Кто сказал, что будто бы случайна жизни нескончаемая вьюга — лебедей влюблённое ячанье, грохот ливней, тёплый ветер с юга? Мы травою были до рожденья, радугой, лесными сквозняками и в гордыне самоутвержденья сотни раз, погибнув, возникали. Студенистым сгустком протоплазмы собирались в корчевой водице, чтобы вновь дыхательною спазмой в этом шумном мире возродиться. Чтобы застучало сердце туго, чтобы вновь — и радость и печали, снова ливни, снова ветер с юга, лебедей влюблённое ячанье. И опять, взлохмачен и неистов, ты нальёшься беспокойной кровью. Пеночки двухоборотным свистом грянешь по лесному Подмосковью. Среди трав, до лаковости мокрых, среди звёзд, зелёных и высоких, молнии пронзительный автограф впишется в твои тугие строки. Море, как бессонница, нахлынет, ветер прозвенит по струнам просек... День придёт — и ты на половине строчку недописанную бросишь. В старом кресле грузно оседая, ты рванёшь рубахи тесный ворот. За окном мигнёт огнями город, голова опустится седая… Улыбнёшься тихо, без испуга и пожмёшь тяжёлыми плечами. Вечны ливни, вечен ветер с юга, лебедей влюблённое ячанье.