равнявших городом высокопоставленных лиц. Во время похорон, при большом стечении народа, покойница внезапно поднялась из гроба, чем привела присутствующих в ужас и замешательство; вообразили, что это – козни дьявола. Служанка, однако, заверила всех, что воскрешена милостью Божьей, «дабы передать живущим его веления», и просила немедленно призвать Адалъриха, занимавшего такой же пост, как и ее хозяин, к коему, по ее словам, она и была послана. Адальрих не замедлил явиться и услышал от нее: «Отец ваш Руотпольд, испытывающий великие кары преисподней, послал меня к вам, чтобы во имя любви к Богу и его успокоения вернули владельцу тот двор, который, как вы знаете, неправедно был им захвачен. Но и то попросил вам передать, что, если этот двор не будет возвращен тому, у кого несправедливо отнят, не смогут его освободить от вечного наказания ни милостыня, ни благие поступки, творимые вами. И мать ваша, которую я, побывав в раю, видела среди многих тысяч святых женщин, страстно просит, чтобы вы позаботились о спасении и себя, и отца вашего от вечных мучений».

Отлоху были ведомы и обстоятельства, при которых двор, упомянутый воскресшей служанкой, оказался в руках Руотпольда. Это владение принадлежало горожанину настолько бедному, что он был не в состоянии уплатить причитавшуюся с него подать. Используя власть, Руотпольд неоднократно вызывал беднягу в судебное собрание и требовал с него уплаты уже тройного чинша (census), чем и довел его до разорения: в конце концов тот был принужден отказаться от земли в пользу Руотпольда. После кончины Руотпольда присвоенный им двор перешел по наследству к его сыну Адальриху. Несмотря на послание, полученное с того света от отца и матери, обуреваемый алчностью Адальрих отказался выполнить их требование, «предпочитая вместе с отцом быть осужденным на вечную смерть, чем лишиться клочка земли». Отлох счел необходимым поведать об этом необычайном событии, дабы оно послужило на пользу другим8.

С той точки зрения, которая находит свое выражение в изложенных Отлохом примерах, обитатели потустороннего мира могли сохранять свои права на земли и иное имущество, находившиеся в их собственности при жизни. С этими их правовыми притязаниями наследники могли считаться (как в первом из приведенных случаев) или пренебрегать ими (как во втором), но самый факт молчаливого признания правоспособности, сохранявшейся за мертвыми, неоспорим. Человек, покинувший сей мир, оставался вовлеченным в его повседневные заботы и юридические конфликты, а коммуникации между обоими мирами не казались чем-то невероятным. Если с точки зрения современника