…Один из русских вельмож XVIII века, побывав во Франции, отозвался о Версале презрительно: «Грубости и свинства весьма достаточно. В сырой вечер не растворишь окна — такое зловоние вокруг дворца, — из кустов и даже балконов. Фонтаны там, конечно, красивые. Но нужников маловато».

В Кёнигсберге хватало и того и другого.

 

Всё разрушено — но всё в цветах

Первые переселенцы вспоминают:

«Даже по остаткам зданий видно было, как красив был город до войны. Улицы вымощены булыжником… к каждому дому вели мощёные дорожки… Домики, даже их развалины, окружал ухоженный кустарник. Видно было, что раньше здесь жили люди, ценившие природу, красоту, уют…»

«В России мы жили в деревянных домах, а сюда приехали — как в сказочную страну попали: полы паркетные, печи кафельные, стены крашеные. Краска тогда у нас была редкостью. В России я до этого краски не видел».

«Что в глаза бросилось? Порядок. Всё разрушено было, но всё в цветах. Всё в цветах абсолютно. Поверите? Жасмин. Одной сирени сколько видов!.. И у них как было сделано: сходит снег, начинает зацветать что-нибудь одно, потом другое — и цветёт до зимы, пока не начнутся морозы… И — фонтаны. Огромное количество фонтанов…» («Восточная Пруссия глазами советских переселенцев».)

 

На месте колодца

К 1840 году общественных фонтанов, которые питались водой из источников, в Кёнигсберге было 116. Самым знаменитым считался Замковый фонтан, большой и красивый. Он был самым первым в Кёнигсберге. Его построили на месте, где в 1255 году во дворе Королевского замка был вырыт первый в городе колодец.

В 1698 году фонтан разобрали, а в центре нового двора Кёнигсбергского замка соорудили другой. По результатам экспертизы, проведённой в 1757 году аптекарем Хагеном, вода, бьющая из этого фонтана, была признана лучшей в Восточной Пруссии.

Фонтаны располагались также на Альтштадтском рынке (ныне часть Московского проспекта у подножия Дома Советов), на площади перед Штайндаммской кирхой (район улицы Житомирской).

Так называемый Цепной фонтан (окружённый цепями) был сооружён на Коггенштрассе (около библиотеки имени Чехова на Московском проспекте).

На Хаберберге (недалеко от нынешнего Дома искусств) фонтан украшала фигура Ганса фон Загана — героя сражения 1370 года под Рудау между Тевтонским орденом и шедшим на Кёнигсберг литовским князем Кейстутом.

 

Для людей и животных

…Вначале это были сооружения сугубо утилитарные: чтобы людям в городе было где попить воды, напоить лошадей, слегка освежиться. Чаши некоторых фонтанов специально располагались на разных уровнях. Большая раковина в середине — для людей и лошадей, нижняя маленькая — для собак, верхняя, с тремя железными воробьями, — для испытывающих жажду птиц.

Кстати, в 1912 году из-за опасности холерной эпидемии было ограничено питание фонтанов водой из источников без очистки. Вода стала подаваться исключительно из водопроводной сети — благо недостатка в ней Кёнигсберг не испытывал. Даже будучи осаждённым, в 1945 году. Даже в дни штурма города вода исправно лилась из кранов.

 

«Ева Бруннен»

Но вскоре на смену пользе пришла эстетика, фонтаны стали настоящими произведениями искусства. В начале XX века у памятника Бисмарку (работа скульптора Иоганна Фридриха Ройша) вода с бурлящей силой текла из разодранной пасти дракона. На замковой террасе находился фонтан, украшенный рельефом: рыцарь и собака пьют из источника (автор — скульптор Вальтер Розенберг). На южном фасаде Кёнигсбергского замка вода била ключом из разверстых львиных пастей (фонтан был частью памятника королю Фридриху Вильгельму I).

Особой любовью кёнигсбержцев пользовался фонтан, именуемый в народе «Ева Бруннен», скульптора Станислауса Кауэра. Фигурка обнажённой девочки с яблоком в руке вызывала однозначно библейские ассоциации.

Ещё одна работа Кауэра — «Путти» («Дети») — находилась первоначально на Замковой площади, а с 1936 года — во дворе нынешней портовой больницы на улице Вагнера.

Фонтанная группа «Борющиеся зубры» (скульптор Август Гауль), расположившаяся ныне на проспекте Мира перед основным корпусом КГТУ, — один из немногих образцов фонтанного искусства, сохранившихся после апреля сорок пятого.

 

Прямо на головы прохожих

Благоустройством города с 1878 года занимался Кессельский союз, ведавший в том числе и установкой скамеек. В 1901 году городское управление садов и парков приняло на себя выполнение этих работ.

Замковый двор со сквером и фонтаном, 1910 год

Надо сказать, что ни один народ не обладает врождённой приверженностью к чистоте и порядку. Те же немцы в Средние века жили… не совсем гигиенично. По узким улочкам Кёнигсберга ходить тогда нужно было с большой осторожностью: с верхних этажей домов нечистоты выплёскивали через окна. Прямо на головы зазевавшихся прохожих.

На весь Кёнигсбергский замок имелся всего один туалет. С западного флигеля замка шла на опорах (столбах) галерея в башню-данцкер. Та служила как место для лучников во время обороны — и выполняла функции туалета в мирное время. Под башней проходил ров с водой, а сама она была ещё и малой пристанью: в случае осады замка со стороны реки Прегель сюда подходили суда, разгружалось продовольствие для защитников крепости.

 

Из-за кошачьих концертов

Немцев приучали к порядку последовательно, вводя в государстве систему строжайших штрафов. Английский юморист Джером К. Джером в начале XIX века писал:

«…Выбрасывание из окна разных вещей в Германии усиленно преследуют. Кошки оправданием не считаются. В начале моего пребывания в Германии я каждую ночь несколько раз просыпался из-за кошачьих концертов. Наконец, рассвирепев, я приготовил как-то вечером небольшой арсенал: два-три куска каменного угля, несколько твёрдых груш, пару свечных огарков, яйцо, пустую бутылку от содовой воды… Когда пришло время, я открыл окно и начал бомбардировку. Сомневаюсь, чтобы я в кого-нибудь попал…

Я вообще не знаю ни одного человека, который хоть раз в жизни попал бы в обыкновенную кошку на расстоянии пятидесяти шагов. Разве только, если целился во что-нибудь другое…

Тем не менее раздражавшее меня кошачье общество разошлось, но… появился полицейский. Он был нагружен всеми теми предметами, которые я метал в котов, кроме яйца. ‹…› Вся эта история обошлась мне в двенадцать марок. Меня интервьюировали по этому поводу четыре полицейских, и никто из них не усомнился в важности дела» («Трое на четырёх колёсах»).

 

Бесплатные уборные

Штрафовали немцев за всё: за покосившиеся заборы и некошеную траву во дворах, за недостаточно вымытые оконные стёкла, за облупившуюся краску на входных дверях… А параллельно, приучая к порядку, создавали условия для его выполнения.

Так, вскоре после Первой мировой войны в Кёнигсберге появилась разветвлённая сеть общественных уборных. В двадцатые годы их сооружение входило в программу благоустройства (при застройке новых районов обязательно предусматривалось создание парковой зоны и муниципальных уборных, бесплатных для горожан).

Дом техники Немецкой восточной ярмарки. На переднем плане, возле моста, расположен общественный туалет, 1927 год

Каждая городская площадь в обязательном порядке должна была обеспечиваться туалетом. Они были двух типов: одноэтажные надземные и подземные.

Надземные туалеты строили там, где они не нарушали архитектурного ландшафта. К примеру, в начале нынешней улицы Вагоностроительной. Теперь этот туалет переделан под магазин «Автозапчасти».

Из уцелевших подземных можно назвать туалет рядом с кинотеатром «Родина» в Балтрайоне. Или на улице Дм. Донского, 2, — сейчас на этом месте павильон, где размещаются магазин «Деликатесы» и авиакассы.

 

Скот на паркете

В основном после апреля 1945-го общественные туалеты переоборудовали под электрические подстанции и тепловые узлы (например, на пересечении улиц Коммунальной и Разина, Красной и Яналова). Разбитый город, превращённый в гигантскую каменоломню, казалось, уже не нуждался в благоустройстве. Да и люди, приехавшие сюда из разных уголков разорённой страны, имели подчас самые смутные представления о чистоте и порядке.

Первые переселенцы вспоминают:

«В одном здании жили приехавшие из Мордовии. На первом этаже особняка стояли коровы и кони, на втором — свиньи и овцы. На третьем, где жила раньше прислуга, разместились они сами.

Мы спросили: „Как живёте?“

Они говорят: „Хорошо! Даже скот и тот живёт на паркете!“»

«На Ленинском проспекте во дворах домов вместо гаражей были сараи, откуда хрюкала и кудахтала всякая живность».

«Все завели себе коров… Коровы, как дрессированные, маршировали по ступенькам; по всему городу оставляли свои „визитные карточки“. Утром и вечером стада шли по улицам. Выгуливали их на пустырях. На ночь загоняли на этажи, в подвалы, гаражи…» («Восточная Пруссия глазами советских переселенцев».)

 

Они умирали от голода

Понятно, что тогда, при сплошной «коровизации» населения, от городских красот мало что сохранилось. Но… их, первых, ещё можно понять: они умирали от голода. Пайков на всех не хватало: население области росло быстрее, чем предполагалось, снабжение было нарушено. Люди спасались тем, что разбивали под окнами огороды и разводили скот. Они много и тяжело работали на производстве, а жили (очень часто) как попало: по одиннадцать человек в комнате площадью двадцать метров… по пятнадцать семей в одной квартире.

Но что, простите, происходит сегодня? О чистоте улиц помолчим — это тема отдельного разговора. Муниципальных туалетов в городе практически нет. Даже платных. (Хотя, по идее, это неплохая статья доходов. В буквальном смысле — конфетка из дерьма.)

Калининград XXI века пахнет весьма специфически. К вящему удивлению туристов, попавших в него впервые. Впрочем, «принюхаться» можно довольно-таки быстро. Человек, как известно, ко всему привыкает…