Теперь этот город называется Правдинском. До 1946 года он носил другое имя — Фридланд. В переводе с немецкого «Фридланд» — «мирная земля». Но, как и любая другая земля Восточной Пруссии, эта «мирная» была обильно полита кровью.

 

Квадратный город

До прихода крестоносцев на левом берегу реки Лавы существовало небольшое прусское городище. Крестоносцы уничтожили всех его жителей, а само городище сожгли. Реку они нарекли по-немецки Алле, а к востоку от испепелённого обиталища пруссов — основали город. Квадратный. В смысле, имевший почти идеальную форму квадрата.

По одним данным, сделал это Великий магистр Тевтонского ордена Карл фон Трир в 1312 году. По другим — комтур Бранденбурга Генрих фон Дуземер, согласно распоряжению Великого магистра Лютера фон Брауншвейга, в 1335-м.

Город располагался удачно: с востока его окружали непроходимые болота. На западе был вырыт ров и возведён вал. С севера и юга город защищала водная преграда. В частности, Мельничный пруд. Уровень воды в реке Алле то и дело менялся, и, чтобы использовать её для работы мельницы, на ручье, впадавшем в Алле, сделали запруду. Образовавшийся пруд, без филологических изысков, и назвали Мельничным.

 

Часы на башне с трёх сторон

На гербе Фридланда была изображена отрубленная орлиная лапа, вцепившаяся в карпа. (Описание герба: «На золотом поле синяя щука с в её спину вцепившейся ногой красного орла».) Согласно легенде, один из рыцарей Ордена, тренируясь на берегу Мельничного пруда, выстрелил в орла, охотившегося на рыбу. После чего из воды достали карпа, в спине которого намертво застряла птичья лапа, срезанная стрелой.

По другой версии, случилось сие несколько позже, когда уже использовалось огнестрельное оружие: местный житель выпустил заряд в ястреба (!), и лапу тому отстрелило.

…В 1313 году была заложена кирха Святого Георга — очень внушительное сооружение, кроме культовой, выполнявшее и оборонительные функции. Практичность жителей Фридланда отразилась в том, что на башне кирхи часы устроены лишь с трёх сторон. С четвёртой — никто в те времена не жил, а значит, ещё одни часы были бы лишней и непозволительной роскошью.

Мост Колькбрюкке на реке Алле, 20-е годы XX века

Башня кирхи, выложенная готической кладкой, являлась прекрасным наблюдательным пунктом, но… квадратный город это не спасло. В 1347 году литовские князья Ольгерд и Кейстутис уничтожили его полностью.

 

Окованные железом

Правда, вскоре Фридланд был отстроен. С учётом печального опыта, городские укрепления были расширены и усилены. Вокруг города возвели крепостную стену с оборонительным ходом. Рвы, заполненные водой, углубили и тоже расширили. На юго-западе и северо-западе возвели мощные башни (в юго-западной хранился порох).

На западе и востоке Фридланда появились городские ворота — Аллетор (снесены в 1793-м) и Домнаутор (выкуплены под слом в 1895-м). Они были невысокими, без подворотных построек. Основным оборонительным элементом служили брусовые створы, окованные железом и защищённые подъёмной решёткой.

Особой красотой ворота не отличались — разве что стрельчатые глухие окна служили как некий декор. Но функцию свою они выполняли. По крайней мере, во время Тринадцатилетней войны (1454–1466), когда Фридланд «колбасило» из стороны в сторону (горожане то вставали под знамёна Прусского союза, то признавали над собой власть Тевтонского ордена).

В 1461 году (вариант — 1466-м) в ходе одного из таких «колебаний» тевтонцы осадили Фридланд и захватили его с помощью группы местных жителей. «Мятежный квадрат» вновь был уничтожен. Кстати, изменникам не повезло: они так же лишились своего имущества, как и те, кто на тот момент оставался верен Прусскому союзу.

И опять Фридланд был отстроен. Улицы его вымостили булыжником. Проложили водопровод: вода, нагнетаемая при помощи местного лопастного колеса, расположенного на Мельничном пруду, поступала в дома горожан по деревянным трубам.

 

Ратуша сгорела

В 1400 году во Фридланде построили крытый рынок и трёхэтажную ратушу (которая сгорела в 1877 году). В городе насчитывалось 55 крепких хозяйств, а на центральной городской площади открылась ярмарка. Она-то и прославила Фридланд на всю округу: вплоть до начала XX века сюда съезжались оптовые продавцы сельскохозяйственной продукции и особенно — породистых лошадей и крупного рогатого скота.

Славился Фридланд и своим монастырём, где жили очень благочестивые братья. Они-то и основали в городе первую латинскую школу, которая до 1584 года размещалась в самом монастыре, а затем переехала в новое здание неподалёку от Мельничного пруда. Правда, после превращения Восточной Пруссии в светское государство школа стала обычной.

Со временем город разросся. В середине XVI века в нём было 112 бюргерских домов и более полусотни мелких построек.

 

Разграбили шведы

Забавно, что бюргеры Фридланда яростно ненавидели… городскую крепостную стену. Даже крепкое ругательство существовало: «Ты бесполезен, как кусок крепостной стены!» На манер нашего «Нужен ты мне, как пятая нога» (понятно, в вольном переводе).

Дело в том, что поддержание этой самой стены в относительном порядке требовало больших затрат. Они и возлагались на город. Бюргеры всячески старались «на стене» сэкономить — натурально, она приходила в негодность. В итоге от неё сохранился лишь небольшой фрагмент (им сегодня «угощают» туристов).

В XVI веке Фридланду опять не повезло: сгорел-с. Пожар начался в пригороде, перекинулся на город… Сгорело всё, за исключением кирхи и мельницы.

Обнищавшие бюргеры, не впадая в отчаяние, начали отстраивать город. Было восстановлено 76 домов, около сотни мелких строений… заново проложен водопровод… А в 1656 году город захватили и разграбили шведы: шла Северная война.

 

Дочек и жён — «на сеновал»

В конце XVII века во Фридланде насчитывалось 60 бюргерских домов. Нищета была страшная. Картину бедствий дополнила эпидемия чумы в начале XVIII века. Так что к 1736 году в городе — вместе с военным гарнизоном — было чуть более полутора тысяч человек.

В годы Семилетней войны (1756–1763) город был тихо и спокойно занят русскими войсками. Период русской оккупации здесь долго вспоминали как «золотой век»: офицеры, расквартированные в частных домах, платили за постой щедро, не торгуясь… А ночью на сеновале бравые казаки дарили местным девам пылкие поцелуи… И надо ли говорить о том, что после сей «оккупации» население Фридланда существенно увеличилось?

Говорят, что почтенные бюргеры преспокойно направляли «на сеновал» не только дочек, но и собственных жён (помоложе): знали, что «русс Иван» за «постель» заплатит ещё больше, чем за кров. И ещё долго во Фридланде гуляло странное словечко «насено», означающее нечто вроде: «связь без брака, но и не без обоюдной приятности».

 

Закололи штыками

В общем, в 1782 году во Фридланде проживало 2000 человек. А 14 июня 1807 года под этим городом произошло сражение между русскими войсками и армией Наполеона — одна из самых кровопролитных битв эпохи. Битва завершилась разгромом русской армии.

Русский генерал Беннигсен лично поднимался на башню кирхи, чтобы обозреть окрестности. Русских воинов в его распоряжении около 60 000. Французов — около 80 000 (хотя изначально на позициях было только 26 000 солдат маршала Лана — он ждал Наполеона с основными войсками). Беннигсен, увы, не отличался особым полководческим талантом: в сущности, он проморгал возможность успешной атаки и единственный удобный для отступления момент, позволив Наполеону подтянуть подкрепление.

Русские дрались отчаянно. Багратион, предпринявший дерзкую контратаку, не позволил Наполеону окончательно превратить сражение в бойню. Но… французы заняли Фридланд, и при отступлении по узким городским улицам и под огнём противника через реку наши потеряли убитыми до 20 000 воинов (французы — около 12 000).

Наполеон останавливался во Фридланде в небольшом двухэтажном доме. В конце XX века этот дом выкупил московский бизнесмен. Он собирался его реставрировать — и то ли превратить в гостевой дом, то ли проживать в апартаментах «властителя полумира» (во время деловых поездок в Калининградскую область). Но… начались финансовые проблемы — и стало москвичу не до «исторической памяти».

 

65 атеистов и 34 еврея

В 1807 году на поле брани пал командир Петербургского гренадёрского полка генерал Николай Мазовский (французы захватили его раненым и закололи штыками).

Жители Фридланда горько оплакивали погибших русских. У стен одного из городских домов, где располагался лазарет, была вырыта большая братская могила. В честь павших в бою русских солдат была установлена памятная доска, в плиту под нею вмонтированы пять пушечных ядер.

В городском парке — воздвигнут монумент в память о сражении, недалеко от кирхи Святого Георга, на могиле Мазовского, — установлен памятник. В 1868 году его обносили лично император Александр II и Вильгельм I. Интересно, что это почтительное отношение к памяти павших русских сослужит Фридланду добрую службу в 1914 году: войска, занявшие город в ходе Первой мировой войны, не причинили ему никакого ущерба. В знак благодарности за сохранение памятников русским воинам и генералу Мазовскому.

…В начале XX века население Фридланда составляло 3709 человек. Жили здесь представители разных конфессий (католики, лютеране), а также 34 еврея и 65 атеистов. На реке — благодаря сооружённой плотине — работала электростанция, которая снабжала электроэнергией не только город, но и значительную часть Восточной Пруссии. Специально для обслуживающего персонала электростанции в пригороде Фридланда был построен небольшой посёлок, с домами из серии «эконом-жильё», маленькими садиками и т. д. и т. п.

 

Рельсы от конки

На Велау (Знаменск) из Фридланда ходили поезда. В городе имелись газовый и кирпичный заводы, лесопилка, паровая мельница, сырзавод, пивзавод, бойня… Работали стадион, спортивные залы, теннисный корт, кинотеатр, музей. Функционировали профессиональное училище для девочек, школа имени Агнес Мигель, больница для престарелых, различные объединения по интересам (вроде кружка любителей хорового пения при католической капелле или народного театра при евангелическом общинном доме).

В особой любви к нацистам Фридланд замечен не был, но… в мятежных настроениях — тоже. Были здесь и партийные организации, и гитлерюгенд — всё, как везде. И судьба оказалась такой же, как и у других населённых пунктов Восточной Пруссии. Разве что разрушений поменьше. Но это уже другая история. О том, как проходит былая слава, исчезает величие… а вот река, к примеру, остаётся. И на том месте, где кипели сражения, нынешние жители города (и их гости) устраивают в погожие деньки пикники на природе, ловят рыбу… слушают шум воды (если электростанция осуществляет очередной её сброс).

А в кирхе Святого Георга идут православные службы — и, если разрешит отец-настоятель, можно подняться на башню и обозреть окрестности… как это делалось за сотни лет до нас.

В деревянных дверных косяках домов до сих пор видны отверстия от пуль… А по узким улочкам города, где сохранилась булыжная кладка (а местами тянутся рельсы от конки!), важно ходят солидные кошки. И взгляды их зелёных глаз так сосредоточенно-серьёзны, точно они, кошки, видят то, что лишь угадываем мы: очертания древнего Фридланда, дрожащие в зыбком мареве сегодняшнего дня.