Солнце снимало последние сосульки по капле. По стене дома сочились крошечные талые ручейки. Мостовая нагревалась. Небо было бледно-голубым. Хлопотливый ветерок гнал к Неве рваные облака. Водосточная труба с грохотом извергла на тротуар гору ледяных бриллиантов – в них тотчас засверкало солнце. Гора таяла на глазах.

– Смотри, – показал Шурка.

На площади Жертв революции заваривалась бурная зеленая каша. Кусты сирени мучительно трясли головами, словно помогая почкам поскорее раскрыться. Трава негодующе гудела под асфальтом, зато если уж отыскивался непокрытый клочок земли, из него так и лезли зеленые иглы. Шурка почувствовал, как дрожь в теле унялась, плечи обмякли. Стало хорошо.

Улыбчивый день так и звал прогуляться. Но прохожих было не видать.

Над их головами стукнуло окно.

– Котятки, где вы? – безмятежно позвала сверху тетя Вера. – Ах, вот вы где, мои сладкие!

Глаза у нее были как два серо-голубых цветка – добрые, летние и какие-то… глупые, вот! – изумленно понял Шурка.

Тетя Вера помахала им рукой.

– Вы гулять пошли? Ну гуляйте, мои маленькие. Играйте. Развлекайтесь. Птенчики мои милые… Только не устаньте. Вы не устали? – забеспокоилась она. – Шуреночек, ты почему без курточки? Танюша, а кофточку? А вдруг просквозит? Я сейчас спущусь, принесу! Погодите!

И голова нырнула обратно.

Таня глянула на Шурку панически. И оба рванули с места: Таня – в сторону Эрмитажа, Шурка – к площади. Спохватились, и Шурка метнулся к Эрмитажу, а Таня – к площади.

Таня притормозила, поймала Шурку.

– Стой!

– Там разберемся, потом!

Но Таня с места не двинулась. Подумала, наклонив голову, и объявила мерзким голосом принцессы на горошине:

– Я хочу мороженого!

Шурка обомлел: Таня тоже спятила. Как тетя Вера.

Сестра, как назло, крепко держала его. Глаза у нее, правда, были обычные.

– Смотри, – кивнула она подбородком. Шурка обернулся.

Мороженщик вывернул из-за угла – иначе откуда он появился? Он толкал перед собой голубую тележку на велосипедных колесах. Белые нарукавники и фартук казались от яркого солнца еще белее. Он улыбнулся им.

– Бежим направо! – крикнула Таня, даже как-то слишком громко и внятно. – Направо!

А сама схватила Шурку и потащила налево – туда, где блестели на солнце огромные эрмитажные атланты.