До чего немцы не додумались
А теперь мы «погуляем» по Кёнигсбергу школ и гимназий.
Фундамент образования в Восточной Пруссии в XIX веке составляли трёх-четырёхклассные народные школы. Первая школа для бедных открылась в Кёнигсберге в 1629 году. Затем аналогичные учебные заведения появились в Штайндамме, Трагхайме, Закхайме. В 1819 году был принят закон о всеобщем обязательном обучении, и народные школы стали восьмилетними.
В 1865 году в них обучалось 6159 человек.
Плата составляла 2,5 серебряных гроша ежемесячно. Три тогдашние немецкие марки равнялись одному русскому рублю. Анна Григорьевна Достоевская, супруга великого писателя, вела в дневнике подсчёты во время совместной с мужем поездки в Германию: они, жившие довольно скудно, каждый день пили кофе на два серебряных гроша!
…Кроме обязательного профессионального обучения, для учеников народных школ были предусмотрены занятия рисованием и музыкой. Как развивающие и облагораживающие душу.
Уже в 1883 году в Кёнигсберге было 20 298 учеников и учениц. Доходы всех городских школ составляли 246 756 марок, расходы — 613 924 марки. Разница компенсировалась из городской казны.
С 1889 года обучение в народных школах стало бесплатным. К концу XIX века расходы на нужды городского образования достигли 1 028 400 марок. В школах появились первые зубные врачи, содержание которых также принял на себя муниципалитет.
В 1938 году в Кёнигсберге было 44 народные школы (на 28 704 ученика). Сегодня в Калининграде, население которого значительно выросло по сравнению с довоенным Кёнигсбергом, школ не больше. Правда, работают они преимущественно в две смены. Немцы до такого не додумались. Собственно, никто больше до этого не додумался. Чисто советское изобретение.
В переулке Святого Духа
Среди самых известных была народная школа Оттокара. Здание из красного клинкерного кирпича на Замиттер Аллее — ныне улица Горького. После войны оно было перестроено под краеведческий музей, а с 1995 года там располагается Детская школа искусств Ленинградского района Калининграда.
А ещё школа Иоганны Амброзиус, для девочек (Луизеналлее, 3, — ныне здесь Центр детства и юношества Центрального района на улице Комсомольской, 3) и школа Эберта (теперь — интернат № 3).
Позже были открыты две школы: Крауса и Хиппеля. Две широкие лестничные клетки соединяли четыре этажа, на каждом из которых располагалось 16 классов и помещения, занятые вспомогательными службами и администрацией. Интерьер задумывался подчёркнуто простым — зато внешнее оформление было монументальным (как сама идея народного образования) и выполненным в духе неоклассицизма. (Сейчас это — корпус РГУ в переулке Чернышевского.)
Старейшими из зданий школ были Кнайпхофская и Альтштадтская гимназии. В Альтштадте, в переулке Хайлигенгайстгассе (находился в районе памятника морякам-балтийцам на Московском проспекте), вообще появилась первая в Кёнигсберге школа — ещё в 1304 году.
Большой популярностью пользовалась школа имени королевы Луизы, построенная на Ландхофмейстерштрассе — в том месте, где когда-то стоял дом ландхофмейстера фон Валленродта, в котором имела привычку бывать королева Луиза.
Жители Кёнигсберга буквально обожали королеву Луизу, прожившую в городе почти два года с момента подписания Тильзитского мира. Она была провозглашена Ангелом и Воплощением Всех Добродетелей — и действительно поддерживала всякую благотворительность и патриотические начинания. С её одобрения в Кёнигсберге было создано «Общество для семинара открытых добродетелей».
Неудивительно, что и школа, названная в её честь, вскоре стала реальной гимназией, а затем — лицеем имени королевы Луизы, и образование здесь бесплатно мог получить любой одарённый выходец из социальных низов. (Сейчас в этом здании располагается средняя школа № 41 на улице Тюленина.)
Гимназисты ушли на войну
А вот наиболее элитарным учебным заведением считался Фридрихсколлегиум (Коллегия Фридриха).
Фридрихсколлегиум был основан в 1698 году как школа поэтов. В 1701 году он стал королевским — и назывался отныне «Коллегиум Фридерицианум». В 1732 году туда, как ученик, ходил будущий философ Иммануил Кант.
А годом позже из этой школы был похищен юный негр. Судьба его осталась неизвестной, но поговаривали, что некоторые высокопоставленные родители, говоря современным языком, «заказали» чернокожего соученика своих деток. Чтобы он не оскорблял своим видом школьную аудиторию.
В эту гуманитарную школу «для избранных» ходили дети почти всех кёнигсбергских VIP-персон. Учащиеся были всегда на виду: так, 10 ноября 1910 года на торжественном открытии памятника Фридриху Шиллеру работы скульптора Станислауса Кауэра хор Фридерицианума исполнял произведение Бетховена «Хвала небесам».
В начале Первой мировой войны добровольцами на фронт ушли 27 преподавателей и 139 учеников старших классов. За годы войны к ним прибавилось ещё около сотни. Три преподавателя и пятьдесят учеников погибли.
Вторая мировая война лишила Фридерицианум почти всех учеников старших классов и всех молодых преподавателей. Само здание было полностью уничтожено в августе 1944-го во время печально знаменитой бомбардировки города английской авиацией.
В огне погибли коллекция картин, архивы — уцелел только мраморный бюст одного из директоров Коллегиума — знаменитого доктора Георга Бернхарда Альбрехта Эллендта.
Впоследствии руины Королевской пиетической школы были разобраны на кирпич…
Отпрыски состоятельных родов, не желавшие получать гуманитарное образование, могли окончить Высшую торговую школу. Её новое здание было построено в Марауненхофе и стоило 1 113 000 рейхсмарок. Впрочем, затраты скоро окупились. Это учебное заведение было единственным в своём роде в восточной части Германии и готовило, как сказали бы сегодня, профессиональных маркетологов. Сейчас в этом здании расположен Калининградский политехникум.
«Девичий аквариум»
Престижным считалось в Кёнигсберге и окончить Школу искусств и профессий (впоследствии «Школу мастеров немецкого ремесла») на Кёнигштрассе, 57 (ныне улица Фрунзе). Туда поступала публика попроще — но немцы (за исключением прусских аристократов-латифундистов, державшихся замкнуто и обособленно) воспринимали социальные различия спокойно и без патетики. Ценилось не столько происхождение ученика, сколько его умение лично разыграть три надёжные немецкие карты: расчёт, умеренность и трудолюбие.
Улица Шёнштрассе. Слева — Государственная строительная школа, 1920-е годы
Школа имела семь отделений и мастерских: строительного искусства, скульптуры, печатного дела и художественного ремесла, по обработке благородных металлов, по внутренней отделке помещений, живописи по стеклу и фарфору, ткацкому делу и моделированию женской одежды.
Кстати, с 1909 года в городе появилась и Девичья ремесленная школа. Ученицы овладевали швейным мастерством, приобщались к музыке и пению, получали навыки воспитательниц детских садов, домашних работниц и экономок. Архитектор Ганс Хопп в это время увлекался кубизмом: проектируя здание, он гармонично расставил кубы различной высоты. В народе эту школу прозвали «Мадхен аквариум» («Девичий аквариум») и «Клопс академи» («Академия биточков»). Сейчас это — Дом офицеров на улице Кирова, 7.
В 1914 году было завершено строительство Школы профессионального обучения: все торговые учебные заведения были собраны в одном большом корпусе (сейчас это корпус КГТУ в Малом переулке). Высоко котировались также Бургшуле (Высшая реальная школа — сейчас в этом здании гимназия № 1) и Высший хуфенский лицей (ныне Центр профессиональной подготовки для школ Центрального района на улице Космонавта Леонова).
Суп, капуста и сосиски
На нужды образования в Кёнигсберге не скупились. Особенно для так называемых «простых сословий». Городские власти прекрасно понимали: достаточно лишить молодёжь с рабочей окраины возможности получить приличное образование и влиться в когорту если не «белых воротничков», то, по крайней мере, высокооплачиваемых мастеров-специалистов — и социальный взрыв неминуем. Или — социальная деградация.
Богатые горожане охотно делились своим капиталом: благодаря десяткам фондов, аккумулировавших частные пожертвования, учреждались сотни стипендий для одарённых учеников из малообеспеченных семей. Дети, оставшиеся без попечения родителей, не просто зачислялись (имея способности) в гимназию на казённый кошт — их всячески поощряли учиться, блестящие результаты становились поводом для серьёзного материального вознаграждения.
Учитель, имеющий среднюю учебную нагрузку, получал жалованье вполне достаточное для того, чтобы жить в просторной квартире, содержать детей и неработающую жену, нанимать прислугу (как минимум, горничную), покупать годовой абонемент в театр, раз в неделю посещать излюбленную пивную (плюс оплачивать посиделки жены в дамской кондитерской с приятельницами), выбираться на пикник по случаю праздников и — очень часто — держать открытый стол для пары-тройки учеников победнее. И пусть разносолов на этом столе не бывало — гороховый суп с копчёностями да сосиски с кислой капустой, — но всё же…
Немногие учителя сегодня могут позволить себе такую роскошь, как «нахлебник» из числа учеников!
Учитель в Кёнигсберге жил достойно. И положение в обществе занимал солидное. Отношения в школах на уровне «ученик — преподаватель» были достаточно демократичными (по крайней мере, до 1933 года): скажем, школяры вместе со своими педагогами устраивали традиционные вечеринки по случаю Рождества, сидели за одним столом, открыто пили горячительные напитки, отплясывали и дружно «растирали Salamander» особый способ произнесения тостов в честь почётного гостя. Однако панибратства и фамильярности не было. Учитель оставался непререкаемым авторитетом — потому что вся жизнь его (в идеале) служила весомым аргументом в его пользу.
Буржуйка и алгебра
Кстати, то же наблюдалось и в советской школе. По крайней мере, послевоенной. Учитель географии школы № 3 Балтийского района в Калининграде В. Морозов вспоминает:
«Первого сентября в эту школу пришло примерно пятьсот детей. Это были изнурённые детишки, которые много испытали за годы войны. Поэтому лица у всех были суровые. Одеты они были в рубашонки и штаны, перешитые из военных гимнастёрок, и пиджачки, переделанные из армейских шинелей. ‹…› Зимой сорок седьмого года морозы доходили до тридцати градусов. В школе не было топлива. Из Морского торгового порта привозили железные бочки, прорубали в них дверки, делали выход в окно для дымоходов и топили.
На переменах ребятишки бегали по улицам, собирали бурьян, ветки, затапливали печки. И вокруг печки на коленях выполняли письменные работы по русскому языку, по алгебре. Я ставил парту на парту, развешивал географическую карту… И, несмотря на такие условия учёбы, прогулов без уважительных причин не было. Дети на уроках дрожали от холода, но продолжали заниматься» («Восточная Пруссия глазами советских переселенцев»).
Сейчас всё иначе. Сегодня школа (согласно реформе образования) не учит, а оказывает образовательные услуги. Учитель, соответственно, — это «обслуживающий персонал». А в сфере услуг, известно: клиент всегда прав! Но не ученик, а тот, кто за него платит. То бишь родитель. Который на собственном опыте убедился: в нашей стране важны отнюдь не школьные знания. Во всём мире преуспевают отличники — у нас почему-то «троечники».
