Прозрачный Бобка снова налился красками. Идти сразу стало легче. Вокруг росли ровные красноватые сосны, их буйные головы смыкались где-то высоко. Земля была усыпана рыжей хвоей.
Тут-то Бобка и заметил его.
Мишка топал прочь на двух своих плюшевых лапах. Вид у него был деловитый. Травы здесь не было – только земля и сухие иглы.
– Отвяжись, – не оборачиваясь, бросил мишка. Потом остановился, резко обернулся: – Отстань от меня наконец!
– Мишка, ты что! – чуть не заплакал Бобка.
Не оттого что мишка разговаривал – это Бобка как раз мог пережить. А от его слов. Они задевали до слез.
– Мишка, подожди!
Но тот только втянул голову в плечи.
– Теперь ты сам по себе, а я сам по себе. С меня довольно. Я свое отнянчил, – бормотал мишка.
Бобка едва за ним поспевал. Сосны так и мелькали мимо. Вдобавок странный запах начал мерещиться ему – горьковатый и очень приятный. Знакомый. Только что это?
Мишка все ворчал, и его бухтение мешало Бобке узнать запах.
– Хватит! Больше не хочу! Не хочу, чтобы мне грызли нос. Совали мне в пасть печенье или кашу. Тянули за глаза. Крутили уши.
– Когда это я тебе крутил уши и грыз нос?
– Все равно, – отмахнулся мишка. – Не хочу больше на себе слюней, соплей, слез, пластилина, каши и красок. Я в кои-то веки хочу почистить мех. Расчесать. И походить чистым.
– Каша попала случайно! – оправдывался Бобка.
– В кои-то веки чистым…
Бобка хотел было обидеться, но запах снова потянул его за нос. Этот запах тянул его к соснам; горьковато-теплый, он ласкал, поглаживал нос внутри, он проник в самый желудок.
«Шоколад!» – завопил желудок.
– Шоколад! – воскликнул Бобка так громко, что мишка замолчал.
«Шоколад!» – разнеслось по лесу эхо.
Все сосны, покуда хватало глаз, были из чудесного рыжего шоколада, пахнущего ванилью и орехами!
Бобка подскочил к ближайшему дереву. И с разбегу врезался в мишку.
– Понял?!
Бобка попытался обойти его, но мишка крепко вцепился в него обеими лапами.
– Чистым! – назидательно воздел лапу мишка. – Я хочу наконец делать то, что нравится мне. Мне! Ходить куда хочу! Играть во что хочу! – махал он лапой перед Бобкиной физиономией, а другой, как назло, тащил прочь от сладких деревьев. – И когда хочу! А когда я захочу спать, я не стану играть! Или петь! Или танцевать! Я лягу спать! Или буду сидеть на диване! Да! И читать книгу! Без картинок! Какую хочу!..
Вообще-то многие взрослые так думают, просто никогда не признаются. А мишка был не просто взрослым – он был, пожалуй, и вовсе старым.
В конце концов мишка отпустил Бобку. И бодро потопал прочь по ему одному видимой тропинке. Толстенькое тельце мелькало среди сосен. Еще миг – и исчезнет.
Неужто уйдет совсем? Бобка все-таки побежал за мишкой. Но как ни вглядывался, никакой тропинки не увидел.