Пожар Москвы в сентябре 1812 года. Вид направо от кремля. Художник И. Жибеле. 1816 г.

 

Как вели себя французы в Москве?

Первыми в Москву вошли вечером 2 сентября передовые части корпуса Мюрата, который красовался перед своими всадниками в расшитом золотом мундире из фиолетового бархата, белых штанах, жёлтых сапогах и в шляпе с огромным белым плюмажем.

2 сентября в два часа дня штаб императора достиг великого города, превосходившего тогда своими размерами Париж. Раздались крики: «Москва! Ура! Да здравствует Наполеон, да здравствует император!» В едином порыве французы запели «Марсельезу».

Наполеон долго любовался панорамой огромного города с Воробьевых гор. Под лучами осеннего солнца среди зелени садов сверкали купола сотен церквей. «Так вот, наконец, этот знаменитый город! — воскликнул он. — Теперь война окончена!»

Переправившись через реку на белой арабской лошади, он остановился на Поклонной горе в ожидании «делегации бояр», которые должны были поднести ему ключи от города, как ранее — от Брюсселя, Берлина, Вены и других городов Европы. Бежавший король Пруссии даже прислал письмо, спрашивая, всё ли удобно ему в королевском дворце. Император принимал поздравления от своих офицеров. Ему передали письмо от австрийского министра иностранных дел Меттерниха, который писал: «России больше нет!..»

Наполеон и его армия на Поклонной горе перед Москвой в ожидании депутации бояр с ключами от города. Художник В. Верещагин. 1891–1892 гг.

Однако бояре всё не шли. За ними отправили Мюрата с кавалеристами, но напрасно. «Эти канальи попряталась, но мы их найдем! — раздражённо воскликнул Наполеон. — Они приползут к нам на коленях!» Понял ли он, что старая русская столица не сдалась ему? Это стало ясно ему уже на следующий день.

Завоеватель отправился в Кремль и расположился в Большом дворце. Погода стояла настолько хорошая, что немногочисленные москвичи удивлялись. Наполеон ездил верхом и с удовольствием повторял: «В Москве осень лучше и даже теплее, чем в Фонтенбло [пригород Парижа]». Он продолжал руководить своей империей и всей Европой, получая сотни депеш и рассылая десятки писем и указов по самым разным вопросам.

Его солдаты разбрелись по городу — голодные, многие оборванные и босые. Дорвавшись до Москвы, они пустились промышлять себе, кому что нужно. Мародёры бродили по городу и отнимали у оставшихся жителей кур, уводили лошадей и коров, заходили в опустевшие дома и брали, что хотели.

Московские власти и купечество не успели вывезти всё. Остались арсеналы с оружием, склады съестных припасов, горы сахара, муки, тысячи литров водки и вина, склады с суконными, полотняными, меховыми изделиями. Женщины убегали так поспешно, что оставляли бриллианты на туалетном столике. Во многих домах мерно тикали стенные часы. Всё стало добычей захватчиков.

Военный интендант Анри Бейль (позднее ставший известным писателем Стендалем) писал 4 октября из Москвы: «Я пошёл с Луи посмотреть на пожар. Мы увидели, как некий Совуа, конный артиллерист, пьяный, бьёт саблей плашмя гвардейского офицера и ругает его ни за что ни про что. Один из его товарищей по грабежу углубился в пылающую улицу, где он, вероятно, изжарился… Маленький г-н Ж. пришёл, чтобы маленько пограбить вместе с нами, начал предлагать нам в подарок всё, что мы брали и без него. Мой слуга был совершенно пьян, он свалил в коляску скатерти, вино, скрипку, которую взял для себя, и ещё всякую всячину».

Мародёры

Кто-то сказал им, что большой крест на кремлёвской колокольне Ивана Великого сделан из чистого золота. Выломали крест и сбросили на землю, уже потом при отступлении казаки нашли его во французском обозе. В кремлёвском Успенском соборе сняли огромное серебряное паникадило, и на его место подвесили весы для взвешивания похищенного в церквах.

Французы надругались над православными святынями: они заходили в церкви, обдирали золотые и серебряные оклады с икон, всего награбили 320 пудов серебра и около 20 пудов золота (все это потом у них отбили казаки). Было разграблено и разгромлено 127 церквей. Церковные престолы они превратили в обеденные столы, священные одежды использовались в качестве попон для лошадей. Маршал Даву спал в алтаре Пудового монастыря, а в Архангельском соборе дохлая лошадь валялась в алтаре. Кощунство европейских варваров поражало: они кололи иконы на дрова, святые мощи святителя Алексия и святителя Филиппа выбросили на пол, многие церкви превратили в конюшни, они всячески ругались над всем священным, забывая, что Господь поругаем не бывает…

 

Московский пожар

Пожар начался уже 3 сентября в центре города. Слуга разбудил Наполеона. Тот подошел к окну и обомлел: Кремль был окружён огненным морем, Москва горела!

Огонь свирепствовал на Красной площади, на Арбате, в Замоскворечье. В ночь на 4 сентября поднялся сильнейший ветер, продолжавшийся более суток, он превратил локальные пожары во всеобщую огненную бурю.

Адъютанты сумели вывести своего императора из Кремля, но оставаться в городе становилось опасно. Наполеон укрылся в загородном Петровском дворце, но и оттуда было видно огненное зарево, стоявшее над городом. Зарево московского пожара наблюдали в радиусе 100 км от Москвы. К 6 сентября ветер утих, пошёл дождь, постепенно прекративший пожары.

«Что за люди! Какие варвары! — воскликнул Наполеон. — Чтобы причинить мне временное зло, они разрушают созидание веков!»

Позднее было много споров, подожгли ли Москву по приказу её губернатора графа Ростопчина, или это произошло случайно, а может, причиной стали ненависть москвичей к захватчикам или, напротив, презрение французов к чужой столице. Вероятнее, что все эти причины основательны.

Москва в основном была деревянным городом. Оставленная без присмотра, в сухую и ветреную погоду она оказалась добычей могучей огненной стихии, и спасти её оказалось невозможно. Сгорели сплошь районы Арбата и Замоскворечья, огромные здания Гостиного двора и Университета, более 200 церквей и многое-многое другое. Ущерб, нанесённый пожаром, оценивался в ценах того времени в 300 миллионов рублей.

7 сентября Наполеон писал Александру I: «Прекрасный, великолепный город Москва более не существует. Ростопчин его сжёг. Четыреста поджигателей были застигнуты на месте преступления; они все заявили, что поджигали дома по приказу губернатора и начальника полиции». В тот же день он писал жене, императрице Марии-Луизе: «Я не имел представления об этом городе. В нём было 500 дворцов, столь же прекрасных, как Елисейский, обставленных французской мебелью с невероятной роскошью, много царских дворцов, казарм, великолепных больниц. Всё исчезло, уже четыре дня огонь пожирает город. Так как все небольшие дома горожан из дерева, они вспыхивают как спички. Это губернатор и русские, взбешённые тем, что они побеждены, предали огню этот прекрасный город. Эти мерзавцы были даже настолько предусмотрительны, что увезли или испортили пожарные насосы».

Пожар Москвы в сентябре 1812 года

Представляется, что для пожара существовало несколько причин. Это и отсутствие присмотра за деревянными зданиями, и бесчинства французских мародёров, и главная — приказ русских властей. Кутузов при оставлении Москвы указал сжечь все склады и магазины с припасами и оружием, а также вывезти все «огнегасительные снаряды». Утром 2 сентября Ростопчин приказал полицейскому приставу П. Вороненко «стараться истреблять всё огнём», и пристав с вверенными ему людьми исполнял этот приказ «в разных местах по мере возможности до 10 часов вечера». Впоследствии открылось, что немалой частью поджигали свои дома сами хозяева. Москвичи рассуждали: «Пропадай всё моё имущество, сгори мой дом, да не оставайся окаянным собакам, будь ничьё, чего я взять не могу, только не попадайся в руки этих проклятых французов».

По данным русских историков, из 9 тысяч строений в огне погибло более 6 тысяч, в том числе ценнейшие памятники истории и культуры.

А. С. Пушкин. Евгений Онегин.

Захватив Москву, Наполеон видел себя хозяином положения и отправил к Александру I послание с предложением о мире. Пожар сразу всё изменил. То, что он сулил своим солдатам — «изобилие и хорошие зимние квартиры», — превратилось в пепел. Он думал, что вхождение в Москву станет высшей точкой его величия, а это стало началом его конца.

Наполеон в Москве. 1812 год

Из безлюдной и догорающей Москвы он писал в Париж министру иностранных дел Маре: «Мы преследуем противника, который отступает к пределам Волги. Мы нашли огромные богатства в Москве — городе исключительной красоты. В течение двухсот лет Россия не оправится от понесённых ею потерь». Он распорядился оповестить весь мир об одержанной победе, но себя обмануть не мог. Позже, на острове Св. Елены, у Наполеона вырвалось признание: «Я должен был бы умереть сразу же после вступления в Москву…» Видимо, тогда он понял окончательно, что не он управляет ходом этой войны, что он не в состоянии направлять её течение, которое оказалось сильнее его воли, талантов и гордыни.

 

Почему Наполеон не сумел заключить мир?

Уже 5 сентября Наполеон вызвал к себе оставшегося в Москве генерала И. В. Тутолмина, начальника Московского воспитательного дома, где проживали сотни сирот, и попросил: «Напишите императору Александру, которого я уважаю по-прежнему, что я хочу мира». Письмо было отправлено с одним чиновником, но ответа не последовало.

Наполеон вызвал к себе московского дворянина Ивана Алексеевича Яковлева (отца А. И. Герцена) и дал ему то же поручение, снабдив пропуском через французские посты. Яковлев добрался до Петербурга, письмо передал в Зимний дворец, но ответа Наполеон не получил.

Тогда Наполеон посылает в лагерь Кутузова маркиза Лористона, бывшего послом в России перед войной, с третьим предложением о мире. Кутузов сообщил царю о намерении императора, но Александр I ответил ему, что отказывается от мирных переговоров, и сделал выговор фельдмаршалу за встречу с Лористоном.

Между тем в ближайшем окружении на царя оказывалось сильнейшее давление в пользу немедленного заключения мира на любых условиях. К этому его подталкивал брат, великий князь Константин Павлович, и мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, доверенные сановники — А. А. Аракчеев, Н. П. Румянцев, А. Д. Балашов. Брат Константин умолял заключить мир, дабы избежать гражданской войны и гибели династии. Царский двор охватила паника. Укрепляли в царе намерение бороться до победы его жена, императрица Елизавета Алексеевна, и его сестра, великая княгиня Екатерина Павловна.

Наполеон поручает маршалу Лористону добиться у Кутузова мира во что бы то ни стало. Художник В. Верещагин. 1899 — 1900 гг.

В письме к сестре царь писал: «Я далёк от того, чтобы упасть духом под гнётом сыплющихся на меня ударов. Напротив, более чем когда-либо я полон решимости упорствовать в борьбе, и к этой цели направлены все мои заботы». Принцу Бернадоту он писал: «Однажды вынужденный начать эту войну, я твёрдо решил продолжать её годы, хотя бы мне пришлось драться на берегах Волги».

Армия решительно выступала за продолжение войны. Когда один из адъютантов царя в начале сентября выразил опасение, не пойдёт ли он на заключение сейчас мира с Наполеоном, Александр I воскликнул: «Я отращу себе бороду вот до сих пор и буду есть картофель с последним из моих крестьян в глубине Сибири скорее, чем подпишу стыд моего Отечества».

Тем больнее оказались для него упрёки великой княгини Екатерины Павловны: «Москва взята. Это необъяснимо, — писала сестра императора 3 сентября. — Не забывайте Вашего решения: никакого мира, и тогда у Вас ещё остаётся надежда восстановить Вашу честь». В письме, написанном три дня спустя, тон более резкий: «Взятие Москвы вызвало крайнее раздражение умов; недовольство достигло самой высокой степени, и Вашу особу далеко не щадят… Вас громко обвиняют в несчастий Вашей империи, в разорении — всеобщем и частных лиц, наконец, в потере чести страны и Вашей собственной чести».

В ответном письме Александр Павлович оправдывался и объяснял обстоятельства, оказавшиеся сильнее их воли, и свои действия: «Принеся в жертву пользе моё самолюбие, покинув армию, ибо утверждали, что там я приношу вред, что я освободил генералов от всякой ответственности, что я не внушаю никакого доверия войскам, что неудачи, вменяемые в вину мне, более неприятны, чем те, что вменяются в вину моим генералам, посудите сами, мой добрый друг, как больно после этого было мне слышать, что моя честь оказалась задета, когда я лишь сделал то, чего от меня хотели… Я далёк от того, чтобы впадать в отчаяние, несмотря на всю пропитывающую меня горечь, я твёрдо решил более чем когда-либо быть настойчивым в борьбе, и все мои помыслы стремятся к той цели».

Артиллерийская готовальня времен Отечественной войны 1812 г.

Следует особо отметить, что Наполеон в ходе своей борьбы против России не только открыто действовал на поле боя. В обозах Великой армии были завезены специально отпечатанные в Париже фальшивые русские ассигнации. В Москве он отдал приказ найти бумаги по делу Пугачёва, возможно рассчитывая поднять мужицкий бунт, а может быть — татар и башкир против русских. С близкими людьми он обсуждал планы разделения России на удельные княжества, планируя в Москве посадить на престол кого-нибудь из Долгоруких. В этих тайных планах немалое место занимало желание внести раскол в царскую семью, дабы сместить упрямого Александра, В Петербурге был отдан под суд некто Шебалкин, распространявший слух, будто Наполеон — сын Екатерины II и идёт отнять у Александра свою законную корону, после чего освободит крестьян.

Александр Павлович знал, что тайные наполеоновские агенты прилагают все усилия для раздувания в стране недовольства против правительства и его лично, что операция по перевороту приурочивается к падению одной из столиц. Поговаривали и о возведении на трон его сестры под именем Екатерины III.

Вот почему своё письмо к ней Александр I закончил откровенно и многозначительно: «Будете ли Вы удивлены, если я Вам скажу, что я был уведомлён, что операцию начнут именно с Вас и что будут приложены все усилия, чтобы представить меня в самом непривлекательном свете в Ваших глазах?..» Великая княгиня поспешила уверить августейшего брата, что он не должен иметь никакого беспокойства на её счёт: «Вы можете проверить моё поведение и все мои отношения; они ничего не докажут, что шло бы мне в ущерб». Вот какой остроты достиг кризис внутри царской семьи после оставления Москвы по вопросам войны и мира.

Барабан, пистолеты и кивер русской армии времен Отечественной войны 1812 г.

Наполеон, уверенный, что Александр Павлович ответит согласием на его послания, терпеливо ждал ответа в Москве. Он повторял: «Московский мир положит конец моим военным экспедициям. Европа станет единым народом. Каждый человек, путешествуя повсюду, будет всегда находиться на своей родине. Покинуть Москву, не подписав предварительных условий мира, равнозначно политическому поражению».

Лагерь в Тарутине. Худ-ки А. Соколов, А. Семенов. 1958 г.

Если бы царь согласился на мир с Наполеоном, занявшим Москву, то поход 1812 года стал бы для французского завоевателя триумфом. Наполеон это хорошо понимал, поэтому так долго — 36 дней — оставался в Москве. Он надеялся на ответ из Зимнего дворца.

 

В чём состоял план Кутузова?

Русский главнокомандующий только для виду отдал приказ двигаться по Рязанской дороге. Сразу по выходе из Москвы армия скрытно повернула на Калужскую дорогу и 21 сентября расположилась лагерем у села Тарутино в 80 км от Москвы.

Наполеон был обманут донесениями своих разведчиков, которые уверяли его, что русские уходят через Коломну на Рязань, а туда послали всего несколько эскадронов.

Знаменитый тарутинский марш-маневр позволил Кутузову добиться нескольких целей: прикрыть города Тула и Калуга, откуда поступали к русской армии вооружение, продовольствие и откуда открывался путь в богатые южные губернии, и поставить под угрозу главную дорогу французской армии Москва-Смоленск. Тарутинский лагерь стал базой подготовки русского контрнаступления. Сюда шли боевые части с других концов России и отряды ополченцев. Уже через две недели у Кутузова было 240 тысяч солдат и ополченцев, а у Наполеона осталось 116 тысяч человек.

Кутузов был уверен, что французы сами уйдут из холодной и голодной Москвы, и не хотел тратить солдатских жизней для достижения этой цели. А вот когда ослабевшая французская армия двинется обратно, тогда можно будет нанести по ней удар… как и было предусмотрено стратегическим планом Барклая-де-Толли.

 

Кто такие партизаны?

Само слово «партизан» — французское. Так называли испанских борцов против наполеоновского владычества. В августе, еще до Бородинского сражения, подполковник Денис Давыдов направил своему начальнику князю Багратиону рапорт с предложением: дать в его распоряжение тысячу казаков для партизанских действий в тылу французской армии. Багратион предложение одобрил. Правда, вместо тысячи Давыдову дали чуть более ста гусар и казаков, но лиха беда начало!

Небольшой отряд двинулся в тыл врага. Давыдов надеялся на помощь крестьян, но поначалу её не получил. В деревнях не различали французской и русской военной формы. Завидя офицера в гусарском мундире, мужики либо бросались на него с вилами, либо бежали в лес. Тогда он сменил форму на мужицкий армяк, убрал орден св. Анны и надел на шею образок с иконой Николая Чудотворца, отпустил бороду. Теперь установилось взаимопонимание. Крестьяне помогали партизанам продовольствием и сообщали им все новости о передвижениях французских частей, они стали проводниками партизан.

В первых же боях отряд добился успехов: разгромил несколько отрядов французов, отбил обозы с боеприпасами. Командование направило на укрепление отряда конников-башкир. Теперь Давыдов мог решиться на крупные операции.

В середине сентября отряд совершил нападение на транспорт у Вязьмы. «Успех превзошел все мои ожидания», — сообщал он русскому командованию. В плен были взяты 276 французских солдат и офицеров, захвачено 20 провиантских и 12 артиллерийских повозок.

Д. В. Давыдов (1784–1839). Художник А. Орловский. 1814 г.

Французский губернатор Вязьмы отдал приказ истребить партизан. Был послан двухтысячный отряд. Давыдова было приказано доставить живым или мёртвым. Но отряд Давыдова был неуловим для противника. Нанеся удар, он тут же рассыпался на мелкие группы, которые собирались в условленном месте.

Так же действовали отряды И. С. Дорохова, А. С. Фигнера, А. Н. Сеславина, крестьянские отряды Герасима Курина, Ермолая Четвертакова и других командиров. Партизаны сжигали склады врага, добывали важную информацию о передвижениях французских частей, перехватывали курьеров, освобождали русских пленных, уничтожали мелкие гарнизоны.

Крестьянское оружие (ошарашник, окочурник, пыряло, чехвост и т. д.)

Нападение партизан отряда генерала И. С. Дорохова на французский обоз в районе Перхушкова. Художник А. Сафонов. Нач. XX в.

Наполеона вынудили направить крупные части для охраны дорог. Через маркиза Лористона он передал Кутузову своё недовольство, что «война ведётся не по правилам». «Крестьяне войну сию почитают равно как бы нашествие татар, — ответил Кутузов, — и я не в состоянии переменить их воспитание».

Захват французского обоза в Можайском уезде в 1812 году. Художник И. Горохов. 1974 г.

В марте 1813 года граф Ф. В. Ростопчин напечатал в петербургской газете «Северная пчела» несколько сообщений о деятельности партизанских отрядов против наполеоновской армии в Московской губернии: «По Богородскому уезду. Сельца Ганусова крестьянин Павел Прохоров, усмотря ехавших навстречу к нему 5 человек французов, пустился к ним верхом в казачьем платье и, не имев при себе огнестрельного оружия, с одною токмо пикою взял их в плен и доставил к казакам для отсылки по команде. В сёлах Велине, Кривцах и Софьине крестьяне, вооружась против французов, прибывших в довольном числе для грабежа святых церквей и для обольщения живущих в сих местах, не только не допустили их до того, но, преодолев, истребили. При сём случае от выстрелов со стороны неприятеля в селе Софьине сожжены 62 двора со всем строением и имуществом…

По Звенигородскому уезду. Когда сей уезд почти весь уже занят был неприятелем, городские и окрестные жители, соединяясь, положили единодушно защищать город Воскресенск. Они вооружились чем только могли, учредили стражу и условились между собою, чтоб по колокольному от ней звону немедленно туда собираться верхами и пешком… Часто сражались они под самим городом и далеко от онаго, иногда одни, иногда с казаками, множество убивали, брали в полон и доставляли в казацкие команды, так что по одному Звенигородскому уезду и одними обывателями истреблено неприятелей более 2 тысяч человек. Таким образом спасены от нашествия и разорения город Воскресенск, некоторые селения и монастырь, Новым Иерусалимом именуемый…»

 

Были ли среди русских предатели?

14 сентября Денису Давыдову крестьяне рассказали, что Ефим Никифоров и Сергей Мартынов из деревни Городище наводили французских мародёров на богатых поселян, приняли участие в убийстве помещика Вешнева, разграбили церковь. Давыдов послал казаков захватить предателей, но Никифоров бежал, схватили одного Мартынова. «Эта добыча была для меня важнее двухсот французов! — вспоминал позднее партизанский командир. — Я немедленно рапортовал о том начальнику ополчения и приготовил примерное наказание».

21 сентября пришло повеление расстрелять преступника. Мартынова исповедали, надели на него белую рубашку и привели к той самой церкви, которую он грабил. Из всех ближних деревень собрался народ, в молчании смотревший на казнь.

Форма русского ополчения. Обер-офицер, урядник и казак пеших подков Тульскою ополчения. Урядник пеших дружин Санкт-Петербургского ополчения

Н. А. Дурова (1783–1866)

А в Москве в день вступления в неё Наполеона одна московская барыня Загряжская с несколькими подругами встретила французского императора на Волхонке и поднесла ему на бархатной подушке ключи. Ключи-то были от её амбара, но она сказала, что это ключи от Кремля. Наполеону было обидно увидеть вместо «московских бояр» нескольких жеманных барынь, но, как воспитанный человек, он поблагодарил и распорядился подарить ей село Кузьминки с загородным домом князя С. М. Голицына. Уже после освобождения Москвы Загряжская и в ус не дула — продолжала себе жить-поживать в Кузьминках. Возвратился Голицын и послал осмотреть своё поместье. Слугам отвечают: «Здесь живет новая помещица Загряжская». Голицын удивился и приказал гнать в шею самозваную хозяйку. Загряжская важно ответила посланным: «Знать не знаю Голицына. Кузьминки мои — мне их сам император Наполеон подарил». Сергей Михайлович Голицын послал за полицией — только так и смогли вывести расходившуюся барыню из поместья.

 

Кавалерист-девица

Первая женщина в русской армии — Надежда Дурова — поступила в её ряды под именем Александра Александрова ещё до войны 1812 года. В то время военное дело считалось исключительно мужским поприщем, даже женщины-санитарки появились в армии спустя полвека.

Надежда Дурова родилась в семье гусарского ротмистра, рано осталась сиротой и воспитывалась отцовским денщиком-гусаром. Смелая и решительная, ловкая и отважная, она отлично ездила верхом, умела стрелять и владела саблей. Рассказы отца и своего воспитателя-денщика о славных победах русского оружия во времена Суворова воспламенили её воображение. Она любила танцевать и петь, с удовольствием наряжалась в красивые платья, играла в куклы, но скучно было ей.

Скучно было играть на клавесине, читать французские романы и мечтать о замужестве. Тем не менее в 1801 году в восемнадцать лет её выдали замуж за мелкопоместного дворянина, но она вскоре вернулась к родителям. Армия виделась ей единственным призванием. Но как быть, она — женщина! И тогда в двадцать три года Надежда переодевается в мужскую одежду, под именем Александра Соколова поступает рядовым в Конно-польский уланский полк и участвует в нескольких походах. В декабре 1807 года после прошения отца о розыске дочери и возвращении её домой Дурову вызвали в Петербург для свидания с императором. Она получила разрешение на продолжение военной службы и за храбрость была произведена Александром I в офицеры. Под именем Александра Александрова её зачислили в Мариупольский гусарский полк. В войну 1812 года служила в Литовском уланском полку. Участвовала в Бородинском сражении и была там контужена в ногу.

В то время её произвели в поручики с исполнением обязанности ординарца у фельдмаршала Кутузова. Служба была с раннего утра до позднего вечера. Генералы Ермолов и Коновницын ценили «поручика Александрова» и старались давать ему важные поручения.

Дурова отвозила приказы, узнавала о передвижениях русских частей, о путях и переправах, о передовых позициях противника. «Носясь весь день по полям от одного полка к другому, я измучилась, — вспоминала она позднее, — устала и совсем не была рада славе исправного ординарца».

В начале октября Кутузов заметил, что она хромает, и спросил отчего. «Контузия». — «Контузия от ядра! — воскликнул фельдмаршал. — И вы не лечитесь! Сейчас же идите к доктору!» Доктор настаивал на длительном лечении, но Дурова не хотела оставлять армию. «Поезжай домой! — сказал Кутузов. — Мы, может быть, долго ещё будем стоять здесь».

Титульный лист «Записок» Н. А. Дуровой

Со слезами на глазах кавалерист-девица поехала на лечение.

 

Почему Наполеон оставил Москву?

Говоря со своим самым исправным ординарцем, старый фельдмаршал хитрил: он со дня на день ждал движения французских войск, но пожалел юного «поручика Александрова».

7 октября французский император повелел своим войскам оставить Москву. Ответа на предложение мира от царя нет, и ждать его было напрасно. Значит, война продолжается. Сидеть в сгоревшей столице в ожидании зимы, не обладая запасами продовольствия и сена, оказывалось опасным.

Хотя ежедневно устраивались парады войск, а вечерами — костюмированные балы, спектакли привезённых из Парижа актёров «Комеди Франсез» и концерты итальянских теноров, моральный дух солдат и офицеров был низок. Спиртного было вдоволь, но хлеба и мяса не хватало. Продолжались грабежи. У всех ворот в Кремль стояли на часах гвардейские гренадёры, одетые в женские шубы, перетянутые на поясе кашемировыми шалями.

На военном совете обсуждалось направление будущего движения: юг или север? Маршалы посоветовали не идти на Петербург, где много болот, плохие дороги и рано наступает зима. Выгоднее виделось южное направление — на Калугу, на Тулу, за которыми открывались богатые и тёплые южные губернии России. Пока же следовало отступать на Смоленск, но не по старой, разорённой дотла, а по новой Калужской дороге. Наполеон утвердил это решение.

Изгнание из Москвы остатков наполеоновской армии отрядом лёгкой кавалерии под командованием генерала Иловайского 10 октября 1812 года

Бесконечная вереница разнообразнейших экипажей и повозок с провиантом и награбленным в московских домах имуществом следовала за армией. Дисциплина настолько ослабла, что решительный маршал Даву перестал расстреливать тех, кто подкладывал в армейские повозки ценные вещи, хотя лошадей не хватало даже для артиллерии. Наполеон понимал опасность такого обоза для боевых действий его армии, но это была уже иная армия, и он не решился отдать приказ о сожжении всего захваченного его солдатами.

Перед оставлением Москвы французский император распорядился взорвать Кремль, стереть его с лица земли. Зачем? Известна фраза Наполеона: «Я никогда не делаю бесполезных вещей». То была месть непокорившейся русской столице. Сами же французы потом называли этот приказ «самым варварским» из всех приказов Наполеона, но исполнили его.

Большое количество взрывчатки положили под всеми зданиями в Кремле, под его дворцами, соборами и башнями кремлёвской стены. Когда последние французские солдаты оставили центр города, сапёры подожгли фитили и бросились вон из Кремля.

Но там оставались русские патриоты. Рискуя жизнью, они, оставшиеся безымянными, тушили фитили. Пошедший вдруг дождик помог им.

Однако взрывы прогремели. Обрушилась церковь св. Иоанна Лествичника, пристроенная к колокольне Ивана Великого, и по самой колокольне пробежала трещина. Со звонницы упал многопудовый колокол Реут и треснул. Рухнуло здание Арсенала, Водовзводная башня и две меньшие башни в кремлёвской стене, идущие от Тайницких ворот. Сгорели Кремлёвский дворец и Грановитая палата. Никольские ворота также пострадали от взрыва, но вот чудо так чудо: уцелела та часть ворот, на которой был образ Святителя Николая, и даже стекло на иконе осталось невредимо.

Впрочем, с чудесами сталкивались и французы. Отряд польских улан послали в Сергиев Посад, чтобы захватить сокровища Троице-Сергиевой Лавры. Но вдруг на землю пал такой густой туман, что не стало видно дороги. Уланы попробовали отправиться грабить на следующий день, но вновь туман закрыл им путь.

Преподобный Савва, Звенигородский чудотворец. Икона. XIX век

Видение преп. Саввы Сторожевского Евгению Богарне

А в подмосковном Саввино-Сторожевском монастыре, где стояли войска пасынка Наполеона, вице-короля Италии Евгения Богарне, ему как-то ночью явился во сне седобородый старец в чёрном монашеском одеянии, сказавший:

— «Не вели войску своему расхищать монастырь и особенно уносить что-либо из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует, и ты возвратишься в своё отечество целым и невредимым». Можно представить себе ужас атеиста, когда утром в церкви он узнал в иконе над ракой преподобного Саввы привидевшегося ему монаха. Евгений Богарне приказал запереть все церкви и ключи отдать ему, а солдат предупредил, что если кто-нибудь возьмет что в монастыре — будет тут же расстрелян. В монастыре всё осталось в неприкосновенности. Но и вице-король Италии смог благополучно покинуть Россию и прожил еще долго.

Поредевшая Великая армия двинулась на Калугу. «Горе тем, кто станет на моем пути!» — заявил Наполеон. Он рассчитывал скрытно обойти Кутузова или отбросить его, если тот преградит ему путь. Но не удалось ни то ни другое.

 

Славный город Малоярославец

Один из армейских партизан Александр Никитович Сеславин 10 октября при проведении рекогносцировки обнаружил движение противника по новой Калужской дороге. Он влез на дерево. Над дорогой стоял плотный гул, обычно сопровождавший движение больших масс войск. Вся дорога, насколько можно было видеть, была плотно заполнена неприятельскими колоннами. Стало ясно, что французская армия покинула Москву и пытается пройти на юг. Удалось захватить нескольких пленных, которых доставили к Кутузову. Услышав известие, фельдмаршал заплакал: «Боже, Создатель мой! Наконец Ты внял молитве нашей, и с этой минуты Россия спасена!»

Мало кто знал, что за день до этого, 9 октября, семидесятипятилетний митрополит Платон в своей Вифанской обители вдруг привстал в кресле и воскликнул: «Вышел, вышел!» — «Кто вышел?» — удивился келейник. «Наполеон покинул Москву!» — слабым голосом произнёс старец. Он скончался через месяц, и москвичи уверяли, что Господь продлил его дни для того, чтобы был на земле праведник, молящийся во всеобщем бедствии.

А. Н. Сеславин (1780–1858)

Важное открытие партизана Сеславина

Малоярославец, как явствует из самого его имени, небольшой городок в 120 км от Москвы. Для Наполеона его захват имел большое значение как важного пункта для продвижения в юго-западном направлении. Он уже не желал генерального сражения: «Этот Кутузов не получит от меня новой битвы!» — раздражённо сказал Наполеон адъютанту 12 октября. Бонапарт был раздосадован тем, что на рассвете 6 октября русские части атаковали авангард Мюрата при Тарутине и опрокинули его. Мюрат смог избежать полного разгрома лишь из-за неточностей в передаче приказов русских генералов и возникших между ними разногласий. Сражений следовало избегать для сохранения последних сил. Французский император полагал, что Кутузов ожидает его на старой Калужской дороге, в то время как Великая армия 10 октября перешла на новую дорогу. Ей оставался всего один дневной переход до Калуги, но А. Н. Сеславин вовремя предупредил русское командование о направлении движения врага. По получении этого известия Кутузов прекратил преследование корпуса Мюрата и двинул свои войска наперерез французам, к Малоярославцу.

Атаман М. И. Платов

Когда корпус Дохтурова и казачьи полки Платова 12 октября подошли к городу, оказалось, что он взят войсками Евгения Богарне.

Дохтуров по собственному почину распорядился перекрыть дорогу на Калугу и начал борьбу за освобождение Малоярославца.

С каждой стороны сражалось по 24 тысячи человек. Восемь раз город переходил из рук в руки. Трудно назвать иное сражение, шедшее с таким ожесточением. И французы и русские понимали, что именно сейчас решается судьба не столько этого города, сколько всей войны. Прибывший в разгар боев Наполеон был поражён тем, что русские вновь разгадали его маневр и навязали ему ненужное сражение. Он бросил в огонь битвы несколько дивизий из корпуса Даву и самые надёжные части своей старой гвардии. Результат был тот же, что и при Бородине: полностью разрушенный городок был захвачен французами, но прорваться к Калуге они не смогли.

Бой за Малоярославец 12 октября 1812 года. Художник Н. Самокиш. Нач. XX в.

Ранним утром 13 октября Наполеон выехал на осмотр позиций и едва не попал в плен. По воспоминаниям Коленкура, «ещё только еле начинало рассветать, как мы столкнулись носом к носу с казаками, главный отряд которых напал впереди нас на артиллерийский парк и захватил несколько орудий. Было ещё так темно, что мы поняли, в чём дело, лишь по выкрикам казаков и очутились вперемежку с некоторыми из них… Возле императора были только князь Невшательский и я. Мы все трое держали в руках обнажённые шпаги». Лишь подоспевшие дежурные эскадроны опрокинули казаков, и гвардия вновь отбила свои орудия. Если бы казаки, считал Коленкур, действовали более решительно, «то они захватили бы нас», «император был бы убит или взят в плен». Известие об этом случае произвело неприятное впечатление на остатки Великой армии, наглядно показав, чего она теперь стоит.

13 октября Наполеон отказался от продолжения сражения и отдал приказ об отступлении от Малоярославца на запад по старой Калужской дороге. Так у этого маленького русского города остановилось двадцатилетнее завоевание Наполеоном мира.

 

Французы отступали или бежали?

Скажем сразу, что отступление бывшей Великой армии, начавшееся 13 октября, оказалось для неё сплошным бедствием. Дорога представляла собой выжженную пустыню: сгоревшие и брошенные жителями деревни, разграбленные ранее французами города. Мёртвая тишина царила там, даже кошки не сыскать. Поживиться было нечем.

И всё же это пока была армия. Кутузов вел свои войска параллельно, заслоняя от французов центральные губернии, нападая на отдельные части врага. Известно, что смертельно раненный зверь вдвойне опаснее.

22 октября произошло сражение у Вязьмы. Милорадович и Платов, думая отрезать французский авангард, натолкнулись на главные силы и после упорного боя опрокинули их. Вязьма была взята штурмом, захвачено более тысячи пленных, обозы и 87 орудий. В тот же день Сеславин и Давыдов при Ляхове взяли в плен бригаду Ожеро.

У дороги. Недалеко от Пневы 8 ноября

Освобождение Вязьмы

27 октября маршал Бертье направил Наполеону рапорт: «Долгом поставляю донести Вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше. Они почти в совершенном разброде. Малая часть солдат остается при знаменах. Прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. В последние дни многие солдаты побросали ружья и патроны…»

Когда французские части добралась до Смоленска, это была уже не Великая армия, а толпа одичавших людей. Смоленск обманул их ожидания: продовольственные склады были опустошены прошедшими ранее через город корпусами. Того, что осталось в городе, хватило лишь на старую и молодую гвардию. Император прежде всего заботился о гвардии, в ней он видел единственную надёжную силу. Она потому сохраняла боеспособность, но начали таять и её ряды.

Разгром маршала Даву при Красном. Художник Д. Скотти. 1814 г.

В тот год зима наступила рано. И русский мороз помог Кутузову.

1 ноября остатки французской армии вышли из Смоленска. Их осталось всего 50 тысяч человек. А за ними брели безоружные толпы людей, около 30 тысяч человек, одетых в шубы, замотанных в женские шали, на ногах у них были вместо щегольских сапог обмотки из ковров, взятых в дворянских домах.

Зрелище, которое представляла собой дорога, было ужасным, вспоминал Коленкур: «Многочисленные трупы наших эвакуированных раненых лежали на дороге; большинство из них погибли от холода или голода или же были покинуты теми, кому была поручена их перевозка»; изнурённые и не подкованные шипами лошади «падали на каждом шагу. Они оставались лежать, распростёршись на земле, и невозможно было заставить их вновь попробовать подняться»; почти все шли пешком, и император «два-три раза в день выходил из экипажа и, по общему примеру, в течение некоторого времени шёл пешком», опираясь на плечо адъютанта.

Сожжение знамен Великой армии по приказу Наполеона после боёв под Красным. Художник А. Коссак. 1912 г.

Кроме войск Кутузова, наперерез французской армии с севера двигался корпус генерала П. X. Витгенштейна, ранее прикрывавший направление на Петербург. С юга шла Дунайская армия адмирала П. В. Чичагова. Положение отступающих становилось всё опаснее.

В трёхдневных боях 3–6 ноября под Красным был почти уничтожен корпус маршала Нея, убито и ранено около 5 тысяч французов, взяты 90 тысяч пленных, огромный обоз и 116 орудий. За это сражение фельдмаршал Кутузов получил титул князя Смоленского, а атаман Платов — графское достоинство.

Бедственное положение французской армии во время отступления из Москвы

Начались снегопады. Дорога представляла собой сплошной лёд, с трудом держались на ногах даже пешие, приходилось каждую минуту сбрасывать с дороги экипажи и фуры с награбленным имуществом, чтобы освободить путь. Всё перепуталось, никто не заботился о наведении порядка. Они торопились вперёд, подальше от ужасной России. Голод принял невероятные размеры. Французы ели внутренности дохлых лошадей. Соли не хватало, и её заменяли порохом. Они исхудали и обросли бородами, их глаза воспалились от дыма костров. После ночёвки в снегу каждое утро оставались недвижимыми десятки тел.

Это было отступление, очень похожее на бегство.

Преследование казаками отступающих французов. Художник А. Дезарио. 1827 г.

Форма русской армии. Рядовой и унтер-офицер лейб-гвардии Казачьего полка

Позже, добравшись до Парижа, Наполеон создал легенду о том, что главным их противником был «генерал Мороз». Однако тогда же эта легенда была опровергнута очевидцами, участниками событий. Например, Анри Бейль (Стендаль) писал: «Было бы ошибкой думать, что зима в 1812 году наступила рано; напротив, в Москве стояла прекраснейшая погода. Когда мы выступали оттуда 6 (19) октября, было всего три градуса мороза, и солнце ярко светило». Известно, что когда Наполеон решил ехать в Париж, то 5 декабря из города Сморгони он выехал на колесах, и лишь двое суток спустя снега оказалось так много, что пришлось пересесть в сани.

 

Потерял ли Наполеон свой талант полководца?

Нет, конечно. Это показал переход французских войск через реку Березину.

Наполеон сам осмотрел берега реки и приказал проверить броды. Из-за морозов река обмелела, и вода доходила до брюха лошади, так что кавалеристы могли переправиться сами. Для перехода пехоты, артиллерии и обозов император приказал строить мосты в районе Борисова.

Для того чтобы скрыть от Кутузова истинное место переправы, мосты наводились в нескольких местах, и русские войска поддались на обман. Адмирал Чичагов решил, что неприятеля надо ожидать южнее, и направил туда свои войска.

Арман де Коленкур вспоминал, что Наполеон провёл весь день на месте постройки мостов. Он подбадривал сапёров, которые работали с большим воодушевлением, часто влезали в ледяную воду. Наполеон обследовал противоположный берег, намечая пути отхода, а также распорядился о размещении артиллерийских батарей для обстрела русского авангарда.

14 ноября началась организованная переправа, но вскоре последовали стычки. Смятённая толпа страстно желала немедленно переправиться на другой берег. Командиров перестали слушаться. Пехотинцы размахивали прикладами ружей, всадники размахивали саблями. Все хотели прорваться, опередить друг друга.

Багажные повозки, пушки, кареты, фургоны безнадёжно теснили друг друга и загромождали дорогу. Ломались оси и колеса, тогда повозки сбрасывали в воду. Отовсюду раздавались вопли и проклятия на всех языках Европы.

А в это время подоспевшая русская артиллерия начала обстрел переправы. План Кутузова состоял в том, чтобы окружить французов и уничтожить, не дать им переправиться через Березину. Но задержка его войск, которые также страдали от голода и холода, неточное исполнение приказов адмиралом Чичаговым и генералом Витгенштейном сорвали этот план: к 16 ноября переправа закончилась.

Переправа через Березину

Однако Великая армия перестала существовать. Арман де Коленкур свидетельствовал: «После переправы корпуса снова начали таять. На наших глазах возникали новые банды отставших. 1-й корпус существовал только в лице знаменосцев, нескольких офицеров и унтер-офицеров…»

23 ноября в Сморгони Наполеон передал командование армией маршалу Мюрату и умчался в Париж. Во Франции вспыхнуло недовольство, возник заговор, и Бонапарт должен был там бороться за свою власть. Наполеон не сомневался, что сумеет набрать новые войска и сохранить свое владычество над Францией и Европой.

Бюллетень Великой армии от 3 декабря 1812 года произвёл во Франции и в Европе потрясающее впечатление: в нём не были названы цифры потерь, но было признано истинное положение дел — разгром ранее непобедимой армии. Особенно странной казалась последняя фраза бюллетеня: «Здоровье Его величества никогда не было лучшим».

У Березины 16 (29) ноября 1812 года

Без эскорта, без охраны, в сопровождении графа Коленкура за 13 суток Наполеон промчался через всю Европу, перебирая в памяти события русского похода и обдумывая планы на будущее.

Лишившись своего предводителя, французская армия терпела новые поражения. 28 ноября русские войска заняли Вильно, где Кутузов приказал остановиться на отдых.

А остатки французской армии численностью около 23 тысяч человек 14 декабря перешли Неман, вывезя 9 орудий из 1400.

Французы покинули пределы России после жесточайшего поражения.

Военный гений Наполеона был велик, но не всесилен.

 

Русские в Париже, или Конец Наполеона

21 декабря Кутузов в приказе по армии поздравил войска и призвал их «довершить поражение неприятеля на собственных полях его». Отечественная война, которую русская армия и русский народ вели против захватчиков, завершилась, но для обеспечения прочного мира Александр I вознамерился увенчать эту победу окончательным разгромом Наполеона. «Наполеон или я, но вместе мы царствовать не можем!» — заявил царь.

В январе 1813 года начинаются заграничные походы русской армии. Теперь уже Пруссия, Швеция и Австрия становятся нам союзниками, а Англия направляет на континент свои войска. Войска новых союзников были многочисленнее, но Наполеон располагал ещё значительными силами.

Осада Парижа

Союзные армии понесли поражения при Лютцене, Баутцене, Дрездене, но в сражениях под Кульмом и под Лейпцигом поражения потерпел Наполеон. Всем было очевидно, что без России этого бы не случилось, что, останься русская армия в пределах родных границ, в Европе продолжалось бы господство Наполеона; Австрия оставалась бы его союзницей, а Германия была разделена на полунезависимые, полувассальные княжества и герцогства, Голландия, Бельгия не имели бы национальной самостоятельности. Недаром впоследствии немцы говорили: «Союзу с Россией мы обязаны нашей настоящей независимости».

К тому времени Кутузова уже не было в живых, старый фельдмаршал князь Смоленский скончался в апреле 1813 года в Бунцлау. 13 июня 1813 года при отпевании усопшего в Казанском соборе Петербурга вдохновенное слово о полководце произнёс архимандрит Филарет (Дроздов), закончив так: «Россияне! Вы все единодушно желаете, чтобы дух, данный Смоленскому, не преставал ходить в полках наших и почивал на вождях наших. Нет лучшей сего похвалы для отшедшего; нет лучшего наставления для оставшихся сынов Отечества».

Вступление союзных войск в Париж

Командование вновь принял Барклай-де-Толли, и именно ему довелось принимать капитуляцию французской столицы.

18 марта русские войска триумфально вступили в Париж. Во главе полков на белом коне (подаренном Наполеоном) ехал император Александр I. Его сопровождали прусский король и генералы союзных армий. Толпы французов, уставших от войны, приветствовали русского царя как освободителя. В беседе с депутатами Парижа царь заверил их, что союзные армии будут вести себя безупречно по отношению к жителям, любое проявление насилия будет жестоко караться. «Я не воюю с Францией, я друг вашей страны», — подчеркнул Александр I.

А. С. Пушкин. Воспоминания в Царском Селе.

Парижские аристократы и простолюдины были поражены добротой русских солдат и казаков, которые разбили палатки на Елисейских полях, в центре Парижа. Добродушные казаки позволяли парижским ребятишкам влезать себе на плечи. Царский двор и генералитет посещали балы, которые давала в их честь французская знать.

Впоследствии Александр Павлович рассказывал князю А. Н. Голицыну: «Наше вхождение в Париж было великолепное. Всё спешило обнимать мои колена, всё стремилось прикасаться ко мне, народ бросался целовать мои руки, ноги. Хватались даже за стремена, оглашали воздух радостными криками, поздравлениями. Но душа моя ощущала другую радость. Она, так сказать, таяла в беспредельной преданности Господу, сотворившему чудо Своего милосердия… Словом, мне хотелось говеть и приобщиться Святых Тайн, но в Париже не было русской церкви. Милующий Промысел, когда начнёт благодетельствовать, тогда бывает безмерен в своей изобретательности; и вот, к крайнему моему изумлению, вдруг приходят ко мне с донесением, что столь желанная мною русская церковь явилась в Париже: последний наш посол, выезжая из столицы Франции, передал свою посольскую церковь на сохранение в дом американского посланника…» 25 марта (7 апреля), в день Благовещения Пресвятой Богородицы, государь после всенощной исповедовался, «прося у всех прощения с великим и трогательным смирением», по свидетельству очевидца. 26 марта он причащался с большим благоговением.

Рядовой лейб-гвардии Семёновского полка И. Галченко

29 марта (И апреля), в первый день Святой Пасхи, в 12 часов дня на площади Конкорд, на которой кончил жизнь несчастный Людовик XVI, состоялось молебствие за последние победы союзных войск и за взятие Парижа. Сам Александр Павлович так описывал это событие в беседе с князем А. Н. Голицыным: «Ещё скажу о новой и отрадной для меня минуте в продолжении всей жизни моей: я живо тогда ощущал апофеоз русской славы между иноплеменниками, я даже их самих увлёк и заставил разделить с нами национальное торжество наше… На том месте, где пал кроткий и добрый король, по моему приказанию сделан был амвон, созваны были все русские священники, которых только найти было можно; и вот при бесчисленных толпах парижан всех состояний и возрастов раздалось громкое и стройное русское пение. Всё замолкло, всё внимало!.. Русский царь по ритуалу православному всенародно молился вместе со своим народом и тем как бы очищал окровавленное место поражённой царственной жертвы. Духовное наше торжество в полноте достигло своей цели, оно невольно втолкнуло благоговение и в самые сердца французские. Не могу не сказать тебе, Голицын, хотя это и несовместимо в теперешнем рассказе, что даже забавно было видеть, как французские маршалы, как многочисленная фаланга генералов французских теснилась возле русского креста и друг друга толкала, чтобы иметь возможность скорее к нему приложиться».

Медаль «В память Отечественной войны 1812 года»

25 марта 1814 года Наполеон подписал отречение от престола и был сослан на небольшой средиземноморский остров Эльба. Он мучился бессильными сожалениями: ведь, захватив Москву, он сам привёл русских в Париж! До того, 12 апреля, он пытался отравиться, но цианистый калий, который он носил при себе со времени Малоярославца, видимо, разложился. Во главе Франции встал король Людовик XVIII из династии Бурбонов. Наполеон ещё попытался вернуть себе власть, бежал с Эльбы, но верные ему войска летом 1815 года потерпели поражение при Ватерлоо от союзных армий.

Так завершилась Отечественная война.

В память её учредили медаль, на которой нет изображения русского царя, а есть слова: «Не нам, не нам, но Имени Твоему». Воздвигли два замечательных памятника: военную галерею в Зимнем дворце в Петербурге и храм Христа Спасителя в Москве.

А. С. Пушкин. Полководец.

Храм Христа Спасителя. Фото. 1890-е годы

25 декабря 1812 года, в праздник Рождества Христова, в Вильне Александр Павлович подписал манифест, в котором говорилось: «В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Отечеству, какими в сии трудные времена превознёс себя народ российский, и в ознаменование благодарности нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа».

Однако этому решению предшествовало немало споров. Первоначально возникли предложения воздвигнуть традиционный памятник в честь военной победы — колонну, обелиск или пирамиду из отобранных у неприятеля пушек. Эту идею разделял граф Ф. В. Ростопчин, подсказавший царю в письме от 20 декабря 1812 года, что памятник следует соорудить непременно в Москве, и начавший уже собирать пушки для сооружения пирамиды, которых, по его расчётам, требовалось не менее восьмисот.

Но 17 декабря адмирал А. С. Шишков получил письмо от генерала Павла Андреевича Кикина, который впервые выдвинул предложение о сооружении в Москве храма-памятника Христу Спасителю. «Война сия, — писал П. А. Кикин, — долженствующая решить судьбу России, потрясти основания гражданских и политических связей ея и даже самой веры, не есть обыкновенная; почему и памятник должен быть таковой же. Провидение Божие с помощью веры и народного усердия спасло нас; Ему благодарность.

Император Александр I (1823 год)

Боже упаси нас соделаться несмысленными обезьянами обезьян древних, забыв, что мы не идолопоклонники.

Обелиски, пирамиды и тому подобное льстят надменности и гордости человеческой, но нимало не удовлетворяют благородному, благодарности преисполненному сердцу христианина. И так сердце моё и ум согласно требуют воздвигнуть храм Спасителю в Москве под именем Спасского собора, который один может во всех отношениях удовлетворить ожидания каждого…»

Эта идея произвела глубочайшее впечатление на Александра I.

12 октября 1817 года на Воробьёвых горах был заложен первый храм по проекту А. Л. Витберга, но проект оказался неудачным. В 1838 году, в царствование Николая I, младшего брата победителя Наполеона, уже вблизи Кремля заложили новый храм, который и стал памятником чудесной победы в 1812 году.