Мы не верим, единоверцы, что состаримся наконец, что сегодня на срезе сердца — пятьдесят годовых колец. Нам толкуют про жизненный опыт, дескать, время — оно течёт... Лесорубов и землекопов, не пугает нас этот счёт. А пугающих — ну их к чёрту! Их послушать, так в гроб ложись. По-иному, большому счёту мы отчитываемся за жизнь. На неласковой параллели, где раздолье бедовым снегам, даже птицы в полёте колели и как камень валились к ногам. Не поймёшь — целина иль дорога, необжитый белёсый простор. Трехэтажным воззванием к богу согревается парень-шофёр. Но в какую б глухую замять задыхаясь идти ни пришлось — узелков не вязали на память, не копили змеиную злость. Мёрзлый камень дробили до пота, волокли на «козе» кирпичи. И шутили: — Большая работа и совсем небольшие харчи... По тяжёлым брели просёлкам, в загазованный лезли забой, память срубленных нами посёлков оставляли всегда за собой. Потому, что мы крепко верили, в силе дружбы убеждены: за святое людское доверие не бывает иной цены. И хоть с ног сшибала усталость, в лапник, брошенный у костра, до полуночи песня металась – нашей молодости сестра. Он от сердца идёт и к сердцу, оголённый провод строки… Жизнелюбы и единоверцы, не торопимся в старики.