Взаимодействие с другими сообществами выживших строиться исходя из принципов целесообразности и обеспечения безопасности членов Федерации.

Иметь возможность в любой момент защитить себя и своих близких – неотъемлемое право каждого члена Федерации.

Сохранение безопасность группы людей важнее сохранения жизни и здоровья одного человека.

Один член Федерации может убить другого члена Федерации при наличии на это оснований.

   Из кодекса Федерации.

Первые заморозки в этом году ударили необычайно рано – в начале ноября. Лужи покрылись тонкой коркой льда, грязь на дорогах подмерзла. Люди оделись в теплую одежду и стали чаще выходить за дровами и углем для своих домов. Заморозки принесли то, чего ждали с нетерпением, на что надеялись всем сердцем – зомби оцепенели. Ушли в анабиоз.

Измененные не могли так же, как живые люди сопротивляться холоду. Они не отапливали дома, в которых прятались от иссушающего их тела солнца, не носили теплой одежды. Да и помогла бы она им? Обменные процессы в их организмах были замедленны, только на небольшое время они становились активными – тогда они представляли смертельную угрозу для живых людей. Но это их состояние, этот «рывок» длился не дольше двух-трех минут.

Большую часть времени зомби проводили в состоянии, близком ко сну. Они расходовали мало энергии, кислорода, воды. Их густая кровь еле-еле перемещалась по сосудам. Этого вполне хватало до тех пор, пока не пришли холода и столбик термометра опустился ниже нуля. Измененные тела зомби вырабатывали слишком мало тепла, чтобы обогреть себя – из-за замедленного метаболизма. Их одежда замерзала на морозе, вместе с ней замерзали и они сами.

Жизнь все еще теплилась в них – густая кровь и почти такая же густая межклеточная жидкость не замерзали и каким-то образом предохраняли остальные клетки их организма от того, чтобы превратиться в крохотные кристаллики льда. Но двигаться они теперь почти не могли.

Зомби собирались в глубоких подвалах, канализационных коллекторах – там, где температура была чуть выше, чем на поверхности. Они прятались от настоящей хозяйки нашего мира – природы. Когда зомби исчезли с улиц, началось то, что очень скоро назовут «Великим освобождением».

Люди вышли из своих убежищ. Их было совсем немного – тех, кто смог дожить до этого времени. Мороз очистил улицы городов и поселков от тварей, дал возможность выжившим безнаказанно придти в магазины, в которых до сих пор хранилась еда и теплая одежда. В покинутых домах тоже хватало провизии и топлива для огня. Впервые за много месяцев они вдоволь наелись и согрелись.

На улицах покинутых городов зажглись костры. Много костров! Их дым были виден на многие километры и к этим кострам стекались люди. Спустя многие месяцы страха и одиночества они встретились друг с другом и это невозможно передать словами. Люди разговаривали, рассказывали свои истории, делились опытом и планами. Они радовались так, словно победили в этой войне. Хотя понимали, что это далеко не так и что холод дал им только временную передышку.

Для Федерации это было горячее время. Больше сотни поисковых групп прочесывали огромную территорию в поисках выживших. Теперь они обходились одним бронетранспортером в качестве прикрытия и несколькими грузовиками с провизией и теплыми кунгами для выживших.

Всего за один месяц численность Федерации со скромных 840 человек подскочила до умопомрачительных 12 000 и продолжала стремительно увеличиваться.

Это было неожиданно. На это надеялись, но всерьез к такому наплыву «новичков» никто не готовился. Южный оказался слишком мал и людей заселяли в соседние поселки – их зачистили задолго до заморозков, во время обучения новичков военному делу. Поэтому можно было не опасаться, что весной из подвала вылезет оголодавшая тварь.

Обеспечение продовольствием неожиданно стало актуальной задачей - до этого Федерации вполне хватало ресурсов Краснодарской базы и изредка посещаемых крупных торговых центров. Теперь в Крымске открылась крохотная пекарня и мукомольный цех, пшеницу для них привозили из элеватора. Хлеба хватало с избытком.

С каждым днем увеличивалось поголовье домашних животных: коров, свиней и овец. Большие надежды возлагались на лошадей – лучший транспорт в отсутствии хороших асфальтных дорог и автозаправок, но до сих пор их выловили всего чуть больше десятка.

Лошадей и раньше было мало по сравнению с теми же коровами и содержались они в гораздо лучших условиях. Это стало причиной их массовой гибели – выбраться из индивидуального стойла было почти невозможно и они массово гибли от голода и жажды. Но чаще становились жертвами зомби - изможденные и ослабленные, они не могли сопротивляться им.

Зато с коровами дела обстояли гораздо лучше. Брошенные на произвол судьбы буренки массово вырывались из коровников и сбивались в стаи. Это были не худосочные и слабосильные людишки – взрослый бык весит больше тонны!

Очень мощные и сильные животные с крепкой шкурой, рогами и копытами впридачу. Убить такого зверя простыми палками очень сложно, для этого твари объединялись в большие группы и нападали на самых слабых и молодых животных. Но хорошо организованному стаду с матерым быком во главе почти всегда удавалось ускользнуть и даже хорошо потрепать толпу зомби.

Свиньи массово уходили в поля и леса. Там очень быстро находили общий язык со своими дикими родичами – кабанами. В отсутствии охотников и вообще людей, они осмелели настолько, что стали кормиться вдоль дорог, недалеко от человеческого жилья – там, куда раньше остерегались подходить.

Овец до катаклизма чаще разводили в аулах, но даже там их было совсем немного. Те из них, кто сумел вырваться – бежали в горы, свои исконные ареалы обитания. Гоняться за ними там – сомнительное удовольствие и никто этим не занимался. Всего несколько животных прибилось к людям, держали их вместе с коровами.

Самым большим разочарованием стала птица. На птицефабриках куры сдохли все – кормилки и поилки остановились, выбраться из этой западни не смог никто. Тех кур, которые содержались на частных подворьях, съели изменившиеся хозяева, оставшихся задрали одичавшие коты, собаки и другие животные. Рано или поздно выживших куриц-несушек обязательно добудут, но до той поры привычная яичница ушла в прошлое.

Гуси с утками освоили водоемы и тоже одичали. Зомби не могли добраться до них, но и живым людям ловить их было тяжело. Да и смысла особого не было. Решили, что пусть пока размножаются на воле – забот и без них хватало.

Так уж получилось, что подавляющая часть домашнего скота Федерации состояло из коров. Два раздолбанных коровника в окрестностях Южного спешно привели в порядок и заселили новыми постояльцами. Третий коровник тоже был готов и потихоньку заполнялся.

Молока было очень много, полностью выпить и перерабатывать его пока не могли – сыродельный цех и производство сливочного масла только-только запускалось, поэтому сотни литров вкусного и полезного продукта приходилось просто выливать…

Свиней было гораздо меньше. Единственный свинарник – хорошо утепленный и отлично оборудованный, находился недалеко от Крымска, под особой опекой местной кухни, регулярно радующих хрюшек вкусными объедками. Здесь же на «особом положении» содержались и лошади.

До наступления «Великого освобождения» почти вся активность Федерации была направлена вовне – это был поиск выживших и поддержание ключевых «точек развития»: нефтезавода, элеватора, Краснодарской базы, ж/д вокзала в Крымске и Протоки – главной базы рыбаков и стоянки нескольких судов, которых удалось спасти. С приходом заморозков все планы пришлось менять.

Поиск выживших оставался приоритетным направлением. Этим занимались сработавшиеся команды, люди в которых хорошо знали свое дело. Их редко разбавляли новичками – просто смысла в этом не было. Сейчас перед Федерацией стояло множество других задач, решать которые нужно было как можно скорее.

После недельного отдыха на больничной койке (или дольше – в зависимости от состояния здоровья), бывшие менеджеры по продажам, милиционеры, секретарши и налоговые инспекторы брались за тяпки с граблями и начинали ухаживать за саженцами в теплицах, заготавливали корм для коров на брошенных полях, трудились в ремонтных мастерских – если были подходящие для этого навыки. Новые производства появлялись, как грибы после дождя и рабочих рук катастрофически не хватало.

Мукомольное производство, хлебопекарня, кондитерка. Вместо нормальных яиц приходилось использовать яичный порошок, пока его хватало, но надолго ли? Швейный цех, сыроварня, огромное тепличное и животноводческое хозяйство. Два ремонтных цеха – для грузового транспорта и для сельскохозяйственной техники. Цех механической обработки – для создания особенных металлических изделий и конструкций. Например – деталей для машин, которые уже нельзя было просто купить в магазине или заказать через Интернет.

А еще – обслуживание электростанций, станций набора воды из артезианских скважин, непрерывное снабжение людей дровами и углем (сделать централизованное отопление для всех поселков было нереально) и множество других работ.

Отдельное внимание уделялось поддержанием стратегически важных объектов. Все крупные топливохранилища были учтены и надежно законсервированы, в единственном постоянно используемом нефтезаводе запасов горючего должно было хранить, как минимум, еще на год. Рано или поздно свежая нефть обязательно потребуется, но это не станет серьезной проблемой – в Крымском и соседних районах нефть добывается еще со времен СССР. В небольшом количестве, но пока этого должно было хватить.

О более далеких перспективах – освоении новых месторождений нефти, газа, каменного угля и всего остального, думать было еще рано. Подобные планы сильно смахивали на фантастические романы с пришельцами и проходами в другие измерения – в реальной жизни места для этого пока не было.

Элеватор поддерживали почти с самого начала Катаклизма. Он вмещал достаточно зерна, чтобы не беспокоиться о хлебе и сладких булочках еще долгое время. Но все имеет свой срок и уже в этом году многим выжившим предстояло освоить профессии комбайнеров и трактористов.

А ведь нужны еще и агрономы! И технологи, и инженеры. Те люди, которые точно знают, как из горсти семян получить урожай. Причем – на конкретном месте, с уникальными климатическими условиями, химическим составом почвы, возможностями орошения, сорта и качества посевного материала и многими другими нюансами, о которых городской житель даже не подозревает.

И это касалось всего! От выпечки вкусных, ароматных булок, до дизельной электростанции, которая не должна заглохнуть или сломаться.

Знающих специалистов было очень мало. Пережить Катаклизм больше шансов было у матерого спецназовца, чем у классного инженера, который никогда в жизни не брал оружие в руки. В результате, получился сильный перекос – «боевые» профессии у выживших встречались гораздо чаще, чем «мирные». Многим впервые в жизни пришлось заниматься созидательным, производительным трудом, а не «готовиться к войне».

Зато те специалисты, которые все-таки были, с огромной энергией и энтузиазмом взялись за дело – от их работы зависело очень многое. Прежде всего – их собственная жизнь! Из новичков они набирали себе учеников, стажеров и крохотными шашками обучали их выбранной профессии.

Но таких специалистов катастрофически не хватало. Серьезными проектами занимались просто интересующиеся люди, или те, кто раньше был хоть немного связан с производством сыра или, например, правильным подбором кормов для животных – снабженцы, менеджеры по продажам или даже охранники. Такие люди становились «специалистами». Других попросту не было.

В огромном количестве добывалась специализированная литература, но толку от нее было немного – чтобы понимать или хотя бы правильно ее читать, нужно иметь определенную «базу» в выбранной профессии, а этим мало кто мог похвастаться.

Настало время безумных энтузиастов, делающие такие же безумные проекты. Устоявшиеся шаблоны перестали давить на молодые умы. Умы встрепенулись, уловив аромат вседозволенности и кинулись заниматься любимым делом – пока была такая возможность. Чаще всего, это заканчивалось загубленной техникой, материалами и зря потраченным временем. Но случались и достойные результаты.

В любом случае – «нормальных» специалистов по всем нужным направлениям в Федерации попросту не было и приходилось полагаться на тех, кто мог и хотел заниматься делом.

Краснодарское водохранилище было решено сохранить в рабочем состоянии. Несколько человек взялись за это – путь они не смогут управлять этим огромным хозяйством так же эффективно, как это делалось раньше, но катастрофического весеннего половодья можно было избежать. А еще – использовать сельскохозяйственную ирригационную систему целого региона для своих нужд. Городам и поселкам вдоль реки теперь не грозило фатальное затопление.

Вектор развития Федерации развернулся внутрь. Постоянный поиск и исследование новых территорий сменились развитием и сохранением уже найденного. Настало время созидать.

Госпиталь переехал в Крымск – в его городскую больницу. Оставаться в старом здании было просто невозможно – пациентов стало слишком много.

Небольшая котельная, водонапорная станция и электростанция снабжали госпиталь и несколько многоквартирных домов вокруг него. Это был настоящий осколок ушедшей цивилизации – с центральным отоплением, канализацией и электричеством без гудящего электрогенератора неподалеку. Так было гораздо удобней – чем топить тысячу дровяных печек, гораздо проще подвести состав солярки и запустить одну небольшую ТЭЦ.

Кот с Аней жили в небольшой, уютной однокомнатной квартирке «со всеми удобствами». Соседями их были такие же сотрудники госпиталя, а еще работники авто мастерской, цеха мех.обработки, мельницы и пекарни – все это находились неподалеку и питалось от одной ТЭЦ. Железнодорожный вокзал и радиостанция находились гораздо дальше, но их работники тоже жили здесь – в «цивилизованном районе». Сюда же приезжали на отдых проходящие поисковые группы и вообще весь «транзитный» люд.

Это было странное место, где «новый» мир было легко перепутать со «старым». Ночью здесь работало уличное освещение, в многоэтажных домах горел свет в окнах, а в квартирах играла музыка. Множество людей гуляло здесь по улицам и паркам, ездили автомобили. Правда, в подавляющем большинстве, это были грузовики и автобусы – но в других местах и такого не было. В двух больших магазинах неподалеку отрылись крохотные кинотеатры, а одновременно – театральные студии и клубы по увлечениям.

Так же, как и «старожилы» Федерации в свое время, новички первую неделю, а то и две, в запой смотрели фильмы из своей «старой» жизни. Часто – обливаясь слезами и даже рыдая прямо в зале кинотеатра. Но очень скоро это проходило. Старые фильмы уже «не лезли». Тогда они с головой погружались в новую жизнь.

До конца зимы Кот постоянно скакал с места на место в составе поискового отряда в качестве штатного отрядного медика. Еще во время первой своей командировки его шеф – Горыныч, взялся натаскать своего подопечного хотя бы основам лекарского дела. Это был тяжелый процесс, полный сквернословия и издевок. Лишь изредка, после особенно удачного проведенного обследования, манипуляции или ответа на каверзный вопрос, Кот удостаивался почетного звания «лепила камерный».

К сложным техникам Горыныч его не допускал, зато простые манипуляции, наподобие постановки клизмы, желудочного зонда или проведения инъекций, он вполне уверенно делал. Серьезной теоретической подготовки они не требовали, а Горынычу заниматься подобной рутиной было лень.

Почти все свободное время он уделял освоению своей новой профессии. В современных лекарственных средствах, предназначенных для «простых пользователей» он был настоящим профи – сказывалась его прошлая работа. Даже Горыныч прислушивался к его советам. Но когда дело касалось клинической фармакологии… все было очень печально. Не говоря уже о непосредственной работе с пациентами – сказывалась его узкая специализация и отсутствие клинической практики. И все же, кое-какая база у него была, только из-за этого Горыныч взял его в ученики.

Но все имеет свойство заканчиваться. Месячные командировки перестали устраивать Кота – ведь дома его ждала любимая девушка. Как-то незаметно Аня вошла в его жизнь, стала неотъемлемой ее частью и со многими своими «холостяцкими» привычками ему пришлось распрощаться.

Остаток осени и всю зиму он проскакал в режиме: «месяц – в госпитале, месяц – у черта на куличках». Конечно, в поездках с Горынычем он набирался очень нужного ему опыта и знаний, но после окончания последней  «зимней» командировки, он подошел к своему шефу и наставнику одновременно и сказал, что девушка скоро убьет его. Ну невозможно семейному человеку жить с таким графиком!

Горыныч его понял и простил. Напоследок они даже распили бутылку коньяка. Горыныч признался, что Кот в общем-то неплохой человек и когда-нибудь станет средненьким специалистом – для него это была похвала самой высшей пробы. Расстались они если не друзьями, то очень хорошими знакомыми.

С этого времени Кот полностью «прописался» в госпитале. Как самого настоящего фармацевта в «прошлой жизни», его отправили на склад мед. препаратов – поближе к его любимым таблеткам, ампулам и флаконам. Одновременно с этим, Кот пытался «подтянуть» свое лечебное дело. Здесь для этого было гораздо больше возможностей, чем в крохотном медицинском кунге с минимумом препаратов и оборудования.

Пока к нему только присматривались. Его смены делились поровну между работой в аптеке и в приемном отделении – там его «полевой» опыт был больше всего востребован.

Конечно, «боевые» командировки никуда не делись. Просто раньше он выезжал с поисковым отрядом в Ростовскую область и там колесил по бездорожью целый месяц, а то и дольше – как повезет. Сейчас же его отправляли на дежурства в «точки» - чаще на элеватор или нефтезавод. Находились они совсем недалеко от Крымска и дежурил он режиме неделя – на выезде, две недели – в госпитале.

Дежурства на «точках» проходили настолько скучно и однообразно, что под конец своей первой командировки он начал натурально выть от скуки. Даже искал старые газеты и читал их – хоть какое-то развлечение. Карты, нарды и другие игры с напарниками надоели еще в первые дни.

Здесь и в более «горячее» время была тишь да гладь, с наступлением морозов жизнь вокруг замерла окончательно. Или замерзла. За все время дежурств на «точках» Кот ни разу не видел ни одного мертвяка, но порядок есть порядок – стратегически важный объект должен находиться под охраной. На «точках» было установлено четкое чередование смен: 8 часов сна, 8 часов в дежурке с телевизором и видеоплейером, еще 8 часов или на пулеметной вышке или в обходе территории.

Здесь у него появилось много времени для занятий теорией – дома было не до этого. На следующее свое дежурство он взял с собой учебник «Внутренние болезни» и не пожалел об этом. В спокойной обстановке, когда не нужно никуда спешить и никто не отвлекает на всякую чепуху, новые знания входили в его голову легко и непринужденно. С тех пор он всегда брал с собой на выезды нужную литературу и много читал.

Жизнь постепенно начала успокаиваться. От Кота и его товарищей уже не требовалось совершать подвиги ради того, чтобы просто прожить следующий день. Они уже сделали первый, самый сложный и опасный шаг, теперь им нужно было просто продолжать путь – не сворачивая и не сбиваясь с ритма.

По крайней мере, им так казалось тогда.

Первый день после командировки – законный выходной. Это правило действовало вне зависимости от того, недельная ли это была командировка, или целый месяц шатания по «дичке» с толпами голодных зомби и другими развлечениями. Аня должна была скоро вернуться с дежурства, до ее прихода Кот не знал, куда себя девать. На улице - слякоть. То и дело срывался противный весенний дождик. В клуб одному идти было не интересно – лучше дождаться подружку и застрять там до позднего вечера.

- «Пожалуй, сегодня мы придем домой пораньше» - улыбнулся своим мыслям Кот. Все-таки неделя воздержания – не шутки.

На кухне до сих пор стояла недопитая бутылка шампанского, остатки колбасной нарезки в вакуумной упаковке и сыр – вчера Аня устроила ему романтическую встречу. Этим Кот не удовлетворился и сегодня он решил устроить продолжение – с посиделками при свечах и еще много чем интересным…

Еще раз осмотрев комнату, он остановился взглядом на столе. Обычном журнальном столике на колесиках – на нем было удобно пить чай с бутербродами и держать там всякие мелочи, наподобие пульта от телевизора.

Стол заинтересовал Кота. Он внимательно осмотрел его, освободил от вещей и перевернул вверх ногами. После чего достал карандаш, линейку, несколько листов бумаги и начал на них что-то рисовать. Что-то непонятное: схема или зарисовка, а может – и то и другое. С балкона он принес рулетку, измерил ею столик и начал чертить в тетради уже какие-то осмысленные линии, со специальными метками и обозначениями.

За этим странным занятием его застала Аня, Кот даже не заметил, как она вернулась.

- Оставь столик в покое! – она сразу поняла, что к чему и встала на защиту родной мебели.

- Все пучком будет. Вот увидишь – тебе очень понравится!

- Твое «понравится» потом с места не сдвинешь! – возмутилась Аня. – На кухне стол ты уже сделал – он как танк. Только без пушки и гусениц. Зато такой же железный и тяжелый.

- Но ведь красиво! И очень устойчивый вдобавок. И вообще – это уникальная, неповторимая вещь, все знакомые завидуют нам – с легкостью парировал Кот. Действительно, его поделки были исключительно крепкими и почти неподъемными для его хрупкой подружки.

Аня уже поняла, что процесс необратим и столик не спасти. Но можно было постараться минимизировать потери.

- Кот, если столик окажется такой же неподъемной махиной, что и кухонный – подарю его соседям, пока ты на своем любимом элеваторе книжки читаешь. Честное слово! Ты мне выбора другого не оставляешь – с толикой обиды сказала Аня.

- Все будет в лучшем виде! Не больше 10-15 килограмм. Ажурные виньетки, шипы, еще что нибудь…

- Не надо шипов!

- Почему – удивился Кот.

- Я колготки на них рвать буду… и вообще… - томным, словно приглашающим в незабываемое приключение голосом, сказала Аня.

- Ты права, моя любимая соблазнительница, обойдемся без шипов. Кстати, нужно будет специальный ящичек сделать. Незаметный такой… надоело, что контрацептивны по всей квартире валяются.

Аня вдруг сразу погрустнела и молча начала переодеваться.

Кот убрал инструменты и заветную тетрадь с записями в свой ящик. Потом пошел на кухню и разогрел в микроволновке картофельное пюре с жаренной рыбой. Шампанское – шампанским, а поесть по-человечески тоже нужно. К тому времени, когда Аня привела себя в порядок, ужин был готов.

- Виктоша сильно скучает без тебя. И всегда переживает, когда ты уезжаешь. Котяра, уж не изменяешь ли ты мне с ней? – игриво спросила Аня.

- Это та длинная, как Эйфелева башня шатенка с неврологии? – уточнил Кот.

- Ты знал!

- Давно хочу с ней переспать, но только вместе с тобой. Две девчонки и один парень – самый лучший расклад в мире! Вика наверняка согласится, дело за тобой. Согласна?

- Вот еще!– возмутилась Аня.

- Хорошо. Тебя мы вычеркиваем…

- Ах тыж кот шелудивый! Сейчас как дам тебе по голове – сразу лишние мысли уйдут! – возмутилась Аня и потянулась за подушкой, чтобы выбить ею лишние мысли из своего кавалера.

- Это всего лишь фантазии… но очень хорошие и приятные - с мечтательной улыбкой на лице сказал Кот.

- Лучше бы о чем-то другом пофантазировал!

- Ты действительно этого хочешь?

- Ну?

. Я думаю о детях. Ты знаешь об этом. И каждый раз, когда я поднимаю эту тему, ты уходишь от разговора.

- Давай не будем сейчас? – ответила Аня без капли эмоций. После этого собрала посуду со стола и, не говоря ни слова, принялась ее мыть.

В импровизированном театре – бывшем супермаркете, в этот день шел самый настоящий мюзикл! Его название Кот так и не запомнил. Свежеиспеченные актеры пошли самым легким путем и просто перемещались по сцене под фонограмму «настоящего» американского мюзикла. Даже просто открывать рты тогда, когда это нужно было делать, у новоявленных дарований получалось не всегда.

Кот с Аней с трудом дотерпели до антракта, после чего с чистой совестью ушли домой – там их ждали гораздо более приятные дела. Их примеру последовала большая часть зрителей. Далеко не каждое представление заканчивается овациями!

Раскаленный металл завораживал. Железо искрило во все стороны, изо всех сил пытаясь вырваться из той формы, которую ему придавал Кот. Но он надежно контролировал эту непокорную стихию. Один слой металла за другим вплавлялся в железную основу и скреплял конструкцию.

Прямоугольник каркаса столешницы будущего стола уже был готов. Настало время присоединить ножки – их Кот еще вчера вырезал из подходящего листа железа, а после долго и нудно доводил до окончательной готовности с помощью фортуны, сварочного аппарата и такой то матери. Но результатом он был доволен! Вместо стандартных круглых или квадратных ножек, он создал хаотичное переплетение из полос железа, скрепленных электросваркой.

Теперь эту странную конструкцию предстояло соединить с изящным каркасом столешницы. После этого зачистить, обезжирить и нанести лак – красить краской свое творение Кот посчитал кощунством. Он любил железо, не испорченное лишней «косметикой» – с темными отметинами от счищенной ржавчины, царапинами и следами от сварки – таким он видел свой будущий журнальный столик. Это должен был быть настоящий железный монстр в окружении кружевных штор и мягких игрушек – их очень любила Аня.

- «Блин, как же я колесики приделаю? Вот черт – забыл про них!» - чертыхнулся про себя Кот.

На то, что его творение «пропишется» у них дома, надежды у Кота почти не осталось. По самым скромным расчетам, весить его конструкция будет никак не меньше двадцати килограмм. В добавок к этому – колесики забыл приделать! Делать их сейчас, значило лишить всю конструкцию связности, цельности.

- «Пофиг! Соседям подарю» - отмахнулся от возможного будущего фиаско Кот и взял со стола новый электрод.

Странное увлечение сваркой, резкой и всяческой деформацией металла ради получения какой-то неведомой и почти не нужной никому фигни, у Кота появилось внезапно. Однажды сломалась кушетка в госпитале и он взялся после дежурства свозить ее починить в цех мех.обработки – там не только на станках детали точили, но и вообще делали с железом все, что угодно.

До этого Кот только проезжал мимо этого места, но стоило ему переступить порог этого царства клокочущего и искрящего железа, как он сразу понял – это его стихия и просто так он отсюда уже не уйдет.

Сломанную кушетку ему сварили за пять минут. Этим он не удовлетворился – попросил показать, как это делается «чтобы в следующий раз не отвлекать уважаемых мастеров на подобную мелочевку».

Работники только усмехнулись, так началось его длительное, полное открытий и прожженной одежды обучение. Точнее, обучением это сложно было назвать – Кот и подобные ему «любители» просто и нагло приставали к работникам цеха. А те им отвечали. Или не отвечали – в зависимости от настроения и загруженности.

Справедливости ради нужно сказать, что когда «профессионалам» была нужна помощь в чем-то, они звали «любителей» и те с радостью им помогали – подержать что-то или перенести. Так получился какой-то странный симбиоз, приносящий пользу всем.

Расходники, наподобие электродов или дисков для резки металла никто не жалел – они были в свободном доступе – бери столько, сколько нужно. Электричества тоже не экономили, аппаратов для электросварки и разных инструментов хватало на всех. Сам цех, по сути, был придатком большой металлобазы, на складе которой лежали целые горы железа.

Большинство «любителей» приходили в цех, чтобы по-быстрому сделать какой-то мелкий ремонт. Что-то приварить, отрезать, закрепить на больших тисках и просверлить – такой мелочевки всегда хватало. Они более-менее знали, что им нужно, быстро делали свое дело и, не задерживаясь, уходили дальше по своим делам. «Профессионалов» к своей работе они привлекали крайне редко.

Но были и те, кто проводил здесь почти все свое свободное время. Именно такие «любители» занимались изготовлением самой немыслимой лабуды – от абстрактных скульптур, до предметом одежды и даже мебели.

Но чаще всего делали оружие. Самое немыслимое, абсурдное. От огромных алебард длиной в два человеческих роста, до перчаток-мутантов с кучей шипов, лезвий и еще чего-то шибко страшного, но почти бесполезного в реальном бою

Далеко не все было доступно «любителям». Например – кислородная сварка. Кислорода было мало и тратить его на всякую фигню «профессионалы» не позволяли. Простым романтикам хладного железа о ярко горящей горелке в своих руках приходилось только мечтать… О постоянном доступе к электропечи тоже не могло быть и речи – очередь «на печку» была расписана на неделю вперед. Но подобные мелочи мало кого останавливали и народ вовсю игрался в суровых кузнецов – повелителей огня и железа.

- Это что за фантазия шизофреника?

- Ты банален Серега. Впрочем, ты всегда банален – ответил Кот подошедшему приятелю.

- Это типа столик? Верно? – недоумевал он.

- Нет, блин. Это танк.

- На танк ЭТО больше похоже, чем на нормальный столик.

- Это очень хороший столик, но тебе, к сожалению, не дано этого понять.

Серега внимательно осмотрел странную конструкцию из искореженного металла, обошел ее со всех сторон и вынес неутешительный вердикт.

- Для хорошего столика здесь слишком мало сисек. Я нашел всего одну, но она сильно смахивает на лысый череп какого-то уродца, так что, возможно, я ошибаюсь. С твоими поделками вообще ни в чем нельзя быть уверенным.

- Вечно ты чем-то недоволен. Серега, тебе не хватает оптимизма.

- Оооо! Тут ты сильно ошибаешься, как раз оптимизма у меня – перебор. А вот нормального пива – хроническая нехватка!

Кот только ухмыльнулся в ответ. Куча мужиков, собранных в одном месте, хоть даже после настоящего зомби-апокалипсиса, рано или поздно обязательно захотят выпить пива. Это аксиома, не требующая доказательств. Но свежего пива не было – даже чисто теоретически. Баночное пиво и прочие «консервы» не могли сравниться с тем – «старым, добрым живым пивом». Находились энтузиасты, которые пытались варить пиво, но без хороших и правильных ингредиентов у них получалась обычная брага, а не пиво.

Реалисты занимались экспериментами в самогоноварении. Как раз сейчас Серега делал самогонный аппарат по просьбе какого-то своего знакомого. Сам бак на 50 литров он уже сварил из нержавейки и такой-то матери, оставалось приделать к нему надежную, герметично закрывающуюся пробку с медной трубкой и охладительную систему – простым змеевиком он не собирался ограничиваться.

Вообще-то, его знакомому бака на 30 литров хватило бы с головой, но Сереге было «по кайфу» забабахать что-то более выдающийся и масштабное. Кот его полностью поддерживал в этом вопросе.

Для него самого конечный результат его «творчества» не имел решающего значения. С головой погружаясь сам в процесс создания новой, уникальной вещи, он от этого получал целое море удовольствия. Чем более неординарную, неповторимую вещь он создавал в итоге – тем лучше. Аня от подобного «времяубийства» своего парня была в шоке.

- Котяра, пошли вискаря хряпнем? У мастеров целых пол ящика осталось с прошлого завоза.

- Серега, я бы с большим удовольствием, но мне завтра на смену в приемник. Если бы на склад – другое дело, а так – извини.

- Вечно у тебя, то командировка, то приемник! С друзьями посидеть не можешь – возмутился Серега. - Рюмашку, чисто символически – за компанию, ну?

- Фиг с тобой, пошли. Ты кого угодно уломаешь.

- А то!

Расположились на верстаке неподалеку. Из нижнего ящика вынули початую бутылку виски, пару рюмашек, пол буханки вчерашнего хлеба и соленое сало. Странная закуска для отличного односолового вискаря, но ничего более подходящего не нашлось.

- За нас! – начал Кот.

- Точно, за нас!

Первая пошла на удивление хорошо, приятно прогрев желудок и пищевод.

- Как там на фронтах? Чего интересного? – лениво спросил Серега.

- Я последние полтора месяца дальше элеватора никуда не езжу. А там, сам знаешь – тишь да гладь.

- Это точно! Скука ужасная. Меня самого дальше Протоки не выпускают – стратегически ценный работник, радиолюбитель с пятнадцатилетним стажем. Кстати, новости слышал?

- Опять тебя «свои ребята» сплетнями заваливают? – нисколько не сомневаясь в ответе, спросил Кот. Радиолюбители и до Катаклизма были клубом, закрытым от посторонних. В «новое» время эти традиции сохранилось и даже усугубились.

- А как же! На переднем крае – в Ростове, наши ребята с «башни».

- В смысле, раньше работали на радиоточке в Крымске?

- Конечно. «Дальник» организовывать и поддерживать – не шутки! Тут и оборудование и знания нужны соответствующие. Одно только возвышение на сто километров трансляции…

- Стоп! Прекрати. Я твои термины все равно нифига не понимаю.

- Ладно… слушай внимательно, что мне недавно шепнули: повелитель зомби действительно существует!

В ответ Кот лишь улыбнулся своему приятелю. Эта «новость» появилась примерно месяц назад и произвела настоящий фурор у всех местных балаболов. Еще бы – Повелитель зомби! Звучит – шикарно! Это не очередная байка о том, как самогонщики научились почти настоящий абсент гнать из местной конопли.

- Кот, не делай такое кислое лицо. Последние «пассажиры» из Белой Калитвы убегали именно от него, а не от измененных – они после зимы совсем вялые стали.

- Эту историю в различных интерпретациях я по пять раз на дню в госпитале слышу.

- Даже так? – удивился Серега.

- Коллектив у нас по большей части женский, а значит, сплетни и разные шушуканья по углам – ежедневная рутина. Обо мне на полном серьезе говорят, будто я во время первой своей экспедиции умудрился переспать с зомбачкой! Аня так пошутила однажды, на свою дурную голову. Шутка всем понравилась и вышла на совершенно другой уровень – целую неделю в курилках только об этом и говорили. А уж подробности интимные были совсем уж… фантастические.

- При чем здесь повелитель зомби? – не понял Серега.

- У нас этого «повелителя» начали обсуждать еще месяц назад. Какой-то новичок, «поехавший» на фентези придумал эту байку, а наши балаболы от этого пришли полный восторг. С тех пор пошло-поехало…

- Кот, ты действительно считаешь, что все это байки? – недоуменно спросил Серега.

- Конечно! Через госпиталь проходит огромное количество людей, рассказы про повелителя зомби, уже давно стали фольклором. Вот увидишь – через пару месяцев про него даже спектакли появятся.

- Ну не знаю… Измененные ему подчиняются и он заставляет вольные поселения платить ему дань – об этом мне рассказывали радийщики с ростовской станции.

- Серега, сам подумай – нафига повелителю зомби, даже если он существует на самом деле, понадобилась какая-то дань с живых людей. Ему проще убить их всех и сделать своими рабами, если уж на то пошло.

- Может и так. Но слухи не рождаются на пустом месте. Понимаешь?

- Я все понимаю. Скорее всего, это обычная банда отморозков. Придумали себе громкое название, чтобы было легче страх наводить.

- От обычных бандитов разве будут бежать сломя голову?

- Еще как будут! Живой человек опасней и страшнее любого зомби. Тем более, что измененные после зимы стали вялые и заторможенные – все, кто в «дичку» ходит, знает об этом.

- Ну, пусть будет так. Лично я этому только рад. Выпьем еще?

- Давай. Только я – последнюю.

- Конечно, конечно… Кот, это ведь столик журнальный, верно? – задумчиво спросил Серега, показывая рукой на его недоделанное «творение».

- Так и есть.

- Он же вроде на колесиках должен быть?

- Ну да. Только обычные колесики в концепцию не вписываются, а «подходящие» колеса я еще не придумал. И, скорее всего, уже не придумаю.

- Мужик, не тормози! Сделай у основания ножек что-то типа лыж – чтобы тащить по полу удобно было и все пучком будет.

- А действительно – отличная идея! – обрадовался Кот и в его голове возник сразу образ будущего шедевра. Теперь – на коротких железных полосках, лихо закрученных по концам. Руки сразу зачесались от предвкушения интересного дела.

Новый столик пришелся по душе Ане. Целых пять минут она тщательно осматривала его со всех сторон, после чего вынесла вердикт: годно. Кот в этом даже не сомневался – на этот раз он создал действительно достойную вещь. Правда, возился с ней он больше недели, но оно того стоило.

Старый столик отнесли в пустующую квартиру на первом этаже – она уже давно превратилась в склад ненужных вещей. Любой желающий мог придти сюда и выбрать для себя понравившуюся вещь. Откровенный хлам и неликвид шел прямиком на свалку, сюда же попадали нормальные вещи, просто оказавшиеся ненужными. Комиссионка «нового» времени – совершенно бесплатная и открытая для всех.

Появление новой мебели решено было немедленно отпраздновать. Особенно на этом настаивал Кот – для него это был не просто новый стол, а его личное достижение. Многие часы его трудов не прошли даром и были оценены по достоинству! Совершенно новые для него ощущения. Создатель. Творец! Его приподнятое настроение передалось и Ане и ночь наполнилась просто космической энергетикой.

Кот проснулся первым. Сегодня можно было не торопиться – их смены начинались в полдень. Сделал для себя и Ани кофе, пару бутербродов и принес их в главную комнату. Пока Аня только-только просыпалась, он уже сервировал новый столик и готовился получить заслуженную похвалу.

Его взгляд зацепился за небольшой выступ сбоку от столешницы. Это была просьба его подружки – сделать небольшой выдвижной ящичек, почти незаметный со стороны.

Любопытство – отличительный признак Homo sapiens, а Кот был этому подвержен еще сильнее. Воровато оглянувшись по сторонам – словно рядом могли находится нежелательные свидетели, он вытянул ящичек и стал разглядывать находки: презервативы, какие-то салфетки, таблетки от головы и… Постинор.

Гормональный контрацептив, принимать непосредственно после полового акта. Как правило, используется после неожиданного и незащищенного секса. От сифилиса с гонореей не защитит, зато от нежелательной беременности – самое то.

- «Удивительные вещи творятся у нас» - разочарованно подумал Кот и взял упаковку с таблетками в руки. Открыл ее – больше половины пачки было израсходовано.

К тому времени Аня почти проснулась, окончательно ее разбудил Кот.

- Аня, что это за херня?

Та уставилась на коробочку в руках Кота и не могла понять, чего от нее хотят.

- Это Постинор. Контрацептив.

- Контрацептив – это презерватив. А это гормональный контрацептив от «залета». У тебя любовник появился?

- С ума сошел? Какой еще любовник? – Аня выглядела такой растерянной и удивленной, что Кот решил сбавить обороты.

- Это гормональный препарат, его нельзя принимать регулярно! У тебя потом детей никогда не будет – понимаешь?

- Ну и пусть не будет… - еле слышно ответила Аня.

- Что ты сказала? – ошарашено спросил Кот.

- Черт с тобой, расскажу. Но это должно остаться между нами. Я серьезно!

- О чем ты вообще говоришь? – удивился Кот. Про какие-то секреты, тщательно скрываемые ото всех, он слышал впервые.

- Кот, когда в последний раз ты видел младенца? Или слышал о том, чтобы у кого-то родился ребенок?

- У нас ведь родильного отделения нет! – удивился Кот.

- Ну и что? Это как-то мешает женщине забеременеть и родить? Но детей все равно нет.

- Я не понимаю тебя.

- Кот, после Катаклизма все дети рождаются измененными. Абсолютно все.

- Такого не может быть!

- Это правда, Кот. Дети рождаются только похожими на людей, но они не хотят пить материнское молоко – им нужна только кровь. Мы убиваем всех младенцев – после того, как наша лаборатория находит у них изменившиеся клетки, а находим мы их всегда.

- Но ведь матери здоровы! – почти прокричал Кот.

- Мы все заражены. Просто до сих пор не обнаружили тот самый патогенный микроорганизм – с нашими сегодняшними возможностями это очень тяжело сделать. А может и вовсе – невозможно.

- Но ведь здоровые люди легко заражаются через кровь и слизистые! Если инфекция уже находится в нашем организме, новая порция «извне» не может превратить здорового человека в зомби.

- Все так. Скорее всего, болезнь развивается в несколько стадий и микроорганизм трансформируется внутри нас, превращаясь из безвредной бактерии А в бактерию А+, которая превращает нас в зомби. Часть матерей заразились и стали измененными после контакта со своими детьми. Их тоже пришлось убить.

- И когда человека кусает измененный…

- В его кровь попадает «дозревший» микроорганизм, начинает размножаться и, в конце концов, заражает весь организм. Во время беременности и созревания плода инфекция развивается вместе с ним, но плацентарный барьер не дает ей попасть в организм матери. К седьмому-восьмому месяцу процесс становится необратимым.

- Аня, но это значит, что…

- У нас не может быть здоровых детей. У всех нас. И будущего у нас тоже нет.

Машины продолжали ездить по улицам, люди спешили куда то по своим делам и Кот находился вместе со всеми в этом потоке. Но что-то оборвалось. Словно из его души вынули деталь, необходимую для изготовления радости. Не той радости, которая от приобретения нового холодильника, а настоящей – светлой. Которая не измеряется деньгами и восторгами окружающих.

Сотни раз он корил себя за свое любопытство. За то, что подвел Аню к откровенному разговору. «В большой мудрости много печали» – Кот на себе ощутил справедливость этого. Но уже через несколько дней произошедшее стало отходить на задний план, освобождая место для повседневной рутины. И для простых житейских радостей тоже.

- «То, что не получается сегодня, уже завтра может стать реальностью. Или через год. Все равно мы найдем выход, рано или поздно!» - этой мыслью Кот почти окончательно успокоил себя.

До очередной командировки оставалось всего пара дней, их он старался использовать по-максимуму. Большинство своих дежурств в приемном отделении Кот сдвигал на это время – они требовали от него всех его сил и энергии. На элеватор после этого он уезжал, как на курорт.

Работать в «новое» время стало гораздо проще – количество бюрократии сократилось в разы! Разные отписки, уведомления, отчеты о проделанной работе и планы – остались в прошлом. А еще отмерли за ненадобностью множество согласований, прошений, уведомлений. Единственное, что заполнялось – некоторые журналы и статистика, урезанная до самого минимума.

Но не это вскружило Коту голову с первого дня в госпитале. Полное отсутствие коммерческой составляющей в работе – вот что действительно ошарашивало! В прошлой своей жизни Кот плотно погряз в коммерческих схемах разной степени коррумпированности – от легкомысленной и почти ничего не значащей шоколадки для дежурной медсестры, до вполне увесистых сумм чиновникам от медицины.

Здесь ничего этого не было. Вообще ничего! Даже денег не было и никто не собирался снова вводить их. Новая экономика, по сути, была  экономика «естественных монополий». Людей было слишком мало, чтобы создавать альтернативные, конкурентные хозяйства. К тому  же, появление денег подразумевало создание структур, контролирующих их оборот. Снова создавать и кормить армию бюрократов и их «близких людей»? Ну уж нет!

Куда-то исчезли горы рекламных листовок и плакатов. Назойливые медицинские представители уже не шныряли по коридорам больниц и поликлиник – теперь эти люди занимались настоящей работой, приносили пользу себе и окружающим. Даже страшно себе представить – медицинского страхования не было! Совсем. Коту не было никакого дела до того, есть ли у больного медицинский полис или нет, где он прописан и с какой страховой компанией работает. Он просто записывал данные посетителя в журнал и лечил его.

У него был хороший знакомый, работающий в частной клинике. Хорошей клинике! В отличии от множества подобных заведений, они не обманывали своих клиентов, приписывая им «липовые» заболевания, от одних только названий которых можно в обморок упасть. Они просто делали лишнюю работу.

Нужно сделать общий анализ крови и всего несколько позиций в биохимии? Это плохо. Слишком мало и дешево! План по продажам так не сделать! Поэтому бедолагу прогоняли через все доступные диагностики: от анализа мочи и кала, до пункции спинномозговой жидкости. Не бесплатно, разумеется… А ведь «ненужные» результаты анализов врач даже смотреть толком не будет – они ему просто не нужны.

Кот даже представить себе не мог, сколько никому не нужных профессий было раньше. Промоутеры, раздающие листовки на выходе из супермаркета, целая армия бухгалтеров, их «заклятые друзья» из налоговой инспекции вместе с другими контролирующими и надзирающими инстанциями. Страховщики, банкиры, рекламные агенты – всех их не перечислить. В «старое время» реальная польза от их деятельности стремительно приближалась к нулю. Без всех них людям, занимающимся реальным делом, дышалось хорошо и свободно.

Алкоголики, бомжи и откровенно больные на голову люди просто не пережили Катаклизм – редкие уникумы смогли изменить себя и уцелеть, остальные стали кормом для зомби.

Выжившие чаще всего обращались с обострениями хронических заболеваний – после пережитого они с новой силой напоминали о себе. Недавно спасенные тоже требовали постоянного внимания, а травмы стали совсем редкими. Зато было много разных отравлений – чаще от испорченных и просроченных продуктов. Питаться «с супермаркета» становилось вредно и даже опасно.

Внимательно осмотрев свого очередного «пациента», Кот понял, что это будет попа. В смысле – верхний наружный квадрант ягодичной мышцы, именно в него он собирался делать инъекцию витаминами. Он и рад был бы ввести их в плечо, но уж больно худой и изможденный был дядечка – можно вместо мышцы ткнуть иглой в кость, а это совсем другой уровень ощущений! Его привезли всего пару дней назад и он только-только начал восстанавливаться.

В процедурку Кот напрашивался с первого своего дня в госпитале – здесь была отличная практика в выполнении манипуляций. Его шеф, в общем, не возражал, но и не способствовал. Коту самому приходилось договариваться с процедурными медсестрами, чтобы подменять их – вначале под их бдительным присмотром, а потом и самостоятельно.

Растянул указательным и большим пальцами кожу, кистью прикрывая седалищный нерв и, как дротик, вогнал иголку шприца прямо в ягодицу. Потянул поршень на себя – убедился, что не попал в сосуд и аккуратно начал вводить раствор.

Особенностью людей, переживших Катаклизм, было то, что аллергий у них почти не было. Очень скромная диета, постоянное напряжение и стрессы как-то перестроили организмы и аллергия – настоящий бич «прошлой» жизни отступила, по крайней мере – на какое-то время.

Когда-то очень давно, еще в свою бытность студента, он слышал от преподавателей странные вещи, в которые почти не мог тогда поверить. Например, история о том, как в начале восьмидесятых годов прошлого века почти весь курс фельдшерского дела сняли с занятий и отправили в больницу неподалеку смотреть на диво-дивное, чудо-чудное – аллергию! В те заросшие мхом времена это была настолько редкое явление, что студентов-медиков водили смотреть на нее!

Дядька процедуру перенес со спокойствием медведя во время зимней спячки и преспокойно начал собираться на выход. Для Кота это давно стало обычным делом. Он вытащил иглу в специальный иглоприемник, шприц с одноразовыми перчатками – в особую корзину, подлежащую сжиганию. Теперь помыть руки и смотреть, кто еще ждет в коридоре. Рутина.

Дверь чуть слышно скрипнула и в образовавшийся проем проскользнула сутулая, сгорбленная фигура в белом халате и такой же белой шапочке. Кот с удивлением узнал в посетителе Аню.

После того, как они начали жить вместе, на работе они старались не встречаться, и до сих пор Аня никогда не приходила к Коту во время его дежурств. Но сейчас явно произошло что-то серьезное – Аня была бледная, как мел, ее глаза подозрительно блестели, словно совсем недавно она плакала. Когда пациент вышел из комнаты, она села на кушетку и подтянула к себе Кота. После этого крепко обняла его.

- Горыныча убили. Всю группу поиска, с которой он был. Ежа, Чапая… всех – прошептала она срывающимся голосом.

Кот несколько секунд переваривал услышанное. Он не мог поверить в такое, слишком уж фантастично это звучало.

- Аня, это невозможно. Ты плохо знаешь Горыныча, а Чапая и вовсе никогда не видела. Ты даже не представляешь себе, что такое поисково-спасательный отряд! Зима прошла, зомби оттаяли и группы снова пересели на броню – они неуязвимы для тварей! А штаб вообще всегда находился под особой охраной.

- Кот…

- В его отряде больше двадцати человек – опытных, закаленных бойцов! Они столько тварей покрошили, что ты даже представить себе не можешь. Зомби от них уже давно убегают, как только увидят! – попытался шутить Кот.

- Измененные здесь не при чем… отрезанные головы Чапая и его людей передали люди повелителя зомби. Их убили обычные люди. Живые люди!

- Откуда ты обо всем этом знаешь?

- Горыныч собирал материал для нас, поэтому мы и узнали о его гибели одними из первых.

- Что за материалы? – удивился Кот.

- Сам догадаться ты не можешь? Горыныч не просто так месяцами торчал в «дичке» - он искал тех, кто смог выжить после инфицирования. Тех, у кого сформировался иммунитет к инфекции. Он собрал кровь у выживших и проверял ее на реакцию с кровью зараженных – чтобы выявить носителя антител, способных уничтожать Z антигены. Все полевые медики под его контролем занимались этим.

- Я не знал об этом…

- Полномасштабно мы начали заниматься этим чуть больше двух месяцев назад. Тогда тебя уже не было в дальнем поиске.

Кот закрыл глаза и откинулся назад, повисло напряженное молчание.

- Значит, их всех, на самом деле, убили…

- Да.

- Зачем они это сделали? Что ты знаешь об этом? – сухо спросил Кот.

- Нам только сказали, что новых образцов из ростовского региона в ближайшее время не будет. И объяснили почему.

- Они спасли сотни людей от смерти, каждый день рисковали своей жизнью и здоровьем ради других. Чтобы однажды какой-то «повелитель» отрезал им всем головы?

- Я до сих пор не могу придти в себя…

- Кажется, мой отпуск на элеватор отменяется – задумчиво сказал Кот.

- В смысле? – не поняла Аня.

- В прямом смысле. Очень скоро я отправлюсь в другое место – гораздо более горячее, чем элеватор или нефтезавод. Попутчиками у меня будут люди, многих из которых я знаю по прошлым командировкам. И подарки мы с собой будем везти особенные – от них мало кто уцелеет.

Красное, словно налитое кровью солнце медленно переваливало за линию горизонта. Облака ловили на себе его мрачные отблески и с каждой минутой все сильнее окрашивались темным багрянцем. Мир за зарешеченным окном пассажирского вагона готовился пережить еще одну ночь.

Кот и два его соседа по купе чаевничали. В эшелоне не было запрета на алкоголь и домой большинство пассажиров ехало под хорошим градусом – это было вполне нормально и ни у кого не вызывало неодобрения или удивления.

Но пить перед «делом» считалось плохим тоном. Здесь ведь не призывники собрались, которых из-под палки гнали в военные части, чтобы учить уму-разуму. Нынешние пассажиры ездили в командировки регулярно и отдавали себе отчет в том, что очень скоро их могут убить. И что если сейчас напиться, пряча свой страх в стакан с водкой – вероятность этого стремительно возрастет. Фатально возрастет!

Поэтому – чай. Один Компот пил кофе, добавляя туда немного коньяка – для бодрости и лучшего вкуса. На столе лежали распотрошенные пачки из-под печенья и пара кексов. На свободную койку были скинуты рюкзаки, разгрузки, оружие и объемные пакеты с непонятным содержимым, по виду – с яблоками или апельсинам. Когда неделями сидишь на супе с кашей из полевой кухни, а то и вовсе на сухпайке – к свежим фруктам совсем по-другому начинаешь относиться. Жалко, что много их с собой не возьмешь.

Но и без выпивки разговор клеился - целых три танка Т-90 вез с собой эшелон Федерации! Для большинства бойцов, в том числе и для Кота, это была неожиданная и очень приятная новость.

Еще одной «горячей» темой были беспилотные разведчики – дроны, которые тоже вроде бы ехали вместе с ними. Но где правда, а где враки – разобрать было сложно. Слухами земля полнится, а в отсутствии серьезных средств массовой информации разные сплетни множились подобно компьютерным вирусам во время посещения порно-сайта.

Дело даже не в секретности – ее не существовало «в принципе». Слишком сложно это было делать в новых условиях, да и не нужно, по большому счету.

До сих пор отсутствовал четкий механизм распространения информации о «достижениях» и «новинках». Радио могло бы стать первым СМИ «нового» времени, но до сих пор оно служило исключительно средством связи между подразделениями и службами. Информация распространялась от человека к человеку, из-за этого вовсю работал «испорченный телефон». Постоянная ротация бойцов в крохотных боевых подразделениях Федерации только добавляла бардака.

Кот узнал о том, что в составе экспедиции находятся танки только тогда, когда приехал на вокзал и обнаружил их аккуратно закрепленными на железнодорожных платформах. Сказать, что он был рад их видеть – значит ничего не сказать. До этого о танках только шептались, но точно никто ничего не мог сказать. Это была главная новость дня! Разговоры о беспилотных разведчиках и специально обученной группе их операторов, будто бы едущих в соседнем с ними вагоне, добавили страсти и огня в разгорающиеся словесные баталии.

- Это ведь настоящая ядерная бомба! Никак не меньше! – восхищался немного полноватый дядя лет сорока, раньше времени поседевший и отрастивший шикарную бороду – такую же белую, как и все остальные его волосы.

- Точно! – согласился Стефан. Он, в отличии от Компота предпочитал минимум растительности на своей голове. К тому же он был худой, высокий и постоянно что-то высматривал вокруг себя.

- Раскатаем, как мусор. Как грязь под ногами. Современный танк в наших условиях – почти совершенное и непобедимое оружие. Целых три танка при поддержке БМП – сила, которой сейчас нет равных. Повелитель зомби? Не смешите меня! – продолжил восхищаться Компот.

- Нафиг надо раскатывать – ответил Стефан.

- В смысле? – удивился Компот.

- Вообще не нужно близко подъезжать противнику - у них наверняка есть противотанковые гранатометы. Быстро танк ими не уничтожить – такое только в фильмах бывает. Гранатометами хорошо по пехотной технике работать – БМП и БТР, а против Т-90 РПГ явно слабоват… Но технику попортят обязательно! Оно нам надо?

- Твои предложения, умник?

- Чего тут непонятного? – удивился Стефан. Танки выходят на позицию для стрельбы километра за два до противника и начинают его тупо обстреливать. Пусть они из своих пукалок хоть целый день в ответ стреляют – нам это, как комариные укусы. Их спасет только бегство. А если они решат вдруг атаковать – это гарантирует летальный исход для всей этой шоблы. Толково?

- Толково – согласился с товарищем Компот.

- А если обследовать местность беспилотниками, то можно выводить танки на самую лучшую позицию для обстрела – хоть с фронта, хоть с тыла. Грязи танки и не боятся – везде проедут, если нужно. И БМП для прикрытия с ними за компанию – тогда точно всех положим.

- Эх, были бы еще у нас «Грады»!

- Да! Тогда можно просто находить беспилотниками позиции этого гребанного «повелителя» и с расстояния в несколько десятков километров уничтожать все живое в этом районе.

- А еще хорошая вещь – тактические ракеты. Точка-М, например. Можно прямо с железной дороги работать – даже не высаживаться! Беспилотники летают по округе, а разведанные ими цели накрываем ракетами.

- Красота! – согласился Стефан и мечтательно зажмурился, представляя будущие грандиозные битвы – обязательно победоносные.

Кот в дискуссии почти не принимал участия. Настроение его было откровенно паршивым.

Это была другая война. Не кровожадных монстров они ехали убивать, а живых людей. Таких же, как он и его попутчики. Их противники тоже наверняка обсуждают планы будущих сражений, где уже они оказываются в роли победителей.

Кто одержит верх? И каких потерь это будет стоить? Группа Чапая хоть и была небольшая, к тому же, наверняка, не ожидала нападения, но была очень боеспособна. Вырезать ее подчистую – задача не из легких!

Они ведь даже ничего толком не знают о своем противнике! Единственным источником информации были новички, которые бежали от «повелителя зомби». По их рассказам выходило, что это банальная шайка головорезов. Но если это действительно так – как они умудрились уничтожить группу Чапая?

Еще были какие-то странные рассказы об управляемых зомби в отряде «повелителя» прочие выдумки. У страха глаза велики – всем это известно. Наверняка «управляемые зомби» - обычные, опустившиеся до полу-животного состояния люди – таких много было после Катаклизма.

Но зачем простым разбойникам понадобился такой вопиющей жест наглости и смертельного оскорбления врага в духе древних сражений – посылка противнику отрезанных голов его воинов. Кот просто не мог понять этого. И никто из его знакомых не мог это сделать.

Единственными, у кого была более-менее подробная и объективная информация по «повелителю зомби», были бойцы поискового отряда. Но их убили. Всех. Не сделав ни единой попытки договориться или хотя бы обсудить возникшие разногласия.

Это не было поведение человека из двадцать первого века. От всего этого несло древней дикостью и чудовищной жестокостью, чем больше Кот думал над этим, тем меньше понимал происходящее.

Война за ресурсы сейчас – настоящие безумие! Ведь ресурсов хватает на всех и они стремительно портятся, приходя в негодность. Единственная действительная ценность в «новом» времени - люди. Чем больше людей объединялось в одном сообществе, тем больше шансов у них было наладить производство продуктов и всего необходимого. Выжить и развиться.

Люди… их остались слишком мало. Огромные пространства обезлюдели, ресурсы, которые человеческая цивилизация копила сотни лет, стремительно превращались в мусор и труху. Чтобы воссоздать хотя бы какое-то подобие прошлого величия, требовалось крупное и многочисленное сообщество людей, работающих в самых разных сферах – от сельского хозяйства до промышленности и образования. Вместо этого – война снова приготовилась собирать свою кровавую жатву.

Катастрофу пережило очень мало людей и мечты о восстановлении прошлого оставались только мечтами. А ведь война имеет паршивое свойство уносить жизни. Множество жизней! Война по своей сути – организованная и отлично подготовленная мясорубка!

- «Какому сумасшедшему это могло понадобиться именно сейчас?» - спрашивал себя Кот и никак не мог подобрать достойного ответа.

Он смотрел на своих товарищей и все отчетливее понимал, что рядом с ним находятся обычные люди, вынужденно занимающиеся войной. Когда-то очень давно их развлекала война игрушечная: страйкбол, пейнтбол, компьютерные игры, или фильмы, в которых главные герои десятками, а то и сотнями убивали своих врагов – таких же вымышленных и далеких от реальности персонажей, как и сами они. Тогда это было развлечение, хороший способ сбежать от повседневной рутины и с комфортом получить дозу адреналина.

Сейчас все изменилось.

Товарищи Кота не были профессиональными солдатами. Они просто умели убивать. Делали это так же хорошо, как в другое время ремонтировали автомобили или готовили пирожки с капустой. Стрельба из автоматического оружия и рейды на бронетранспортерах давно стали для них обычным делом, легко уживающимся с их «мирными» занятиями.

Катаклизм все смешал, поставил с ног на голову. Раньше военное дело было привилегией небольшой группы профессионалов, которые постоянно готовились к войне. Периодически они воевали и получали за это деньги, всем остальным оставалось находиться в роли наблюдателей. Они не имели права владеть оружием и самим защищать себя – за них это делали другие.

В «новое время» пришли только те, кто смог пережить чистилище Катаклизма. Эти люди не мыслили свою повседневную жизнь без возможности самим защитить себя и своих близких – в любой момент, не спрашивая разрешения и не думая о «пределах необходимой самообороны». Это было так же естественно, как мыть руки перед едой и внимательно смотреть по сторонам, когда переходишь улицу. Оружие носили не ради понтов, а чтобы остаться в живых.

Факт начала войны с другими людьми они приняли с молчаливым спокойствием и пониманием. То, что скоро им предстоит убивать живых людей – таких же, как они сами, казалось, почти не волнует их. Или это были лишь маски, скрывающие их настоящие эмоции?

- Кот, ты совсем загрустил. Случилось что? – участливо спросил Компот.

- Я думаю о странностях судьбы.

- Чего? – удивился Стефан.

- Раньше мы ездили в экспедиции, чтобы спасать людей. А теперь совсем наоборот.

В ответ Стефан улыбнулся так широко, как только мог. Это выглядело комично и даже немного жутковато.

- Кот, мы ведь и раньше убивали живых людей…

- То были звери, потерявшие все человеческое. Безумцы. Кровожадные и неуправляемые –  их смерть необходима для безопасности всех остальных.

- Сейчас то же самое. Просто звери сбились в стаю и у них появился вожак. Разве ты испытывал сожаление, когда мы расстреливали каннибалов?

- Конечно нет! – возмутился Кот.

- Вот и сейчас не нужно расстраиваться. Мы просто делаем то, что нужно сделать. Это наш долг.

Ростов-на-Дону проехали без происшествий. Половину осени и всю зиму здесь работали тяжелые гусеничные группы, тварей потрепали очень сильно. Огромные стаи в тысячи, а то и десятки тысяч голов – ушли в прошлое. Всего пара десятков измененных пробовали преследовать эшелон, но быстро выдохлись и отстали.

Здесь сделали небольшую остановку – к эшелону присоединилась небольшая группа бойцов из Ростовской базы – тех, кто хорошо знал местность будущего театра военных действий. Их помощь была очень полезна.

На следующий день они подъехали к городу Шахты, там сделали первую большую стоянку и запустили дроны. Слухи о беспилотных разведчиках оказались совсем не выдумкой, а очень даже правдой. В первый раз запустили два небольших самолетика, больше похожих на детские игрушки, чем на серьезную технику и больше часа ждали их возвращения. Как понял Кот, они ничего не нашли и эшелон продолжил свое движение на север.

Всего крылатых разведчиков запускали пять раз. Только у поселка Коксовый дроны-разведчики засекли какую-то подозрительную активность, сильно смахивающую на группу вооруженных людей и бойцы стали разгружать технику.

Почти две сотни бойцов, три танка, десяток БМП, машины сопровождения и три медицинских Урала. Отряд выстроился в колонну и рванул вперед. Началась гонка за мифическим «повелителем зомби» и его отмороженными последователями.

Кот находился внутри одного из медицинских кунгов в качестве полевого медика. Ни санитара, ни фельдшера, а фиг знает кого. Единственный полноценный врач - Иван Михайлович, главный хирург госпиталя, находился здесь же, в штабном броневике. Даже по нужде он выходил в сопровождении троих сопровождающих – очень уж ценным специалистом он был. В Крымске они вместе работали в госпитале, но в разных отделениях и очень редко пересекались. Знакомы они были только формально.

Ассортимент инструментов, лекарственных препаратов и оборудования со времен его дальних командировок никак не изменился. Даже наручники, как и раньше, лежали в деревянном ящике под  креслом у входа. Кот почувствовал себя так, словно он вернулся домой.

- «Все будет хорошо. Обязательно!» - подумал он.

В течении этого и следующего дня колонна постоянно перемещалась с места на место. То, что они с самого начала приняли за лагерь повелителя зомби, на самом деле оказалось небольшим поселком с двумя или тремя сотнями тварей. С ними расправились быстро и безо всякой пощады.

Здесь танки впервые показали себя «в деле». Они просто врубились в толпу зомби и стали давить их своими гусеницами, оставляя после себя только их разорванные части тел, смешанные с землею. У измененных не было ни единого шанса на спасение, нескольких случайно уцелевших зомбаков расстреляли из пулеметов. «Битва» заняла всего несколько минут и очень всем понравилась – танки действительно были грозной силой.

Только в середине второго дня дроны обнаружили скопление вооруженных людей и дали точное их расположение. До конца дня они осматривали местность, вернулись разведчики только когда уже начало темнеть.

Бронетехника выстроилась на дороге в боевом порядке. Рано утром они должны были рвануть вперед на разведанные позиции и с ходу атаковать лагерь повелителя зомби. В том, что это именно тот самый лагерь – ни у кого не было сомнений. Как говорили бойцы, на поляне находилось несколько грузовых Уралов и где-то с полсотни вооруженных людей. Кроме подданных «повелителя», других крупных отрядов людей в этом районе не было.

Это был временный лагерь. Он находился на большой поляне, с двух сторон окруженный лесом. В центре поляны находилось больше десятка больших кемпинговых палаток, рядом горели костры и люди весело проводили время. Ближе к дороге стояло полтора десятка самых разных грузовиков и джипов.

Даже далекий от военной тактики Кот недоумевал от беспечности своих противников. В подкорку его мозга крепко вошло правило – никаких палаток! Ни дома, ни, тем более – в походе. Тварям ничего не стоило завалить палатку с людьми внутри и те сразу становились их легкой добычей. Но разгильдяйство противника было им на руку – может быть, благодаря этому, удастся избежать потерь.

Зажигать костры было строжайше запрещено, даже фонариками старались пользоваться аккуратно. Остро встала проблема с местом для ночлега – подходящего жилья рядом не было, только лес и поля на многие километры вокруг. Поэтому бойцов, свободных от ночных дежурств, на ночь запихивали куда только можно было.

Три основных и две дополнительные койки были заняты бойцами. Были они людьми солидной комплекции – таскать на себе тяжелое вооружение и целую гору боезапаса – это не в теплом офисе отчеты по продажам составлять. В медицинский кунг, где каждый кубический сантиметр пространства имеет свое предназначение, они завалились вместе со своим оружием, припасами и всем необходимым снаряжением. Всего этого было очень много! А места внутри – мало.

В итоге получилось то, что получилось. Медицинский кунг превратился в консервную банку с плотно спрессованными внутри людьми. Счастливые обладатели дальних коек в принципе не могли выбраться наружу, пока их товарищи не выйдут и не освободят для них проход.

К большому удивлению Кота, бойцы воспринимали эти неудобства спокойно, с пониманием. Они были людьми взрослыми, много чего повидавшими на своем веку – от тридцати пяти до шестидесяти лет и вели себя соответствующе. На самом деле, им даже повезло – тем, кто ночевал в кабинах грузовиков или в «коробочках», приходилось гораздо хуже.

К Коту попала сработавшаяся команда пулеметчиков из «тяжелой» группы. Здоровые и сильные мужики, еще совсем недавно они честно трудились водителями, трактористами, а один из них даже был автомехаником, но не слишком хорошим – по его собственному признанию. До Катаклизма они жили в небольших хуторах и селах, только один из них – чуть полноватый и рано поседевший Иван Федорович был родом с Белореченска. Он же был единственным из пятерки, кто до Катаклизма побывал в Ростове-на-Дону. Иван Федорович вообще много где побывал за свою жизнь – профессия к этому обязывала. Он работал водителем-дальнобойщиком.

В медицинском кунге не было окон и когда стемнело можно было без опаски включать внутри свет. Говорили мало и вполголоса. Чаще бойцы в который раз проговаривали тактику завтрашнего боя и обязанности каждого из них. Но далеко не всегда.

- Эх, какой красивый город был! Особенно - старая его часть, которая ближе к железнодорожному вокзалу. Я ведь еще молодым был в Ростове. Моя первая командировка! Как сейчас помню – иду по старинной улице, а вокруг такие виды, словно из исторического фильма взятые. Все дома – индивидуальности. Это вам не современные многоэтажки, по единому шаблону вылепленные. В тех местах душа чувствуется…

- Были мы недавно в этом твоем Ростове – заметил Семен, почти такой же плотный и еще более пожилой пехотинец. На вид ему было лет пятьдесят-шестьдесят. – Город, как город. Панельные дома, хрущевки. Один бетон и асфальт вокруг – и никакой романтики!

- Много ты видел из своего БМП! И по старому центру наша группа почти не ездила.

- И черт с ним. Считай, что нет его теперь.

От этих слов Иван Федорович как-то сразу сник. Несколько минут никто не разговаривал.

- Я помню эти улицы. Прежними. Это было время, полное радости и надежд. Мы все думали о том, как хорошо будет через двадцать, тридцать, пятьдесят лет. И я… тоже думал так. И вот сейчас я еду на боевой машине пехоты по этим самым улицам и стреляю из автоматической пушки.

- Безнаказанность. Ты чувствуешь ее? – неожиданно спросил Семен.

- О чем ты? – удивился Иван Федорович.

- Мы привыкли ощущать за своей спиной мощную поддержку силовых структур. Полиция, ФСБ, армия – можно бесконечно долго поливать их грязью, но они есть. И это бесспорно. Каждый свой шаг мы вольно или невольно соизмеряли с их фактическим присутствием. Это настолько крепко было вбито в наши мозги, что избавиться от этого многие не смогли до сих пор.

Но бывает совсем по-другому.

Есть то, что рождается из крови и страданий людей. Абсолютная безнаказанность, от которой несет ужасом. Это то, что делает средневековый наемник, взявший штурмом город и получивший его в награду на два дня. Это отряд карателей, получивший приказ подчинить и запугать завоеванное население – любыми способами. Никто и ничто не может противостоять их безрассудству.

Сейчас все мы испытываем похожие чувства. Это правда. Безнаказанность силы, которую никто не может контролировать. Своим оружием мы подчиняем себе все новые и новые территории, становимся на них полновластными хозяевами и можем делать все, что нам взбредет в голову.

Пусть мы и отвоевываем их у тварей, но мы – воплощение той самой безнаказанности. Новые агрессоры и мародеры. Что станет с нами через год или два? В кого мы превратимся?

- Вообще-то, сейчас мы не с тварями воюем… - скромно заметил Кот.

- Медицина, умолкни. И без тебя тошно.

Пулеметы ПКМ уступили место обычным АКС74. Бойцы одели на себя бронежилеты и каски, в разгрузках вместо тяжелых коробов с пулеметными лентами теперь находились обычные автоматные рожки и гранаты. «Обрезанные» пули уступили место обычным остроносым патронам – они больше годились для борьбы с людьми. Такой боекомплект причинял мало урона тварям, но сейчас у отряда были совсем другие цели.

Старые враги уступили место новым.

До полуночи бойцы ворочались в постелях – сказывалось нервное напряжение. Давать им снотворное Кот не решился – если ночью вдруг объявят тревогу, они будут, как сонные мухи. Зато не пожалел обычной валерьянки. В конце концов, сон взял свое и в кунге установилась тишина, нарушаемая лишь равномерным дыханием и храпом его обитателей.

А Кот заснуть никак не мог. Дело даже не в волнении – просто днем он отлично выспался, кемарить же на изделии, лишь по недоразумению названным креслом, было почти невозможно. Конечно, если не спать двое суток, то и стоя заснешь – но до такого он еще не дошел.

В успехе завтрашней операции Кот не сомневался. Рано утром снова запустят разведчика, он подтвердит цели – остальное дело техники. Тяжелой бронированной техники.

Лишь ближе к утру его все-таки сморило и он подремал пару часиков. Но с первыми лучами солнца проснулся – мочевой пузырь просился сводить его в кустики. Мочиться в раковину рядом со спящими бойцами было как-то совсем нехорошо. Даже больше – к заветной раковине он вообще не мог пролезть. В конце концов, Кот решил не страдать фигней, а выйти наружу и нормально сделать дело, а заодно и кунг проветрить.

Лагерь находился в режиме повышенной боевой готовности. Целую ночь его охраняла сеть секретов по периметру и дежурные бойцы в самом лагере – выходить наружу можно было безо всякой опаски. Правило, запрещающее покидать помещение до объявления команды «подъем» сейчас было не актуально – оно годилось только для занятых зомби территорий.

Земля под ногами была холодная, сырая. Кое-где до сих пор оставались островки не растаявшего снега. Солнце только-только показалось над горизонтом и делиться теплом не спешило.

- Доброе утро! – поприветствовал Кот сонного часового. Тот расположился на туристическом коврике из вспененной резины, сверху прикрыв себя спальником, поверх которого были накиданы ветки. Не бог весть какая маскировка, но гораздо лучше, чем просто сидеть на бревне.

- И тебе не скучать – ответил боец заспанным голосом и зевнул во весь рот. В эту ночь он явно не сомкнул глаз.

- В лес сходить – вариант? Нет там сигналок или какой нибудь другой херни?

- Какие сигналки, медицина? – удивился боец.

- Ну, тогда я пошел.

- Удачи. Смотри в говно не наступи – весь лагерь туда по нужде бегал – дал дельный совет часовой и снова погрузился в созерцание.

- «Ну и хорошо» - успокоился Кот и направился прямиком в лес. Вблизи лагеря действительно было сильно нагажено – туалетов никто не рыл, эта была всего лишь остановка, чтобы просто переночевать.

Пройдя пару десятков метров, Кот услышал поблизости шум реки и решил  посмотреть местную достопримечательность. Внутри медицинского кунга хоть и было спокойно, как в могиле, но очень уж скучно и не видно, что происходит вокруг. Только во время стоянок он выходил наружу и мог развеяться.

Природа до сих пор стояла в оцепенении после зимы. Голые деревья были похожи на застывших мертвецов, раскинувших руки-ветки, чтобы схватить зазевавшихся прохожих. На земле лежали полусгнившие остатки прошлогодней листвы и травы. Кот невольно поежился – он был одет в обычный камуфляж, поверх которого накинул пухових темно-зеленого цвета. После теплого кунга, сырой холод просыпающегося после зимы леса был неприятен.

Сделав свои дела, он подошел к берегу речки. Шириной метров в десять, она уже освободилась ото льда, была полна воды и энергии – талый снег обильно питал ее. На бегущую воду можно смотреть бесконечно – столько времени у Кота не было, но и идти назад он не спешил. Здесь было приятно находиться. Поток воды давал ощущение спокойствия, завораживал, как вдруг…

Несколько секунд Кот просто стоял с открытым от удивления ртом, не в силах пошевелиться. Это было невозможно!

Быстрым шагом прямо на него шли измененные. Все, как на подбор – сильные, здоровые, прекрасно перенесшие зиму. Их были сотни – весь лес выше по течению реки стремительно наполнялся ими. Они шли плечом к плечу, неся в руках большие дубины, утяжеленные перекрученными железными прутьями.

Из оцепенения его вывел одиночный выстрел в стороне лагеря. За ним еще один, через секунду ударили длинные очереди сразу из нескольких автоматов. Стрельба началась уже во всем лагере, выстрелы слились в один рваный шум хаотичного боя, в котором стреляли все, кто только мог.

Кот успел вытащить свой штатный пистолет из поясной кобуры и одернуть затвор, как его сбил с ног сильный удар в спину. В последний момент он успел сгруппироваться, перекатился через плечо и обернулся. Тварь была всего в метре от него и замахивалась для нового удара. Кот отступил назад, пропуская перед собой тяжелую дубину и выстрелил прямо в голову твари. Не попал. Еще два выстрела, пока та снова замахивалась и…

Темнота. Словно кто-то нажал на рубильник и выключил свет.

Холодная влага насквозь пропитала одежду, тело дрожало от холода и отчаяния. На затылке прощупывалась рана от удара – хорошо, что он пришелся вскользь, иначе лежать ему сейчас мертвым с разбитой головой. Но лучше бы так и оно произошло…

Отряд тварей целенаправленно гнали на лагерь – теперь это было ясно. Одна из них не удержалась и начала грызть Кота, пока тот лежал без сознания. Прокусить или разорвать одежду она не могла – между его камуфляжем и нижним бельем находилась специальная сетка, защищающая от укусов тварей – штатная защита бойцов Федерации.

Но его кисти оставались открыты. Поняв, что самые мясистые и вкусные части тела съесть не получиться, тварь начала грызть кисть его левой руки. Сильно повредить ее она не успела, только разорвала кожу в нескольких местах. Правая рука уцелела и до сих пор сжимала пистолет.

Кот сидел на земле, прислонившись спиной к дереву и обреченно смотрел на оружие в своих руках. Когда-то очень давно, целую вечность назад, он точно так же решал – стоит ли ему жить дальше? Тогда он прятался от зомби на чердаке и у него был шанс спастись. Крохотный, почти невозможный, но он смог им воспользоваться и остался в живых. Сейчас же…

Левая кисть его руки была погрызена тварью. Повреждения были поверхностные, крупные сосуды, сухожилия и мышцы целы – только кожа была разорвана в нескольких местах. Кровотечение прекратилось и на коже уже появилась свежая корка из свернувшейся крови. Но это не имело никакого значения. Теперь он был инфицирован.

Абсолютно все люди при попадании биологических жидкостей зараженного в кровоток становились измененными. Зомби. Тварями. Исключений не было. Через небольшой промежуток времени – всего два или три дня, Кот тоже превратится в одного из тех, кто сейчас атаковал лагерь Федерации.

Всего один укус! Лучше бы его сразу убили. Вместо, этого он находился в сознании, чертовски трезвом уме и хорошей памяти. Она услужливо напоминала ему, что через сутки он почувствует первые симптомы и почти сразу сляжет от невыносимой боли. Еще немного времени потребуется инфекции на разрушение частей его головного мозга, отвечающих за память, самосознание и мышление.

- «После этого станет легче. Может быть, это будет даже приятно – кто знает? Можно будет убивать всех подряд, есть плоть еще живых и кричащих от ужаса людей. Правда, сексом заниматься станет почти невозможно, но всегда есть варианты…» - подумал Кот и не весело усмехнулся.

В руках он вертел пистолет. После атаки зомби, в нем оставалось всего три патрона – ему хватит и одного. Но даже если пистолет заклинит, был еще один выход – вернуться в лагерь.

Всего в паре сотен метров от него находился его лагерь. Его БЫВШИЙ лагерь. Придти сейчас туда означало покончить жизнь самоубийством – с инфицированными не церемонились. Никто не будет рисковать своей жизнью и жизнями товарищей – Кота прикончат быстро и безболезненно. Его убьют те же люди, с которыми он совсем недавно ночевал.

Если бы сейчас рядом с ним находился ящик с виски или другой крепкой выпивкой, он выпил бы его до последней капли, чтобы точно погибнуть от отравления алкоголем. А если не получится – в пьяном угаре сотворил бы какую-то глупость, обязательно принесшую ему смерть. Просто так взять и пустить себе пулю в голову у него не получалось.

Лагерь отбился от тварей. Он слышал это. Сейчас там заканчивали перетаскивать какие-то тяжести – скорее всего трупы. Скоро вооруженные люди начнут обходить окрестности и добивать раненых и покалеченных тварей.

- «Кто я буду для них? Отступник или даже предатель, который вместо честной смерти получил проклятье скорого перерождения» - судорожно думал Кот. Страх сковал его волю и раз за разом повторял одно слово – беги!

Пистолет вернулся в кобуру. Покачивающейся походкой Кот побрел вдоль берега реки. Наверное, это было не самое лучшее его решение. Пусть так. Когда он окажется в безопасности, когда будет время и желание для того, чтобы спокойно все обдумать – тогда он примет решение. Но не сейчас.

Это была всего лишь отсроченная смерть. Он прекрасно понимал это.

Лес сменился полем, потом была сумбурная переправа через реку, во время которой он промок до нитки и замерз. Теплый спальник остался в медицинском кунге вместе с остальными вещами, спичек или другого источника огня у Кота не было. Единственное, что он мог сделать – ускорить шаг и натянуть капюшон пуховика на самые глаза, стараясь сохранить тепло своего тела.

Солнце почти не грело. До той весны, когда деревья выпускают из почек свежие, пахнущие весной и обновление листья, было еще больше месяца. Сейчас приходилось терпеть промозглую сырость и холод.

К полудню он вышел на гравийную дорогу и дальше пошел по ней – идти по полю было сущим наказанием, Коту приходилось постоянно проламываться через заросли кустов и высокой травы. Это отнимало время и силы. Он устал.

Странная апатия овладела им. Пожалуй, сейчас он был готов к тому, чтобы его убили. Если бы он встретил своих бывших товарищей по оружию, то во всем им признался и покорно ждал бы, когда ему прострелят голову. Оставшиеся три патрона в его пистолете он хранил, как память, или, как трофей для своих будущих убийц. Просто замерзнуть, не выдержав холода ночи, он не хотел.

Когда впереди показались контуры домов, он вздохнул с облегчением – очень скоро его судьба будет решена. Это был даже не поселок – всего несколько домов, с одной стороны граничащие с полями, а с другой – с рекой. Покосившиеся от времени дома, заброшенные еще лет двадцать назад. Выбитые окна и сорванные с петель двери. Деревня призраков, но не зомби – им здесь было нечего делать.

Он выбрал первый попавшийся дом и вошел внутрь. Его встретила сырость и запах гниющего дерева. Зато здесь была печь и кладка с почти сгнившими дровами. Порыскав рядом с нею, он нашел коробку старых, размокших спичек. О том, чтобы сразу пользовать ими не могло быть и речи.

С огромной осторожностью он выложил их на ладонь, стараясь не повредить головки с серой, после чего достал из кармана носовой платок, аккуратно положил их туда и положил сверток с ценным грузом в нагрудный карман рубашки – через час спички должны были высохнуть. В другой карман он положил остатки спичечного коробка вместе с чиркалом.

Тщательный поиск хоть каких нибудь полезных вещей не дал ничего. Старую кочергу с трудом можно было назвать оружием. Никакой одежды, кусков материи или любого другого хлама, с помощью которого можно было бы согреться – не было. Единственное, что он смог найти – сноп сена в сарае неподалеку, чудом не сгнивший и оставшейся сухим изнутри.

Большую его часть он перенес в выбранный им дом, к этому времени спички и чиркало высохли. Он отыскал несколько сухих щепок и не слишком влажные дрова. Вместо бумаги для розжига использовал сухое сено.

К его большому удивлению – все получилось. Спичка зажглась с первого раза, розжиг исправно загорелся и дрова, сильно дымя и шипя, сначала задымили, а потом начали гореть. Оставалось только разложить вокруг очага новую партию дров – чтобы они заранее просыхали и следить за огнем.

Мысли Кота приобрели четкость. Со всей возможной ясностью он понял, что должен жить сегодняшним днем, потому что завтра для него может просто не наступить. Да, он обязательно умрет – но не прямо сейчас. Пока у него еще есть совсем немного времени, чтобы смотреть на костер, чувствовать его тепло. Наслаждаться восхитительным ощущением тепла и безопасности, которое он дает.

В один миг комната наполнилась ароматами сгоревших трав - он смог различить их всех! Это был самый лучший запах, который он ощущал в своей жизни. Каким он был дураком, что раньше не замечал этого!

Мечты, планы, фантазии о будущем потеряли для него всяческий смысл. О прошлом вспоминать было больно… всю свою жизнь он стремился к чему-то, строил планы, работал на перспективу. Сейчас вся его перспектива ограничивалась двумя, максимум – тремя днями. Не к этому он стремился. Но жизнь вообще странная штука…

Кот не чувствовал голода или жажды. Когда пришла темнота, он залез в кучу сухого сена и заснул. К большому удивлению, снов не было. Ни плохих, ни хороших.

Утром появились первые симптомы болезни. Суставы ног и рук отдавались болью при каждом движении, голова напоминала колокол, по которому беспрестанно бьют чугунными молотками. По телу распространялся жар, сосуды пульсировали в такт сердцу, пить хотелось неимоверно.

Кот ощупал себя и обнаружил, что его лимфоузлы увеличились. Он только усмехнулся – к такому он готовился. По-другому и быть не могло. Чудеса, конечно, встречаются, но только в сказках или мечтах, а не в реальной жизни.

Он не хотел проводить последние часы жизни в мертвом доме. Он стремился к жизни, как бы странно это не показалось и вылез из сена.

Знакомая  дорога встретила его холодным весенним дождем. Он насквозь промок, но на этот раз холод принес ему облегчение – жар перестал его мучить, холодные капли воды стучали по его открытой голове и отвлекали от головной боли. Даже когда его зубы стали стучать от холода, он получал от этого удовольствие. Странное, мазохистское удовольствие от боли, которая отвлекала его от его большей боли.

Он не помнил, как пришел в это место. Здесь жили люди, он уловил это самым краешком сознания. С большим трудом он смог понять, что его ведет внутрь дома мужчина лет сорока или пятидесяти – почему он не убил его? Это было просто удивительно.

В комнате было тепло и сухо. В руки Коту положили чашку с теплым, сладким чаем и он выпил его за один глоток. После этого мужчина стал снимать с Кота промокшую насквозь одежду. Вначале пуховик, потом камуфляжную куртку, штаны… Рана от укуса зомби к тому времени сильно воспалилась и опухла. Как только его спаситель снял рубашку, он ее заметил.

Кот не видел его реакции, но сразу все понял. Дверь открылась и его мужчина вышел куда-то. Рука сама по себе потянулась к кобуре. Он достал пистолет, снял его с предохранителя и передернул затвор. Когда мужчина открыл дверь, Кот уже держал пистолет на вытянутой руке и целился. Звук выстрелов оглушил его, на спусковой курок он продолжал жать даже тогда, когда патроны закончились.

Из последних сил он подполз к убитому им живому человеку. В его руках было охотничье ружье – он вернулся, чтобы убить Кота. Это было единственно правильное решение. Еще вчера Кот не стал бы сопротивляться и даже сам подставил голову под выстрел.

Но сегодня зверь внутри него начал побеждать.

- «Вот и все, завтра я стану измененным» - понял Кот. Неутомимая жажда жизни, слепая, глупая надежда на чудо – ушли куда-то, оставив его наедине с неотвратимо надвигающимся безумием.

Он сжался возле горящего в очаге огня, закрывшись ворохом своей одежды – одеть ее у него не было сил. И желания тоже не было. Разум вернулся к Коту, но исправить что-то было уже невозможно – труп приютившего его мужчины лежал около двери.

Ружье все еще было заряжено, Кот прижал его к себе, как самую ценную и важную вещь. Когда придет самый последний момент его человеческого существования – он воспользуется им. Так он решил. Дороги назад для него уже не было.

Списки погибших пришли еще два дня назад. Их было 72. Почти половина из состава экспедиции. Никто не был готов к таким потерям, никто не ожидал, что этот выезд будет настолько тяжелым.

Человек – очень странное и высоко адаптивное существо, подверженное самым удивительным мутациям. Так произошло и в этот раз. Загадочный «повелитель зомби» оказался человеком с врожденной генетической аномалией – вместо полного перерождения в зомби, он стал им только наполовину. Не до конца завершенный переход.

Он целиком сохранил мышление, логику и часть памяти. Его тело выглядело почти, как человеческое, но кровь была темная, хоть и более жидкая, чем у настоящих измененных – со всем этим еще предстояло разобраться.

Гораздо более удивительным было то, что он мог влиять на остатки разума измененных. Как он это делал – навсегда останется загадкой. Но факт остается фактом – повелитель подчинял себе зомби и сумел объединить вокруг себя большую группу живых людей. Именно они расстреливали бронетехнику Федерации из гранатометов и крупнокалиберных пулеметов. Когда толпы зомби атаковали колонну Федерации и принимали на себя ее главный удар – они стреляли из-за их спин.

Сильно выручили танки – выстрелами своих мощных орудий они наносили огромный урон противнику с большого расстояния. Измененные легко переносили обстрелы, зато живые сподвижники Повелителя не выдерживали и сбегали – если смогли уцелеть после удара фугасными зарядами.

Гранатометы не могли легко пробить броню танков, поэтому они всегда находились на острие атаки, первыми вгрызались своими гусеницами в толпу зомби, пробивались сквозь них и из пулеметов расстреливали живых врагов – тех, которые смогли уцелеть после обстрела.

Во время первой, неожиданной и принесшей самые большие потери атаки, большинство людей находились внутри техники и зомби не смогли до них добраться. Все, кто в этот момент находились снаружи – погибли. У них просто не было шансов на спасение.

Следующие дни превратились в игру в догонялки, причем, кто кого догоняет – не всегда было понятно. Повелителя зомби все равно убили, после этого неуправляемые зомби накинулись на его помощников – им не стали мешать. Скотам – скотская смерть.

Когда первые, самые сильные эмоции схлынули, победа стала цифрами статистики, в которой было учтено все – от количества израсходованных боеприпасов и банок с консервированным горошком, до погибших людей.

Вереница вагонов тронулась с места и медленно исчезла за границей света фонарей. Последние пассажиры уже давно разошлись по домам – это было еще несколько часов назад. Сейчас вокзал окончательно опустел и погрузился в темноту.

Аня продолжала сидеть на скамейке для встречающих.

Она не верила в чудеса и ни на что не надеялась. Просто… Ошибки случаются. Бывает так, что одного человека перепутают с другим или случайно напишут в списках погибших. Это ведь не чудо?

Или какой-то дурацкий розыгрыш. Кот любил шутки. Сейчас он выйдет из темноты и скажет, как обычно, какую нибудь глупость. В ответ она отвесит ему смачного поджопника, чтобы он больше никогда так не шутил и вместе они пойдут домой. Так обязательно будет, ведь у кота – девять жизней. Хотя бы парочка обязательно должна была остаться…

В списках погибших 72 человека и Кот среди них. Одна короткая, почти незаметная строчка в длинном перечне имен, принесшая горе только одному человеку. Маленькому, сгорбленному и безумно одинокому, который сидит ночью на скамейке обезлюдевшего вокзала и смотрит в пустоту.

Аня точно знала, что пока она здесь – все может произойти. Даже самое невозможное. Что стоит ей подняться и уйти прочь – Кот точно не вернется. Уже никогда. Иногда чудеса – единственное, во что остается верить.

Когда забрезжил рассвет, вокзал был пуст.