Чернила — не кровь, а строка — не душа, но есть исключительный случай, когда замираешь, почти не дыша, в предчувствии редких созвучий. В такую минуту, над словом склонясь в сплошном отрицанье покоя, поймёшь ты, что с временем держится связь одной, неизбежной строкою. Когда эту строчку ты все же настиг и ей уже некуда деться, то трудно понять, где кончается стих и где начинается сердце.