30 июля 1951 г.
№ 8140/0
Совершенно секретно
Товарищу СТАЛИНУ И.В.
В дополнение к сообщению МГБ СССР № 7758/А от 27 апреля с.г. по делу участников ликвидированной в Ленинграде антисоветской молодежной организации, именовавшей себя «Марксистской рабочей партией (коммунистов)», — представляю при этом протоколы допроса арестованных БЕРЛИНА Л.З., БЫСТРОВА А.И. и МОЛЧАНОВОЙ Э.Б.
Одновременно докладываю, что, руководствуясь Постановлением Центрального Комитета ВКП(б) от 11 июля с.г., нами была активизирована работа с арестованными, в результате чего получены дополнительные показания участников этой антисоветской организации об их террористических намерениях против руководителей ВКП(б) и Советского правительства.
Так, арестованный БЕРЛИН Л.З., 1926 года рождения, бывш. слушатель вечерней школы-десятилетки, показывая о своей вражеской деятельности, сознался, что он, симпатизируя Троцкому и Зиновьеву, разделял применявшиеся ими методы подрывной работы против ЦК ВКП(б) и считал, что терpop является наиболее приемлемой и действенной формой борьбы с Советской властью.
Прививая такие взгляды своим единомышленникам БЫСТРОВУ, МИСЮКУ и МОЛЧАНОВОЙ, он — БЕРЛИН — на одном из сборищ участников созданной им антисоветской организации предложил принять террор как метод борьбы против ВКП(б) и Советского правительства, который, как он пояснял, в свое время применяли участники правотроцкистского блока.
Арестованные БЫСТРОВ, МИСЮК и МОЛЧАНОВА показали, что они поддерживали террористические замыслы БЕРЛИНА и, соглашаясь с его установками по вопросу о терроре, внесли специальный пункт в «программу» своей организации, предусматривавший подготовку и совершение убийств руководящих деятелей Советского государства. По показаниям арестованных, указанную «программу» они впоследствии из предосторожности уничтожили.
На допросах БЕРЛИН, БЫСТРОВ и МОЛЧАНОВА также показали, что в январе 1949 года, собравшись на квартире БЕРЛИНА, они пришли к единому мнению о необходимости активизации деятельности антисоветской организации и договорились о посылке одного из своих сообщников в Москву с целью подготовки и осуществления террористического акта против Главы советского правительства, во время демонстрации на Красной площади.
При этом, как показали БЕРЛИН и БЫСТРОВ, участница антисоветской организации МОЛЧАНОВА высказала свою личную готовность поехать в Москву для осуществления злодейского замысла после того, как будет добыто необходимое оружие.
МОЛЧАНОВА подтвердила на следствии эти показания и заявила, что, находясь под влиянием БЕРЛИНА и его сообщников, она выразила готовность быть исполнительницей замышляемого террористического акта.
Как утверждают арестованные БЕРЛИН, БЫСТРОВ, МОЛЧАНОВА и МИСЮК, в дальнейшем практических мер к совершению террористических актов они якобы не предпринимали.
Следствие по делу участников этой антисоветской молодежной организации продолжается в направлении полного вскрытия их вражеской деятельности и выявления преступных связей.
С ОГОЛЬЦОВ
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
арестованного БЕРЛИНА Льва Залмановича от 30-го июля 1951 года
БЕРЛИН Л.З., 1926 года рождения, уроженец гор. Витебска, еврей, гр-н СССР, беспартийный, со средним образованием, работал слесарем на Ленинградском заводе подъемно-транспортного оборудования им. Кирова, трижды судим за прогулы.
До ареста проживал в г. Ленинграде.
Допрос начат в 11 час. 45 мин.
Вопрос: Вы признались, что являлись участником существовавшей в Ленинграде антисоветской организации, именовавшейся «Марксистской рабочей партией (коммунистов)».
Уточните, какое положение вы занимали в этой организации?
Ответ: В декабре 1948 года на одном из нелегальных сборищ, происходившем в гор. Ленинграде у меня на квартире по Серпуховской улице, дом 12, я был избран секретарем созданной нами так называемой «Марксистской рабочей партии (коммунистов)» — «МРП(к)».
Помимо меня руководящими участниками «МРП(к)» являлись: БЫСТРОВ Анатолий, 1932 года рождения; МИСЮК Валентин, 1931 года рождения, и МОЛЧАНОВА Эвелина, 1930 года рождения, работавшие вместе со мной в одном из цехов Кировского завода.
Вопрос: Кто внушил вам мысль о создании антисоветской организации?
Ответ: Я расскажу по порядку — как и под воздействием каких причин у меня зародилась и созрела идея о создании антисоветской организации.
Происхожу я из семьи служащего — отец мой БЕРЛИН Залман Абрамович работал брокером лесотоваров в Ленинградском порту, затем продавцом в газетном киоске, мать была домашней хозяйкой.
В 1942 году родители мои умерли и я остался на иждивении старшей сестры Берты, 1913 года рождения, работавшей на административных должное-тях в столовых. За спиной сестры я припеваючи прожил в Ленинграде весь период блокады, спекулируя продуктами, которые она без зазрения совести воровала из столовых.
В 1945 году мое благополучие рухнуло, так как сестру арестовали за растрату и осудили на 5 лет лишения свободы.
С арестом сестры кончилось и мое беззаботное существование. Не имея специальности, я поступил в ремонтно-строительную контору Октябрьского района гор. Ленинграда, но вскоре допустил прогул и попал под суд. Отбыв положенный срок наказания, в 1948 году я устроился слесарем на Кировский завод, где снова стал нарушать трудовую дисциплину, за что еще дважды привлекался к судебной ответственности.
Арест сестры и неоднократное привлечение меня к судебной ответственности породили во мне злобу к советской власти, и я стал подумывать, как бы при случае отомстить ей.
Вопрос: Корни ваших антисоветских проявлений кроются не только в этом.
Покажите, кто стоял за вашей спиной и направлял вас на борьбу с советской властью?
Ответ: В том, что я стал врагом советской власти, немалую роль сыграла моя приверженность к троцкистам.
Еще с 1943 года, увлекаясь вопросами философии, я усиленно читал различную философскую литературу, причем без разбора и не соблюдая никакой системы.
Будучи предоставлен самому себе, я вскоре запутался в теоретических вопросах, стал неправильно, в искаженном свете воспринимать отдельные марксистские положения и, таким образом, постепенно скатился на позиции врагов партии.
Наряду с этим, помышляя о карьере юриста, я много читал материалов о прошедших судебных процессах и с особенным интересом ознакомился со стенографическим отчетом о судебных заседаниях по делу участников правотроцкистского блока.
На меня, человека уже зараженного антисоветскими мыслями, показания, данные на суде главарями правотроцкистского блока, произвели сильное впечатление. Я проникся сочувствием к осужденным троцкистам и разделял их стремление к свержению советской власти.
Вопрос: Не только разделяли, но и сами встали на путь активной борьбы против Советского государства.
Ответ: Признаю, что начиная с 1946 года мною вынашивалась мысль о создании антисоветской организации, и в конце 1948 года я поделился об этом со своим близким приятелем БЫСТРОВЫМ, с которым ранее не раз с антисоветских позиций обсуждал положение в стране.
БЫСТРОВ одобрительно отнесся к моим намерениям, и мы с ним начали действовать.
Вскоре мы с БЫСТРОВЫМ обработали и вовлекли в нашу антисоветскую организацию МОЛЧАНОВУ и МИСЮКА, с которыми нам до этого неоднократно приходилось вести вражеские беседы.
На первом же сборище, состоявшемся в декабре 1948 года у меня на квартире, БЫСТРОВ под мою диктовку написал два вражеских документа, один из которых мы назвали «программой», другой — «уставом» нашей подпольной организации. После того, как эти документы были написаны, мы все, т. е. я, БЫСТРОВ, МИСЮК и МОЛЧАНОВА, еще раз их внимательно прочитали и затем подписали.
Вопрос: Где находятся эти вражеские документы?
Ответ: Впоследствии я «программу» и «устав» МРП(к) уничтожил.
В этих документах мы писали о своем намерении вести активную борьбу против ВКП(б) и советского правительства, вовлекать в антисоветскую организацию лиц, недовольных существующим положением в СССР, и распространять антисоветские листовки.
Не скрою, что одним из основных методов борьбы с советской властью мы избрали террор против руководителей партии и советского правительства.
Вопрос: Договаривайте, кто из вас первым предложил использовать этот подлый метод борьбы?
Ответ: Зная, что к террору, как к наиболее действенному способу борьбы с советской властью, прибегали троцкисты, я предложил БЫСТРОВУ, МИСЮКУ и МОЛЧАНОВОЙ тоже заняться террористической деятельностью и подготовить убийство руководителей советского правительства.
Вопрос: Как отнеслись ваши сообщники к этому злодейскому предложению?
Ответ: Мое предложение о терроре нашло полное одобрение у БЫСТРОВА, МИСЮКА и МОЛЧАНОВОЙ.
На сборищах, которые несколько раз устраивались в декабре 1948 года и январе 1949 года у меня на квартире, а иногда на заводе, мы все приходили к единодушному мнению о необходимости совершения террористических актов над руководителями ВКП(б) и советского правительства. Однако прошу поверить, что дальше разговоров у нас дело не пошло.
Вопрос: Подождите оправдываться. Прежде скажите — против кого из руководителей партии и советского правительства вы замышляли совершить террористические акты?
Ответ: МИСЮК, МОЛЧАНОВА и я высказывались за то, чтобы подготовить и осуществить террористический акт одновременно над всеми членами Политбюро ЦК ВКП(б). Что касается БЫСТРОВА, то он в основном поддерживал нас в этом вопросе, однако почему-то был против совершения покушения на ВОРОШИЛОВА.
Вопрос: Каким образом вы намеревались осуществить это чудовищное преступление?
Ответ: Детали мы не обсуждали и говорили только лишь о том, что достаточно устранить вождя и наиболее близких его соратников, как в правительстве произойдет замешательство, и этим мы воспользуемся для захвата власти.
Вопрос: Как же вы — ничтожная кучка преступников — могли рассчитывать на захват власти?
Ответ: Такую дерзость могу объяснить лишь тем, что мы ложно понимали положение в стране, считая большинство населения СССР недовольным советской властью. Я и мои сообщники полагали, что стоит только подать сигнал, как в стране начнутся восстания.
Убийство вождя и других его соратников, по нашему предположению, и должно было явиться таким сигналом.
Вопрос: Что практически вы сделали для выполнения задуманного вами злодеяния?
Ответ: Практическое осуществление террористического акта над главой и другими руководителями советского правительства было возложено на МОЛЧАНОВУ, которая наиболее злобно высказывалась против руководителей партии и правительства и в порыве экстаза заявляла: «Дайте мне револьвер, и я пойду стрелять».
Было решено, что, как только наша организация будет располагать оружием, МОЛЧАНОВА накануне одного из всенародных праздников выедет в Москву и, проникнув с колонной демонстрантов на Красную площадь, приведет в исполнение наш злодейский замысел.
Других практических мер по подготовке к покушению на вождя и других руководителей ВКП(б) и советского правительства мы не предпринимали.
Вопрос: Кто поверит, что вы — злобные враги советской власти, наметив исполнителя ваших злодейских замыслов и план их осуществления, не вели дальнейшую подготовку к совершению террористических актов.
Говорите правду.
Ответ: Как я уже показал, на одном из вражеских сборищ мы решили послать МОЛЧАНОВУ в Москву с целью покушения на вождя и других руководителей партии и правительства во время одной из праздничных демонстраций на Красной площади, однако эта поездка МОЛЧАНОВОЙ не состоялась, поскольку она вскоре оставила работу в Ленинграде и уехала к своим родителям в Кострому.
Допрос прерван в 15 час. 30 мин.
Протокол с моих слов записан верно, мною прочитан.
БЕРЛИН
ДОПРОСИЛ:
Cm. следователь следчасти по особо важным делам
МГБ СССР подполковник СТЕПАНОВ
Копия
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
арестованного БЫСТРОВА Анатолия Ивановича от 27 июля 1951 года
БЫСТРОВ А.И., 1932 года рождения, уроженец гор. Ленинграда, русский, беспартийный, образование — 7 классов, ранее дважды судим за прогулы.
До ареста — учащийся школы ФЗУ Ленинградской кондитерской фабрики имени Самойловой.
Допрос начат в 13 час. 30 мин.
Вопрос: Чем вы можете дополнить свои прежние показания о вашем учас-таи в антисоветской организации, существовавшей в Ленинграде?
Ответ: Признавшись в проведении вражеской работы, я вместе с тем не стану скрывать и свои террористические намерения против руководителей ВКП(б) и советского правительства.
В декабре 1948 года в одну из состоявшихся между нами бесед БЕРЛИН, находясь в цехе металлоконструкций Кировского завода, обратился ко мне с предложением — начать совместную работу по сколачиванию организации, как он подчеркнул, троцкистского направления. Я согласился, и вот с тех пор мы приступили с БЕРЛИНЫМ к активной вражеской деятельности.
Вопрос: Объясните, почему БЕРЛИН обратился именно к вам со своим вражеским предложением?
Ответ: Дело в том, что к этому времени мы состояли с БЕРЛИНЫМ в дружеских, доверительных отношениях и неоднократно вели между собой антисоветские беседы.
Началось с того, что БЕРЛИН буквально с первого дня нашего знакомства, состоявшегося в ноябре 1948 года, стал рассказывать мне анекдоты, злобно антисоветского содержания, а затем, видя, что я не возражаю его вражеским выпадам, заговорил о необходимости борьбы с советской властью.
От БЕРЛИНА не ускользали никакие детали моих настроений. Узнав из беседы со мной, что в свое время был раскулачен мой дед, а в 1937 году органами НКВД арестовывался отец, БЕРЛИН убедил меня, что во всех этих моих горестях повинно советское правительство, которое якобы не заботится. о нуждах народа.
Одновременно БЕРЛИН старался привить мне симпатии к троцкистам. Он всячески восхвалял Троцкого, Зиновьева, Бухарина и других врагов народа, одобрительно отзывался об их подрывной деятельности против партии и Советского государства. В конечном счете я настолько поддался влиянию БЕРЛИНА, что и сам стал высказывать различную клевету на советскую действительность.
Вот почему БЕРЛИН в конце 1948 года смело обратился ко мне с предложением «перейти от слов к делу» и совместно приступить к созданию антисоветской организации, впоследствии названной нами «Марксистской рабочей партией (коммунистов)».
Вопрос: А когда состоялся сговор между вами по вопросу террора против руководителей ВКП(б) и советского правительства?
Ответ: На первом же нашем вражеском сборище.
Вопрос: Где оно состоялось?
Ответ: На квартире у БЕРЛИНА в декабре 1948 года, где кроме меня и БЕРЛИНА присутствовали МИСЮК и МОЛЧАНОВА, являвшиеся также руководящими участниками организации. Собственно говоря, мы собрались тогда у БЕРЛИНА, чтобы выработать и принять «программу» и «устав» нашей антисоветской организации.
БЕРЛИН прямо предложил нам включить в «программу» пункт о терроре против руководителей ВКП(б) и советского правительства, как один из методов свержения советской власти.
Вопрос: И вы, как известно, согласились с этим злодейским предложением?
Ответ: Да, все мы — МИСЮК, МОЛЧАНОВА и я — не только согласились принять террор как метод борьбы против Советского государства, но и закрепили это своими подписями под нашей «программой».
В дальнейшем участники антисоветской организации не раз возвращались к вопросу о терроре, обсуждая его как на наших тайных сборищах, так и при встречах на заводе или на прогулках.
По истечении времени выяснилось, что, например, БЕРЛИН и МОЛЧАНОВА настаивают на подготовке и осуществлении покушения над всеми членами Политбюро. Я же считал, что для падения советской власти достаточно устранить главу советского правительства и некоторых наиболее близких его соратников.
К этому моему мнению склонялся и МИСЮК.
Вопрос: Каким образом вы, изверги, намеревались осуществить свои террористические замыслы?
Ответ: На одном из наших сборищ, состоявшемся, как мне помнится, в начале января 1949 года на квартире БЕРЛИНА, последний потребовал от меня, МИСКЖА и МОЛЧАНОВОЙ активизировать вражескую деятельность и, обращаясь к МОЛЧАНОВОЙ спросил ее — может ли она быть исполнительницей террористического акта над вождем партии.
В ответ на это МОЛЧАНОВА заявила, что она может совершить убийство любого члена советского правительства, если мы прикажем ей это сделать.
После этого БЕРЛИН предложил выждать момент и послать МОЛЧАНОВУ в Москву, чтобы она осуществила задуманное нами злодеяние.
Вопрос: МОЛЧАНОВА согласилась выполнить ваше задание?
Ответ: Да. Больше того, желая убедить нас в своей решимости, МОЛЧАНОВА сказала, что если на ее пути станет родной отец, то она убьет даже и его. «Хотя я и женщина, говорила МОЛЧАНОВА, но у меня не дрогнет рука, и я могу выполнить задание не хуже Шарлоты КОРДЕ и Фани КАПЛАН».
Свое выступление на сборище МОЛЧАНОВА закончила словами: «Дайте мне пистолет, я стану стрелять!»
После таких заявлений МОЛЧАНОВОЙ все мы высказались за посылку ее в Москву и решили, что она выедет, как только нам удастся добыть деньги и оружие.
Вопрос: Говорите конкретней, когда намечался выезд МОЛЧАНОВОЙ в Москву?
Ответ: Определенного срока выезда МОЛЧАНОВОЙ в Москву мы не намечали. Вместе с этим я должен сказать, что МОЛЧАНОВА вскоре из Ленинграда выехала в Кострому, и наша связь с ней прервалась.
Допрос прерван в 17 час. 00 мин.
Протокол с моих слов записан верно, мною прочитан.
БЫСТРОВ
ДОПРОСИЛИ:
Пом. нач. следчасти по особо важным делам
МГБ СССР — полковник (СОРОКИН)
Cm. следователь следчасти по особо важным делам МГБ СССР — подполковник (СТЕПАНОВ)
АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 215. Л. 9—26. Подлинник. Машинопись.