Прибежище Видевута

Почти в центре Самбии (так называлась когда-то эта земля — ныне территория Зеленоградского района) находится гора Гальтгарбен. Предания гласят, что именно здесь жил верховный вождь пруссов Видевут. Прусская крепость, построенная на горе, была обнесена двойным валом и глубоким сухим рвом. Пожалуй, это единственное прусское укрепление, располагавшееся в удачном месте, но не сооружённое впоследствии в камне. Очевидно, рыцари Тевтонского ордена решили «не связываться» с экс-прибежищем Видевута. А может, причины были иными — ведь крепость вполне активно использовалась как убежище от набегов литвинов.

Вначале укрепление именовалось Ринау. Затем вся местность получила название Ринау-Гальтгарбен.

В 1816 году военный советник Шеффнер обратился к властям с предложением установить на горе Гальтгарбен крест на гранитных блоках — в память о солдатах, погибших в войне против Наполеона. В конце XIX века памятник был отреставрирован. К тому времени на горе Гальтгарбен похоронили и самого Шеффнера, а на склоне горы установили ещё один памятник — с изображением факела и надписью: «Тысячам погибших за отечество, заслужившим хвалу и благодарность».

В июне 1914 года на горе была построена башня Бисмарка.

Сейчас гора Гальтгарбен «входит в расположение» воинской части. Древнейшая крепость, неплохо сохранившаяся, закрыта для посторонних. А с вышки, установленной военными, просматриваются Калининград, Калининградский залив и северное побережье Балтийского моря.

 

Прусские амазонки

Остатки оборонительных стен замка сохранились и в посёлке Романово, Зеленоградского района. Когда-то в этой местности, называемой Бетен, жил славный прусский род Побетин. По преданиям, в этом роду и мужчины и женщины отличались высоким ростом, стройностью фигуры и редкой красотой черт.

Побетины никогда не уничтожали новорождённых дочерей. А ведь у древних пруссов был такой «милый» обычай: в семье жизнь сохраняли только одной дочери, остальных убивали сразу после рождения. Более того, их воспитывали как сыновей, так что в итоге получались красивые и храбрые воины.

Этакий прусский вариант амазонок. Умеющих, впрочем, не только скакать на коне, стрелять из лука и драться, но и вести хозяйство, заниматься рукоделием, готовить, ублажать мужа в постели… Очень востребованный вариант: если верить легендам, женихи выстраивались в дом Побетинов чуть ли не в очередь.

Кстати, во время первого прусского восстания среди вождей повстанцев была женщина из рода Побетинов. И будто бы (гласит легенда) убивший её в бою рыцарь Тевтонского ордена, увидев жертву, дал обет молчания: он, рыцарь, унизил себя, сойдясь в поединке с «сосудом греха» (так братья-монахи называли женщин). И до самой смерти он не проронил ни слова, а под доспехами носил власяницу (грубую «рубаху», предназначение которой — «уязвлять плоть»).

 

Прусский Робин Гуд

Во время второго прусского восстания в районе крепости Побетин велись особенно жестокие бои между самбийцами и рыцарями Тевтонского ордена. И только благодаря подоспевшим орденским рыцарям из Ливонии восстание было подавлено.

Около 1270 года на месте разрушенной прусской крепости был заложен замок Побетен. Весьма большой: 100 на 60 метров. В первой четверти XIV века его перестроили в камне, возведя стены по всему периметру из гранитных валунов, и только оборонительный ход с бойницами — из обожжённого кирпича. Толщина стен достигала 1 метра 75 сантиметров.

Было сооружено несколько флигелей и капелла (позже, в середине XIV века, будет возведена большая кирха). На север из замка вёл подземный ход, довольно длинный. Человек среднего роста мог идти по нему не сгибаясь.

Под защитой замка стали селиться прусские крестьяне, обращённые в христианство: язычников, родных по крови, они боялись больше, чем орденских братьев, которые опекали «неофитов».

Впрочем, «опекали» — едва ли верное выражение. Трения между местным населением и орденскими братьями возникали частенько. И в здешних краях даже имелся собственный «Робин Гуд»: прусский крестьянин, ставший витингом (то есть поступивший на службу в замок) и научившийся не только неплохо орудовать мечом и стрелять из лука…

Этот человек, получивший в крещении имя Генрих, грабил орденских братьев. И вытряхивал из их мешков такие вещи, иметь которые не пристало монахам: тонкие рубашки голландского сукна, фляги с дорогим вином, золотые монеты… и даже специфически обработанные свиные кишки, которые использовали в те времена в качестве презервативов.

Часть добра он оставлял себе, остальное раздавал бывшим односельчанам.

Вскоре, правда, Генриха поймали. «Робин Гуд» из самбийского леса был вздёрнут. И труп его болтался на виселице несколько дней — в назидание окружающим.

 

Десять трактиров на двести дворов

После того как герцог Альбрехт упразднил Тевтонский орден, замок Побетен перешёл во владение брата епископа Ганса фон Поленца. Тот попытался заставить самбийских свободных крестьян выполнять многочисленные трудовые повинности. В 1525 году они восстали и под предводительством Ганса Герике захватили замок и разрушили его.

Больше его не восстанавливали.

В деревне Побетен активно говорили на прусском языке. В Самбии он вообще держался дольше, чем в других районах Пруссии. Местный пастор Абель Вилл даже перевёл на прусский язык малый Катехизис, и эта переводная книга регулярно переиздавалась в Кёнигсберге в течение почти двадцати лет.

Как многие прусские деревни, Побетен отличался весёлым нравом: на двести с небольшим крестьянских дворов приходилось десять трактиров.

Замок постепенно растаскивался. В 1912 году местная община решила продать его на стройматериалы, но вмешалось ведомство по охране памятников. То, что ещё не успели разобрать на кирпич, было законсервировано, обнажённые остатки фундаментов — засыпаны.

После Первой мировой войны на руинах одной из стен был установлен памятник землякам, погибшим на фронте. А часть внутреннего замкового двора превращена в спортивную площадку.

 

Устроили… кладбище

С лета 1945 года в Побетен стали прибывать первые советские переселенцы. Преимущественно из Горьковской, Владимирской и Ярославской областей.

Интересно, что Зеленоградск тогда ещё так не назывался. Район был Приморским. Районный центр претерпел ряд переименований. В бумагах он первоначально значился как Ганц. Потом его хотели назвать Балтийском (вариант: Балтийское). Затем назвали-таки Нахимов (Нахимовск), и только 10 июня 1947 года его — «по природным свойствам местности» — назвали Зеленоградском.

Кстати, в феврале 1947 года литовские власти выступили «с замечаниями на проект указа о переименовании населённых пунктов в Калининградской области», предлагая сохранить те топонимы, которые имеют отчётливые следы прусского языка и «филологическое значение для исследования языка прусских литовцев». Был представлен целый список «германизированных прусских топонимов», в которых фигурировал и Побетен.

Но Москва категорически отвергла все попытки сохранить прежние наименования, как «несоответствующие современному строю, образу жизни и национальным особенностям советского населения».

Так Побетен исчез со всех карт — вместо него появилось Романово.

А на немецкой спортивной площадке переселенцы устроили… кладбище.

Замок разрушен до основания, и только у подножия холма, на котором он когда-то стоял, лежит много валунов, скатившихся сверху.