываться, а раз Димон киевлянин и кого-то там знает (ну не в вакууме же он там жил?!), то пускай бросит клич о помощи друзьям/знакомым/волонтерам — вдруг кто-то хоть на 10 грн раскошелится. На блокпостах реально жесть! Недавно парень оттуда запросился к нам («60 перестріляю своїх к ебеням»). Поэтому на фоне визитеров (через каждые пять минут) раз в полчаса под окном таки слышится мега-вопль насяльника: «Хватит заебывать Димона, пускай спит!». Подскакиваю от ужаса на кровати, приглаживаю вставшие дыбом волосы и с благодарностью засыпаю на следующие 29 минут.
Ужасно не хотел этим заниматься (ржать над армейскими перекосами несравнимо приятнее и веселее), но коготок влез, так что теперь опять поезжу по мозгам на слезливой ноте. Ничего интересного дальше нет, предупреждаю!
По отношению к друзьям/знакомым до сих пор чувствую себя попрошайкой. Даже те друзья, которые предлагали помощь после ухода в армию, сейчас как-то подозрительно рассеиваются в тумане. МО не одну нашу роту определило в поля/норы, считая, что там зашибенные условия и насяльнику нехрен клянчить. Думаете, чем наши офицеры первую неделю занимались? Пытались что-то «выбить» (мерзкое совковое слово!) из складов по соседству. Кроме патронов и еды, там, кажись, ничего и нету. Быть может, подразумевается, что, имея в руках автоматы и ломы, недолго найти спонсоров среди жителей зоны АТО?
Конечно, не я один сейчас такой попрошайка: сосед Д. напрягает полтавских и одесских, П. дергает тернопольских, И. - черкасских, В. П. и днепровские — круче всех. Каждый хвастает, что кому уже едет, и только киевляне у нас самые-самые…Так что у насяльника я получил стойкое прозвище Окуня — так же молча хлопаю ртом на его вопросы.
P.S. Волонтерским организациям письма тоже отправили — пока ответов нет. Наше подразделение — новое. Мы охраняем важное чего-то там, и волонтеры сюда не приезжают, потому что не передок. Значит, пацаны обречены на сырые норы?
P.S. S.Спасибо Д. за предложения о модернизации ночников. Насяльник сказал: для начала их надо получить. Двигаемся в этом направлении.
Три дня из четырех в ночном наряде… Новые способности открываются:
1. Игнор на комаров, на начальников и на тупые шутки типа «где твой автомат?».
На комаров и начальников — понятно, почему: крутятся, кровь пьют, нарываются плюху получить (чувствуется, какой крутой солдат прорезается в рядовом Пушистике?). Про автомат — только выглядит как игнор, на самом деле — замедленная паника. Криво-шатунный мозго-механизм щелкает: так… пять минут назад мы были у бензовоза, тут нога за ухом почесалась, снял около колеса, за пять минут эта железяка-калашака не могла отползти дальше 20 м и обязательно залезла в самую липкую грязь… О, нашел!
2. Перестраиваемся на ночной режим: солнце раздражает: чеснока здесь нет, но уже и лук раздражает; лопатки болят — то ли задние пластины броника надавили, то ли крылья режутся…
Это вампир-трансформация — надо же как-то беспилотники ловить. Последние ночи яркая луна, они хорошо видны. Довольно яркий белый огонек летит — с самолетами или спутниками не спутаешь. АТОшники, выходящие на ночной полис, их сразу распознают: скорость высокая и высота не очень (1 км, наверное). Говорят, сбить их нереально. А техника очень полезная — спускает камеру высокого разрешения на леске, летит по GPS-координатам цели — и заглушить, сбить с программы ее тоже нельзя. «Игла» у соседей на столе лежит, можно стибрить — но мне уже объясняли, что она бесполезна против беспилотников: нужен выхлоп — как у самолета/вертолета.
3. Проявляется деструктивизм («роз’їбать тут все к ебеням», как уточняет напарник). Устаешь от однообразия, и уже хочется драйва, погонь по ночным посадкам на наших древних железяках… «Первый, первый? Я второй. Разрешите из вундервафли разнести лежбище враждебных черепах!»
Как правило, один раз за наряд какой-то пост докладывает: «Вижу движение в посадке, разрешите открыть огонь». Вот если бы главный по периметру хоть раз ответил, как персонаж из «Криминального чтива»: «BURN THESE MAZAFACKA DOWN!!! AND I DON’T SEE THE LAST ONE OF YOU!»
К сожалению, наше начальство осторожничает (перемирие!), так что по кустам у нас кто-то регулярно кувыркается.
О том, насколько сложна в армии тема сна, я писал в предыдущем посте: планы свидеться с Морфеем все время рушатся или откладываются, некоторые совсем с ним развелись и довольствуются случайными связями по 1530־ минут. Ночью по-прежнему изменяю Морфею в нарядах, в остальное время пытаюсь как-то наладить разбитое: воттебе мягенькая подушечка и ватки в ушки, и тепленький двуспальный мешок — ну давай поспим, нам разрешили…
И вот слышу маты, отвечаю, не просыпаясь: «Иду, иду», — как тут что-то новенькое: «Димон, плывем! Хватит давить на массу, шмотье выноси!» «То за окном, у нас воды нет, даже труб нет…» — отвечает мозг, не приходя в сознание. И снова откуда-то извне: «Я твое выносить не буду — вон, шлепки уже уплывают! [Да воз-душка от соседей коротнет!»
Еще не закончив обдумывать, как может уплыть воздушка и кого коротят шлепки, отрываюсь-таки от подушки и вижу волны, набегающие на берега моих вещмешков. За окном подозрительный машинный шум — и ни дождя, ни деда Мазая с зайцами… А из-под кровати соседа явно что-то булькает. У соседа веселуха: «Димон, тебя в лабораторию под замок нужно, пока ты всю армию не развалил! Как ты ухитрился потоп в здании без воды учудить?»
Оттаскиваем вещи/матрасы в коридор, кровать — в сторону. За кроватью на уровне щиколотки металлопластиковая труба выпала из сочленения, и напор не уменьшается. Я всовываю в отверстие палец, а Д. убегает искать, откуда к нам вода течет. Оказывается, проблему умывания решили оригинально: залили воду из грузовика-водовозки прямо в трубы водоснабжения здания. По законам моей везучести, труба отпала именно в нашей комнате. Боролся с этой змеюкой наш трехголовый шестирукий Ю.-Д.-Д. три дня и три ночи (ну, минут десять точно!); и от стены трубу гибкую отдирал, и в окно совал, и пасть затыкал. Пока не угомонил достаточно толстым колом в горло.
Раньше с умывальниками не складывалось: предшественники свою систему «бочка-корыто-краники» забрали, жадины; мы умывались от прибитой к дереву шестилитровой фляги, перевернутой вниз крышкой и обрезанной сверху. Система «Нипель»: поворачиваем тихонько (еще тише, совсем легонько) крышечку — и ФУРРР, все на земле! Иногда даже рукам что-то доставалось, а качок-эксгибиционист из контрактников пытался тут душ принимать.
А сейчас у всех нормальная умывалка с раковинами, у нас же, в придачу, — еще и труба с фаллическим колышком.
Ладно, утро не задалось — днем поправим! День Киева, Троица, последний день месяца, и взятие Бастилии уже на носу чешется, осталось только найти вывеску «Бухло — тут». В армии каждый сам кузнец своего цирроза, так что все дождаться не могли отправленных в город машин.
Троещинский сосед неделю меня настраивал на грандиозное суточное бухание; я уже готовил отмазки для начальства: «У вас инет плохой, ик, я повыше тут сижу, ик, с волонтерами общаюсь»; печень застыла в позе «Сенсей готовится выдержать удар кувалдой».
Я уже писал раньше: у соседей кефира с лимонадом, 5–5 % алкоголя, — завались! Захожу как-то до обеда в поисках право-локи — половина накефиренные, остальные здоровье поправляют, насилу после одного стаканчика убежал (реально в дверях заламывали!). Больше к ним не заскакивал, но на день Киева обещал — да и интересно, как они обещанный шашлык у всех на виду жарить будут.
Итак, около трех часов прихожу — темно, тихо. Звоню — говорит, иди туда-то, встречу. «А посты?» — «Предупреждены!»
Беру шоколадку, автомат (джентльменский набор!), проклинаю шило в заднице, но иду навстречу приключениям. Вот ближний блокпост — не останавливают. Через минут десять нескончаемой дороги в никуда вижу соседа — беседует с дядькой на другом блокпосту; фух, тут хоть не пристрелят. Дядька на посту жалуется, что приходится, ЭМММ, бить, очень сильно и долго, двух КОЗЛОВ, которые не заступают вовремя в наряды.
Дальше буераками идем с соседом в расположение другой части — лица незнакомые, блиндажи-норы, обстановка спартанская, зато техники разной намного больше, чем у нас. Где-то вдалеке жарят аппетитное, много народу только пообедало, стоит ведро картошки начищенной. Обещанного шашлыка/поляны нет, да и накефиренных не видно — только двое чудят и много ругаются.
Один, в полтора метра ростом, пытается стянуть с меня берцы («на м’ясо! нахуя вони тобі влітку?») Это, наверное, самое прикольное применение канадских зимних берц — привет канадской диаспоре! Передайте в свое МО, что жестковаты берцы, мяса с салом — йок, запах один. Пускай бекона добавят, хотя бы сантиметров 20–30. Золушка угомонилась и отстала от моих берц, когда поняла, что свою туфельку она при всем желании на мои 46־е растоптанные не натянет.
Второй дядя все пытался заставить меня курить. Наконец отчаялся и разрешил: «Иди на хряка нашего посмотри». Замечаю рядом гигантские траншеи — уж не туда ли они своего хряка-людоеда запихнули? Вижу: в маленьком аккуратном хлеву маленькая хрюшка, розовенький поросеночек размером с нашего Дракона.
Ути-пути подолжалось недолго. Вдалеке заурчал мотор, и все как-то рассосались под вопли «Насяльник вернулся». Сосед меня выпихивает: «Туда не ходи, бух-башка будет»; туда тоже не ходи, там Ю. шмальнет без пароля; иди, как шли, ТЫЖ-ЗАПОМНИЛ!»
Полчаса обратно Тыжзапомнил отчаянно пытался придумать, что говорить всяким разным теням от блокпостов, справа и слева, если они решат выяснить, как такой длинный сепаратист получил украинскую пиксельку. Не-стреляйте-у-меня-шоколадка! Может, над головой ее понести, как флаг?
Добрался к своим благополучно. Желание лазить по окрестностям отпало. Опять родной уютный ночной наряд!