Приходить в себя было больно и отвратительно. Так и тянуло не открывать глаз и снова погрузиться в небытие, где нет боли и неудобства. Стоп! А почему мне так ужасно неудобно? Я пошевелила рукой и услышала какое-то бряцанье. Что за черт? Я распахнула глаза, и тут же пожелала, чтобы все увиденное оказалось лишь сном.

Так получилось, что за последнее время мне не раз приходилось приходить в себя, но это было наихудшим из всего возможного! Я оказалась прикованной к стене какого-то каземата. Причем прикована капитально — за руки и за ноги, так что я едва могла шевелить ими. Благо ошейника не было, но это являлось слишком маленьким утешением.

Я осмотрела цепи кандалов, подергала их, потом подергала очень сильно. Они не поддались. И вид у них странный: металл, но что-то с ним не то. Похоже, эти оковы сделаны специально, чтобы удержать оборотня или любое другое сверхъестественное существо.

В общем, осмотр цепей принес сплошные разочарования. И я стала изучать саму камеру (ибо на комнату отдыха это было мало похоже). Каменные стены, потолок и пол. Ни единого окна. Настоящий каменный мешок размером где-то метров пять на пять. А может и больше. Сложно сказать из-за сгущающейся по углам тьмы. Что-то подсказывало мне, что я все еще в доме Андрэ. И в то же время не совсем в нем. Похоже, это место запрятано в подпространстве и как-то связано с домом Андрэ. Странно, но это меня не очень удивило. Наверное, меня уже вообще мало чем можно удивить. Год выдался не из легких.

Из-за оков я висела в мало удобной позе морской звезды, от которой у меня уже мышцы начинало сводить. Интересно, сколько я так висю, в смысле вишу? Нужно как-то выбираться отсюда. Не ждать же, в самом деле, когда меня спасет принц на белом коне! Ну или там благородный рыцарь. Нужное подчеркнуть.

Я обхватила руками цепи и подергала сильнее. А в голове пробегали мысли, как можно их разрушить. Интересно, выдержат ли они, если я перекинусь? Сложно представить силу, которая сможет меня сдержать в этот момент.

Я и правда уже собралась опробовать этот вариант, когда мой чуткий звериный слух уловил чье-то приближение. Через секунду я уже знала, что это Нефела.

Стук ее каблуков все приближался, но сама она появилась внезапно. Будто отдернули занавес, за которым она пряталась. В очередном шелковом платье с высокими разрезами, демонстрирующими линию бедра практически до талии. Волосы трижды небрежно перехвачены золотыми заколками. На губах торжествующая улыбка.

Нефела остановилась в какой-то паре шагов от меня. Похоже, рассчитав так, чтобы я ни при каких условиях не могла ее достать. А жаль… Сейчас я бы не раздумывая глотку ей перегрызла. Видимо, она это увидела, так как улыбка уже сияла ликованием и самодовольством. К тому же надменность панцирем окружала ее. Хохотнув, Нефела проговорила:

— Я предупреждала тебя — не вставай у меня на пути! Теперь ты умрешь.

— Это мы еще посмотрим, — буркнула я.

— Кому нужна твоя маленькая война? Зачем ты затеяла это форменное самоубийство?

— Я никогда не оставляю своих друзей в беде! — твердо отчеканила я, и каждое слово было подобно кубику льда.

— Друзей… — она опять рассмеялась колким смехом — будто горсть иголок кинули, — ну-ну. Андрэ не нужно, чтобы его спасали. Поверь мне, он очень доволен теперешним положением вещей.

— Не строй из себя дуру! Будто я не знаю, с чего он так считает! Ты его опутала магией или чем-то вроде того, так что Андрэ вообще никого не замечает.

— А может это и не магия?

— Ага, как же! — усмехнулась я. — Ты еще скажи большое и светлое чувство!

— А почему нет? — она меня дразнит или как?

— Потому. От этого память не отшибает.

Нефела ехидно засмеялась:

— Даже если и так, тебе не спасти его. Тебе даже себя не спасти. Ты так и умрешь здесь, в этих оковах.

— Вижу, самоуверенности тебе не занимать, — надо же, я еще могла острить. Прям сама себе удивляюсь! — Поэтому ты и делаешь глупости.

— Какие еще? — нахмурилась Нефела, явно озадаченная тем, что ей не удалось меня достать. Скорее наоборот.

— Ты сразу поперла напролом, отметая всех и вся. А между тем, стоило тебе правильно разыграть карту, притворяться получше, и я бы сама отступилась от Андрэ, да еще и вас благословила бы, — Блин, и зачем я ей все это рассказываю? Ладно, буду тянуть время.

— Ты не любишь его? — брови Нефелы удивленно взметнулись вверх, прежде чем она спрятала свои чувства под маску равнодушия.

— Ты могла бы убедить меня в этом. Если бы я видела, что он действительно любит тебя — я бы отошла в сторону. Но ты сама же все испортила.

— Странная ты. Зачем тебе тогда вообще все это? Ведь я тебя предупреждала, — похоже, мне удалось внести смятенье в ряды врага. Ай да я! Только что мне это даст?

— Я назову тебе всего две причины: во-первых, ради своих друзей я готова на все, и, во-вторых, я не терплю, когда мне угрожают.

Нефела покачала головой, фыркнув:

— И что тебе это дало? Ты все равно умрешь! — похоже, надменность вернулась к ней. — А Андрэ будет моим. Он уже мой!

— Зачем тебе все это? — задала я Нефеле ее же вопрос, и мой голос прозвучал как-то устало.

— Уж не из-за любви, не думай. А больше тебе нечего знать. Нам с Андрэ будет хорошо вместе — мне-то уж точно. Ты же здесь примешь смерть в муках, — ее глаза полыхнули просто адовым пламенем гнева и злорадства. — Я хочу, чтобы твои душа и тело страдали! И ты будешь страдать. Я отдам тебя своему слуге, пусть он поразвлекается с тобой до самой твоей смерти.

Выпалив это, она резко развернулась, так что ее волосы хлестнули меня по лицу, и исчезла. Просто растворилась в воздухе.

Я пошевелилась, и цепи забренчали. У меня уже все тело затекло от этого висения. А это очень плохо! Надо выбираться отсюда и быстро. Желательно до того, как заявиться этот слуга Нефелы. Почему-то встречаться с ним (или с ней?) мне очень не хотелось.

Я опять с силой стала дергать и тянуть свои оковы. Ничего. Черт! Где-то глубоко внутри у меня стало разливаться что-то липкое, похожее на страх. Нет, сейчас не время для него! Думай, Лео! Думай! Ты должна отсюда выбраться!

Тщетно пытаясь придумать план побега, я проверяла цепь звено за звеном в поисках того самого, слабого. Похоже, его не было. У меня уже стала назревать легкая паника, но я тотчас задавила ее. Она мне не поможет. Спасет только трезвый и холодный расчет.

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и постаралась сосредоточится. Только у меня начало это получаться, как я услышала в своей голове такой знакомый голос:

— Лео! Лео, я нужна тебе?

— Да… Ашана, — вырвалось у меня.

— Тогда закрой глаза. Верь мне!

Терять мне все равно было уже нечего, и я сделала, как она говорила. Казалось, ничего не произошло. Но вот кто-то тронул меня за плечо и позвал по имени. Я осторожно приоткрыла глаза, потом широко распахнула их в неверии.

Передо мной стояла… я сама. Хотя это было не совсем верным, я поняла это секундой позже. Это Ашана. Да, точно! На ее загорелых ногах кожаные сандалии, бедра прикрывает то ли белая полотняная юбка, то ли набедренная повязка, расшитая золотом. Точно такой же кусок материи охватывает грудь. На шее массивное ожерелье — такое носили фараоны. Наряд из Древнего Египта. И вместе с тем такой же цвет волос, как у меня, мое лицо, мои глаза, только их выражение другое. Более жесткое что ли. Или просто взгляд той, которая много повидала в этой жизни.

Мы находились в просторной светлой комнате со стройными колоннами. Их и стены украшала искусная роспись: иероглифы перемежались с картинами на разные сюжеты. По углам расставлены высокие вазы с душистыми цветами. Деревянные стулья, что-то вроде софы, укрытой леопардовой шкурой, другая мебель. Все украшено золотом, или отполировано до зеркального блеска.

Я знала эту комнату, знала расположение всех вещей и то, что если выглянуть в окно, в которое сейчас мягко светит солнце, можно увидеть Великие Пирамиды. Похоже, мы пронеслись сквозь время и теперь находились в храме Баст, в покоях Ашаны. Совершенно не представляла, как такое возможно. Но одно обстоятельство не могло не радовать — я больше не была прикована, мои руки и ноги свободны. Кайф!

Мое внимание вновь было привлечено Ашаной. Предложив мне сесть, она сказала:

— Ты, конечно, понимаешь, что это не взаправду, это всего лишь иллюзия. Я выбрала это место, так как, как мне кажется, оно нам обеим внушает спокойствие.

— Да, думаю, ты права, — кивнула я. — Бред! Я чувствую себя полной дурой, будто сама с собой разговариваю!

— В каком-то смысле так оно и есть. Ведь я — часть тебя. Ты — мое новое воплощение, хоть все еще и бежишь от этого. Поэтому я и решила организовать эту встречу лицом к лицу.

— То есть?

— Нам нужно поговорить, чтобы расставить, наконец, все на свои места. Без этого сложно идти дальше. Думаю, ты и сама это понимаешь.

— Да, — кивнула я. Что тут еще скажешь? Она была права. Или правильнее сказать, я была права? Нет, я с ума сойду!

— Понимаю, сам разговор может казаться странным, но он необходим. Ты сейчас в большой опасности.

— Да уж, — я поежилась от напоминания о том, что ждет меня в реальности.

— Для этой битвы тебе понадобятся все силы, все таланты и способности, которыми обладаю я. Но мы все еще как бы раздвоены. Ты упорно отделяешь меня от себя, а это делает тебя слабее. Но мы суть единое целое, и это бегство не может длиться вечно. Ты же понимаешь!

— Что ты хочешь от меня?

— Ты знаешь.

На это я лишь покачала головой. Что тут еще скажешь? Во всяком случае, мне ничего умного на ум не приходило.

Ашана встала со своего места, подошла ко мне практически вплотную, положила руки мне на плечи, и, смотря мне прямо в глаза, спросила:

— Почему ты продолжаешь бежать от меня, отделяться, Лео? Ведь я вижу, что тебя самой душой притягивает ко мне, но ты настойчиво борешься с этим притяжением. Почему?

— Потому, что оно пугает меня, — тихо проговорила я.

— Чем же?

— Как ни крути, но я — не ты. Возможно, когда-то и было так, но теперь нет. И если я приму все это, приму до конца, то не потеряю ли я себя? Я привыкла быть Лео, а не кем-то другим.

— Но ты и останешься Лео. Я, Ашана, часть тебя, но это не значит, что при нашем объединении тебя заменю. Не думаю, что это возможно. Я буду как воспоминание. Твоя прошлая жизнь перестанет быть для тебя лоскутным одеялом, а станет цельной картиной. Ты гораздо лучше поймешь свои способности и силу. И мне уже не придется отталкивать тебя, чтобы действовать.

— А если это окажется совсем не так?

— Разве я хоть раз лгала тебе, Лео? — казалось, ее даже обидели мои слова. Я же всерьез задумалась и ответила лишь спустя несколько секунд:

— Нет, наверное нет.

— Так поверь мне и сейчас, Лео, прошу! Не беги дальше — это в конце-концов загонит тебя в тупик. Прими свою силу, свою истинную суть. Прими меня! — мне показалось, что в ее глазах мерцнули слезы. — Так у тебя будет шанс спастись, спасти тех, кто дорог тебе. Я не хочу, чтобы ты погибла!

Тут наши желания полностью совпадали. И я решилась. То ли Ашана убедила меня, то ли мне и правда надоело бегать от самой себя, обманываться, что ничего не происходит. Не важно. Решение было принято, но оставалось одно «но», поэтому я сказала:

— Хорошо, я согласна. Но я не знаю, как это сделать.

Ашана улыбнулась ослепительно-счастливой улыбкой и сказала:

— Это не сложно. Вставай, — мы встали посреди комнаты. — Возьми меня за руки, — я взяла. Они были теплыми, нежными. — А теперь откройся мне. Впусти меня в свое сердце и разум, в свою душу.

И я открылась. Сняла все свои барьеры, высвободив самую свою суть, которая тотчас потянулась к Ашане, как мотылек к огню, или точнее, как к родственной душе. И она устремилась мне навстречу всем своим существом. Тотчас ласковый ветер, мерцающий серебристыми искрами, будто в вихрь попала россыпь блесток, окутал меня прохладным коконом. Этот ветер трепал наши волосы, сближал нас. Он, казалось, проникал под кожу и гулял внутри. И это было ни с чем не сравнимое ощущение.

Вместе с ветром заполыхала и наша сила. Она уже беспрепятственно циркулировала между нами, заставляя еще больше сблизиться. И мне хотелось этого. Хотелось так, что словами не передать. И в глазах Ашаны я видела отражение этого своего желания.

Она звонко рассмеялась, так что мне захотелось смеяться в ответ, и отпустила мою руку. Я даже не успела подумать зачем, как Ашана обняла меня и поцеловала.

Но это было больше чем объятья и поцелуй. Я ощущала, как тело Ашаны стало податливым, словно состояло не из полоти, а из света. Похоже, это и правда было так. И оно прижалось к моему, стало проникать в него. У меня внутри словно окрыли дверь, в которую входила Ашана. Она впитывалась в саму мою душу. Теперь она навсегда в моем сердце и разуме. Слияние свершилось. Больше я не смогу отстраненно говорить «Ашана». Мы с ней теперь единое и неделимое целое. Осознание этого заставило меня усмехнуться. Мне кажется, я еще не до конца поняла, что все это значит. Что же, подумаю об этом потом, а сейчас у меня есть более серьезные проблемы.

Только эта мысль пронеслась у меня в голове, как все завертелось перед глазами, и я вынуждена была зажмуриться. Когда я опять открыла глаза, то опять находилась в каменном мешке, прикованная к стене. Мышцы тут же начали ныть от неудобного положения, но гораздо меньше, чем должны были бы. В такие минуты очень хорошо быть оборотнем.