Десятки, сотни, а может, и тысячи лет это поле называли «Тихим полем», никто уже не помнил почему. Великое множество сражений помнило это место. Завоеватели и герои, защитники и мстители, в этом месте они лишались головы или добывали славу, достойную восхищения потомков.
Тихое поле самой природой было создано для сражений — ровная площадка, по обеим сторонам она была ограничена невысокими холмами. Никакой растительности, кроме чахлой травы здесь не росло. Было ли это наследие страшных боевых заклинаний, выжигавших на этом месте целые армии, или что-то другое, никто не знал.
Ветал с тоской рассматривал лагерь Истинного ордена. Он расположился в полутора километрах от его взвода и внушал ужас. Виталик не мог даже примерно оценить численность противника, но то, что она огромна, не вызывало никаких сомнений. Лагерь Железного ордена выглядел гораздо скромнее!
На Тихом поле его бойцы стояли уже второй день и впечатления от этого были самые неприятные. Рядом с его артиллерийским взводом кое-как расположились пехотинцы. Вся доступная местная растительность сразу ушла на костры, редкие носильщики воды с трудом доходили до переднего края войска и солдаты страдали от жажды. Незамысловатую кашу два раза в день разносили по подразделениям, ее, с горем пополам, хватало.
Гораздо хуже было с гигиеной. Поле, совсем недавно обильно политое весенними дождями, под гнетом тысяч сапог стало походить на кисель. Разбивать палатки и устраивать здесь полноценный лагерь, не было никакой возможности. Бойцы спали прямо на земле, только символически оградив себя от грязи плащами, одеялами или любым другим тряпьем. Копать на поле будущего сражения туалеты, было строжайше запрещено, поэтому к моменту прибытия артиллерии поле разносило запахи испражнений и немытых человеческих тел.
Грязные, словно шахтеры после работы в забое, солдаты мучались от неустроенного быта, безделья и срывали злость на своих товарищей. Так выглядела изнанка войны. Блестящие доспехи скрывали обычное грязное белье.
По совету бывшего завхоза, телеги во время пути загрузили всём возможным количеством дров, все емкости были заполнены водой, и теперь Виталик добрым словом вспоминал Ирма за предусмотрительность — его бойцы грелись у нормальных костров, готовили на них незамысловатую похлебку, пили вдоволь воды и на соседей — пехотинцев смотрели с сочувствием.
Пушки Виталика располагались на переднем крае армии Железного ордена. От противника их отделяло только пустое пространство поля. Больше 120 орудий под командованием лейтенантов-землян первыми должны были встречать войско Истинного ордена.
Слева и справа от взвода Виталика расположились похожие, как братья-близнецы артиллерийские взводы. Слева стоял взвод Михалыча — не старого еще токаря. Михалыч был мужиком замкнутым, «у себя на уме», с ним Ветал только поздоровался приличия ради. Зато справа расположился Тимур, в своей прошлой жизни — экономист.
Какой придурок отправил Тимура на войну, осталось для Ветала загадкой. На Земле он был самым настоящим «ботаником», правда, без очков. На Игле прибился к конструкторам. Лепил из глины формы для литья, производил на калькуляторе какие-то сложные расчеты и время от времени помогал Нестору Ивановичу разгребать хозяйственные дела, используя все тот — же калькулятор. К хозяйственным делам Тимур и стремился — экономист же! Предстоящего сражения он боялся и не скрывал этого. Его страх находил выход в постоянных визитах к соседям и сетованиях на судьбу-злодейку. Несмотря на это, своих бойцов Тимур тренировал методично и с математической педантичностью.
Все имеющиеся орудия были выстроены в простую линию, без каких-либо брустверов, насыпей и каких-то других инженерных изысков. Расстояние между пушками было примерно полтора метра. С большим удовольствием Виталик заметил на поле вешки, показывающие расстояние. Первая вешка показывала пятьдесят метров от орудий в сторону противника, следующая сто, потом сто пятьдесят, двести, двести пятьдесят и триста метров.
Но больше всего Виталика удивило управление. Ему, как командиру подразделения и самому настоящему инженер-лейтенанту, выдали простой браслет. Когда браслет становился теплым — следовало начинать стрельбу, когда холодным — прекращать. Командование не заморачивалось, сделало все топорно.
Лошади обоза были угнаны далеко в тыл, вместе со всей кавалерией. Это было разумной предосторожностью — совершенно непонятно, как отреагируют лошади на выстрелы. Но как отреагируют на выстрелы простые солдаты? До первых настоящих, не тренировочных залпов выяснить это было невозможно.
Первый день на новом месте артиллеристы Виталика провели в тренировках. Заряжание, выстрел. Снова заряжание и снова выстрел. Ко второму дню это занятие надоело даже Виталику. Сейчас его бойцы готовились к битве морально, то есть, ничего не делали. Уже битый час Ветал разглядывал лагерь противника, лежа на двуколке с зарядами и разной артиллерийской экипировкой. Дым костров в лагере Истинного ордена перестал подниматься к небу еще пару часов назад, перемещались люди, и вообще — в лагере противника поднялась непонятная суматоха. Все это Виталику положительно не нравилось.
— Лербант, подойди сюда.
— Да сир лейтенант?
Сержант Лербант, как всегда, переместился непонятно как. Вроде бы стоял метрах в пяти от командирского ложа, как уже в упор разглядывал Виталика.
— Лербант, что это за суета у Истинных?
— Сир лейтенант, они готовятся к наступлению.
— Уже?!
— Да сир лейтенант. Линии уже развернули, сейчас подойдут маги и двинутся на нас. Вы были неплохим командиром, сир лейтенант Ветал.
— Что за глупости ты говоришь? — удивился Виталик.
— Сир лейтенант, их гораздо больше. Может быть, даже в два раза больше, чем нас. Они сомнут нас. Мы окажемся меж двух огней. С одной стороны на нас будет наступать враг, с другой стороны — наша пехота, ощетинившаяся длинными копьями. И мы погибнем.
Виталика до глубины души поразило то, с каким спокойствием Лербант говорил о собственной смерти. Но поводов для радости, на самом деле, было мало — кроме подавляющего превосходства в численности, магическим зрением Ветал видел целое море злой маны, висящей над войском Истинного ордена. Лагерь Железного ордена подобным похвастаться не мог. Но умирать, пусть даже героем, в планы Виталика не входило.
— Лербант, оставь эти глупости. Вскрывайте бочки с зарядами, несите их к пушкам, зажигайте фитили и включайте артефакты антимагии. Готовьтесь, мать вашу! — известие о начавшейся битве добавило железа в голос Ветала.
— Сир лейтенант, мы сделаем все, как надо.
Ветал задумчиво уставился на своего знаменосца. Тот без слов понял командира и в небо поднялся одинокий белый флаг, возвестивший о начале битве.
Наступление армии Истинного ордена было страшным. Маги в разноцветных мантиях шли первыми, построившись в цепь перед остальными войсками. Белые, красные, синие, зеленые, желтые мантии… Виталик понятия не имел, что это значит. В руках у них не было никакого оружия, но от этого они не казались беззащитными. Скорее наоборот. Маги продвигались вперед спокойным шагом, по пути о чем-то переговариваясь между собой. Их было много. По прикидкам Ветала — больше двухсот боевых магов шло на позиции Железного ордена. Ужасающая сила.
Метрах в тридцати за ними надвигалась сплошная железная стена из всадников, полностью скрытых за крепкой броней, даже их лошади были прикрыты железными пластинами. Это было даже страшнее магов с их легкими цветными мантиями. Несокрушимая орда всадников, закованных в железо, готовая в любой момент устремиться вперед и растоптать противника копытами своих боевых коней, проткнуть его длинными копьями. Уничтожить всех на своем пути. Кто двигался за ними, было уже не видно.
Вся масса войск Истинного войска пришла в движение, и неотвратимо продвигалась к артиллерийским позициям землян. Великий Магистр Истинного ордена, даже если бы этого захотел, уже не смог бы остановить инерцию своего огромного войска.
Ветал вспоминал редкие оставшееся в памяти знания о местной тактике-стратегии ведения войн и беседы со своими бойцами. По всему выходило, что Истинный орден решил сразу поставить большую и окончательную точку в сражении.
Цепочка магов должна была атаковать первые ряды войска Железного ордена — никакой щит магический не выдержит слаженного удара такого количества магов в упор. Передние линии воинов сразу должны были сгореть в волшебном огне, и стоящие за ними — до тех пор, пока страх перед неминуемой гибелью не заставит солдат бежать назад, сея хаос и панику во всем войске. В этот момент маги пустят вперед закованную в железо конницу. Она будет преследовать разбегающихся солдат, сминая копытами своих лошадей редкие очаги сопротивления.
В такой обстановке магам Железного ордена почти невозможно будет организовать отпор наступающему врагу. Но даже если маги отгонят кавалерию и приведут свои войска в порядок, они все равно обречены на поражение. Адепты Истинного ордена пустили вперед себя кавалерию, но сами никуда не делись и готовы ударить ошарашенного, дезорганизованного противника в самое уязвимое место. Окончательный разгром должна была завершить подавляющая масса пехоты Истинного ордена.
До цепочки магов было еще с пол километра, но какому-то адепту Истинного ордена очень не терпелось начать разбрасывать свои смертельные заклинания. Сгусток огня не пролетел и половины расстояния до артиллерийских батарей, как растаял в воздухе.
Четыреста метров. Цепочка магов покрылась удивительным сиянием, словно кто-то надул огромный мыльный пузырь и скрыл за ним людей в цветных мантиях. Все происходило настолько четко и слаженно, как если бы наступающие маги каждый день создавали подобные заклинания. В том, что это защита, способная отразить даже самые сильные магические удары, Виталик ни секунды не сомневался.
Триста метров. Сразу два десятка огненных шаров понеслось в сторону артиллерийских расчетов. Один или два из них достигли своей цели и растворились в сферах антимагии.
Двести метров. Магическим зрением Виталик увидел сильный всплеск активной маны в рядах противника. Этот всплеск не имел единого центра, а равномерно распределялся по всей цепочке магов, словно неведомый дирижер заранее раздал необходимые указания и сейчас музыканты прекрасно знали, что им нужно делать.
Сто пятьдесят метров. С каждым пройденным метром вражеское заклинание усиливалось, целые водовороты маны крутились над цепочкой приближающихся магов. Виталик уже мог разглядеть их лица. Сухие, жесткие, они были сосредоточенны на выполнение главной задачи — уничтожить стоящих перед ними врагов. Ничто не могло помешать им сделать это. С каждым шагом они становились все ближе и ближе.
Внезапно маги остановились, и воздух перед ними взорвался стеной бушующего огня. В одно мгновение артиллерийские батареи погрузились в голодное, ревущее пламя, готовое поглотить все вокруг без остатка. Это было всего одно мгновение, наполненное ужасом близкой смерти. Сфера антимагии поглотила свою добычу, оставив вместо магического пламени только обугленную землю впереди артиллерийского расчета и запах гари в воздухе.
Цепочка магов в растерянности остановилась — они ожидали совсем другой результат от своей волшбы. От цепочки сразу отделилось несколько человек, и маг в белой мантии принялся раздавать указания. Через несколько секунд он уже стоял с поднятыми руками и громко выкрикивал слова на непонятном языке.
Воздух впереди него подернулся рябью. Когда рябь дошла до Виталика, он скривился от неприятного ощущения. Казалось, что кто-то водит по стеклу сухой тряпкой, противный звук от этого заставлял его с силой сжимать глаза и закрывать руками уши.
Через секунду наваждение прошло, и Виталик с ужасом увидел произошедшие вокруг изменения — непонятная рябь сумела проникнуть сквозь сферу антимагии и исковеркала информационную модель его артефакта. Ошметки заклинаний на глазах таяли в воздухе, быстро восстановить их не было никакой возможности. Артиллеристы стояли совершенно беззащитными перед цепочкой магов. Артефакт, по которому должна была прийти команда открывать огонь, тоже вышел из строя.
Мгновения оцепенения начали растягиваться в секунды. Последние секунды жизни. Виталик совершенно ясно увидел свою смерть в следующей волне магического огня — защиты от нее уже не было.
Сам не до конца понимая своих действий, он выхватил у Ирма красный флаг, поднял его в небо и дунул в свисток. Никто из его взвода не обратил на это никакого внимания. Все вокруг застыли, словно подчинились воли магов и послушно ждали смерть от их злого колдовства.
Тогда он подбежал к ближайшему расчету, стал кричать что-то невообразимо ругательное и расталкивать своих солдат. Это подействовало. Сержант Лербант, а за ним и остальные, неуверенно поднесли фитили к пороховым полкам. Затравочный порох вспыхнул яркой вспышкой, передал свою энергию пороху заряда, и ударная волна первого, самого оглушительного выстрела, пронеслась по телам артиллеристов, унося прочь их рассудок, оставляя только желание бороться до самого конца, спасая свои жизни.
Через секунду, на другом конце линии артиллерии неведомый взвод тоже начал стрельбу. Вслед за ними и другие артиллеристы стали подносить фитили к пороховым полкам своих орудий, Тихое поле наполнилось ужасающим грохотом.
Виталик с ужасом и восторгом смотрел, как десятки орудий со звуком, подобном удару грома, извергали из себя огонь и откатывались назад. На самом деле, между атакой магов и первыми выстрелами прошли считанные секунды.
Цепочку магов откинуло назад окровавленными мешками, лишь несколько из них, по счастливой случайности, остались в живых и непонимающе оглядывались вокруг. «Железную стену» кавалерии, следующей за магами, отбросило назад вместе с лошадьми. Вторая линия всадников стала оседать, пронзенная смертельным градом картечи.
Виталик передал красный флаг знаменосцу, а сам стал расталкивать ошарашенных солдат. Через несколько секунд его бойцы уже вовсю заряжали орудия для следующего выстрела. Тренировки пригодились.
Орудия еще раз ударили по врагам картечью, заставляя солдат-артиллеристов испуганно шарахаться и снова спешить заряжать их. Тихое поле, как и в прошлые времена, наполнялось кровью, болью и ужасом битвы. На этот раз оно попробовало новое блюдо — барабанную чечетку взрывов и воинов, разорванных железными шариками.
После четвертого выстрела Виталик пришел в себя и перестал метаться от отделения к отделению. Он подошел к застывшему с флагом в руках Ирму и огляделся. О том, чтобы корректировать огонь артиллерии по меткам, не могло быть и речи. На месте наступающего противника повис густой дым от сгоревшего пороха, ничего разглядеть через него было невозможно. Но из этого ядовитого тумана никто не выбегал с обнаженными клинками. Это радовало.
Вся линия артиллерии наполнилась безумными людьми. Стоящие за их спинами пехотинцы с ужасом и восторгом смотрели на эту вакханалию разгоряченных тел, ярко вспыхивающего огня и ударов грома. Это заставляло сердце сжиматься так сильно, что оно становится каменным. Артиллеристами завладело самое настоящее безумие боя — заряжающие остервенело запихивали новые заряды, сержанты норовили поджечь пороховую полку даже тогда, когда на ней ничего не было. Подносчики зарядов вообще ничего не видели перед собой кроме короба с боеприпасами и заряжающей команды.
После седьмого выстрела подул ветерок явно магического происхождения и ядовитый туман стал смещаться в сторону войска Истинного ордена. Для лучшего обзора Виталик забрался на двуколку с зарядами и стал вглядываться в позиции противника.
А посмотреть было на что. На поле бушевал даже не град, а настоящий ураган железной смерти, от которой не спасали самые лучшие доспехи и защитные заклинания. На месте цепочки магов и закованных в броню всадников остались только изодранные картечью трупы. Случайно оставшиеся в живых лошади от выстрелов пушек сошли с ума и прорывались назад через ряды пехоты, затаптывая своих же солдат.
Но самое ужасное творилось на переднем крае войска Истинного ордена — вражеские солдаты все еще шли вперед! Каждый выстрел пушки адским косильщиком сносил сразу нескольких воинов, даже за спиной товарища никто не мог чувствовать себя в безопасности — картечь прошивала насквозь. Ее не останавливали деревянные щиты, обитые толстой кожей, железные нагрудники, кольчуги и пластинчатые доспехи. Каждый выстрел пушки откусывал от рядов солдат изрядный кусок, и от этого не было никакого спасения.
Лучшие солдаты Истинного ордена — гвардейцы, подались назад и искали спасения в бегстве. Но на них наступали их же собственные товарищи. Гигантская армия неумолимо шла вперед — жалкая кучка испуганных воинов из передних рядов не могла развернуть или хотя бы остановить ее движение. На расстоянии ста метров от артиллерийских расчетов, человеческие тела смешались и образовали настоящую стену, которая с каждым выстрелом не уменьшалась, а наоборот — наполнялась обезумевшими от страха неминуемой гибели людьми. Это зрелище было отвратительным, но от него невозможно было оторваться. Виталик застыл, не в силах отвести взгляда.
На пятнадцатом выстреле стена из человеческих тел стала отходить от пушек. Паника распространилась так сильно, что смогла, наконец, преодолеть инерцию огромной толпы. Или солдаты погибали быстрее, чем находилась замена для них. На восемнадцатом выстреле стена откатилась на 150 метров, и Виталик с ужасом вспомнил, что у него всего 20 зарядов картечи, и еще 5 зарядов с ядрами.
Последняя картечь ударилась в ряды солдат, превращая их тела в изрешеченные куски мяса. К тому времени закованная в броню кавалерия и прекрасно вооруженная гвардия Истинного ордена грудой разорванных тел лежала перед линией пушек. Этих воинов в железных доспехах и вооруженных отличным оружием оказалось на удивление мало. Последние три выстрела картечь разрывала солдат в простых кожаных нагрудниках.
Настал черед ядер. Для них человеческие тела не представляли никакой преграды. В толпе солдат Истинного ордена они прорубали узкие, уходящие далеко вперед борозды. Теперь смерть настигала и дальние ряды — паника и ужас распространялась все дальше и дальше, захватывала даже самых смелых и отчаянных. Обезумевшие люди изо всех сил рвались убежать от несущих смерть машин.
Когда взорвался последний боеприпас, Виталик с удивлением обнаружил, что он и его бойцы стоят на небольших островках, зажатые со всех сторон сплошным потоком наступающих пехотинцев Железного ордена. Тонкими ручейками они просачивались между орудиями, смотря на артиллеристов взглядом, полным восхищения и страха.
Прямо перед убитыми магами они строились в линии. Когда выстроилось четыре или пять линий, знаменосцы дали сигнал и пехотинцы легким бегом устремились к разбегающимся врагам, готовые простыми мечами взять свою долю крови.
В том, что Железный орден сегодня добьет армию Истинного ордена, у Виталика не было никаких сомнений. Враг был охвачен паникой. Но даже если солдаты противника придут в себя, у них все равно не будет шансов противостоять Железному ордену — все их маги и лучшие войны убиты, оставшиеся бегут в панике. В предстоящей массовой бойне не будет места для мастерства, все будет решать выучка, хорошая броня на теле солдата и его оружие. В этом Железный орден безоговорочно выигрывал. А с учетом того, что все маги Железного ордена живы и в любой момент готовы ударить смертоносной магией — исход сражения становился совершенно предсказуем.
На смену ушедшим вперед пехотинцам приходили другие, их ряды стремительно наполнялись. Верхом на лошадях проехала группа магов в традиционных цветных мантиях. Маги вперед не спешили, явно предпочитая, чтобы путь для них расчищали обычные солдаты. Ветал понял, что маги не любят беспорядочные схватки, где можно неожиданно получить в спину остро наточенный клинок — гораздо проще и безопасней им было воевать с крепким тылом из обычных солдат.
— «После сегодняшней битвы все традиционные сценарии сражений, которые формировались тысячелетиями непрерывных войн, придется выбрасывать на помойку», — подумал Виталик и оглядел своих солдат. Они еще не отошли от горячки боя, и ошеломленно жались к орудиям, пропуская вперед массу пехоты.
Виталик вдруг почувствовал, что вымотался до предела. Напряжение последних минут схлынуло, вместо этого пришла слабость. Она заполнила каждый сосуд, каждую клетку его организма. Так сильно, как еще никогда раньше ему захотелось очутиться на мягкой кровати, как можно дальше от происходящего здесь безумия. Но привычная мягкая кровать осталась очень и очень далеко отсюда, рядом с компьютером и телевизором. На далекой Земле.
Он сел на землю, оперся об ящик для зарядов и сразу провалился в сон. Солдаты все шли и шли мимо него нескончаемым потоком. Лишь некоторые из них с удивлением замечали наглеца — офицера, посмевшего уснуть в самый разгар битвы.
Иерган пришел в себя глубокой ночью. Воспоминания битве заставили его еще раз ощутить приступ первобытного, животного страха.
Он стоял рядом с Магистром, помогал ему сотворить заклинание крика. Это было простенькое заклинание, почти не использующее ману. Но Магистр его изменил и решил применить против странных механизмов, которые подавляли магию. И у него это получилось! Но прошло всего несколько ударов сердца, и непонятные механизмы стали оглушительно изрыгать из себя огонь. Лучшие маги ордена отлетели назад, словно отброшенные неведомой Силой. Но никакой Силы не было и в помине!
Иерган остался стоять один на один с непонятными механизмами. Он не ощущал в них движения маны, это были обычные железки в окружении суетящейся солдатни. Тем не менее, магический удар скоро должен был повториться, в этом он не сомневался. То был момент отчаяния. Иерган стоял перед врагами, и не мог даже понять природу атакующих его заклинаний! Внезапно, его отбросило назад и сознание его померкло.
Луна освещала крохотное пространство вокруг него, которое он был в силах рассмотреть. Иерган попытался подняться на ноги, но чуть не упал в обморок от нахлынувшей боли. Его правая нога была перебита неведомым заклинанием и держалась на одних только обрывках кожи и мышц — почему он до сих пор не умер от потери крови, было непостижимо. Левый бок ныл, словно в него ударили мечом. Осторожно, избегая резких движений, Иерган ощупал его. По самому краю туловища проходил окровавленный след, будто кто-то с огромной скоростью запустил в него камень, но промахнулся и снаряд лишь немного коснулся его.
Иерган уставился на знакомые звезды и невольно усмехнулся. Он был жив только благодаря заклинанию, увеличивающего его жизненную силу — перед боем он решил перестраховаться. Как оказалось, не зря. Но сейчас это не имело значения — ему все равно суждено умереть на этом поле. На этом проклятом поле! Странные механизмы иномирян забрали у Иергана его жизнь и отняли у Истинного ордера заслуженную победу. Вокруг него лежали трупы, завтра утром их начнут обыскивать и забирать все ценное. Раненых будут добивать. Но до рассвета ему все равно не дожить.
В каких-то двухстах локтях от него горели костры лагеря Железного ордена и стояли те самые механизмы, решившие исход боя. Если бы он смог добраться до лагеря врага и убедить их оказать ему помощь, то у него появился бы шанс выжить. Но об этом не стоило и мечтать — с перебитой ногой и сильной кровопотерей расстояние в двести локтей ему было не преодолеть.
Иерган лежал на спине и смотрел в ночное небо. Сколько раз он предупреждал Магистра об опасностях иномирян, уговаривал его раньше начать войну — все без толку. Выкидыш бездны! Если бы войну начали год назад, у Железного ордена не было бы ни единого шанса. И все-таки, какая удивительная ирония судьбы — человек, начавший войну, погиб в ней одним из первых!
Иерган улыбнулся своим мыслям. Не он один лежит здесь. Многие, очень многие сложили головы в этой битве. Странное тепло распространилось по телу бывшего помощника Великого Магистра Истинного ордена, голова его словно прояснилась от наваждения.
В этот момент он понял, что тело Магистра лежит где-то рядом. И это его единственный путь к спасению. У Магистра был артефакт перехода, благодаря которому он мог в любой момент оказаться в главном зале Цитадели. Артефакт потреблял невообразимое количество маны и каждый месяц высшие иерархи Истинного ордена заряжали его своей личной Силой. Это был ритуал, демонстрирующий преданность Магистру. Десятки раз Иерган участвовал в зарядке артефакта и прекрасно знал принцип его действия.
С огромным трудом составив простенькое заклинание снятия боли, Высший адепт Истинного ордена увидел магическим зрением нужный артефакт и прополз несколько локтей до него. Артефакт представлял из себя простой каменный диск, пронизанный тонкой цепью.
Иерган нащупал тело главного иерарха ордена и невольно содрогнулся. Неведомая сила ударила прямо в грудь и шею Магистра, его голова лежала на развороченной груди. Сдерживая рвотные позывы, Иерган нащупал артефакт и из последних сил активировал его. Мгновение ничего не происходило, как вдруг он оказался в центре главного зала Цитадели.
Что происходило дальше, он помнил с трудом. Изумленные адепты обступили его со всех сторон и с трудом узнали в искалеченном, покрытом грязью и кровью человеке Высшего иерарха своего ордена. Дежурный распорядитель Цитадели приказал искать магов-лекарей, а до их прихода стал оказывать помощь сам.
С первого мгновения действия его лечебного заклинания Иерган провалился в тяжелый сон с мыслью, что армия Железного ордена осталась далеко. Он спасен! Следующей его мыслью было то, что он обязательно отомстит.