Сан-Микеле – главное венецианское кладбище, основанное по приказу Наполеона, запретившего погребение в городе, но венецианцев там уже не хоронят. То есть вы должны быть чрезвычайно богатым и так далее, и так далее. Это кладбище полностью заполнено, там люди лежат в четыре этажа. И теперь уже венецианцев хоронят не здесь, а на материке или на других островах. Это как кому повезет. Но главным образом Сан-Микеле – это теперь, как бы сказать, скорее музей, нежели… Хотя у некоторых старых венецианских фамилий там есть склепы, и туда можно, в конце концов, попасть, если у вас двенадцать поколений венецианцев, я уж не знаю сколько. Их около пятидесяти семейств в Венеции, аристократических, у которых десять – двенадцать колен…

(из диктофонной записи)

Вообще, их масса – островов, раскинутых по литорали. И на островах располагают самые разнообразные вещи. Например, остров Сан-Ладзаро целиком занимает армянский монастырь. В девятнадцатом веке они туда с патриархом своим переместились и основали его. Там масса книг. И Байрон, когда он жил в Венеции, чрезвычайно этим заинтересовался и пытался учить армянский, чтобы что-то переводить, я не помню, что именно. И там, в этом монастыре, есть даже комната Байрона… На острове Бурано – одна из первых базилик, первых поселений венецианских. Считалось, что Венеция, лагуна начала заселяться римлянами где-то около пятого века. Сейчас выясняется, что это несколько раньше, да? И у меня дома в Нью-Йорке хранится кусочек мрамора, который, в общем, спектрографический анализ датирует вторым-третьим веком до нашей эры.

На одном острове находятся сумасшедшие дома. Есть также место, где бесхозные беспризорные собаки. И когда вы проезжаете – это остров рядом с Лидо, – когда вы проезжаете мимо, вы слышите лай безумных собак, беспризорных. А вот тюрьма не на острове, тюрьма в городе… Ну, самая знаменитая тюрьма Венеции Пьомби – вы видели мост Вздохов рядом с Дворцом дожей, это мост между Новой и Старой тюрьмой, где содержался Казанова. Он сбежал из этой «свинцовой тюрьмы» через крышу. Когда я впервые увидел, по-моему, даже сначала на открытке мост Вздохов, он мне чрезвычайно напомнил переход из внешней во внутреннюю тюрьму на Литейном проспекте, в Большом доме.

* * *

Впервые он заговорил о Сан-Микеле, когда вывел нас за Венецианский Арсенал («Если мы туда выйдем, вы увидите всю перспективу»). Мы стояли у внешней краснокирпичной стена Арсенала, Иосиф Александрович постукивал по ней тростью зонта. А потом использовал этот зонт как указку, словно расчерчивая ею бескрайнюю лагуну.

И.Бродский. Я хочу, чтобы вы сняли Набережную неисцелимых. Она на той стороне. Ее уже отсюда видно. То есть это собственно Финский залив, да? И в той стороне Финского залива находится Сан-Микеле. Это наиболее, как бы сказать… я не знаю, как это объяснить. Может быть, это лучшее зрелище в Венеции. Там, за этими островами, лежит Адриатическое море, и за Адриатическим морем – Средиземное. Вот сюда и проходил весь флот. Да? Видите эти ступеньки? Под ними проезжал флот. Раньше это было открыто, но сейчас закрыто… Там – остров Сан-Микеле, это «Остров мертвых», на котором лежат, среди всех прочих, Стравинский и Дягилев. Там их могилы. И там еще много русских аристократов лежит. Родственники Пушкина, в частности. Помимо всего прочего, Сан-Микеле принадлежит довольно значительная роль в европейской живописи конца девятнадцатого века, в частности Арнольд Бёклин, такой швейцарский художник-символист, написал картину «Остров мертвых». И эта одна из самых замечательных живописных работ той поры, на мой взгляд. Рахманинов сочинил симфоническую поэму «Остров мертвых», увидев ее черно-белую копию в Дрездене.

* * *

Потом мы несколько раз просили Бродского съездить с нами на Сан-Микеле, но он не то чтобы не соглашался, а как-то уходил в сторону, каламбурил: «Туда уходит сей канал, куда Стравинский поканал».

Так мы на Сан-Микеле и не съездили.