Я не мог выкинуть из головы мысли о Бене. На уме крутились десятки предположений, что с ним могло случиться. Я сидел в темной комнате, всматриваясь в огни ночного города. В очередной раз набрал номер Бена, но он по-прежнему не отвечал мне. «Номер находится не в зоны действия сети» — слышал я уже много раз. Один в полупустой квартире с бутылкой вина в руке. В те минуты мне не было тоскливо, не было больно. Опустевшие глаза пристально смотрели сквозь стекло. Передо мной раскинулась бесконечность чёрного холста неба. Луна блекла среди разноцветных огней городских фонарей, вывесок магазинов, кафе, ресторанов. Словно заколдованный, не мог пошевелиться, чтобы понять, дышу ли я ещё?

Уладив самые важные дела, я без промедления направился к доктору Бейнсу, чтобы тот помог мне разобраться с найденным мною веществом. Я был тогда на пределе. Помню, как сейчас, сколько времени провел, пытаясь найти горячий след своего друга. Я был болен идеей, что ещё смогу помочь ему, что должен сделать это любым способом.

Очередной дом семьи Бейнсов. Он не успеет стать для них родным. Их бесконечные скитания, чтобы не быть пойманными не были приличным оправданием перед маленьким ребёнком, который не понимал, почему так часто видит окружающий мир через окно автомобиля.

— Привет. Я прошел внутрь, протягивая Рику пакет с гостинцами.

— Спасибо, Оуэн! — радовался он. — Отец в своей комнате. Он ждал тебя. — Я проводил мальчика взглядом и направился к Эдди.

— Привет, — остановившись в проёме спальни, я боялся признаться, что нашёл в доме Бена странную вещь. В то время мне даже Эдди было трудно доверять.

— Не стой в дверях. — Он махнул мне рукой, чтобы я проходил. — У тебя что-то важное? — поинтересовался он. Я прошёлся по комнате, обдумывая свои дальнейшие действия.

— Я нашёл эту пробирку. — Я протянул колбу с синей жидкостью в руки Эдди.

— Где ты её достал?! — Он напугано на меня посмотрел.

— Неважно. Что это? — его буйная реакция меня удивила. Он долго нервно ходил по комнате. Потом присел на стул, аккуратно положил пробирку напротив и схватился руками за голову. Я терпеливо ждал, пока он придёт в себя и заговорит.

— Это как раз то, из-за чего погиб Шин и Кевин — мой брат, — наконец-то заговорил он. Я подошёл к нему и присел рядом, ожидая его дальнейших слов. — Именно эту колбу Шин украл из лаборатории.

— Но что это?

— Это экспериментальное лекарство. Именно из этой пробирки брали пробы для дальнейшего изготовления доз, которая давала вам невероятную силу, выносливость, ловкость.

— Что это значит?

— А то, что теперь понятно, почему Ричард до сих пор не убил кого-то из нас. Он просто не знает, где это? — Эдди поднял пробирку со стола. Немного покрутил её в руке, после чего снова положил на то же место.

— То есть без неё они не смогут получить лекарство?

— Да. — Он замолчал, немного погодя добавил. — Или есть вариант начать эксперимент заново. Конечно, если будут найдены записи наблюдений, которые велись в течение долгого времени. А за эти десятки лет там проработало бесчисленное количество учёных, лаборантов.

— Если просто уничтожить её? — предложил я. На что получил негативную реакцию.

— Нет! — прокричал он. — Бессмысленно делать это. — Сделав небольшую паузу, он добавил. — Они в любом случае спросят его с нас. Рано или поздно.

Откуда у него в доме была украденная пробирка? И почему он отдал её мне? Оставшись наедине, я вновь пытался вспомнить свои встречи с Беном. На какие темы он говорил? Что делал? О чём спрашивал? Мне было трудно собраться, так как было страшно вновь кого-то терять. Как в тот день…

Как сейчас помню свои первые ощущения, когда увидел на полу обездвиженное тело матери. Её глаза были открыты. Они застыли, словно она внимательно смотрела на меня, осуждая в чём-то. Бездыханное тело, лежащее в луже крови. Эта картина по-прежнему стояла перед моими глазами. Время от времени напоминая мне о самой большой потери, которую понёс в своём детстве. Ведь мать была единственным человеком, который, несомненно, любил меня. Я медленно подошёл к ней. Дотронулся до её руки. Она скатилась вниз, ударившись о паркет. В тот момент я не мог плакать. Охваченный ужасом, я присел рядом на корточки, пытаясь осознать, что её больше нет. Спустя двое суток всё-таки заплакал. Долго, горько целый день, оплакивал её смерть. В день похорон слёзы уже не текли из моих глаз… печальные воспоминания, которые я старался прятать за ширмой стального безразличия ко всему.

— Если бы тебе выпал шанс изменить свою жизнь, чтобы тогда в ней было не так? — Я очнулся от воспоминаний. Стен сидел напротив. Он пристально наблюдал за мной. Маленькое уютное кафе было излюбленным местом встреч друзей Джейн. — Ты бы был тем, кто ты есть? — немного погодя уточнил он.

— Я понимаю, что тебе интересно знать обо мне всё. Но поверь, если ещё кто-нибудь узнает о том, что ты в курсе нашего существования… — я затянул с продолжением, так как увидел, что в кафе вошли Том и Кейси. Заметив нас, они направились в нашу сторону.

— Я умру?! — испуганно спросил Стен.

— Да, — лаконично ответил я.

Кейси и Том были милыми людьми. Они практически всегда ходили вместе. Хотя, по словам остальных, не были парой или родственниками. Кейси была молчаливой, холодной с окружающими. Про неё трудно сказать что-то конкретное. Ей тщательно удавалось скрывать свои эмоции, чувства, настроение. Нельзя было определить с точностью, что именно у неё на уме в данную минуту. Том напротив дружелюбный, общительный, компанейский парень. Ему всегда нужно быть в центре всеобщего внимания. Он старался принять участие во всех конкурсах, мероприятиях, праздниках, которые проходили в школе или в городе.

— Привет! — Том, улыбаясь, поприветствовал нас. — Не помешаем?

— Нет. — Они присели за наш столик.

— Уже слышали новость?

— Какую новость? — Стен с любопытством смотрел на своего друга.

— Некто, чьё имя не было выставлено на всеобщее обозрение, выделил за обустройство школы кругленькую денежную сумму.

— И кто это? — В моей голове всплыло имя Ричарда.

— Стен, тебе же говорят, что имя не называют! — повторил Том.

— Да. Но Кейси может без труда узнать.

— Я не буду этого делать, — спокойно ответила Кейси.

— Да, брось. Что тебе стоит спросить у отца. Ведь это отличная тема для статьи. — Она резко побледнела. Стен заметив это, сразу притих.

— Ты только о своих статьях и думаешь, — обиделся Том.

Ребята сделали заказ. Никто ничего долго не говорил, и лишь Том первый осмелился нарушить молчание. Он начал рассказывать о том, как планирует обустроить актовый зал к празднованию дня города и мероприятию, где будут награждаться учащиеся за заслуги перед школой. Стен подхватил тему и между ними возник долгий диалог. Я и Кейси скучали, слушая их.

— Ты готов к лабораторной работе? — монотонным голосом спросила Кейси, прерывая беседу наших друзей.

— Да. Конечно. Я всегда готов, — ответил Том.

— Особенно тогда, когда я делала всю работу за двоих? — спокойно произнесла она, вставая с места. — Я жду тебе на улице. Всем, пока. — Она мимолётно посмотрела на нас и пошла к выходу.

— Всё в порядке? — Стен проводил подругу взглядом.

— Да. Как обычно, — успокоил его Том. — Ты же знаешь, как отец влияет на неё. Отсюда постоянное испорченное настроение. Ну, всё ребята, пойду. Завтра в школе увидимся. — Он встал из-за стола. Направился к двери.

— А что с её отцом не так? — решил поинтересоваться я, чувствуя любопытство.

— Наш директор и есть её папочка.

— Вот как? — я был немного удивлён, что раньше об этом не услышал.

— Он постоянно ставит Кейси высокую планку, которую порой она не может преодолеть. Тем самым она всё глубже и глубже погружается в депрессию.

— А зачем его слушает?

— Он же её отец. — Стен развёл руками. Я ничего не сказал. — Мы обычные люди, не такие как ты. Мы не идеальные. Наверняка, ты никогда и никого не слушаешься. — Я подумал о Ричарде. Мне стало безумно интересно, смогу ли я когда-нибудь забыть о нём? Постоянные угрызения совести не преследуют меня по ночам. Но вот он словно моя тень всегда и всюду следует за мной. Безмолвное участие в формировании каждого дня моего существования. Я сойду с ума, если буду так много думать о влиянии Ричарда на мою жизнь. — Ведь так? — сквозь поток мыслей услышал я.

— Да. Так, — ответил я, не желая объяснять кому-либо свою зависимость от других.

Ребекки не было дома. Она предупредила, что уедет вместе с Джиной. Прошедшая неделя, казалось, длилась вечность. Долгая скучная она навеяла на меня меланхоличное настроение. Мне не хотелось никуда выходить. Единственное, о чём думал, так это о том, что Кларк и Джейн на все выходные уехали к её матери. Вероятно, это и был первый шаг его коварного плана — устранить меня. Ревность убивала меня, как только представлял, что он рядом с ней. Мне в действительности хотелось лишь одного, чтобы он исчез из её жизни. Пусть не навсегда, но хотя бы на время. Невольно в голову начали приходить идеи, как этого добиться. Порой мои мысли заносили меня далеко в дебри. Но в основном помыслы сводились к одному и тому же варианту — просто убить его. Будучи бесхитростным, мне было трудно придумать изощрённый способ, как отомстить этому парню.

Я вышел во двор, чтобы забрать утреннюю газету. Во дворе Смитов как обычно бегал их младший сын Тёрк. Он был замкнутым и странным ребёнком. Никогда не слышал, не видел, чтобы он с кем-то общался, даже в школе. Мой взгляд застыл на нём. Мальчик не обращал на меня никакого внимания, продолжая подбрасывать мяч. Неожиданно футбольный мяч вылетел за пределы двора и покатился через дорогу на противоположную сторону улицы. Я огляделся вокруг, так как почувствовал мощную вибрацию земли. Вдруг заметил в конце дороги грузовик. Он мчался на огромной скорости. Я бросил взгляд на мальчика, который бежал в сторону дороги. Метр за метром грузовик приближался к нему. Ещё несколько секунд и автомобиль собьёт ребёнка. Всё вокруг меня замерло. Недолго думая, я пулей вылетел со двора. Схватив на руки мальчика, отнёс на безопасное расстояние. Грузовик промчался мимо. Водитель даже не понял, что могло произойти, потому что был крайне невнимательным и не смотрел по сторонам.

Через мгновение я осознал, что продолжаю стоять рядом с ребёнком. Я опустил голову и поймал на себе напуганный взгляд.

— Спасибо, — тихим голосом произнёс мальчик. Я не знал, как себя вести. Что он обо мне подумает? И будет ли говорить кому-нибудь об этом? Разум продолжал находиться в недоумении, зачем я сделал это? Каждый мой поступок приводил к какой-либо неприятности. К чему приведёт такой расклад, я не мог пока предположить. Ничего не говоря, я направился обратно к себе в дом. — Можно с тобой?! — прокричал Тёрк мне вслед. Я обернулся. Вопросительно на него посмотрел. Решил, что мне показалось или я недопонял его просьбы. Но ребёнок вновь повторил. — Можно приду к тебе в гости, пожалуйста? — Чувство вины возникало всякий раз, когда видел мальчика в городе. Ведь именно я был виновен в смерти его отца. Может быть, именно поэтому я автоматически кивнул головой. На лице мальчика возникла улыбка. Детское лицо засияло от счастья. Я пошёл в дом. Он шёл рядом. Мы приблизились к двери. Я пригласил его войти.

— Как у вас здорово! — мальчик поднял голову на потолок. Он был разрисован сценами с полотен картин разных художников прошлого века. Ребёнок восторженно одаривал комплиментами обстановку нашего дома. — Словно ты попадаешь в сказку. — Он бегло осматривал все вещи. После быстро подбежал к столику, на котором стоял ряд статуэток. — Это ваше? — спросил он, взглянув на меня своими наивными детскими глазами.

— Да, — я до сих пор не знал, как реагировать на его внезапное дружелюбие.

— Моя мама не разрешает, чтобы в нашем доме были маленькие вещички, — разочарованно произнёс он.

— Почему? — спросил я.

— Она говорит, что они создают беспорядок, потому что я вечно их раскидываю.

— Тебе нельзя играть в доме?

— Да. — Ребёнок прошёл мимо меня и направился в библиотеку. — Мама говорит, что я бесполезный, маленький людоед.

— Зачем она так говорит? — Я проследовал за ним. Ребёнок остановился у двери. Посмотрел на меня и пожал плечами.

— Не знаю. Ещё она говорит, что лучше бы я не родился… — При этих словах я онемел. Слова разом куда-то испарились. Тишина заложила мои уши. Губы мальчика по-прежнему шевелились, но я ничего не слышал, погружаясь в свои воспоминания. Как должно было быть больно ребёнку слышать такое от своей родной матери?

20 марта 1897 год. В доме семьи Лестон проходил званый ужин. Все гости были знатными людьми. Для Хьюберта Лестона очень важно было их мнение и поддержка. Шум бокалов, звонкий смех, разговоры, пылкие дискуссии слышались отовсюду. В углу зала стоял маленький мальчик, потерянный, одинокий, молчаливый. Немного погодя ребёнок направился в сторону матери, которую заметил, стоящей возле одного из гостей. Она приехала только сегодня, поэтому ему не терпелось рассказать, как сильно он скучал по ней. Он медленно пробирался между взрослыми, пытаясь дойти до неё.

— Мама. — Лишь шаг разделял его от желанных объятий. Неожиданно его схватили за руку. Он поднял глаза и увидел своего отца. Грозный взгляд напугал мальчика. Он хотел вырвать руку, но отец крепко сдавил её своими большими грубыми пальцами.

— Может, прекратишь держаться за мамину юбку, — прошипел он, оттаскивая его в сторону. — Ты будущий мужчина! Наследник моего состояния и должен понимать, что нельзя быть таким слабым и чувствительным. Вырасти, наконец! — он толкнул своего родного сына в сторону. После направился к гостям. Мальчик, опустив голову, покинул место приёма. Всю ночь он ждал, когда в его комнате появится мама, чтобы поделиться своими впечатлениями о поездке, но она так и не появилась. Стихли звуки. По дому воцарилась тишина. Мальчик не выходил из своей комнаты до самого утра. Было около шести, когда он аккуратно прикрыл двери своей спальни, чтобы не разбудить сестру, спящую в соседней комнате. Пробираясь украдкой по коридору, он боялся, что снова наткнётся на отца…

Этим маленьким мальчиком был я. Много лет назад мне тоже было знакомо чувство того, что я никому не нужен. Забыв это, закинув грустные воспоминания как можно дальше, только сегодня я отыскал печальную песчинку моментов прошлых дней. Как ранит холод родных. Как больно от слов, брошенных в порыве неосознанной ярости.

— Поэтому ты всё время играешь на улице? — я присел на корточки, чтобы быть с Тёрком на одном уровне и лучше разглядеть эмоции на его лице. Он кивнул, соглашаясь.

Я позволил ему остаться у нас. Он несколько часов подряд провёл в нашем доме. Я наблюдал, как он играет с игрушками, которые мы вместе нашли на чердаке. Вероятно, они остались от прежних жильцов. Было около полудня, когда мать Тёрка появилась на пороге нашего дома со словами, не видел ли я её сына. Лгать я не стал и признался. Она сделала вид, что не расстроена этим. Но по её глазам понимал, что как только она уведёт сына, то станет на него кричать. Мальчик без особого желания вышел к ней на встречу. Он медленно приблизился к выходу.

— Давай сынок, пойдём, — ласково произнесла она. Они с Тёрком спустились к калитке. Мальчик несколько раз обернулся в мою сторону. У него был печальный взгляд. Я продолжал наблюдать за тем, как они уходят. Я должен был сказать Сьюзан Смит, чтобы она не смела, обижать его, но не знал, имею ли право лезть в воспитание чужого ребёнка.

Как я и предполагал, когда двери их дома закрылись, она стала кричать на него. Крики и упрёки разносились по всей улицы. Так мне казалось, звуки дребезжали в моей голове. Мне хотелось заткнуть её, потому что скрипучий голос Сьюзан Смит изрядно надоел мне, за то время, которое мы здесь жили. Однако я сдержался. Ведь кроме меня, никто не знал, что творится за немыми стенами соседей.

Сидя в своей комнате, я вспомнил диалог с Кларком. В тот день в школе я появился поздно, опоздав на первое занятие. В пустом коридоре столкнулся с Кларком, который по странным обстоятельствам стоял возле моего шкафчика. Я спокойно воспринял эту картину. Ничего не говоря, прошёл рядом с ним.

— Джошуа, стой! — он прокричал мне вслед. Я остановился. Но не стал оборачиваться. Слышал, как тяжело он дышит. Кларк, молча, приблизился. Встал возле меня. — Ты ведь понимаешь, что не такой как все?

— О чём ты? — Я уж было подумал, что Стен успел проболтать кому-нибудь о моей тайне. Однако мои опасения были напрасными.

— Ты красив, богат, умён. Все девчонки хотят быть рядом с тобой.

— К чему ты клонишь?

— Выбирай любую из них. Только прошу не нужно претендовать на Джейн.

— Что? — возмутился я.

— Я вижу, как ты смотришь на неё. Может, другие и не замечают этого. Но… Я знаю её с самого детства. Скажу тебе открыто и прямо, не стоит терять время. Такие парни, как ты, ей не нравятся.

— Давай определимся здесь и сейчас. — Я не мог поверить в наглость этого человека. Пусть он был в чём-то прав, но он не должен был указывать мне, что делать. — Ты не лезешь ко мне. Я не трогаю тебя. В конце концов, не нам с тобой решать за неё.

— Ты так думаешь? — на его лице возникла ухмылка. — Ведь это я всегда рядом. И с лёгкостью могу сделать так, чтобы ты больше никогда не попал в список, с кем она общается. — Стоя напротив, он смел, мне угрожать. Неслыханная наглость.

— И как же тебе это удастся? — спокойным голосом спросил я, чувствуя вызов с его стороны.

— Увидишь, — улыбнулся Кларк. Я пристально посмотрел ему в лицо. Встретив смелый взгляд и ледяное спокойствие, не стал делать ничего, чтобы его непоколебимая вера в своём превосходстве надо мной пошатнулась.

Слышно тихое тиканье часов в гостиной. Шум колёс проезжающего мимо автомобиля. Лай соседской собаки. Шорох веток по стеклу окна. Я пристально вглядываюсь вдаль, словно там пытаясь найти утешение.

Ближе к вечеру я решил дождаться Кларка, чтобы поговорить с ним и обсудить, что между ним и Джейн. Кем он был для неё? — мучился я. Стоя напротив дома семьи Фичеров, я не мог забыть то, с каким трепетом и нежностью он смотрит на неё. В голове крутилась только мысль о том, что Джейн предпочтёт Кларка, а не меня. Мне нужно было поговорить с ним с глазу на глаз. Я должен был знать точно, какие чувства он испытывал к Джейн, и были ли они взаимны.

Отец Кларка — Майкл чинил крышу. Сына ещё не было дома. Но я был убежден, что дождусь его сегодня. Я сидел в машине. Вдруг на противоположной стороне дороги услышал скрежет, далее крики о помощи.

— Помогите! — кричал человек. Не думая, я выскочил из автомобиля. Оказалось, что отец Кларка сорвался, но зацепился за карниз. Я кинулся в сторону, где вот-вот с крыши должен был упасть Майкл Фичер. Он держался из последних сил. У меня не было время медлить. Но сам не понимая себя, я резко остановился. Я стоял совсем рядом, стоило лишь сделать шаг… Неожиданно я осознал, что не желал спасать его. Я поднял голову и увидел его беспомощность. Вцепившись в край стальной трубы, человек отчаянно боролся, пытаясь подтянуться вверх. Но его попытки были тщетны. У меня ещё оставались считанные секунды, чтобы протянуть ему руку помощи. Но мысль, что этот несчастный случай поможет мне избавиться от Кларка, хотя бы на время заставила мою совесть замолчать. Я решил вернуться обратно. Повернулся спиной и направился к месту, где оставил свою машину. Громкий шлепок. Хруст нескольких костей услышал позади себя через некоторое время. Я не обернулся. Вернувшись в автомобиль, завёл двигатель и тронулся в направлении своего дома.

Нас без конца мучает вопрос — правильно ли мы поступаем в той или иной ситуации? Не в состоянии найти однозначный ответ, мы отстаём от правильных поисков, теряя важную суть. Глубоко теплится вера, что мы всё делаем, как надо. Не причиняя вреда. Не теряя смысла. Не измеряя человеческие жизни горстками золотого песка. Путаясь в правильности и однозначности собственных поступков, не смеем признаться сами себе, что давно уже не имеем сострадания…

Всё воскресенье я скитался по незнакомым городам. Блуждая как бродячий пёс, старался одуматься и поверить, что могу стать лучше. Но бесполезно. Казалось, что это всёго лишь иллюзия. Игра моего воображения, которая ставит мне свои беспроигрышные правила в свою же пользу. Быть таким, а значит не владеть ситуацией. Раз за разом, поддаваясь на её прихоти…

Вечером я приехал домой, понимая, что Ребекку надолго нельзя оставлять одну.

— Ты всё же здесь. Где ты был? — требовательным тоном спросила она. — Ты снова виделся с ней? — на пороге меня встретила сестра. Она была зла на меня, за то, что я пытаюсь игнорировать её. Я прошёл мимо. — Я убью её, — услышав это, я резко остановился. Ребекке стало от этого гораздо легче. — Я убью её, если ты не поставишь точку в ваших с ней отношениях.

— О каких отношениях ты говоришь?! — раздраженно спросил я.

— Если хочешь, называй это дружбой. — Она рассмеялась над своими же словами. — Я быстро и неожиданно приблизился к ней. Не сводя с неё глаз, попытался сдержаться, чтобы не ударить. — Что? — спросила она. — Ты перешёл теперь на серость?

— Если ты хоть пальцем, тронешь её, то мы в этот же день умрём вместе, — предупредил я.

— Ты знаешь, брат, — отходя от меня в сторону, она продолжала без причины улыбаться. — Если честно, то мне уже всё равно, что с нами будет. — Я не мог поверить, что впервые Ребекка была согласна умереть. — Да, это так. Удивлён? — спросила она. — Только с собой я ещё успею захватить твою новую возлюбленную. Как её там? — подливая себе в бокал вина, она делала вид, что пытается вспомнить имя, которое прекрасно знала. Я не находил слов. Как обычно наш разговор не мог хорошо закончиться. Короткие быстрые слова. Одни за другими приводящие нас к одному и тому же результату — разногласию и ссоре.

Путаясь в обрывках настоящего и прошлого, я задыхаюсь от бега в этом бесконечном марафоне. Совершив свой старт, ещё задолго до рождения Джейн я не догадывался, что смогу перечеркнуть весь пройдённый путь ради одной человеческой жизни. Я боялся. Действительно боялся, что с ней могло случиться что-то плохое. Я должен был безошибочно тасовать колоду судьбы. Временами казалось, что единственный выход сберечь её — это похитить и увезти на необитаемый остров, чтобы никто не нашёл её среди вод, окружающих земной рай.

Колода карт, разбросанная под ногами. Я вижу себя и её рядом с собой. Перед глазами возникают невообразимые фантазии, которые мгновениями застывают в моих мечтах. Сломанная кукла летящая вниз. Она разбивается на куски, превращаясь в ушедшее время моего невидимого счастья. Я безликий принц, пытающийся без причины обвинить кого-то другого в своей черствости и унывной судьбе. Мы пленники своих убеждений и принципов. Мы заложники собственных страхов, которые выдумали, заигравшись в игру под названием жизнь.

Можно ли винить себя за неправильно принятое решение? День за днём испытывать страх, что однажды ответишь за свой сделанный выбор, заставляет задуматься — а правильно ли я поступил?

Однажды на высоком небесном холме сидел бескрылый ангел. Он самовольно покинул рай от того, что совершил непростительный для себя грех. Убитый горем и разочарованием своего существования он задумался над тем, чтобы прыгнуть вниз и сгореть в адской пылающей лаве. Подняв последний раз взгляд в небо, он молился о прощении. Он приблизился к краю, чтобы избавить себя от существования. Неожиданно его взор упал на землю. Перед глазами пронеслась сцена смерти. Увиденная картина затронула падшего ангела. Маленький мальчик через минуту должен был умереть от лихой пули грабителя, выбегающего из магазина. Ангел спохватился. Он хотел было спасти ребёнка. Но в этот же миг его озарило ещё одно видение, которое должно было случиться в другой части света в эти же мгновения. Молодая беременная женщина вот-вот попадёт под колёса автомобиля, переходя через дорогу. Оба должны умереть. Ангел замер в оцепенении. Он мог бы если постарается спасти того и другого, но знал, что не способен сотворить чудо. Лишь одного. Его взгляд судорожно бегал с одного человека на другого. Перебирая в голове все за и против, он не мог понять, как ему поступить. Маленький мальчик, который вырастет и станет отличным хирургом, в будущем спасёт десятки сотни жизней. Женщина носит под сердцем ребенка, который если будет жить, станет великим ученым, генератором многих гениальных идей по развитию и созданию технологий. Тем самым многие народы избегут войн и междоусобиц. Сделанный выбор в ту или иную сторону в корень меняет участь всей планеты. Ангел содрогнулся от равнодушия, которое вонзило в него свои когти в эти мгновения. Мог ли он брать на себя такую ответственность? Нести непосильную для себя ношу, он не захотел. Поэтому осознал, что не будет ничего предпринимать…

В одно мгновение мы можем принять решение, которое разрушит или сохранит кому то жизнь. Зато порой не можем прийти к окончательному выводу в собственных желаниях. Чего на самом деле хотим? Мира во всём мире? Таланта и красоты? Гармонии и долголетия своим родным? Или же мы просто мечтаем понять, есть ли золотая середина выбора, которая не нарушит равновесие, основываясь на принятых нами решениях. Знать наилучший результат наших поворотов. Оценивать каждый миг, рвущий нас на куски в агонии терзающей совести. Можно бесконечно долго обдумывать теорию идеального правильного пути. Но правда заключается в том, что его не существует. Оказавшись на месте, которое стало вашим распутьем не стоит задумываться и искать повод найти себе оправдания. Время, события, люди, ситуации, слова слились воедино и привели вас сюда. В точку откуда должна начаться новая полоса, после того как вы сделаете свой выбор, не бывает неправильного, если сложились все обстоятельства, которые привели вас именно сюда.