Глава 1.

Солнце не так давно скрылось за горизонтом, но все же оставило после себя настоящее пекло, которое еще не успела загасить вечерняя прохлада. Было жарко даже для предместья Парижа, и уж тем более для середины августа. Но это не могло перебить легкого запаха молодого вина, норовившего забраться в каждый уголок Франции.

Но ни жара, ни этот запах не слишком-то заботили куда-то явно спешащую девушку, выходящую из дома. Чуть за двадцать, маленькая, миниатюрная, с прямыми весьма коротко остриженными волосами чернее ночи, но светлокожая и, что совсем удивительно, с пронзительными зелеными глазами. Правда их почти невидно было под козырьком бейсболки. Белая тенниска, голубые джинсы и кроссовки, и еще небольшой рюкзак – вполне обычный наряд.

Девушка отперла гараж и меньше чем через пять минут выехала оттуда на мотоцикле. Проселочная дорога, шоссе, кишащее машинами, и вот Париж. Вечный город, город влюбленных и блистательных королей. Но это для туристов. Так что девушка ехала, не обращая внимания ни на старые извилистые улочки, которые отлично помнили революцию, ни на памятники архитектуры, которых здесь было куда ни плюнь.

Промчавшись, как ветер, по Елисейским полям, пару раз свернув, заложив крутой вираж, девушка притормозила возле заведения с изящной неоновой вывеской "L'aube rouge" (Красный рассвет). Почти тотчас же к ней вышел, просто выплыл из внушительной толпы, изящный юноша лет двадцати пяти. Высокий, во всяком случае выше среднего, спортивного телосложения, которое лишь подчеркивали черные кожаные брюки и алая шелковая рубашка. Лицо тонкое, с чертами как у статуи античного юноши, и почти мраморной бледности. А серые глаза горят как две пойманные звезды. Что до волос, то они были цвета осенних листьев, эдакие медные, коротко остриженные, но не слишком коротко.

– Ну наконец-то! – расплылся в улыбке юноша. – Я уже волновался. Опять гнала как сумасшедшая? – девушка смущенно потупилась. – Я давно предлагал тебе купить машину.

– Ага, и как я объясню ее появление родителям? Ты об этом подумал, Мюриэль?

– С тобой порой не легко, Шерри.

– Никто и не говорил, что будет легко, – улыбнулась девушка, вешая шлем на руль.

– Я знаю, – парень обнял ее и нежно поцеловал.

Так они простояли некоторое время, согреваясь в лучах собственных чувств, пока Мюриэль резко не обернулся, вглядываясь куда-то в темноту, ставшую почти чернильной.

– Что там? – тотчас насторожилась Шерри. – Кто-то из…

– Не знаю, вряд ли. Наверное, мне просто показалось. Идем во внутрь. У меня для тебя есть сюрприз. Кажется, я нашел нужного… человека.

– Правда? Здорово. Но ты какой-то напряженный… Это из-за него?

– Нет, вовсе нет.

– А в чем тогда дело?

– В нашем городе сиятельная гостья.

– Она что-то требует от тебя?

– О, нет! Просто одно ее присутствие налагает определенную… ответственность. Не бери в голову. Идем, нехорошо заставлять ждать.

– Ладно, идем.

Оба, рука об руку, скрылись за дверями клуба. Просто просочились сквозь толпу. Ни музыка, ни танцы не интересовали их. Они прошли прямиком в служебные помещения, и никто не смел им мешать. Еще бы! Кто помешает владельцу клуба войти в свой кабинет?

В этом кабинете, на кожаном диване удобно устроился щуплый старец в болохонистых одеждах, в которых больше всего походил на странствующего монаха. Но у этого монаха был весьма цепкий взгляд, сразу ухватившийся за Шерри. Без каких-либо приветствий он проговорил каркающим голосом:

– Ты был прав. Она сильна, очень сильна. Но ее способности, ее сила весьма необычны. Возможно… некромантия.

Шерри нервно переглянулась с Мюриэлем.

 

Глава 2.

Серебристый лимузин скромно стоял у обочины, хотя к такой машине не очень-то подходило слово "скромно". На эту роскошь небрежно оперся задом мужчина лет двадцати восьми в безупречном костюме сочного синего цвета, ладно сидевшего на безупречной фигуре, при галстуке с сапфировой булавкой. Наряд лишь подчеркивал длинные светлые, практически белые, волосы и огненный взгляд.

Мужчина невозмутимо курил, хотя нет, просто смотрел, как маленькие искорки медленно пожирают сигарету. Очевидно, что он кого-то ждал. Через пару минут стало ясно – кого.

Из темноты выплыли, просто материализовались две фигуры: мужчина и женщина. Женщина не просто красива – прекрасна! Как спустившийся с небес ангел. Сложно определить ее возраст, но вряд ли старше двадцати пяти. Высокая, стройная как пальма. Кожа цвета слоновой кости, бесконечно-длинные вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, аристократичное, тонкое лицо с удивительными изумрудно-зелеными глазами, горящими таинственным огнем, как два драгоценных камня. Одета она была в туфли, легкие светлые брюки и классическую блузку, но держала себя так, будто на ней венец и мантия.

Ее спутник – мужчина лет двадцати пяти. Строен, широкоплеч, чуть выше ее, но не так высок, как тот, что в костюме. Приятное открытое лицо обрамляют длинные, с оттенком рыжины, волосы, собранные в небрежный хвост. Глаза серо-зеленые. Одет в бежевую рубашку и шоколадные брюки, а завершали наряд начищенные до блеска коричневые ботинки.

– Как прошла охота? – поинтересовался беловолосый.

– Никак, – фыркнул другой. – Представляешь, Димьен, ей вдруг расхотелось!

– Антуан, на то были причины, – мягко, но твердо возразила женщина. У нее оказался удивительный по красоте голос.

– Что-то случилось, Менестрес? – поинтересовался Димьен, а имя произнес так, как произносят "госпожа".

– Не знаю, возможно.

– Я тебя такой никогда не видел! – сокрушенно проговорил Антуан. – Ты словно призрака узрела! А там и не было никого, кроме милующейся парочки. Ну да, один из них вампир. Делов-то! Неужели он так тебя встревожил, моя дорогая?

– Нет, он тут совершенно не при чем. Поехали домой. Мне нужно о много подумать и просчитать.

– Да скажи, в чем дело! – попросил Антуан, садясь в машину вслед за молодой женщиной.

– Потом, когда буду во всем уверена. Извини.

Фыркнув, машина мягко тронулась в путь. Димьен вел умело и аккуратно. Ехали молча. Менестрес погрузилась в задумчивость, из которой Антуан, как не пытался, не мог ее вывести. В конце-концов она одарила его весьма неодобрительным взглядом, так что он оставил попытки.

Не прошло и получаса, как они оказались в предместьях Парижа. Именно там и жили все трое. Машина остановилась возле старинного замка. Для замка, конечно, он был небольшим, но изящным. Плавность линей придавала ему какую-то воздушность. Одна из стен сплошь увита плюющем – все как положено. Таков был замок Шемро, стоящий на этом месте не одну сотню лет.

Двери замка распахнулись, казалось, еще до того, как кто-либо прикоснулся к ним. Внутреннее убранство замка осталось почти таким же, как и пара сотен лет назад. Конечно, с некоторыми современными коррективами, как то: водопровод, электричество, свет, телефон, телевидение. Но все было искусно вписано в старинную роскошь. Так что картины восемнадцатого века прекрасно гармонировали с телевизором, и не только с ним.

Шаги гулко раздавались по мозаичному полу зала. И на эти шаги вышла еще одна молодая женщина не старше двадцати восьми, с темно-рыжими, коротко стрижеными волосами и приятным лицом, одетая в бордовое платье без особых изысков, но из дорогой ткани и с золотой вышивкой. Она приветливо улыбнулась пришедшим. Так улыбаются старым друзьям. Так оно и было. Очень старые друзья, знавшие друг друга века. Ибо все четверо людьми являлись лишь отчасти. Они были вампирами. Возраст Димьена составлял почти четыре с половиной тысячи лет, рыжеволосой женщины, которую звали Танис, чуть больше тысячи двухсот, Антуан немного не дотягивал до четырехсот. Но самой старшей являлась Менестрес. Ее возраст перевалил за шесть с половиной тысяч лет. Одна из самых старых вампиров в мире, и самая сильная из них. Иначе и быть не могло. Ведь она – королева вампиров. Владычица Ночи.

– Вы рано вернулись, – отметила Танис.

– Так получилось, – пожала плечами Менестрес. – Я буду у себя. Не беспокойте меня, пожалуйста, – и она просто растворилась, в следующий миг оказавшись наверху лестницы, и скрылась в коридоре.

– Мне кажется, или она чем-то взволнована? – спросила Танис, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Да она сама на себя не похожа сегодня! – сокрушенно воскликнул Антуан.

– Возможно, – пожал плечами Димьен. – В конце-концов, что бы там ни было, она справится.

– А если нет? – не желал униматься Антуан. – Может, нужна наша помощь?

– Послушай, – Димьен говорил очень спокойно, как отец с неразумным дитем. – Я знаю, как сильно ты ее любишь, и именно поэтому ты забываешь, что она – наша королева, оплот наш. И если она с чем-то не может справиться, то никто не сможет.

– Но…

– Если она сказала, чтобы ее не беспокоили, так и должно быть.

Антуан посмотрел на Танис, но и у нее не нашел поддержки. Тогда, тяжело вздохнув, он решил просто уйти. Наверное, самое разумное решение.

Глядя ему вслед, Димьен покачал головой, а Танис сказала:

– Порой любовь закрывает глаза на очевидные вещи. И все-таки Антуан ее выбор, и выбор достойный. Он ведь Черный Принц.

– Да, но он слишком молод. И воспоминания о второй человеческой жизни еще не до конца оставили его. Поэтому ему порой трудно понять Менестрес.

– Возраст это ерунда, – не согласилась Танис. – Все королевы были намного старше своих избранников.

– Я знаю. Но Антуану еще предстоит постичь смысл этого. Надеюсь то, что они предназначены друг другу, облегчит задачу.

– Кстати, о разнице в возрасте, – вспомнила Танис. – Сильвия спрашивала о тебе.

– Правда? – Димьен встрепенулся, и тут же потупился, словно устыдился собственных чувств.

– Что ты спрашиваешь? Ведь ты бы почувствовал ложь, – фыркнула вампирша. – Она в гостиной возле своей комнаты.

– Да-да, – Димьена как ветром сдуло.

– Он еще об Антуане рассуждает! – усмехнулась Танис.

Сильвия была приемной дочерью Менестрес, и единственным человеком в этом доме. Сейчас ей двадцать лет, хотя вампирша удочерила ее, когда Сильвия была совсем маленькой девочкой. На глазах Менестрес она выросла в красивую девушку. Ее родиной являлась Италия, поэтому нет ничего странного в ее смуглой коже, карих глазах и черных вьющихся волосах. Сильвия стройная, невысокого роста, а ее лицо – это лицо ангела. К этому еще следует прибавить скромный, покладистый нрав и доброту. И Димьен, и сама Менестрес не раз с ужасом задумывались о том, что могло статься с этой девушкой, не встреться они тогда, как могла покалечить ее жизнь.

Но сейчас Сильвия была вполне счастлива. Она получила блестящее образование, у нее было все, что можно пожелать, а главное – любящая семья, пусть и не имеющая с ней кровного родства. Менестрес никогда не скрывала от нее этого факта, равно как и то, кем они являются на самом деле.

Воспитанница королевы вампиров сидела, забравшись с ногами в кресло, и что-то увлеченно читала. Книги всегда были ее страстью. Но стоило Димьену войти в комнату, как книжка тотчас оказалась забыта. Сильвия не встала, а просто слетела с кресла и кинулась к вампиру. Но, буквально в паре шагов, замерла в нерешительности. Тогда Димьен сам пошел ей навстречу, нежно обняв. И очень осторожно. Для существа, которое может голыми руками смять автомобиль в гармошку, это оправдано.

– Я думал, ты уже спишь.

– Отоспаться я могу и днем, – улыбнулась Сильвия. – Я хочу с тобой побыть.

Вампир довольно рассмеялся, подхватив девушку на руки, и поцеловал ее в уголок губ. Сильвия обняла его за шею и положила голову на плечо.

– Ты совсем-совсем не хочешь спать? – поинтересовался Димьен с лукавой улыбкой.

– Совсем-совсем, – замотала головой девушка.

– Что ж… тогда могу предложить ночную прогулку по Парижу.

– Правда? – глаза Сильвии загорелись. – Здорово!

– Тогда идем.

Они отправились, подхваченные летним порывом ветра. Димьен решил устроить чисто вампирскую прогулку, воспользовавшись умением летать. Так что Сильвия путешествовала в его крепких и надежных объятьях.

Димьен уже и не помнил, когда именно понял, что любит это хрупкое создание в его руках. Как-то так вышло, что он перестал видеть в Сильвии только приемную дочь, его чувства стали намного глубже. Хотя он до последнего боролся с ними, прятал даже от самого себя. Возможно, он и не раскрыл бы их, если бы его мягко не подтолкнула Менестрес, которой, казалось, известно все на свете. И Димьен был благодарен ей за это. Ибо сам он всегда чтил долг превыше чувств.

* * *

Что до Антуана, то он тщетно пытался найти себе занятие, не думать о Менестрес хотя бы минуту, но у него не получалось. В конце-концов он поймал себя на том, что ходит по комнате кругами, как тигр в клетке. Антуан просто не понимал, что произошло, почему его возлюбленная вдруг так замкнулась.

Наконец, он не выдержал, вышел из комнаты, и ноги сами понесли его к кабинету. Антуан остановился возле нее, когда услышал приглушенные толстым деревом голоса. Вернее один голос – голос Менестрес. Он был тих и ровен, и все же красной нитью пробегало беспокойство.

– Значит, снова… – вздохнула за дверью королева вампиров. Пауза, словно кто-то ей ответил, но Антуан ничего не слышал, как ни напрягал слух, а ведь он бы с последнего этажа услышал, как на первом булавка упала. И снова голос Менестрес, – Печать волнуется. Возможно, будут побочные эффекты, которых мы не ожидали, – опять тишина в ответ, после которой, – Хорошо, постараюсь все разузнать и действовать сообразно обстоятельствам. Ты же знаешь, мои чувства так же сильны, как твои.

Тут уж Антуан не стерпел, попытался войти. Но только его рука коснулась дверной ручки, как тотчас перед его глазами произошло вспышка света, его отбросило к стене, и Антуан ясно услышал в своей голове:

– Я же просила меня не беспокоить. Имей терпенье!

Антуан не стал более искушать судьбу, но это не уменьшило его подозрений. В конце-концов ему стало просто интересно, с кем могла общаться Менестрес при закрытых дверях, если это не Танис, не Димьен, не Сильвия и не он сам, а в их замке больше никто и не жил. И этот разговор… Он показался Антуану более чем странным, особенно если учесть, что он не чувствовал ничьего другого присутствия, кроме самой Менестрес. А если она общалась с кем-то телепатически, то зачем говорить вслух?

Вопросы сыпались на бедную голову Антуана один за другим, как из рога изобилия, доставляя настоящие мучения. Он сам от себя подобного не ожидал. Изводить себя попусту – это не в его правилах. Да вот поди ж ты.

Антуан вернулся к прерванному занятию – хождению кругами по комнате. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы Менестрес не вышла из своего добровольного заточения и не пришла в их комнаты. Она на ходу расстегивала блузку, желая переодеться. Подобное зрелище было уже выше сил Анутана. Он готов был не выпускать ее из своих объятий ни на секунду.

Когда его руки легли ей на плечи, Менестрес с улыбкой обернулась и сказала:

– Надеюсь, тебя не шибко сильно шарахнуло силой?

– Жив, как видишь. Но к чему такие сверхсерьезные меры?

– Так было нужно.

– Кому? – Антуан нахмурился.

– Мне, – просто ответила королева вампиров.

– Но что случилось?

– Ничего. Пока ничего, – Менестрес устало опустила ресницы.

– Тогда что тебя так растревожило? Я слышал голоса, с кем ты разговаривала?

Менестрес вздохнула, мимолетным жестом проведя по шелку волос Анутана, взяла его лицо в лодочки своих ладоней и, легонько поцеловав его губы, сказала:

– Я люблю тебя, Антуан, как никого и никогда не любила. Ты мой избранник, мой Черный Принц. Но есть и наверное будут вещи, которые тебе нужно просто принять как данность. Иначе никак. Возможно, настанет время, когда я расскажу. Но я ничего не обещаю. Есть тайны, которые я не в праве разглашать никому, кроме своей наследницы. Я не обычный человек, и даже не обычный вампир.

Антуан вздохнул, вдыхая аромат кожи вампирши, накрыл ее руки своими и проговорил:

– Я люблю тебя, моя блистательная королева. Все остальное не так уж и важно. Хотя, должен признаться, любить тебя порой нелегко.

Менестрес улыбнулась, и ее глаза заискрились. Она обняла своего возлюбленного и сказала, притянув к себе:

– Иди ко мне, мой ангел.

Конечно, Антуана ненужно было просить дважды.

 

Глава 3.

На следующий день, проснувшись ближе к вечеру (хоть гроб уже и не был нужен – возраст не тот, ночной образ жизни все равно оставался предпочтительным) Антуан с удивлением обнаружил, что Менестрес нет рядом, да и вообще в замке.

Удивившись, Антуан пошел искать хоть кого-нибудь, кто может подсказать, где ему искать свою возлюбленную. Пока настроение Антуана ничего не омрачало, а воспоминания о прошлой ночи и двух телах в кровати разливали по сердцу сладкую негу. Но вот он встретил Танис, и ее ответ озадачил вампира.

Оказывается, Менестрес ушла еще несколько часов назад. Ушла одна и не сказала, куда именно.

Антуан задумался. Нет, он не волновался. Вряд ли в этом городе, да и во всем мире найдется существо опаснее королевы вампиров. Она же практически неуязвима. Но куда она оправилась? И к чему такая секретность?

* * *

Едва солнце стало клониться к закату, Менестрес пробудилась. Рядом спал Антуан. Сейчас, как никогда, он походил на человека – едва ли не сопел во сне. Когда-нибудь это пройдет. Старые вампиры почти не совершают движений во сне, словно цепенеют, хотя не похожи на трупы, как принято считать. Но это оцепенение опаснее всего, ибо может последовать моментальный переход к бодрствованию. Это позволяет не быть такими уязвимыми во время сна.

Менестрес ласково провела рукой по щеке своего возлюбленного и тихо выскользнула из постели. А для вампира тихо – это как ускользающая тень.

Ванна, гардеробная, и королева вампиров покинула дом, одевшись в алое шелковое платье. Дневной зной, точнее вечерний, окутал ее горячим одеялом. Но это лишь секундный дискомфорт. Менестрес из королевского рода, а значит, солнце никогда не имело над ней власти.

Выйдя за ворота замка, вампирша просто взмыла в воздух, так что ее можно было принять за диковинную птицу. Спустя каких-то десять минут она уже приземлилась в небольшой рощице в предместьях Парижа. Это не была праздная прогулка. Она искала. Искала нужного человека. И знала, что искать следует здесь.

Вот и дом, совсем обычный среди улицы почти таких же домов. Чуть потрепанный временем, но не настолько, чтобы это так уж сильно бросалось в глаза.

Менестрес едва успела спрятаться за дерево, когда из дома вышла девушка, та самая, что встретилась им с Антуаном вчера в Париже. Она направилась в гараж, когда в дверях появилась полная женщина и поинтересовалась:

– Опять уезжаешь, Шерри?

– Да, мам. Я на ночь в городе останусь.

– Опять? А если…

Но девушка уже не слушала ее, заводя мотоцикл. Наставления матери потонули в его фырчанье. Лишь один раз она оглянулась, прежде чем умчаться в даль.

Менестрес укуталась в тень, как в плащ, так что стала невидима для окружающего мира, и кинулась вслед. Давно она не пользовалась этим своим даром, не преследовала никого так, а точнее не следила. Но это ни в коей мере не означает, что она действовала неумело. Вампирша летела за мотоциклом, как тать, оставаясь незамеченной.

Преследуя, Менестрес старалась как можно лучше изучить девушку через ее жесты, ее мысли. Ее звали Шерри. Шарлотта Дюпуи. Вампирша старалась прочувствовать это имя. Девушка жила с родителями и двумя сводными братьями, но всеми силами рвалась на свободу, к самостоятельной жизни. Одной из главных причин была поселившаяся в сердце Шерри любовь. И вместе с тем что-то огорчало ее. Но непонятно, что именно.

Все это Менестрес поняла из ее мыслей, но большего не успела, так как девушка прибыла на место назначения. Она остановилась возле того же клуба, возле которого вампирша и встретила ее впервые. И опять там был тот вампир. Видимо, он и есть ее избранник.

Менестрес хорошо знала того, кто носил имя Мюриэль. Этот вампир – Магистр Города. Стал им около полутора веков назад, в пору бурных волнений. Но они познакомились гораздо раньше, где-то около трех тысяч лет назад, наверное. И, честно говоря, Менестрес не ожидала увидеть его в качестве возлюбленного Шерри. Надо бы поговорить с Мюриэлем, но это потом. Сейчас все внимание вампирши было обращено к этой маленькой смертной.

Она не последовала за Шерри в клуб – слишком вампирское место. Конечно, даже среди них Менестрес могла бы выдавать себя за человека, но кто-то мог узнать ее в лицо. Тот же Мюриэль мог бы. А этого королева хотела меньше всего. Ведь в Париже она, так сказать, с неофициальным визитом. Этот вояж задумывался ею и Антуаном как медовый месяц (год, век – нужное подчеркнуть), и она не хотела окунаться в официальную жизнь. Правда Мюриэль знал о ее прибытии, но и только. Они даже не виделись.

Проводив взглядом удаляющуюся Шерри, Менестрес решила, что на сегодня достаточно, можно возвращаться в замок. Придя к этому решению, она растворилась в толпе.

"Шерри… пожалуй, это имя ей подходит, – думала Менестрес по пути домой. – Но кто бы мог подумать, что снова и именно сейчас… Да, от судьбы не уйдешь. Я должна узнать ее получше. Снова. Узнать, прежде чем…". При одном воспоминании о миловидной девушке по сердцу вампирши разливалось тепло, но глаза наполнялись грустью. Хотелось вернуться в тот клуб, отыскать ее, и уже более не отпускать. Но это невозможно. К тому же Менестрес не хотела перепугать девушку. Ведь Шерри пока ни о чем не догадывается. Пока…

Нет, некоторое время она будет наблюдать за той, чье имя теперь Шарлота Дюпуи. Она постарается узнать ее как можно лучше, чтобы их первая встреча прошла менее болезненно. Только так. Иначе… Нет, Менестрес даже задумываться не хотела, что иначе…

А сейчас пора домой. Наверняка, Антуан уже переполошился. Его по-юношески пылкая ревность ее умиляла, но Менестрес вовсе не хотелось, чтобы она лишила его разума. Но объяснить в чем дело она не могла. Пока точно нет. Так что придется импровизировать. Иногда что-то скрывать приходится даже от самых близких людей. Или не совсем людей. Тем не менее это факт.

Опасения, да скорее предчувствия Менестрес полностью подтвердились. Антуан выбежал навстречу, стоило ей переступить порок, и сразу же поинтересовался, где она была, на что вампирша с ангельским спокойствием ответила:

– У меня были дела.

– Не похоже, чтобы это было связано с питанием, – нахмурился Антуан.

– С ним и не связано, – подтвердила Менестрес. – Что, у меня не может быть других дел?

– Могут, конечно, – смутился вампир, – но…

– Милый, ты мне очень дорог, и знаешь это. Но, пойми, я не могу быть рядом с тобой двадцать четыре часа в стуки! У меня есть дела, которые касаются только меня. Ты должен просто понять и принять это.

– Я стараюсь, но это трудно, – вздохнул Антуан.

– И все же. Мы пара, а не собственность друг друга, – а про себя Менестрес вздохнула, что ей еще долго придется бороться с наследием эпохи рыцарства в ее возлюбленном. Он родился в те времена, когда женщина была лишь приятным дополнением к мужчине, которой полагалось при малейшей опасности падать в обморок и ждать благородного спасителя.

Что до самой Менестрес, то ее воспитывали во времена легенд, когда существовали как воины, так и воительницы. И женщины владели оружием на равнее с мужчинами. Не все, но были такие. И это не считалось зазорным. Времена были не из легких – женщине просто необходимо было уметь защитить себя.

– Но я весь к твоим услугам, – церемонно проговорил Антуан, поцеловав вампирше руку.

– Мне не нужно услужение. Только не от тебя, – покачала головой Менестрес.

– А вот Димьен…

Вампирша приложила палец к губам Анутана, не давая договорить.

– Не сравнивай то, что нельзя сравнить. Димьен мой преданный вассал, миньон если хочешь. Он мой телохранитель, практически брат.

– Поэтому ты доверяешь ему больше? – нахмурился Антуан.

– Дело не в этом. Мы путешествуем вместе более четырех тысяч лет. Естественно, ему известно больше, он свидетель некоторых тайн, молчанье о которых скреплено кровью и словом.

– Вот в это я верю.

– И хорошо. А то, честно говоря, вести подобные разговоры довольно утомительно.

– Прости.

– Тебе не за что извинятся. Ты такой – какой есть. Таким я тебя и полюбила.

– Правда?

– Конечно.

– Тогда не позволит ли прекрасная дама сопроводить ее на охоту?

– С радостью.

Зародившийся было конфликт уладился. Но на следующий день Менестрес опять ушла в неизвестном направлении, и на следующий, и через день. Практически каждый день вампирша на какое-то время покидала замок Шемро.

Антуан, как не силился, так и не смог узнать причину этих каждодневных отлучек. К тому же Менестрес ясно дала понять, что не собирается рассказывать. Так что вампиру оставалось лишь тихо выходить из себя. Это ни в коей мере не убивало любовь, но порождало ревность.

Он пытался было узнать от Танис и Димьена куда уходит его возлюбленная, но этот окольный путь ничего не дал. Вампирша лишь посоветовала спросить у самой Менестрес, а Димьен повторил фразу насчет того, что есть вещи, которые не касаются даже его, и посоветовал просто принять все, как есть. Может, в этом был толк, но Антуану совет не нравился.

* * *

А Менестрес, как и обещала сама себе, каждый день наблюдала за Шерри. Она выбирала разное время, чтобы составить как можно более полно представление о жизни девушки. И ей это удалось.

Шарлотта Дюпуи месяц назад отпраздновала свое двадцатидвухлетие. Совсем недавно закончила университет, и вынуждена была вернуться из общежития домой. Вынуждена – потому что это ей жутко не нравилось, и сейчас она была занята активными поисками квартиры.

Работала она менеджером по IT-технологиям в одной фирме, два через два. Не смотря на хрупкое телосложение, занималась айкидо. Ей вообще была близка восточная культура, ее принципы. Не по рождению, но по духу.

Шерри любила читать, и ее вкусы были весьма разнообразны. Еще она любила какао и не выносила рыбу. Любила осенние парки и вечерами смотреть на звезды. В общении она легкий и общительный человек, но так сразу, легко никому не открывается и настороженно относится к тем, кто с первого мимолетного знакомства старается заглянуть ей в душу.

Почти каждый свой выходной Шерри проводила с Мюриэлем. Менестрес поняла, что тут имеет место быть пылкое чувство, к тому же взаимное. Иногда Магистр Города заезжал за ней после работы. Они были знакомы около двух лет. И Мюриэль не раз предлагал жить вместе, Шерри сама задумывалась об этом.

Но главное заключалось не в этом. Главное – в Шерри просыпались магические способности и весьма ощутимые. К тому же особого свойства – что-то вроде некромантии. Знакомство с вампиром помогло ей не испугаться, но это вовсе не значило, что подобный "дар" ее не беспокоил. Беспокоил, и еще как! Поэтому она и стала встречаться с колдуном, надеясь, что он научит ее контролировать эти способности.

Менестрес вынуждена была признать, что это весьма разумно с ее стороны. Но все равно, такого вообще не должно было быть.

Вампирша волновалась за эту девушку. Она уже успела проникнуться к Шерри искренней любовью. И сожалела, что ей скоро придется подвергнуть ее суровому испытанию. Но иного выхода уже не оставалось.

А Антуан продолжал изводить себя подозрениями. Он так боялся потерять Менестрес! И с каждым днем ему становилось все пакостнее и пакостнее на душе. В голову начали лезть мрачные мысли: "Да кто ты вообще такой? Она – самое величественное существо, королева вампиров. Стоит ей захотеть – и любой будет рад находиться рядом! А ты? Черный Принц… Но если бы не она, ты бы им никогда не стал. Да ты бы вообще сдох от старости лет триста назад, а то и раньше, благодаря своей разгульной жизни! Но если я ей надоел, то почему она так прямо и не скажет? Дурак, она же спасла тебе жизнь, и потом больше двадцати лет искала, чтобы вернуть. Но тогда может я разочаровал ее? Или она нашла кого-то другого…"

Подобными рассуждениями Антуан изводил себя едва ли не ежедневно. И через месяц не выдержал, решил все разузнать, и будь что будет. Все советы Димьена и Танис не возымели никакого действия. Он слишком сильно себя накрутил.

Антуан пал настолько, что решил проследить за Менестрес. И притом прекрасно осознавал, на какой риск идет. Но бездействовать было еще более мучительно.

Когда на следующий день, а точнее ночь, Менестрес снова покинула замок, Антуан, выждав некоторое время, выскользнул за ней. Следить за королевой вампиров по пятам было бы безумием, но она и Антуан были связаны, а значит он мог найти ее, какое бы расстояние их не разделяло. Эта способность пришла вместе с рангом Черного Принца.

Он чувствовал след Менестрес, как собака, но не обонянием, а внутренним чутьем. Словно у Антуана имелся настроенный на нее компас.

Полностью занятый преследованием, он передвигался настолько быстро, что для людей казался, наверное, смазанной тенью, не более, если они вообще его замечали. След унес Антуана дальше в предместья Парижа. Вот показались стройные ряды домиков, и ощущение присутствия Менестрес стало сильнее.

Наконец, он увидел вампиршу. Хотя скорее почувствовал, что она там, так как Менестрес стояла, укрывшись тенью, невидимая. Она не сводила глаз с окна дома, что на первом этаже.

Антуан присмотрелся и понял, что это спальня. Во всяком случае кровать там стояла, и в этой кровати сладко спала довольно милая девушка. Вампир снова перевел взгляд на свою возлюбленную. Ему удалось разглядеть ее лицо под капюшоном тени. И увиденное ему очень не понравилось. Менестрес смотрела на девушку с такой любовью и нежностью, что дух захватывало!

Антуан вновь посмотрел в окно, стараясь разглядеть, что же такого нашла его возлюбленная в этой такой обычной на вид девушке. В его сердце полыхнула ревность. "Почему она?" – вопрошал его взгляд.

Из-за этого Антуан забылся, и не заметил, что его присутствие обнаружено. Он едва не подпрыгнул, когда за его спиной раздался такой тихий, такой знакомый голос:

– Ты бы очень разочаровал меня, Антуан, если бы я чего-то подобного не ожидала. Ты ведь так и не смог смириться с моими словами.

– Менестрес, прости, но я… – Антуан чувствовал себя неловко, как нашкодивший ребенок. – Я… просто…

Вампирша жестом призвала его к молчанию:

– Не здесь, Антуан. Идем домой, нам нужно поговорить. Серьезно поговорить.

И королева вампиров взмыла в воздух. Антуан вздохнул и последовал за ней.

Пока они добирались до замка, Менестрес не проронила ни слова. Антуан уже приготовил себя к самому худшему. Да, его возлюбленная не злопамятная, она всегда прислушивается к голосу разума. Но ему показалось, что его поступок очень разозлил и обидел вампиршу.

Когда они поднимались в ее кабинет, находящийся прямо за библиотекой, Антуан подумал, что лучше бы она влепила ему пощечину, или еще что сделала, но не молчала так. А Менестрес шла, гордо выпрямив спину, и ни разу даже не посмотрела на него. Когда за ними захлопнулась дверь, Антуан уже был готов пасть на колени и вымаливать прощенье всеми доступными способами. Но не успел.

Менестрес, развернувшись, села в кресло с высокой резной спинкой и жестом предложила сесть Антуану. Тот безропотно повиновался, и только тогда королева вампиров заговорила:

– Тебе не помешало бы иметь немного больше терпенья, Антуан.

– Прости, – вздохнул вампир. – Но эти каждодневные исчезновения… Я ведь надоел тебе, правда?

– С чего ты взял? – удивлено взметнула бровь Менестрес.

– Ты… ты так смотрела на ту девушку. Ты ведь любишь ее, я прав, не так ли?

– Прав, люблю. И очень долго.

– Я понял тебя. И я уйду. Только почему тебе было сразу прямо не сказать мне об этом?

С минуту Менестрес, не мигая, смотрела на него, а потом рассмеялась. Веселым, заразительным смехом, чем вызвала полное недоумение Антуана. А когда отсмеялась, то проговорила:

– Такое лицо надо видеть! Ты поторопился и сделал неправильные выводы, Антуан.

– То есть? – он совсем перестал понимать, что твориться. Смеются над ним или нет.

– Ты предположил то, чего более всего опасался, – Менестрес говорила очень спокойно. – Но ты ошибся.

– В чем же? Ты же сама призналась…

– Что люблю Шерри? Это так. Люблю всем сердцем и душой, как только можно любить дочь, пусть и приемную. И не важно, сколько перерождений пройдет.

Антуан нервно сглотнул, и ему потребовалось усилие, чтобы проговорить:

– Приемную… дочь?

– Да, – Менестрес резко поднялась и, подойдя к окну, проговорила, обняв себя за плечи, – Эта история уходит корнями в глубину тысячелетий. Даже странно, что прошло столько времени, – и уже другим, каким-то чужим и холодным голосом, – Все, кто знают эту историю, принесли клятву крови о неразглашении. Только двое могут ее рассказывать, если возникает серьезная необходимость, взяв предварительно клятву. И одна из этих двоих – я.

Антуан встал и тихо обнял свою возлюбленную, но та никак не прореагировала, лишь продолжила:

– Я не хотела тебе говорить, не хотела посвящать тебя. Не из-за недоверия, а потому, что это бремя не из легких. Но ты не оставил мне выбора. Поэтому я спрашиваю тебя: готов ли ты, Антуан де Сен ля Рош, принести клятву в том, что рассказанное мной, никто и никогда не узнает от тебя, и ты не будешь обсуждать это ни с кем, кроме посвященных.

– Если так нужно, то да, – похоже, Антуан не до конца понимал всю серьезность происходящего.

– Тогда дай мне свою руку, – все тот же холодный голос.

Вампир тотчас протянул ее, но Менестрес не взяла, а пристально на нее посмотрела. Тотчас ладонь вспороли три пересекающиеся линии, как от кинжала, показалась кровь. Антуан тихо зашипел. Тогда вампирша взяла его за руку, проговорив:

– Клянешься ли ты кровью не разглашать услышанное непосвященным?

– Клянусь!

– И пусть, в случае нарушения клятвы, твоя же кровь жестоко покарает тебя.

– Пусть.

– Отныне и навсегда, при малейших сомнениях да вспомнишь ты эту клятву.

В тот же момент Антуан ощутил горячую силу, которая влилась в его кровь ревущим пламенем. Секундная почти нестерпимая боль, потом все исчезло. Вампир перевел дух и спросил:

– И что теперь?

– Теперь садись и слушай, – это прозвучало так, что Антуан немедленно сел. Довольно кивнув, Менестрес тоже вернулась в свое кресло. Откинувшись на спинку и вздохнув, она начала рассказ, – Как я уже говорила, история началась давным-давно, когда у нас, вампиров, еще было свое королевство и столица – Варламия, – голос королевы стал мечтательным. С тех пор прошло около пяти с половиной тысяч лет.

Это произошло на исходе первого тысячелетия моего правления. Жизнь в королевстве шла своим чередом, как и многие тысячелетия до этого…