Первым, кого я увидел, войдя в зал ресторана ереванской гостиницы «Севан», где завтракали футболисты тбилисского «Динамо», был официант, который на огромном подносе нес 25 стаканов обычной питьевой воды. Я его остановил: «Это для кого?». Он ответил: «Заказали для футболистов». Я к игрокам: «В чем дело?». Они наперебой объясняют: «Здесь очень вкусная вода, говорят, лучшая в мире, пить ее очень полезно». Я решительно: «Воду убрать!». И, уже обращаясь ко всей команде, продолжил: «Мало чего есть на свете вкусного, да не про вас. Вы – спортсмены и должны понимать, что нельзя перегружать свой организм жидкостью». Все смотрят на меня с некоторым недоверием. Знаю, что многие за моей спиной все-таки выпьют «лучшей в мире воды». Но сомнения в том, не вредно ли футболисту вот так бездумно поглощать воду, я кое у кого, вижу, зародил. И это уже хорошо.

Так начался мой первый рабочий день старшего тренера тбилисского «Динамо» в августе 1950 года.

 

В шаге до золотых медалей

Ситуация, в которой я оказался, когда меня пригласили в Тбилиси, выглядела двусмысленной. Тбилисским «Динамо» руководил тогда уже в третий раз Алексей Андреевич Соколов, заслуженный мастер спорта. Он имел высшее физкультурное и медицинское образование, поэтому многие его именовали «доктор Соколов», что ему, мне кажется, нравилось. Короткое время, в 1934 году, он тренировал и московское «Динамо». Прибыл я в Тбилиси, Соколов работает с командой, я наблюдаю за занятиями. Проходит месяц, собирают игроков и объявляют: «Алексей Андреевич уезжает домой в Москву, вас будет тренировать Якушин». А тут как раз игра в Ереване.

Матч тот мы выиграли -1:0. Тяжелая и нервная была игра. Футболисты тбилисского «Динамо» и их болельщики встретили меня по-доброму – ведь я им был хорошо известен и как игрок и как тренер. И чемпионат мы в общем-то закончили неплохо, заняв третье место.

Начали подготовку к новому сезону. Вижу, игроки с увлечением занимаются – ни жалоб, ни стонов. Очень им понравились мои футбольные кроссы.

Трижды в разные годы тренировал я тбилисское «Динамо». Но о поколении игроков этой команды пятидесятых годов у меня сохранились особенно теплые воспоминания. Они меня подкупали каким-то необычайно искренним и преданным отношением к футболу и к своим обязанностям в нем, были подлинными романтиками этой игры.

К сожалению, уже заканчивал играть Борис Пайчадзе, который на протяжении многих лет был душой атак тбилисской команды. Ему уже исполнилось 35 лет.

Эстафету лидера нападения из его рук, образно говоря, принял другой замечательный футболист, Автандил Гогоберидзе, которого все запросто называли Баса. Игрок он был быстрый, техничный, выносливый, умный, я бы даже сказал, остроумный, прежде всего при обводке. Особенно ловко он делал один финт. Обычно у самой линии ворот в пределах штрафной площади, когда его атаковали, Гогоберидзе быстро убирал мяч под себя, и как только соперник вытягивал ногу, стремясь выбить его, Баса прокидывал мяч низом между ног защитника, рывком выходил вперед и оказывался перед носом у вратаря. Зрелище было чрезвычайно эффектным. Гогоберидзе в матчах первенства 127 мячей забил. Это и по сей день рекорд результативности в тбилисском «Динамо».

Все его в команде уважали. Вот уж про кого можно было без всяких скидок сказать – хороший парень!

Иной футболист блеснет в каком-то матче, а потом три игры его вообще не видно. Затем снова всплывет, опять исчезнет… Гогоберидзе хорошо играл постоянно. В этом и есть класс игрока.

Немало и других интересных футболистов играло в ту пору в тбилисском «Динамо». Живой, ловкий, расчетливый и прыгучий вратарь Владимир Маргания. Рассудительный центральный защитник Ниязи Дзяпшипа, мастер игры «на втором этаже», который так же, как и армеец Иван Кочетков, овладев мячом, не отбивал его куда попало, а точно отдавал партнеру, начиная атаки команды. Еще один защитник – игрок отчаянной храбрости Ибрагим Сарджвеладзе.

В обороне на правом фланге выступал Владимир Элошвили, который одним из первых в стране стал разумно подключаться к атакам. Эти его действия мы тщательно планировали. Прежде всего они должны были стать неожиданными для соперников. В какой-то момент партнеры освобождали ему правый фланг, уводя опекунов за собой в центр. Обладая незаурядной сметкой и высокой скоростью, Элошвили мог промчаться с мячом, иногда предварительно сыграв в «стенку», на позицию, годную для атаки ворот соперников, секунд за пять. В скорости выхода на этот рубеж и состоит весь секрет успешного участия защитника в атаке. Им, к слову, в совершенстве владел и Муртаз Хурцилава. А многие современные игроки обороны идут вперед, что называется, в открытую, не спеша, перекидываются по нескольку раз с партнерами мячом, а когда прибывают к месту назначения, то для соперников в этом никакой неожиданности нет, и их там уже поджидают.

Заканчивал свои рейды Элошвили или ударом по воротам, или навесной передачей партнерам, которые заранее готовились к такому финалу.

Среди полузащитников хитрой и техничной игрой выделялся Георгий Антадзе, футболист необычной выносливости. Хорош был и Виктор Панюков, своего рода организатор игры.

Очень неплохо начинал Автандил Чкуасели, быстрый, с хорошим ударом нападающий. Напористо вели атаки Николай Тодрия, Карло Гогнидзе и Юрий Вардимиади, блистал временами в игре весельчак и шутник Михаил Джоджуа.

Интересна судьба Реваза Махарадзе. Он вначале играл нападающим, и когда выходил на матч в Тбилиси, стадион начинал его освистывать. Есть такие форварды (к их числу можно было отнести и Махарадзе), которые, получая мяч, все спиной к воротам оказываются, а пока развернутся, момент уже бывает упущен. Зрители поэтому и выражали ему свое неудовольствие. Он уж ко мне стал обращаться: «Михаил Иосифович, когда играем в Тбилиси, вы меня, пожалуйста, не ставьте». «Ладно, Резо, – отвечал я ему, – воздержимся…» А ведь данные у него хорошие были. Думал я, думал, что делать, и решил перевести его в полузащиту. Как только у Махарадзе пространство появилось, преобразился он в игре. «В стенку» с партнером сыграет, на скорости мимо соперника проскочит и удар хороший по воротам нанесет. Под аплодисменты в Тбилиси стал после этого играть. Важное дело – футболисту правильное место в команде найти…

Короче говоря, завоевали мы в чемпионате 1951 года серебряные медали. Хорошо играли. В следующем сезоне первенство в связи с участием сборной СССР в олимпийском турнире проводилось в один круг, причем все матчи игрались в Москве. Нескладный, конечно, чемпионат получился. Заняли мы в нем четвертое место. Сказалось, вероятно, и то, что я надолго отвлекался, работая со сборной СССР.

А уж в 1953 году мы решили посягнуть на чемпионский титул. И завоевали бы его, если бы не непредвиденные обстоятельства. Во-первых, меня, как я уже рассказывал, за три игры до окончания первенства, когда команда в лидерах шла, перевели в московское «Динамо». Обстоятельства сложились так, что отказаться я не мог. Решающий матч чемпионата «Торпедо» (Москва) – «Динамо» (Тбилиси) я смотрел уже как нейтральное лицо, сидя на трибуне динамовского стадиона в Москве. Тбилисские футболисты чисто выиграли этот матч со счетом 2:1. В конце игры, однако, на поле выбежали хулиганствующие зрители, выражая неудовольствие судейством встречи, затем они же проникли в подтрибунное помещение и там продолжали вести себя вызывающе. По существующим ныне правилам хозяевам поля за необеспечение порядка на стадионе без лишних слов засчитали бы поражение. Логика требовала сделать то же самое и тогда. Но совершенно неожиданно по протесту «Торпедо», ссылавшегося на якобы допущенные в судействе ошибки, что вообще не должно браться во внимание при рассмотрении апелляции, решили… матч переиграть. Несправедливость была очевидной. Расстроенные тбилисцы уступили в переигровке спустя три дня торпедовцам – 1:4. В итоге команда отстала от московского «Спартака» на два очка и была награждена лишь серебряными медалями.

Мне кажется, что те три года моей работы с тбилисским «Динамо» не прошли для команды даром. Я трудился, что называется, от зари до зари. Прошли мы с футболистами полный курс спортивной гигиены. Об обязательном соблюдении режима, в частности питьевого, в конце концов договорились. Большое внимание, конечно, уделяли налаживанию коллективной игры и лучшему взаимопониманию, как это было в случае с Элошвили. Футболисты нередко грешили тем, что неоправданно много в ходе матча занимались обводкой. Я сам в прошлом форвард, и обводка тоже была моим козырем. Вопрос всегда стоял так: когда и в какие моменты матча ее надо применять? Идти на обводку в центре поля ради того, чтобы показать, что ты умеешь обводить, – дело пустое и даже вредное для команды, поскольку затягивается развитие атаки, а в случае неудачи возникает еще и угроза собственным воротам.

А вот когда ты оказываешься у чужих ворот и партнеров рядом с тобой пет или передача им мяча связана с риском его потерять, тут уже не то что можно, а нужно идти на обводку. И в этом вопросе мы в конце концов пришли в команде тбилисского «Динамо» к единому мнению. Совершенствованию техники и разучиванию новых приемов (остановку мяча грудью, к примеру, в короткий срок освоили на «отлично» и «хорошо» все футболисты) посвящали мы тогда немало времени.

Во второй раз я попал в тбилисское «Динамо» опять в пожарном порядке. На старте чемпионата страны 1962 года команда потерпела ряд неудач, и руководители Спорткомитета Грузии вновь обратились ко мне с просьбой принять команду. Работал я тогда в Федерации футбола СССР, занимался в основном административной деятельностью и поэтому на их предложение откликнулся с охотой.

В то время в футболе уже дули ветры перемен. Кончилась эра безраздельного господства в чемпионатах страны прежней элиты: московского «Динамо», ЦДКА, «Спартака».

Первым прорвало «блокаду» в 1960 году столичное «Торпедо», руководимое самобытным и интересным тренером Виктором Масловым. В этой команде и раньше было немало интересных игроков, но пренебрежение спортивным режимом не позволяло им постоянно проявлять свои лучшие качества, и они часто просто не выдерживали трудностей турнирной гонки. Судя по всему, Виктору Маслову удалось, помимо всего прочего, решить и эти вопросы. Торпедовская команда, составленная из очень интересных игроков, таких, как Валентин Иванов, Виктор Шустиков, Валерий Воронин, Николай Маношин, Геннадий Гусаров, Слава Метревели, Валентин Денисов, Леонид Островский, Александр Медакин, Олег Сергеев, сделала в 1960 году дубль – выиграла и чемпионат и Кубок СССР.

Серьезно и профессионально начали заниматься организацией футбола и на Украине, прежде всего в киевском «Динамо», что в скором времени принесло свои плоды.

В московских же клубах «Динамо» и «Спартак», а еще раньше в ЦСКА упустили момент, когда другие приступили к перестройке, и занимались в основном «латанием дыр», не ощущая, что теперь нужны совершенно иные формы постановки футбольного дела. Время от времени эти клубы добивались кое-каких успехов на всесоюзной арене, в основном благодаря энтузиазму некоторых тренеров и игроков, но подняться на прежний свой стабильно высокий уровень не смогли до сих пор.

И в грузинском футболе ощутил я перемены, оказавшись в июне 1962 года в тбилисском «Динамо». Более продуктивно и с большим размахом стали работать различные детско-юношеские спортивные школы, исправно готовя достаточно квалифицированное пополнение для команд мастеров.

Приступив к своим обязанностям, я, правда, тут же обнаружил, что переход на более прогрессивную тактическую систему 4+2+4 в тбилисском «Динамо» непростительно затянулся. Команда практически продолжала играть по отжившей уже свой век системе «дубль-ве» с тремя защитниками.

На знакомство у меня ушло два матча, после чего я провел решительную реорганизацию игры. Вторым центральным защитником рядом с Гиви Чохели я поставил 19-летнего Муртаза Хурцилаву, который играл прежде на левом фланге обороны.

Не скрою, я относился к Хурцилаве с особой симпатией. Он сумел вырасти в футболиста высокого класса. Вроде бы и времени много прошло, и футбол изменился, но и среди нынешних центральных защитников не вижу, кто бы мог сравниться с ним в мастерстве. Прыгучий, выносливый, быстрый Муртаз срывался с места в мгновение ока. Соперник только собирался делать передачу, а Хурцилава был уже готов стартовать в том направлении, куда должен был полететь мяч, – так тонко он чувствовал игру. И в клубе и в сборной я ему всегда давал задание персонально опекать самого сильного игрока противника, когда тот появится в зоне его действий. В матче 1967 года со сборной Шотландии Хурцилава не дал вообще ничего сделать знаменитому Деннису Лоу, обладателю титула лучшего футболиста Европы, который незадолго до этого блеснул великолепной игрой на «Уэмбли» против англичан. В Глазго Хурцилава, действуя на перехватах или атакуя Лоу в момент приема им мяча, ведя смелые и жесткие единоборства, начисто переиграл его. На второй тайм Лоу уже не вышел. Очень грамотно Хурцилава включался в атаку. Когда команда, в которой он играл, овладевала мячом, соперники оставались еще на чужой половине поля, а Хурцилава был уже там, у их штрафной площади, и наносил удар по воротам. Три-пять секунд хватало ему, чтобы начать и завершить свой атакующий выпад.

Крайними защитниками в тбилисском «Динамо» в 1962 году стали Борис Сичинава (справа) и Джемал Зейнклишвили (слева). Оба стремились участвовать в атаках, умели действовать впереди, и я всячески поощрял их к такой игре, естественно наладив прежде взаимозаменяемость и взаимостраховку в обороне, Я бы сказал, что очень сильную линию защиты нам удалось тогда создать. Оба стоппера – и Чохели и Хурцилава – играли просто и надежно, умело страхуя как друг друга, так и партнеров. Уверенно защищал ворота и Сергей Котрикадзе, признанный, кстати, в 1962 году лучшим вратарем страны.

В среднюю линию я перевел из нападения Шоту Яманидзе. Он выступал обычно в паре с Георгием Сичинавой. Оба они стали подлинными организаторами атакующей игры команды или, как еще иногда образно выражаются, «держали нити заговора в своих руках».

И нападением нас, что называется, бог не обидел. На правом краю выступал Илья Датунашвили, игрок несколько прямолинейный, но энергичный и исполнительный. Я подметил, что он очень ловко подкручивает мяч как левой, так и правой ногой. Позвал я его к себе и подзадорил: «Ну-ка, давай, Илья, займемся серьезно тренировкой угловых ударов, а то говорят, что только один Лобановский способен „сухой лист“ выполнять. Ведь у тебя способности не хуже…». Месяц Датунашвили каждый день на нашей базе в Дигоми под моим началом без устали тренировал подачу угловых ударов и вскоре достиг в этом если не совершенства, то высокого мастерства. Известно, что в дополнительном матче за звание чемпиона в 1964 году между тбилисским «Динамо» и московским «Торпедо» один из своих мячей он забил непосредственно с углового удара.

Наши центральные нападающие Владимир Варкая и Заур Калоев были игроками разного плана и разного темперамента. Работоспособный, с хорошим дриблингом Варкая мог резко выскочить к воротам соперника и добиться успеха, а внешне монотонный в игре Калоев каяедый раз тем не менее вовремя оказывался там, где нужно, и тоже постоянно забивал голы. Особенно часто он делал это ударами головой после подачи Месхи.

Ярким и умным игроком был наш левый крайний Михаил Месхи. Его индивидуальные проходы по левому флангу и последующие навесные передачи считались в атакующем арсенале команды одним из основных видов оружия. Замечу, что пасы по воздуху он делал практически без ошибок – мяч не улетал ни за линию ворот, ни далеко на другой край. Мастерски Месхи обходил и защитников.

Мне особенно нравился один его прием, когда защитник применял подкат. Он в этот момент легонько подбрасывал мяч вверх» сам тоже подпрыгивал, соперник проезжал по земле мимо, а Месхи продолжал движение дальше.

Остряк он большой был. Для нашей команды, шутил Месхи, никакого труда забить гол не составляет, что бы соперник ни делал. А уж если туго придется, я пройду по флангу, прицелюсь и попаду мячом в голову Калоеву. И мяч отскочит в ворота…

Неплохая команда у нас получилась. Заняли мы в 1962 году третье место, причем дважды обыграли чемпиона страны московский «Спартак» – 2:1 и 2:0.

На следующий год к нам в команду перешел из «Торпедо» нападающий Слава Метревели. Его коньком, конечно, была скорость. Немножко сумбурный стиль игры Метревели, как ни странно, оказывал ему дополнительную услугу. Соперники никогда не знали и не могли догадаться, что и когда он предпримет. Идя быстро с мячом, Метревели то вдруг останавливался, то резко прибавлял в движении и уходил от защитника, как от стоячего. Это умение мгновенно и неожиданно переключать скорость делало его крайне опасным атакующим игроком.

Лишь пятое место мы заняли в чемпионате 1963 года, но зато досконально освоили систему 4+2+4 и заметно укрепили игровую дисциплину в команде. Чувствовал, что тбилисское «Динамо», как и десять лет назад, готово замахнуться на чемпионскую корону. Но в следующем первенстве, после того как команда на старте одержала четыре победы подряд, я покинул ее.

В своей тренерской жизни я никогда не шел даже на мелкие компромиссы, если дело касалось интересов команды. Страдал, как вы понимаете, от этого только я, но такая уж у меня натура– стоять на своем до конца, если считаешь, что ты прав.

В том, что связано с подготовкой или игрой команды, я всегда был пунктуален, предусматривал все до последней мелочи. В Тбилиси завел такое правило: ровно за неделю до начала сезона проводить товарищеский матч с какой-либо приезжей командой на стадионе «Динамо». В этот день последнее испытание проходили все: и игроки, и тренеры, и зрители, и администрация базы в Дигоми, и конечно же стадион и поле. Назначил я за неделю до старта чемпионата 1964 года игру с московским «Динамо». Когда подошел срок матча, в республиканском спорткомитете говорят, что игра будет проведена не на «Динамо», а на стадионе «Буревестник». Спрашиваю: «Почему?» Отвечают: «У нас есть свои соображения». Я говорю: «На „Буревестнике“ играть не будем» – и раскланиваюсь. Кто победил? Не я. Матч состоялся на «Буревестнике», но без моего участия. Отношения с руководителями спорткомитета обострились до предела, и я посчитал, что в такой обстановке продолжать работать мне нет смысла.

В том сезоне динамовцы Тбилиси впервые в своей истории стали чемпионами СССР.

Спустя еще одно десятилетие я вновь возглавил тбилисское «Динамо». На этот раз все одно к одному неудачно складывалось. Прошли уже свой пик или находились не в лучшей форме Дзодзуашвили, Асатиани, братья Нодия, Гогия, Кантеладзе, Челидзе. Сложную операцию по поводу мениска перенес Кипиани и надолго выбыл из строя. А тут еще внутри команды словно кошка пробежала, и коллектив был вынужден покинуть Хурцилава. Когда это случилось, честно скажу, я тоже решил уйти – настроение работать пропало, но уговорили меня остаться. Чувствовал, что команде нужна свежая кровь. Временами, правда, себя в основном составе неплохо показывали М. Мачаидзе и Гуцаев. И молодые способные игроки в дубле уже подрастали: Чивадзе, Копалейшвили, Чилая, пригласили мы и совсем еще юного Дараселию.

Тренировалась команда много и серьезно, в ряде матчей играла хорошо, и все же не видел я перспектив, чтобы в ближайшее время вывести ее на высший уровень, – для этого необходимо было укрепить состав. А как? Помогали мне тогда в работе, и, надо сказать, весьма квалифицированно, тренер Сергей Кутивадзе и начальник команды Нодар Ахалкаци. Посоветовался я с ними и пришел к выводу, что нам необходима помощь кутаисского «Торпедо», к которой лучший клуб республики прибегал и прибегает постоянно, что каждый раз как бы выталкивает его снова на поверхность. Короче говоря, я обратился с просьбой перевести к нам вратаря Габелию, защитника Коставу и нападающего Шенгелию. Хорошо, конечно, там играл и Сулаквелидзе, но неудобно было забирать еще и его.

Мне, однако, в просьбе перевести трех названных игроков в тбилисское «Динамо» отказали. Тогда я посчитал, что дальнейшее мое пребывание в команде становится нецелесообразным, и написал заявление об уходе. И тут уже остался непреклонным. У меня, правда, попросили совета, кого бы я рекомендовал назначить старшим тренером. Я задал встречный вопрос: «А кто у вас на примете?». Мне привели целый список известных имен. Я назвал имя не из этого списка – Нодар Ахалкаци, добавив, что, близко познакомившись с ним, убедился в его незаурядных тренерских способностях и эрудиции.

Не знаю уж, сыграла ли какую-нибудь роль моя рекомендация, но старшим тренером был назначен в конце концов именно Ахалкаци.

Спустя год в тбилисское «Динамо» были переведены Габелия, Костава, Шенгелия, а чуть позже и Сулаквелидзе. В 1978 году команда стала чемпионом страны, а через три года после этого она выиграла Кубок обладателей кубков европейских стран.

 

Все на стадион!

Один узбекский писатель летом 1966 года подарил мне свою книгу с дарственной надписью: «Маршалу советского футбола Михаилу Иосифовичу Якушину. Вы, дорогой брат, не только больше всех любите советский футбол и наших футболистов, но и обладаете удивительной способностью проникать в души людей, зажигать их сердца, вдохновлять на подвиги. Это вы сплотили футболистов „Пахтакора“ в дружный спаянный коллектив, подняли на высокий уровень их спортивное мастерство, вдохнули в них уверенность в своих силах, неукротимое стремление к победе. Руководимый вами „Пахтакор“ идет верным путем…». Поверьте, вовсе не для бахвальства привел я эти строки, в которых наверняка мои скромные заслуги преувеличены. Тем более что правилу не кичиться успехами и критически относиться ко всякого рода комплиментам, высказанным мне в моменты моего триумфа, я следовал всю жизнь.

Без малого десять лет я проработал тренером в двух союзных республиках – Грузии и Узбекистане. Большинство людей там, как и повсюду в нашей стране, искренне любят футбол, хорошо его знают, это важная часть их жизни. А ведь самое большое удовлетворение для тренера – чувствовать, что его работа, пусть и скромная, но всегда тяжкая, а порой и такая неблагодарная, приносит радость людям. Ни в Грузии, ни в Узбекистане я никогда не избегал встреч с любителями футбола, старался подробно отвечать на все их вопросы, рассказывал о проблемах команды и о ее перспективах и всегда ощущал с их стороны к себе доброе и уважительное отношение. Я был для них своим человеком… Своим среди своих.

Чем же все-таки порадовал в то время своих поклонников «Пахтакор»?

Глубокой осенью 1964 года ташкентский клуб вернулся из первой лиги в высшую. Тогда ко мне и обратились руководители Спорткомитета Узбекистана с просьбой помочь создать команду, способную достойно выступать в классе сильнейших.

До этого, как вы знаете, мне приходилось работать с клубами, перед которыми ставилась цель бороться или за чемпионское звание, или за призовое место. Тем не менее новое задание меня заинтересовало.

Познакомившись с командой, понял, что подбор игроков в «Пахтакоре» далеко не лучший, и поэтому сразу принялся изучать сильные стороны футболистов, чтобы использовать их сполна. Определил я для себя и лидеров, на которых можно было опереться в игре. Прежде всего это был вратарь Юрий Пшеничников, проявлявший необычное трудолюбие на тренировках. Он рос без отца, в трудных условиях и, как я понимал, поставил себе целью с помощью футбола выйти, что называется, в люди. Ни сил, ни времени не жалел, чтобы добиться своего, и, надо сказать, преуспел. Хорошим вратарем он стал – и на выходах, и в воротах уверенно действовал. Я его потом и в сборную СССР привлек. И оборону довольно крепкую удалось создать: Закиров, Штерн, Науменко, Суюнов.

В атаке у нас был тоже стоящий лидер – Геннадий Красницкий, владевший исключительным по силе ударом. Выглядел он атлетом – рост 185 сантиметров, вес 89 килограммов. У него мышцы ног были очень мощными, а маленькая стопа (размер обуви – 40) позволяла ему бить по мячу почти без замаха, резким «щелчком». В этом редком органическом сочетании и таился секрет его сильного удара. Например, московский динамовец Карцев тоже славился умением послать мяч как из катапульты, таким же мгновенным «щелчком», но у него мышцы ног были намного слабее, чем у Красницкого, и удар соответственно получался менее сильным.

Красницкий мог сыграть и на партнера, но больше любил, когда партнеры играли на пего, и при малейшей возможности бил по воротам. Логика в этом была. Излишне нервный он только в игре был, порой злился напрасно, неудачи чрезмерно переживал, что иногда приводило к нежелательным инцидентам в матче. Рядом с ним как бы в засаде все время находился быстрый и техничный левша Берадор Абдураимов. Стоило сопернику выпустить его из поля зрения на секунду-другую, как он тут же оказывался у ворот и бил не задумываясь. Два таких результативных нападающих, конечно, силу большую представляли. Оба они, к слову, стали впоследствии членами клуба бомбардиров имени Григория Федотова, в который входят те, кто забил сто и более мячей в официальных матчах. Из запасников памяти я извлек свой старый тактический прием, который в сороковых годах так ловко выполнял в московском «Динамо» Трофимов, отходивший с места правого края назад и чуть в центр для свободы маневра. Похожую роль в «Пахтакоре» стал с успехом играть Хамид Рахматуллаев, а в освобождаемую им зону неожиданно врывались или Красницкий, или второй центрфорвард техничный С. Мелкумов, или кто-либо из полузащитников (Мухин, Таджиров). Словом, наладили мы постепенно игру и начали преподносить сюрпризы соперникам.

Звезд с неба мы не хватали – команда все-таки была новичком в высшей лиге и по составу, естественно, уступала лидерам, но играла она с достоинством, не дрожа, что выбудет из класса сильнейших: оснований для таких опасений не было. Десятое место при 17 участниках заняли мы в чемпионате 1965 года, набрав одинаковое количество очков с московским «Спартаком» и ленинградским «Зенитом», которые лишь по лучшей разности мячей обошли нас в турнирной таблице. И еще одна интересная деталь: «Пахтакор» тогда в матчах с пятью московскими клубами взял 14 очков из 20 возможных!

А в следующем сезоне мы поначалу спутали карты всем. Первые 17 матчей «Пахтакор» прошел без единого поражения и занимал после первого круга второе место в турнирной таблице. Что творилось тогда в Ташкенте! На трех матчах в том сезоне на стадионе был аншлаг. Свободно приобрести в кассах билеты на эти встречи было невозможно. Ни до, ни после такого футбольного ажиотажа в городе не знали. Что много говорить, если на игру с минским «Динамо» 25 апреля 1966 года, когда в Ташкенте случилось страшное стихийное бедствие – разрушительной силы землетрясение, пришло 50000 зрителей! В разгар матча произошел очередной подземный толчок, я сидел на стуле за воротами и явственно ощутил, как содрогнулась земля, но ни один человек не покинул трибуны. И «Пахтакор» порадовал своих земляков красивой победой со счетом 1:0.

После всех этих событий мне и была преподнесена книга с дарственной надписью, которую я уже процитировал.

Завершили мы чемпионат, правда, только на девятом месте – и опыта игрокам не хватило, и заменить их было некем, когда травмы пошли, и усталость после напряженного первого круга стала сказываться. Но и это был неплохой результат. На сей раз одинаковое количество очков (по 38) «Пахтакор» набрал вместе с моим родным клубом, московским «Динамо».

После того шумного сезона меня пригласили на должность старшего тренера сборной СССР, а спустя два года я вновь откликнулся на просьбу узбекских товарищей и вернулся в «Пахтакор». В клубе к тому времени начался не очень приятный для каждого коллектива процесс смены поколений игроков, приходилось, что называется, делать ремонт на ходу. Поиски лучшего состава затянулись, и единственное, что на протяжении двух лет удавалось команде, – это довольно уверенно держаться на плаву, то есть сохранять место в высшей лиге. Такая бесперспективная работа в общем-то была не по мне, и я сложил с себя полномочия старшего тренера «Пахтакора».

И тогда, а сейчас особенно, в узбекском футболе стала проглядывать одна не совсем приятная тенденция. Климатические условия республики позволяют практически круглогодично заниматься футболом. Команд мастеров и коллективов физкультуры здесь достаточно, однако все футболисты, в том числе молодые и способные, привыкли довольствоваться малым. Получая определенные блага на местах, они не стараются совершенствовать свое мастерство, избегают больших нагрузок на тренировках, не стремятся достичь более высокой цели. Зачем много работать, когда и так все необходимое есть, – таков примерно ход их мыслей. А и в самом деле, зачем?

Из этого следует, что в механизме организации футбола в республике не все в порядке, и положение дел надо коренным образом менять. Пока это не произойдет, «Пахтакор», любимую команду всех узбекских поклонников футбола, будет постоянно лихорадить.

В годы работы в «Пахтакоре» я впервые столкнулся с необычной и единственной в своем роде практикой финансирования команды.

Как известно, «Пахтакор» – сельское спортивное общество. Так вот, команда в мою бытность там защищала честь колхоза «Кызыл Узбекистон». Его председатель сразу мне сказал: «Товарищ Якушин, колхозной копейки я команде дать не могу, выкручивайтесь сами как можете, переходите на хозрасчет». Вот и весь разговор. Пришлось мне на старости лет стать еще и финансистом. Единственным источником получения денег для команды были сборы с матчей. Значит, надо каждый матч проводить на пределе возможностей, а то ведь зрители не пойдут на стадион, и касса окажется пустой. А оплачивать нам надо поездки на учебно-тренировочные сборы и календарные матчи, проживание в гостиницах, питание, да мало ли расходов у команды мастеров! Вот и пришлось считать каждую копейку. Достали мы, помню, расписание железнодорожных и авиационных рейсов по всей стране, и я скрупулезно выбирал наиболее короткие, а следовательно, и более дешевые маршруты передвижения. В колхозе специальный счет открыл для команды, на который перечислялись деньги, полученные от сборов с товарищеских и календарных матчей «Пахтакора». Я, как человек въедливый, все это тщательно контролировал. И ничего, обходились, в свою смету укладывались, дотаций не просили, а в сезоне 1966 года даже прибыль имели. Это к разговору, который периодически возникает у нас: может ли футбольная команда сама себя содержать? Тогда «Пахтакор» первый и, насколько мне известно, единственный опыт в стране провел успешно. А ведь можно все усовершенствовать и разработать более тщательно специфическую систему хозрасчета в футболе.